Не знаю уж, почему, но как-то у всех сложилось мнение, что законодателей моды следует искать непременно в столице. Я и сама долгое время придерживалась этой мысли, считая, что там и жизнь ярче, и люди богаче, следовательно, и возможностей развернуться больше. Считала и, может, так и продолжала бы считать, не приди мне однажды маленькая открыточка с самым незамысловатым текстом. В ней говорилось о том, что меня, Татьяну Иванову, одного из самых известных частных детективов в нашем городе, приглашают во Дворец культуры на показ мод. Но в качестве модели, а не обычного зрителя.

Прочтя в тот момент это приглашение, я особой радости не испытала. Мне ведь и раньше приходилось посещать подобные мероприятия, наблюдать за тем, как длинноногие девицы важно дефилируют по подиуму, демонстрируя всем не то платье, не то самих себя. Все казалось красивым, но не более, ведь ни одно из этих платьев нормальная российская женщина позволить себе не могла. И дело тут было совсем не в его цене, а скорее, в неприспособленности вещей к нашей суетной жизни, полной непредсказуемых поворотов судьбы и случайностей. Даже то, что называется «pret-a-porte», далеко не всегда подходило к нашей суровой действительности. Признаюсь, что примерно того же я ожидала и на этот раз.

Впрочем, отказываться от приглашения попробовать себя в роли модели я не собиралась — когда еще представится такой шанс? Но и особыми иллюзиями я себя тоже не тешила.

Каково же было мое удивление, когда, прибыв на место встречи и войдя в зал, где уже проходила репетиция показа, я увидела уникальнейшую коллекцию нисколько не вычурных платьев и костюмов. На сцене, сменяя одна другую, прохаживались участницы в одеждах разных оттенков зеленого цвета: изумрудных, малахитовых, табачных, фисташковых, киви… Я и подумать не могла, что зеленый цвет так разнообразен и так красив. Он излучал силу, жизнь, символизировал молодость, гармонию, весну и, конечно, счастье.

Сотрудница Дворца культуры, встречавшая гостей, познакомила меня с самим модельером. Подведя к суетливой и ни на минуту не перестающей говорить светловолосой женщине с короткой стрижкой, она представила нас друг другу:

— Алена Алексеевна Мельник — модельер и виновник этого торжества. А это, — теперь уже указала на меня женщина, — частный детектив Татьяна Иванова. Татьяна тоже получила наше приглашение.

Невысокая, в молодости, возможно, хорошо сложенная женщина, а сейчас заметно раздобревшая, окинула меня оценивающим взглядом и удовлетворенно улыбнулась:

— Великолепная фигура! Даже ничего скрывать не придется. Это прекрасно.

Слегка смутившись такому комплименту, я не нашла, что сказать, а потому просто продолжила рассматривать саму женщину. Первое, что сразу бросилось в глаза, — ее совсем не подиумная фигура. Обычно модельеры держат себя в форме и следят за своим весом, но к Мельник это явно не относилось. Впрочем, легкая полнота ее нисколько не портила, и, даже если в ее фигуре и находились какие-то изъяны, она очень умело их скрывала, подчеркивая лишь то, что стоило внимания. Природа наградила Алену Алексеевну своеобразными чертами лица, не броскими, возможно, не совсем правильными, и все же красивыми.

Особенно мне понравились ее губы: нежно-розовые, словно специально обрисованные по контуру и потому четкие, они манили и притягивали мужчин, но в то же время давали понять, что их хозяйка — особа властная, решительная и очень умная.

Не менее выразительными казались и глаза Алены Алексеевны. Такой голубизны и ясности взора мне редко приходилось встречать. Стоит только заглянуть в эти бездонные озера — и ты растворяешься в их бесконечности, попадая под влияние владелицы.

— Коль уж вы пришли, полагаю, что наше предложение стать моделью вас заинтересовало? — внимательно глядя на меня, спросила между тем Алена. — Я права?

— Отчасти, — полупризналась я. — Честно сказать, впервые сталкиваюсь с тем, чтобы модели предлагали демонстрировать не профессионалам, а обычным женщинам. Это как-то не совсем правильно.

— Почему? — с улыбкой переспросила Алена Алексеевна.

— Ну хотя бы потому, что у всех нас, — никого пока конкретно не имея в виду, стала разъяснять я, — совершенно различные фигуры. На нас платья подгонять, а то и перешивать придется.

Алена вновь засмеялась, на сей раз еще более звонко.

— Что ж, ваши сомнения вполне понятны, — взяв за руку, модельер увлекла меня в гримерную. — Мы ведь, женщины, как обычно думаем: «О, да такие тряпки только с хорошей фигурой носить можно, они для новоявленных миллионерш. А нам что попроще сгодится». И это совершенно неправильно. Ну разве обычная женщина не имеет права быть красивой?! Да, мы все разные, но это-то как раз и замечательно. Ведь мода — это не только красивая тряпка, это в первую очередь искусство. А искусство состоит в умении одеваться стильно. И это совсем не зависит от денег или внешних данных человека. Чувство стиля можно и нужно в себе развивать! К тому же, типом фигуры, признанным идеальным, от природы обладают очень немногие, и ориентироваться только на него просто глупо. Поэтому-то я и пригласила на показ вас и других женщин, добившихся успеха собственными силами и, несомненно, знающих толк в стильной одежде.

Беглым взглядом окинув примерочную, где вокруг участниц, словно пчелки, вились закройщицы, я в очередной раз вздохнула и очень тихо заметила:

— И все же с одинаковыми моделями проще.

