Глава 23

Мы прибыли в Тарасов рано утром из Светлогорска. Нашли там водителя — молодого парня лет двадцати пяти, невысокого, с длинными волосами, схваченными резинкой сзади, — который совершал рейсы между этими двумя городами, и сговорились совершить совместный автопробег за наши двести долларов.

Мы выехали из Светлогорска в час ночи, колесили в темноте по трассе, пару часов поспали в поле, чтобы водитель не заснул за рулем, и благополучно добрались до Тарасова, безо всяких приключений. Я даже удивилась. Надо же, то ни часа не могли прожить без напастей, а тут — на тебе — добрались до родного города и не потеряли ни единого волоса, ни единой нервной клетки.

Водитель высадил нас у автовокзала, надеясь найти пассажиров на обратный путь. Мы пожелали парню удачи и распростились с ним. Просить его довезти нас до дома не было смысла — он не знал наш город. Лучше добираться до родных пенат с кем-нибудь из своих, тарасовских.

Так мы и поступили. Только поехали не по разным квартирам, а направились ко мне.

— А почему я не могу поехать домой? — удивилась Светлана.

— Потому что сначала я должна удостовериться, что тебе больше не грозит никакая опасность, — сказала я. — И потом, заявляться домой к маме со свежим шрамом на плече — следом от пулевого ранения, — значит довести ее до инфаркта. Сначала подлечишься как следует, сделаешь несколько процедур, а потом предстанешь перед родной мамочкой как новенькая. Логично?

— Да, но она будет волноваться. Почему я не пишу, не отвечаю на ее письма.

— Дадим телеграмму, успокоим. Ты сообщишь, что скоро вернешься вдвоем с подружкой, с которой познакомилась на юге.

Короче, я уговорила Светлану несколько дней пожить у меня. Заявились мы ко мне домой.

Тетя Мила открыла дверь и обомлела.

— Женя! Ты вернулась так рано! Что случилось?

— Ровным счетом ничего, тетя, — проговорила я, целуя тетю Милу в щеки.

— Ты с подружкой, — то ли утверждала, то ли спросила тетя.

— Познакомься, ее зовут Светлана.

— Здравствуйте, — пискнула моя клиентка.

Тетя оценивающе оглядела девушку.

— Очень приятно, — сказала она. — Вы похожи на певицу.

Я рассмеялась.

— Тетя, ты не поверишь, но она и есть певица. Поет с группой! И очень неплохо поет.

Последние слова были для меня самой непонятными. Я никогда не слышала, как Светлана поет. Просто не довелось. И когда ей было петь для меня? В больнице? В поезде? В автомобиле? Вот поставлю ее на ноги и попрошу спеть.

— Как вы догадались? — улыбнулась Светлана.

— Интуиция, — пожала плечами тетя.

Без разъяснений, конечно, не обошлось.

— Тетушка прочитала такое количество детективных романов, что сама может распутать любое дело, — сообщила я.

— Кроме самых простых! — рассмеялась тетя Мила.

И мы со Светланой тоже смеялись. В тот момент нам было очень весело.

А теперь о серьезном.

Я не случайно завела разговор о том, чтобы Светлана некоторое время пожила в моей квартире, как ни хотелось ей поскорее приехать домой и упасть в объятия мамочки, учительницы математики. Моя интуиция работала не хуже тетушкиной. И она подсказывала, что покушения на мою клиентку не закончились. Только двух вещей она не могла мне подсказать — с чем они связаны и кто за ними стоит.

Светлана жила на улице Садовой в пятиэтажном доме, в котором было всего два подъезда. Дом был старым, постройки конца пятидесятых. Я установила наблюдение за домом и соответственно за квартирой. Организовала это таким образом: пригнала свой «Фольксваген» во двор дома, который меня интересовал, и стала дежурить.

