Глава 4
Все это время я ни на секунду не забывала о таинственном американце в синей бейсболке и высматривала его повсюду. То есть бейсболок на пути попадалось немало, и некоторые из них были даже синими, но, во-первых, в них за версту угадывалось турецкое или китайское происхождение, а во-вторых, ни в одном случае бейсболке не сопутствовал «Полароид». Чем этот бесхитростный, как мне представлялось, и искренний тип мог помешать мисс Фридлендер, было не совсем понятно. Возможно, он портил ей жизнь сексуальными домогательствами, а попросту говоря, был в нее влюблен, раз потащился на другой конец света? Ну, может быть, и не совсем в нее, но в ее унитазы — это уж точно. Во всяком случае, у меня в голове сложилась именно такая картина.
Однако пока его синяя бейсболка на нашем горизонте не возникала. Примерно та же ситуация складывалась и с господином Ситным. Впрочем, в ГИБДД владелец лиловых «Жигулей» с номером 364 значился как Борзыкин Леонид Владиленович, а Ситным он был только для своих друзей. Адресок его я, конечно, раздобыла. Но затем допустила оплошность, наведавшись по этому адресу. Никого я там, как и следовало ожидать, не застала, а вот хозяин квартиры меня засек и, как выяснилось позднее, немедленно перешел в наступление.
На следующее утро я вышла из дома, чтобы ехать в гостиницу «Славянская». На мне был джинсовый костюм, легкие кроссовки и солнцезащитные очки. У меня не очень броская внешность, и поэтому зачастую даже перемены в одежде и самая примитивная маскировка позволяют мне стать незаметнее — раствориться в толпе. Но сегодня меня узнали мгновенно, едва я вышла из подъезда.
— Евгения Максимовна! — услышала я за спиной незнакомый голос.
Еще не обернувшись, по той причудливой смеси предупредительно-повелительных интонаций в этом голосе я примерно поняла, с кем имею дело. Выждав секунду, я остановилась и медленно повернула голову.
Ко мне спешил невысокий русоволосый человек в темном костюме, с дежурной улыбкой на невыразительном лице. У него был острый подбородок и слегка раскосые глаза. Такие дежурные улыбки мне были хорошо знакомы — их выдают под расписку сотрудникам одного уважаемого ведомства — вместе с табельным оружием.
— Здравствуйте, Евгения Максимовна! — запыхавшись, проговорил человек, подойдя ближе. — Как удачно я вас застал. Знаете, нам с вами необходимо поговорить… Вы не сядете в мою машину?
— Я с незнакомыми в машину не сажусь, — отрезала я.
— О, простите! Забыл представиться, — ненатурально рассмеялся мужчина и помахал перед моим носом книжечкой вишневого цвета. — Демин Иван Петрович. — Можете звать меня просто по имени…
Я посмотрела на часы — в запасе у меня было около тридцати минут — и решила подчиниться. Мы уселись в белые «Жигули», которые были припаркованы напротив моего дома, и Демин сказал:
— Вас не удивляет, Евгения Максимовна, мой визит?
— Мне часто наносят визиты, — коротко ответила я.
— Да, это верно, — рассмеялся Демин. — Мы в курсе. И как идет ваш бизнес?
— Не жалуюсь.
— Приятно слышать, — осклабился он. — Все-таки мы с вами коллеги, хоть и бывшие… Эх! — вдруг мечтательно воскликнул он, потягиваясь как после долгого сна. — Бросить бы все, да и забуриться по вашим стопам! Надоело!
— Так вы что, на работу ко мне наниматься пришли? — сухо спросила я.
Демин опять рассмеялся.
— Рад бы в рай, — сказал он, — да грехи не пускают! Нет, это я так — в порядке белой зависти. У вас никаких проблем? Все в порядке? — сделал он вдруг серьезное лицо. — С лицензией, с налоговой инспекцией?
— Не морочьте мне голову, — сказала я. — Раз я вам понадобилась, эти вещи вы давно уже проверили, не так ли?
Демин восхищенно посмотрел на меня.
— Вы сто раз правы, Евгения Максимовна, — согласился он. — Просто я подумал — сейчас такие времена. Все меняется очень быстро — не успеешь получить информацию, как она уже устарела.
— Нет, у меня все в порядке, — сдержанно ответила я.
— Пока, значит, все в порядке? — многозначительно произнес Демин, задумчиво постукивая пальцами по рулевому колесу. — А сейчас куда — на работу или на пляж, может быть? Погодка-то, а?
Я иронически посмотрела на него.
