Глава 11
Вот так за разговорчиком мы приехали на улицу Садовую уже в одиннадцать часов ночи. Я оставила машину во дворе дома сто тридцать пять почти на том же самом месте, где останавливалась вечером.
— Пошли, я приглашаю, — сказала Ольга.
— Минутку, только запру дверцы машины.
Скворцова подождала, пока я превращу автомобиль в крепость на колесах, и мы стали подниматься.
Возле двери шестьдесят первой квартиры Ольга полезла в сумочку за ключами, но я ее остановила.
— Погоди-ка…
— Что случилось?
— Дверь приоткрыта, видишь?
Зазор между коробкой и дверным полотном составлял буквально один сантиметр. Не слишком много, но я его заметила.
— Что это значит? — перепугалась Ольга.
— Это значит, что плохой день не кончился. Но все меняется к лучшему, потому что с тобой Евгения Охотникова. Не ходи за мной, останься за пределами квартиры.
— Где? — спросила белая от ужаса Скворцова.
— Да здесь же! Больше негде. Хочешь, зайди к соседям, если с ними хорошие отношения.
— Нет. Лучше я подожду здесь.
— Как скажешь. Твоя дверь не скрипит?
— Не замечала.
— Быстро. Расположение комнат. Квартира двухкомнатная?
— Да. Коридор, прямо кухня, налево жилая комната, справа спальня и санузлы. Вернее, санузлы, а потом спальня.
— Достаточно. Где хранятся ценные вещи? В жилой комнате?
— Нет, в спальне. В ящике двустворчатого шифоньера на ножках.
— Будь готова, я могу позвать тебя.
— Но…
— Бояться не надо, драться с ворюгами тебе не придется. Это я возьму на себя.
— Слава богу.
Я осторожно приоткрыла дверь — она, к счастью, не скрипнула — и проскользнула в темный коридор, стараясь ступать неслышно. Я встала в дверном проеме, где было нечто вроде ниши согласно задумке проектировщика. Два шага вперед, и я окажусь в самом коридоре, из которого сразу три пути — в жилую комнату, в кухню и в спальню.
Выглянув из-за угла, я осмотрелась и увидела справа слабый свет. Кто-то орудовал в спальне с фонариком.
Тут, главное, сработать так, чтобы наказание для подонка было полностью доказанным, то есть неотвратимым. Милиция ловит гадов, а суды отпускают. Я же этого не позволю. Сегодня в тарасовской тюрьме появится еще один квартирант.
Я переметнулась на противоположную сторону, туда, где чернел проход на кухню. Там же был вмонтирован шкаф-купе, я затаилась как раз рядом с ним.
Глаза постепенно стали привыкать к темноте. С улицы в квартиру проникал слабый свет. Об этом позаботились луна, звезды и уличные фонари.
Шуршание стихло. Я услышала шаги: кто-то направлялся к выходу. То есть сейчас должен пройти мимо меня. Ладно, сейчас мы с ним познакомимся.
Темная фигура — лица не видно — вырулила из спальни и направилась к дверям. Даже в темноте я заметила в его руках белый бумажный пакет. Человек остановился у выхода и стал прислушиваться, нет ли движения за пределами квартиры.
И тут я набросилась на него сзади, обхватив его как следует и стиснув руки, чтобы тот не бросил пакет на пол.
Человек начал сопротивляться, пытаясь вырваться, а я крикнула:
— Оля! Входи!
Распахнулась дверь. В дверном проеме показалась фигура хозяйки квартиры.
— Я здесь.
— Включай свет!
Человек все еще пытался вырваться.
Зажегся свет в коридоре.
— О, господи! — вскрикнула Скворцова.
Человек был в маске. Он вертел своей головой, обтянутой шерстяным чулком, и по-прежнему изо всех сил старался высвободиться.
— Быстро доставай свой фотоаппарат! Но сначала сними с него маску.
— Как снять?!
— Подойди и сдерни!
— Я не могу…
— Делай что тебе говорят! Быстро!