Квартира Светланы под номером семнадцать, состоявшая из двух комнат, находилась на пятом этаже в первом подъезде. Окна ее располагались так: из большой комнаты — в торце дома, а из комнаты поменьше и кухни выходили во двор. Мой «Фольксваген» стоял в глубине двора, в пятидесяти метрах от подъезда, и не должен был привлекать ничьего внимания. Рядом с ним стояла только что покрашенная зеленая «копейка» с мощными новенькими бамперами от «семерки» и серая «Ауди-100».

Естественно, круглыми сутками торчать в том дворе я не могла, поэтому определила для себя так: убийца, кто бы он ни был, придет на свидание с жертвой с утра до двенадцати и вечером после четырех. Остальное время я проводила дома, возвращаясь после двух часов ночи. Сидя внутри салона «Фольксвагена», я занималась тем, что слушала музыку на аудиоплеере для компакт-дисков. Выбор был не слишком велик, поэтому я прослушивала диски по очереди, а потом шла по второму кругу. И вскоре все песни знала наизусть. Когда это занятие мне наскучило, я принялась за прослушивание радио.

Естественно, что, когда кто-то заходил в подъезд, я начинала соображать, кто он: чужой или свой. Светлана была в курсе моих занятий и сама подробно описала мне всех своих соседей, живущих в остальных девятнадцати квартирах первого подъезда. Старушек и одиноких женщин я сразу вычеркнула из списка, а вот мужское население дома меня заинтересовало. Внешность мамочки моей клиентки меня также не особенно интересовала — я подумала, что узнаю ее без проблем, ведь дочь и мать должны быть хоть немного похожи, а у меня глаз зоркий. Мужчин старше двадцати лет, проживавших в Светланином подъезде, было не много — восемь человек. Девушка описала их довольно подробно, потому что сталкивалась с ними чуть ли не каждый день. Все данные я на всякий случай записала в свой блокнот, хотя на память не жалуюсь.

Однако моя работа была бы слишком хлопотной без некоторых технических ухищрений. Представьте, что в подъезд заходит неизвестный мне человек. Что прикажете делать? Тут же срываться с места и бежать смотреть, не звонит ли он в квартиру номер семнадцать? Сколько раз в день я буду подниматься на пятый этаж и сколько раз в день сталкиваться лоб в лоб с бдительными соседями? Поэтому я поступила разумно, применив технические средства слежения.

«Жучок», позволяющий обнаружить человека даже в большом городе, если сидит на нем, мне сейчас помочь не мог. Поэтому я применила микрофон, позволявший определить, покушается ли кто-то на квартиру номер семнадцать или просто проходит мимо нее по своим делам.

Посвящать в операцию мамочку Светланы, которую звали Александрой Никифоровной, я не стала. Кстати, я видела ее издали и действительно сразу распознала. Симпатичная женщина, с приличной фигурой, волосы покрашены в каштановый цвет, короткая стрижка, очки на носу. Губы яркие благодаря помаде.

Не стала я встречаться с ней потому, что начались бы расспросы, охи — ахи — вздохи, она попыталась бы взять меня в оборот и раскрутить на правдивые истории. А мне это совсем ни к чему, такое общение. И я просто решила, не спрашивая разрешения Александры Никифоровны, поставить «жучок» около входа в ее квартиру.

Аппаратик этот представляет собой микрофон с мощной батарейкой. Чтобы радиус действия был побольше, приемник сигнала присоединяют к усилительному устройству. Им служила магнитола в моем «Фольксвагене».

Осмотревшись, я засунула микрофон за верхний обналичник над дверью, который немного отходил от стены. Тоненький проводок от него я расположила так, чтобы он высовывался из-за обналичника как мышиный хвостик. Затем, спустившись к машине, включила магнитолу и сделала громкость максимальной. В динамиках тут же послышался свист. Работает! Вот и хорошо.

Однако подслушивать таким образом, чтобы звуки разносились по машине и вылетали из окон наружу, не годилось. Поэтому я надела наушники и сразу почувствовала себя героиней фильма «Высокий блондин в черном ботинке».