— Только не говорите, что вам хочется все бросить и закатиться со мной на пляж, — попросила я. — Вы отлично знаете, что у меня сейчас есть контракт. Вы о нем хотели поговорить?
Демин посмотрел на меня очень печально и кивнул:
— О нем, Евгения Максимовна, о нем…
— И что вас смущает? — поинтересовалась я.
— Да лично меня ничего не смущает, — сообщил Демин. — Но к нам поступил сигнал. Мы обязаны все проверить…
— Ну и проверяйте, — кивнула я. — Сигнал-то, конечно, анонимный?
— Увы, Евгения Максимовна, анонимный, — подтвердил Демин. — Как-то мало осталось в людях гражданского мужества. Даже действуя в интересах государства, человек пытается уйти от непосредственного контакта, стесняется… А чего тут стесняться?
— Ну, если это тот человек, про которого я думаю, — заметила я, — то он в течение многих лет занимался мошеннической деятельностью под чужой фамилией — вот и стесняется…
— Правда? — с интересом спросил Демин. — И вы знаете, кто это?
— Ну, не до конца, — сказала я. — Кое-что нужно еще проверить…
— Понятно, — покивал головой Демин. — Ну а что вы скажете о мисс Фридлендер — так, кажется? Ведь она подданная США, не так ли? — и он бросил на меня до ужаса проницательный взгляд.
— Да, она американка, — ответила я. — Но ведь железного занавеса вроде уже нет?
— Занавеса действительно нет, — веско сказал Демин. — но бдительность, Евгения Максимовна, никто не отменял. Вам известна цель ее визита в Тарасов?
— Насколько я знаю, она намеревалась проверить деятельность фонда, которому помогала материально, а попутно навестить родину своих предков. Ее дед и бабка проживали когда-то в Тарасове.
Иван Петрович с досады щелкнул пальцами.
— Вот таким перевертышам я не доверяю больше всего, — признался он мне. — Если уж человек один раз изменил, он на этом не остановится.
— Вы имеете в виду, что госпожа Фридлендер захочет сменить американское гражданство? — спросила я.
— Вы отлично понимаете, что я имею в виду, — сказал Демин. — Вас учить не надо. Глаз да глаз нужен за этой Фридлендер! И, откровенно скажу, здесь мы очень рассчитываем на вас, Евгения Максимовна.
— В каком смысле? — уточнила я.
— Ну там, если заметите или услышите что-нибудь интересное — сразу сообщайте нам, хорошо?
— Знаете, Иван Петрович, — твердо сказала я, — с вашим ведомством я уже давно расторгла служебные отношения и выполнять функции вашего осведомителя не собираюсь. Если у вас имеются какие-то серьезные основания не доверять госпоже Фридлендер, а заодно и мне, то попрошу действовать официально: повестка, допрос, протокол — все, как полагается. Играть в шпионы я не собираюсь.
Демин, прищурясь, посмотрел на меня.
— Крепко вас зацепили ваши заокеанские хозяева! — с осуждением заметил он. — Очень крепко!
— У меня хозяев нет, — отрезала я. — У меня клиенты. — с этими словами, открыв дверцу, я вышла из машины.
— Мы еще встретимся, Евгения Максимовна! — пообещал Демин, торопливо высовываясь в окошко. — Вот увидите! И почему-то мне кажется, что вы здорово пожалеете, что не пошли нам навстречу!
Я была очень сердита и не стала даже оборачиваться. С тех пор как наш город сделался открытым, здесь перебывало множество иностранцев, начиная от безобидных туристов и кончая спортивными легионерами, которые околачивались тут годами. Зарубежные делегации беспрепятственно проникали на территорию некогда секретнейших объектов под патронажем местных руководителей, и никто даже бровью не повел. В этих обстоятельствах рассматривать наивную и неуклюжую мисс Фридлендер в качестве секретного агента было, по моему мнению, просто смешно. Дело, разумеется, закрутилось с подачи Лжеситного. Это он подал сигнал, надеясь таким образом припугнуть мисс Фридлендер и заставить ее забыть о финансовой деятельности фонда. Расчет был верный — по некоторым признакам, буквально витавшим в воздухе, в нашем городе постепенно восстанавливался забытый режим секретности и срочно предпринимались меры по возрождению былой бдительности. В таких условиях необременительная операция по обезвреживанию потенциальной диверсантки мисс Фридлендер вполне могла украсить послужной список заштатного агента Демина, если это его настоящая фамилия, конечно.