Ольга сделала неуверенный шаг в сторону вора, но тот зарычал на нее, и девушка тут же отпрыгнула назад.
— Я не могу… — повторила она растерянно и жалобно.
— Ладно, доставай свой фотоаппарат.
Человек в моих руках стал выкручиваться еще сильнее. Он был далеко не здоровяк, даже, наоборот, тщедушненький, но слишком явно хотел вырваться на свободу. Не позволю.
Ольга слишком долго, на мой взгляд, копалась в своей сумочке. Наконец достала фотоаппарат, сняла с него черный болоньевый мешочек, открыла объектив и поднесла мыльницу к глазам, чтобы сделать снимок.
Однако фотографировать маску глупо. Нам нужно лицо вора, а не чулок на его голове.
Я наклонила голову вниз, ухватила край маски зубами и принялась рывками стаскивать ее с головы вора. Маска не поддавалась. Этот придурок к тому же начал вертеть головой с угрозой выкорчевать мои передние зубы.
В конце концов я преодолела сопротивление, изловчилась… последнее усилие — и сдернула-таки маску с головы вора.
Полыхнула вспышка, снимок был сделан. Я распустила захват. Сначала на пол упал пакет, вор хотел отделаться в первую очередь от него. Мол, ничего у меня в руках не было, стану я себе срок накручивать. Однако фотографический снимок поставит все на свои места, это будет улика. Вот почему я хотела, чтобы украденные вещи оставались при нем. Но когда воришка хотел вырваться и убежать из квартиры, я подсекла его ноги и аккуратно уронила на пол, где тому пришлось распластаться лицом вниз.
— Лежи смирно, не то я тебе не позавидую, — пришлось пригрозить мне.
Затем я обыскала парня и нашла в заднем кармане черных джинсов воровской нож.
Ольга стояла, застыв как мумия, с фотоаппаратом в руках.
— Можно убрать камеру, — сказала я. — Другого снимка не понадобится.
Но она так и стояла, опустив руки вниз.
— Не может быть…
— Что случилось? — спросила я.
— Это же Федор, брат Романа.
— Неужели? — Я толкнула вора ногой. — А ну, встань.
Тот нехотя поднялся с пола.
Действительно, лысый, противный, не хватает передних зубов.
— Ну и семейка! — Я покачала головой. — Как на подбор. Криминальные замашки у них, видимо, передаются по наследству.
— Пошла ты… — скрипучим, как у старика, голосом выкрикнул вор.
Словесных угроз ему показалось мало, и он бросился на Ольгу, намереваясь сбить ее с ног и вырваться из квартиры. Мне пришлось устремиться за ним, ухватить за руку и приложить лицом о стену. Не люблю этого делать, я же не садистка, просто так получилось. Будем считать — по инерции.
Парень с громким стоном сполз вниз по той же стене, о которую приложился своим ангельским личиком.
— Пусть поспит немного, — произнесла я, оттаскивая неподвижное тело в сторону и придавая ему удобное положение, то есть на спине и с руками вдоль бедер. — Я вызову милицию, а ты проверь свои вещи, он их сложил в пакет.
Ольга вытряхнула содержимое пакета прямо на пол и уселась на линолеум. А я набрала на сотовом телефоне номер дежурного городского управления и сообщила о совершенном преступлении, одновременно внимательно наблюдая за тем, что делала хозяйка квартиры.
— Сообщите адрес, — попросил дежурный.
— Садовая, сто тридцать пять, квартира шестьдесят один.
Этот адрес я запомню на всю оставшуюся жизнь.
— Какой этаж?
— Шестой. Скажите, Расторгуев сегодня не дежурит?
— Нет. Ждите наряд.
Положили трубку.
Ольга склонилась над вещами и причитала:
— Все выгреб, подонок. Будто знал, где что лежит. Кольца, серьги, цепочки, деньги.
Если быть честной до конца, я надеялась увидеть в куче ворованных вещей пачки долларов в сумме десяти тысяч. Но их не было.