Два дня прошло в полной бездеятельности. Вернее, делом-то я занималась, только результатов не было. Убийца или убийцы не проявились.

Это случилось на третий день после того, как мы со Светланой вернулись в Тарасов. Я увидела мужчину в пестрой темно-сиреневой рубашке с короткими рукавами, который твердым шагом направлялся к подъезду номер один. За два дня наблюдения я изучила внешность жителей подъезда. Этот человек до сих пор здесь не показывался.

Пока появление неизвестного мало что значило, ведь жители остальных девятнадцати квартир жили не на необитаемом острове, к ним заходили родственники, друзья. От Светланы я узнала, что ее мама не очень общительна и не часто принимает гостей. Кстати, сейчас ее не было дома.

Я насторожилась. Медленно повернула регулятор громкости на магнитоле и стала ждать.

В наушниках послышались шаги. Потом они стихли. А потом я услышала дверной звонок. Есть! Неизвестный проверяет, дома ли обитатели квартиры. Интересно, как он поведет себя дальше?

Снова раздался звонок. Ну, что будем делать? По-моему, надо заканчивать сидение в засаде, мне уже надоело торчать во дворе этого дома и ждать неизвестно чего.

Я сняла наушники, положила их на панель под лобовое стекло и вышла из машины. Затем направилась к подъезду.

Стараясь шагать неслышно, я поднималась на пятый этаж, ожидая, что встречу того мужчину лицом к лицу, когда он будет спускаться навстречу мне. Что ему тогда сказать? Извините, это не вы ли будете убийца юных девушек? Интересно, что он ответит.

Но встречи лицом к лицу на лестнице не получилось. Я почти дошла до нужного этажа и увидела, что человек в пестрой рубашке все еще стоит у двери семнадцатой квартиры и нажимает на кнопку звонка. Скрыться мне было негде, раз уж показалась на лестнице, пришлось подниматься дальше. Неизвестный лишь мельком взглянул на меня и продолжал свое дело — мучить дверной звонок.

Я медленно вошла на лестничную площадку, а поравнявшись с мужчиной, схватила его и быстренько уложила на пыльный бетон лицом вниз.

Мужчина заорал на весь подъезд тонким голосом:

— В чем дело? Отпустите меня!

А я уже обшаривала на его теле потенциальные места, где могло быть спрятано оружие.

— Ты кто такой? — спросила я.

— Я — продюсер группы «Сканер» Алексей Симонов. Мне нужна Светлана.

Неувязочка вышла. Про этого человека моя клиентка упоминала, но мельком, поэтому я про него сразу и не подумала.

Оружия при дяденьке не было. Да и ни к чему продюсеру расхаживать по городу с пистолетом за поясом или с финкой в носке. Пришлось извиниться.

Я помогла Алексею Симонову подняться, немного стряхнула с него пыль.

— Ты сама-то кто такая? — недовольно пробурчал он.

— Доверенное лицо Светланы, — пожала плечами я.

— Та самая Женя?

— Та самая. — Мне было неловко.

— Ребята сообщили мне о проблеме, и я пришел, чтобы узнать, все ли в порядке.

— Я как раз проверяю этот самый порядок, — сказала я. — Как видите, бдительность у нас не на последнем месте.

— Вижу. Так что со Светланой?

— Она находится в безопасном месте. До поры до времени, пока не будет ясно, что ей ничто не угрожает.

— Разве есть основания считать, что ей что-то или кто-то угрожает? — удивился продюсер.

— Хорошо было бы верить, что таких оснований нет. Но боюсь, что жизнь еще покажет нам свой характер.

— Ладно. Пусть Светлана позвонит мне, как только у нее будет такая возможность.

— Хорошо.

И мы расстались. На душе было пакостно от того, что я совершила такой промах. Но ведь никто не застрахован от неудач. Правда?