— Терпеть не могу профессиональных моделей, — все же услышала мои слова Алена. — Они все убеждены, что подиум создан именно ради них, что они важнее творения модельера. Куда приятнее работать с обычными женщинами, более естественными и излучающими энергию. Даже платье на них смотрится иначе, чем на этих вешалках. Они его просто губят. А я хочу, чтобы вот эта коллекция ушла на фабрику в тираж, чтобы такие вещи могли носить все женщины Тарасова. Все без исключения! Ну так что, вы с нами? — поставила она вопрос ребром.

Я не совсем понимала, как утверждение о неповторимости каждой российской женщины сочетается с желанием модельера одеть всех жительниц Тарасова одинаково, но кивнула. Мое согласие оказалось толчком к началу работы. Меня всю измерили, наверное, с тысячу раз переодели в самые различные наряды, что-то то и дело пришивая и прикалывая. Затем передали стилисту, начавшему экспериментировать с лицом и прической. Тогда во Дворце культуры я провела весь день. Устала невыносимо, зато настроение было превосходным — хотелось петь и танцевать.

На следующий день все повторилось. Правда, теперь все наряды сидели на фигуре просто идеально, а я никак не могла поверить, что для изменений потребовалась всего-навсего одна ночь.

Мы перешли к отработке походки. Алена Мельник сидела в зале, а я и остальные участницы по очереди выходили на сцену и делали по ней полукруг. Модельер делала замечания, объясняла, как нужно двигаться, а порой поднималась на сцену сама.

Незаметно пролетел и этот день. Наступил предпоследний, когда мы совершили полный прогон показа моделей в точности так, как это должно было произойти завтра. На генеральной репетиции я немного расслабилась и даже позволила себе внимательно изучить остальных участниц, потому что раньше у меня на это не было времени.

Некоторые из них мне были очень хорошо знакомы, как, например Нина Васильевна Ежова, занимающая должность заместителя главного врача в областной больнице — женщина пышнотелая, но привлекательная; или Алевтина Ивановна Шлыкова, вторая жена известного бизнесмена и владельца санатория «Зали», расположенного в окрестностях Тарасова. Она была значительно моложе своего мужа и то и дело мелькала на страницах желтой прессы в компании с очередным молоденьким бойфрендом. Муж на эти ее похождения реагировал как-то не особенно бурно, и Алевтина резвилась по-прежнему.

Других я пока не знала, но о них мне рассказала Наталья Михалина — девушка, с которой мы познакомились в первый же день и как-то даже сдружились. Наталья оказалась простой и очень общительной. Без тени смущения она поведала мне, что тот огромнейший магазин обуви, что числится за ней, она получила, соблазнив одного богатенького Буратино, который ей его и купил. Она же, как любительница вращаться в кругу серьезных людей, сообщила, что среди участниц присутствует работник следственного управления Инна Прокопчук, жена известного тарасовского адвоката Евдокия Дрягель, бизнес-леди Зинаида Лямина и много других не менее ярких личностей. Причем про каждую Наталья знала немало интересного и выкладывала всю эту информацию, не умолкая. Я же едва успевала переводить взгляд с одной особы на другую и мысленно их оценивать.

— Ну вот, теперь Лямина с Прокопчук крысится, — стоя у меня за спиной, вздохнула моя новая подруга, заметив, как две девушки едва ли не толкают друг друга, торопясь первыми выйти на сцену. — Ну точно, Инка в ее бизнес опять влезла. А той не нравится, что ей работать мешают. Глянь, как глазами-то сверкает. Эта Лямина — вообще змея. Ни с кем не ладит. Пять минут назад к Шлыковой зачем-то придиралась, мне замечание сделала, что много курю. На себя бы лучше внимание обратила, швабра.

Я перевела свой взгляд на уже угомонившуюся Лямину, плавно плывущую по сцене в искрящемся наряде. Зинаида, ровно держа спину и высоко вздернув угловатый, остренький носик, всем видом старалась показать, что не признает всех этих «прелесть, что за дурочек», глупо хихикающих после каждого слова, а в особенности ту дамочку, что шла на шаг позади нее.

Лямина казалась человеком серьезным и знающим себе цену. Жесткая и решительная, как мне ее описала Наталья, она даже выглядела подобающим образом: высокая, худощавая, смуглокожая, со стороны напоминавшая старуху Шапокляк, правда, в расцвете лет. Волосы у нее были редкими и тонкими, и, как ни колдовали над ними стилисты, пышности и объема добиться не удавалось. Пришлось прибегнуть к шиньонам. Свои волевые, но очень тонкие, почти в одну линию, губы женщина обводила ярко-красным карандашом, стараясь сделать их чуть больше. Мне она показалась не слишком приятной особой.

Сейчас на Ляминой была длинная узкая юбка с высоким разрезом справа и бледно-салатовая шелковая блуза с высоким воротничком-стойкой и широкими манжетами. Все бы ничего, да только рост ее от этого не только не уменьшался, а еще более вытягивался, подчеркивая и без того непропорциональную фигуру. Хотя, может быть, этого и хотела добиться модельер.

Прокопчук являла собой полную противоположность. Изящная, маленькая, с длинными темными волосами, она больше походила на Мальвину, чем на злобного стража порядка, каковым являлась в действительности. Впрочем, судя по глазам, она была умной женщиной, умеющей принимать твердые решения и не менять их впоследствии.

— Теперь Иванова, — послышалось со стороны сцены, и я поспешила выйти вперед.