Воришка пришелся как нельзя более кстати — помог выяснить, что Скворцова не имеет отношения к пропавшим деньгам. А на свободе ему долго не быть. Ближайшие лет пять как минимум.
В дверь позвонили.
— Милиция, наверное, — сказала я и открыла дверь.
На пороге стоял Роман собственной персоной.
* * *
— Заходи, — сказала я, пропуская его в квартиру.
Однако Роман стоял и упорно пялился на меня.
— Почему вы здесь? Что происходит?
— Заходи, быстро!
Я втянула незадачливого жениха внутрь.
— Тебе что здесь надо? — Ольга вскочила, успев собрать свои ценности, и теперь держала их в руках, прижав к груди, как родное дитя.
— Я приехал объясниться. Просить прощения.
И тут он увидел своего брата Федора, мирно лежащего на полу. Роман вытянул вперед руку, указывая на брательника, и шевелил губами, как чревовещатель.
— Хочешь что-то спросить? — с ехидной улыбкой поинтересовалась я.
— Что?.. Что?.. Это что?..
— Не узнал? — спросила я. — Насколько мне известно, это твой непутевый брат Федор. Тезка великого русского писателя Достоевского.
— Может быть, ты объяснишь, что он делал в моей квартире? — спросила Ольга.
У Романа запотели очки. Понятное дело, в реальной жизни так бывает редко, но с Романом приключилось именно такое.
— Почему он на полу?
— Отдыхает человек, — ответила я. — Устал после праведных трудов. Не знаю, сколько ему понадобилось времени, чтобы обчистить твою бывшую невесту Ольгу, но твой брат очень устал.
— Я не верю ни единому вашему слову! — выкрикнул Роман.
— У нас даже есть фотоснимки, — сказала я. — Ольга брала с собой фотоаппарат, чтобы сделать фотографии жениха на природе, а пришлось фотографировать домушника, который вытащил у нее драгоценности и деньги.
— Фотоснимки? — переспросил Роман, поворачиваясь в мою сторону. — Где они?
— Но-но! — воскликнула я. — Только попробуй выкинуть какой-нибудь финт. Здесь тебе не рекламный ролик. Спорю на миллион, что этого сопляка на квартиру навел его родной брат, то есть ты.
— Чего врешь, дура! — заорал на меня Роман. — За фраера меня держишь?
— Пошел к черту, уголовник! — ответила я в том же духе, устав быть вежливой среди хамов. — Сейчас сюда приедет милиция, будешь ментам объяснять, чего добиваются твои родственники от Ольги Скворцовой.
— Милиция?!
Роман повернулся и поспешил к выходу. Я даже не пыталась остановить его, пусть идет. В конце концов, не он забрался в квартиру к Ольге, а его непутевый брат.
Однако покинуть пределы дома ему не удалось. Распахивая дверь, он увидел на пороге людей в милицейской форме.
Роман отпрянул назад, но затем внезапно набрался наглости и уверенно шагнул вперед. Однако менты ловко тормознули его и завернули обратно.
— Минуточку! Вы кто такой?
— Это наводчик! — громко сказала я.
— Че она тут бакланит, падла! — крикнул Роман, демонстрируя богатство своего лексикона, и отступил в квартиру.
— Разберемся…
Я была жутко удивлена, увидев Николая Симонова:
— Ты? Здесь?
— Работа у нас такая, срочно вызвали в управление. Что у вас тут?
— Кража.
— Что украли?
— Деньги и драгоценности.
— Опись сделали?
— Они целы, — произнесла Ольга.
— Что — целы?
— Деньги и драгоценности, можете сами посмотреть.
— Понятно. Тогда зачем говорить о краже?
— Потому что здесь находится сам вор.
Николай посмотрел налево и увидел Федора, находящегося в бессознательном состоянии. Он подошел к нему, нагнулся и стал хлопать по щекам.
— Это он?
— Он самый.
Симонов тряхнул воришку.
— Вставай! Слышишь?
