Глава 12

Мне не составило большого труда наведаться в магазинчик на Хмельницкого. Я прошла прямо к директору и за плотно закрытой дверью рассказала ему, что занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Данилова.

Егор, владелец торговой точки, оказался мужиком простым и не стал долго ходить вокруг да около. Он покрыл матом все органы внутренних дел, определив их, по-русски, через органы тела, и, заглушив волнение тремя большими глотками водки, рассказал мне обстоятельства их с Даниловым совместной работы.

Мне эта информация не показалась особенно интересной, я уже понимала, что бизнес если и играет роль в гибели Данилова, то далеко не первоочередную.

Гораздо больше меня заинтересовал его рассказ о личной жизни Данилова. Оказывается, Наталья была его подругой чуть ли не со студенческих лет, но сам Данилов то ли женат был и не хотел оставлять жену, то ли вмешались еще какие-то обстоятельства, и вышло так, что связь их с Натальей проходила через всю жизнь, но в общении имели место значительные перерывы.

О том, что Наталья погибла, торговец курами не знал и, услышав об этом, загрустил еще больше и предложил немедленно помянуть усопшую.

Мы выкушали еще по рюмочке, не чокаясь. Между второй и третьей (директор магазина распорядился никого к нему в кабинет не впускать и переложил все свои обязанности до конца дня на своего заместителя) мне удалось выяснить адрес Данилова.

Более того, у моего собутыльника оказались ключи от квартиры покойного компаньона. Он объяснил это очень просто — Данилов пару раз предоставлял ему помещение «для интимных надобностей», как он выразился. Ну и чтобы лишний раз не дергаться, сделал дубликат ключа — сам-то Данилов ведь часто бывал в отъезде.

— Я люблю свою жену, ты чего не подумай, — строго предупредил меня Егор, как будто я в чем-то его обвиняла. — Просто иногда хочется убедиться в том, что ты… ну, в общем… можешь и с другой женщиной. Вот ты, например, мне очень нравишься.

Я покосилась на литровую бутылку «губернской». Там еще оставалось злодейки на две-три дозы, и я предложила не торопить события. А, например, съездить на квартиру к Данилову.

— А там видно будет, — пообещала я без особого энтузиазма.

— Поехали! — Егор подбросил ключи на ладони. — Может, еще взять?

И он кивнул на водку. Я отрицательно покачала головой — мол, за рулем.

— Да, — почесал он в затылке, — я как-то об этом не подумал.

— Возьмем такси, — предложила я. — Так будет спокойней и для нас, и для прохожих.

Данилов жил в довольно роскошной квартире. Он умудрился превратить обычную хрущобу в нечто сногсшибательное — невероятной расцветки обои, зеркальный потолок в спальне, крутая сантехника, дорогая мебель «апельсиновой» полировки, передвигающиеся в любом направлении ширмы любого размера. Это все сразу бросалось в глаза — мозолило их пестротой, все хотелось рассматривать и трогать.

Один предмет меблировки особенно привлек мое внимание — это широкая двуспальная кровать, занимавшая собой целую спальню.

— Ты что, сразу хочешь? — с некоторым удивлением осведомился Егор, увидев, что я остановилась перед широким ложем и задумчиво на него смотрю. — На ней, между прочим, Данилова и убили. Дверь взломали и всадили пулю в лоб. Милиция пришла, а он тут лежит, вот на этом самом месте. Голый почему-то.

— Тогда я вообще не хочу, — помотала я головой. — Свари мне кофе, пожалуйста.

Пока Егор звенел турками на кухне, я нагнулась и осмотрела испанский «сексодром» снизу и по бокам. И кое-что обнаружила.

Пульт дистанционного управления. Я нажала на кнопку, но никакая техника в комнате не заработала. Тогда зачем же он здесь?

Я села на кровать и внимательно осмотрелась. Сначала впиваясь взглядом в каждый сантиметр, потом — расфокусировав зрение. Последний метод дал неожиданный результат — я обнаружила три одинаковых точки, приблизительно на равном расстоянии от кровати.

Вернее, даже не точки, а прогалы, пустоты. Одна — в книжных полках. Томики, стоявшие в два ряда, были расположены таким образом, что между ними имелось зияние. Просунув руку, я обнаружила отсутствие второго ряда книг именно в этом месте.

Две других точки были расположены среди журналов, наваленных на окне, и на тумбочке между нагромождением горшочков с искусственными цветами.

«Так, что же это может значить? — думала я, присев на кровати. — Вот я сейчас сижу как бы в центре, куда сходятся лучи от этих трех точек».

«Видеокамеры!» — вдруг поняла я. Данилов был не чужд «хоум-видео» и снимал свои встречи на кассеты. Я быстро прошлась по полочкам и обнаружила «наличие отсутствия» каких-либо видеокассет.

Новая загадка! До кучи ко всем предыдущим. Снимал ли Данилов на них свои встречи с Натальей? И что было на той кассете, которую Марго вытащила из кармана турецкой куртки того мальчишки с автоматом?

— А вот и кофе пришел! — Егор появился в дверях спальни с подносом, на котором дымились три чашечки из темного стекла.

— Почему три?

— Ну, — смущенно пожал он плечами, — раз ты не хочешь, я себе девочку заказал. Так что если мы с тобой пообщались, то…

— Все поняла, — заверила я его. — Допиваю свой кофе и ухожу.

Эту же фразу мне пришлось повторить через пять минут, когда в дверь позвонили и квартира пополнилась худенькой проституткой и мрачным охранником. Тот было попытался поднять цену за «извращение», как он выразился, предполагая, что я буду веселиться с Егором и его гостьей, но я уже была на пороге.

— Звони, если что, визитку я тебе в пиджак сунула, — кивнула я Егору на прощание и стала быстро спускаться по лестнице.