Федор открыл один глаз. Второй у него уже заплыл, так сильно он приложился мордой о стену. Единственным здоровым на сей момент глазом он осмотрел нас всех и заявил:
— Ничего не знаю, все, что про меня говорят, — брехня.
— Разберемся.
В этот момент зазвонил мой сотовый. Это была тетя Мила.
— Женя, у нас проблема!
— Какая?
— Пропала Галина.
— Не может быть!
— Улизнула из дома.
— Еду.
* * *
Я повернулась к Николаю Симонову.
— Разберетесь без меня?
— А кто пострадавший?
Я указала на Ольгу:
— Вот эта девушка. Она хозяйка квартиры.
— А ты что здесь делаешь?
— Хотела с ней кофе попить. Не повезло, пора ехать по делам.
— Если понадобишься, мы позвоним.
— Хорошо.
Я выбежала на улицу, вскочила в машину и поехала домой. Вбежав на свой этаж, позвонила в дверь. С порога спросила:
— Это правда? Галина ушла?
— Так получилось, Женя. Сначала Галя попросила, чтобы я выпустила ее, сказала, что нужно встретиться с одним знакомым, что это очень важно. Но я ее не выпустила. Галина очень просилась, говорила, что позарез нужно встретиться, но я отговаривала ее. Сказала, что без тебя не могу принять такое решение. Но не уследила, ты уж прости меня. Я ушла в ванную, а Галя открыла дверь и убежала.
Видно, этой ночью мне отдохнуть не придется. Что за жизнь настала! Неужели Галя не могла прожить без мужика несколько дней?
— Ладно, я знаю, куда ехать.
— Куда? — с надеждой в голосе спросила тетя Мила.
— Есть один парень. По имени Вадим, а по фамилии Головаха.
— Это что за фамилия такая? — удивилась тетя. — Украинская или белорусская?
— Американская, — пошутила я. — Это, тетечка, не фамилия, это образ жизни. Запри тщательно дверь и никому не открывай.
Я выбежала из дома и села в машину. Сегодня я только тем и занимаюсь, что выхожу из машины, сажусь в нее, снова выхожу, снова сажусь. И так целый день. Общеизвестно, что женщины намного выносливей мужчин благодаря подкожному жиру. Мои запасы спасительного подкожного жира скоро истощатся, и я превращусь в обессилевшую старуху. И винить в этом некого, кроме недисциплинированных клиентов, которые нарушают условия собственной безопасности.
Вадим продиктовал мне свой адрес во время нашей встречи на квартире Галины, но теперь я почему-то не была уверена, что он верный. Господи, до чего подозрительной стала в последнее время, скоро сама себе не буду доверять. Ладно, ладно, сейчас я узнаю, насколько господин Головаха был честен по отношению ко мне.
Я включила устройство обнаружения. Галина, конечно, ушла. Но ушла не просто так, а с моими «жучками» в одежде. Хотя бы один из них должен быть при ней. Но красная лампочка не горела. Значит, Галина от меня еще далеко. Ничего, скоро я ее увижу и всыплю по первое число. Будет знать, как уходить из дома, когда велено сидеть и не рыпаться.
Если Вадим сообщил правильный адрес, то он проживал в пятиэтажном доме, до которого я добралась довольно быстро, без проблем. Поднимаясь на четвертый этаж, ясно ощутила в душе настойчивое желание дать кому-нибудь в морду. Скорее всего этим объектом — или субъектом? — будет Вадим Головаха. И чего он мешается под ногами? Откуда вдруг взялся? Мне позарез нужно найти десять тысяч долларов, чтобы решить все вопросы с мафиозниками, так этот астматик делает все для того, чтобы разозлить меня.
Самое странное было в том, что красный индикатор и не пытался подавать признаков жизни, когда я подъехала к дому Головахи. Я легонько постучала пальцем по лампочке, но та даже ради приличия не мигнула. Неужели устройство обнаружения сломалось? Или, может быть, Галина ушла из моего дома в одежде, которую я не снабдила «жучком»? Не может быть! Я всегда старалась быть предусмотрительной, неужели произошел какой-то сбой…
Ладно, разберемся. Я позвонила в дверь квартиры, где должен пребывать в мире и счастии Вадим Головаха. Где-то там, за дверями, раздался птичий щебет.
Однако любитель эпистолярного жанра не торопился щелкать засовами. Чем он занят? Общается с Галиной Кузнецовой? Интересно, каким образом?
Я нажала на кнопку еще раз. Звонок снова прощебетал что-то непонятное на своем птичье-электронном языке, и я услышала шаги.
— Кто там? — послышался недовольный мужской голос.
— Мне нужен Вадим Головаха! — громко произнесла я, чтобы не повторять свои вопросы еще раз.
— Кто его спрашивает? — Голос стал еще более недовольным.
— Евгения Охотникова. Мы знакомы, наша общая подруга — Галина Кузнецова.
В проеме показался заспанный Вадим Головаха в сиреневых трусах и накинутой на плечи белой рубашке.
— Привет, — сказала я, входя в квартиру и оттесняя плечом Вадима. — Где Галина?
— Галина? — переспросил Вадим. — Не знаю.
— Как это — «не знаю»? Вы с ней сегодня созванивались?
— Да, она звонила мне. Причем это была инициатива с ее стороны, потому что я понятия не имею о номере ее нового телефона.
— Неужели? Она звонила с нового места ее жительства и не намекнула на шесть цифр, которые позволили бы звонить ей в любое время дня и ночи?
Честно говоря, я не называла Галине свой номер. Тетя Мила также вряд ли это сделала.
— Галина ничего мне не сказала об этом, но обещала приехать.
— В котором часу?
— Что — в котором часу? В котором часу звонила или в котором часу обещала приехать?
— Приехать, конечно.
— Я ждал ее около часа назад, затем лег спать.
— Минутку! — заволновалась я. — Так, значит, Галина не приехала?
— Нет, я не дождался ее.
— Вранье! Бьюсь об заклад, она находится в квартире.
Боюсь, что в этот момент я выглядела довольно глупо, но примите во внимание сумасшедший день, полный приключений, и вы поймете мое состояние.
— Можете пройти по комнатам и убедиться, что Галины здесь нет. — Вадим сделал шаг в сторону, давая мне возможность войти в квартиру.
Мне не оставалось ничего другого, как проверить его слова. Собственно, проходить, как выразился хозяин, было почти некуда. Квартира состояла всего из одной комнаты. Разгуляться негде, спрятаться тоже. Мой индикатор не врал — клиентка находилась в неизвестном мне месте.
— Ничего не понимаю, — проговорила я. — А для чего вы собирались встретиться? С какой целью?
— Просто так, — засуетился Вадим. — Наверное, Галине хотелось пообщаться с теми, кто хорошо знал ее мужа. Судя по нашему телефонному разговору, она находилась в какой-то тюрьме.
— Ничего себе! — возмутилась я. — Ей грозит опасность, я обеспечила, как могла, ее защиту, и она же недовольна. Вот уж чисто это по-русски: проехаться на чужом горбу, а потом предъявить претензии, что горб был недостаточно мягок. У вас были близкие отношения?
— Нет! — вскричал Вадим.
— Не верю! — В ответ и я повысила голос.
— Быть может, у меня было чувство к ней, но Галина чиста, клянусь!
— Ладно, — я устало махнула рукой, — поеду ее искать.
— Вы знаете, где Галина может быть?
— Понятия не имею.
— Тогда как же вы собираетесь ее разыскивать?
— Не твое дело, у меня свои профессиональные секреты.
— Да ради бога! Я просто хотел предложить свою помощь.
— Может, она и понадобится, но только не сейчас.
Вадим хотел что-то сказать, но вдруг приложил руку к груди и принялся тяжело дышать.
— Приступ? — спросила я.
Головаха едва кивнул головой.
— Сейчас… Приму лекарство…
— Помощь нужна?
— Нет… Спасибо….
Он направился на кухню, а я все-таки последовала за ним. Вадим открыл шкафчик, висящий на стене, достал аэрозоль и впрыснул лекарство себе в рот.
— Полегчало? — спросила я.
Вадим кивнул и просипел:
— Спасибо.
— За что спасибо-то?
— За участие.
— Ладно, я поехала.
— Как я узнаю результат?
— Какой?
— Нашлась Галина или нет?
— Она сама позвонит. Только встречаться я вам пока не позволю!
Я вышла из дома, ругаясь про себя самыми последними словами. Куда исчезла Галина? Что произошло?
И тут я вспомнила свое недавнее не то подозрение, не то ощущение. Когда Николай Симонов вызвал меня на квартиру Кузнецовых, сообщив, что появился Вадим, я звонила домой, разговаривала по телефону с Галиной. И тогда мне почудилось, будто нас прослушивают.
Неужели Панин незаконно прослушивал телефон Галины?
Правильно! Моего адреса он не знал, номер телефона тоже. Но по тому звонку мог определить, куда именно я звонила.
Бред. Для такого серьезного занятия нужна специальная аппаратура. По силам ли Панину заиметь такую? А почему, собственно, нет? Причем совсем не нужно иметь свою, достаточно связаться с нужными людьми. А уж они сделают все в лучшем виде. Заплатить, конечно, придется, как же без этого.
Хитер бобер. Вычислил мой телефон, по нему определил адрес и похитил Галину. Не сам, конечно, а с помощью своих подручных.
Что теперь будем делать? Начать поиски сразу или подождать до утра?
Я решила не откладывать на утро то, что можно сделать ночью. Обнаруживающее устройство было включено, и первым делом я направилась к дому Панина. Адрес я знала очень даже хорошо, никогда его не забуду.
Вот и знакомая улочка, милый особнячок. Света в окнах нет, будто обитатели спят сладким сном.
Странно, но лампочка индикатора ничем не напомнила о себе. Заснула мертвым сном, что ли?
Я остановила «Фольксваген» напротив дома Панина и задумалась: наносить ли новый ночной визит своему врагу? Мы перешли на шпионские отношения, войну теней. Ну так что, проникнуть, как тень, в дом старого маразматика и устроить переполох?
Но если Галины в его доме нет?
Незаконное проникновение в жилище. Зная мое имя и адрес, Панин тут же пошлет милицию по точному направлению. Чревато последствиями, дорогая моя, слишком чревато.
Я тронула машину с места. «Фольксваген» стал медленно набирать скорость, а я размышляла на извечную российскую тему: что делать?
Был еще один адресок — Сергея Мелконяна. Он также живет в частном доме, как и Панин. Именно такие индивидуальные владения больше всего подходят для того, чтобы прятаться самому и прятать свою жертву. Не зря бандитские «малины» располагаются именно в частном секторе. Тарасов — не исключение.
Направляясь к дому Мелконяна, я надеялась, что вот-вот на индикаторе загорится красная лампочка.
Увы… Никакого движения. Я поравнялась с домом бандитского прихлебателя, но индикатор не подавал признаков жизни. У меня было три объяснения: обнаруживающее устройство сломалось, Галина ушла в одежде, в которой не было «жучка», или ее здесь нет.
Был третий час ночи, и я решила вернуться домой. Во-первых, жутко устала, хотя до сих пор не хотела признаваться себе в этом. Во-вторых, надо было проверить наличие и количество «жучков» в вещах Галины. В-третьих, и это самое главное, утро вечера мудренее.
Я ввалилась в квартиру, прошла, не говоря ни слова встревоженной тете Миле, в ванную комнату, скинула с себя пыльную одежду и встала под душ.
Горячей воды сегодня не было. Ну вот, стоило мне похвалить градоначальника, как кран оказался сухим. Сглазила. Из рассекателя лилась одна холодная, но я словно не замечала этого. Мне необходимо было смыть с себя всю грязь, пусть даже ледяной водой. Любой, лишь бы смыть.
На постель я упала словно подкошенная и тут же заснула. Не накрываясь одеялом, как была, завернутая в полотенце.