Но я уже давно не та наивная девочка, которую можно вдохновить и напугать красивыми словами. Если господин Демин старается ради карьеры, то и бог с ним. Я здесь совершенно ни при чем. Если мисс Фридлендер будет по ночам фотографировать военные заводы или подкладывать мины под городской фонтан, то и тогда с меня взятки гладки: по ночам я мирно сплю у себя дома. А днем моя клиентка безобидна, и отыскивать темные пятна на ее биографии — не моя забота.
Успокоив себя таким образом, я поехала в гостиницу «Славянская». Ни моей подопечной, ни ее чернокожего напарника на месте не оказалось. Я была слегка озадачена, но портье с яйцеобразной головой, который опять дежурил, объяснил мне по секрету, что иностранцы отправились регистрироваться в милицию. Оказывается, господин Демин успел побывать уже и здесь, и даже сделал выговор руководству за то, что они позволяют себе оформлять постояльцев без соблюдения необходимых формальностей.
— Мадам очень возмущалась, — усмехнулась голова-яйцо. — Сказала, что у нас здесь полицейское государство. А какое же оно полицейское, когда оно милицейское, верно?
— Подмечено очень тонко, — заметила я. — И давно они отчалили?
— Около часу назад, — ответил портье. — Будете ждать?
— Придется, — сказала я. — Вообще-то мы договорились на десять, они не станут задерживаться.
— Как сказать, — глубокомысленно произнес портье. — Уж больно бестолковые.
В душе я согласилась с таким определением и отправилась в вестибюль. Там уселась в свободное кресло и немного расслабилась. Сквозь стеклянные двери была видна маленькая площадь возле речного вокзала и кусочек сверкающей Волги, над которой парили чайки.
Рядом со мной в соседнем кресле дремал молодой человек, одетый несколько небрежно, но с неуловимым столичным шиком. Через некоторое время, почувствовав мое присутствие, он зашевелился и открыл глаза. Секунд пятнадцать он пристально смотрел на меня, а потом, сообразив, что я ему не снюсь, оживился и сказал быстрым журчащим говорком:
— Привет! Ты здесь живешь или ждешь кого-нибудь? Если у тебя нет других вариантов, может, завалимся вечером куда-нибудь? Можешь звать меня Стивом — меня все так зовут. Вообще-то я Станислав, но, по-моему, глупо зваться Стасом, правда? Стас уполномочен заявить! Не звучит. А тебя как зовут?
У него было помятое, но, в общем, симпатичное лицо и добрые глаза. И хотя меня раздражают случайные знакомства, но этот беспечный Стас странным образом располагал к себе.
— Можешь звать меня Женей, — сказала я. — Но я тебя Стивом звать не буду. Меня скоро будет тошнить от иностранных имен. Стас мне нравится больше.
— Ну, это твое дело, — согласно кивнул он. — А чего тебя имена-то достали? Разъезжаешь много?
— Переводчиком у иностранцев работаю, — объяснила я.
— Ну?! — поразился Стас и даже подскочил в кресле. — И со мной аналогичный случай. Меня один штатник нанял в Москве, а теперь в эту глушь завез. Хуже всего, что он целый день по городу таскается как заведенный и щелкает своим «Полароидом» — пива выпить некогда! Да еще требует, чтобы я при нем не курил, потому что мой табак действует на его драгоценный организм. Представляешь?
— Да, тяжело тебе! — посочувствовала я ему. — И давно вы сюда приехали?
— Вчера утром, — вздохнул Стас. — И сразу по городу начали лазить. До поздней ночи таскались. Поверишь, у меня на пятках уже мозоли! А этому типу хоть бы что — знай, улыбается да фотки снимает — как аппарат, ей-богу! — Он доверительно наклонился ко мне и сказал: — Если и сегодня то же самое будет, я, наверное, не выдержу. Уеду в Москву! Черт с ними, с деньгами! Поверишь, вчера так устал, что даже выпить не хотелось. Через силу стакан текилы в баре выпил и спать завалился. Сейчас вот жду, пока он нажрется; в номере завтракает — привык к комфорту, гад! А я с утра только пару бутылочек пива пропустил — и ничего больше в глотку не лезет, так устал!
— Да, это ужасно! — согласилась я. — Но, наверное, большую часть города вы уже, как ты выражаешься, облазили?
Стас облегченно махнул рукой.
— Да что толку! — сказал он. — Все какую-то Тараканью улицу ищет. Пока не найдет — не успокоится. Ты, кстати, не знаешь, есть тут такая? Мы уже везде спрашивали, никто не знает.
— Я тоже о такой не слышала, — призналась я. — Может, он перепутал?
— Может, и перепутал, — пожал плечами Стас. — Он у меня вообще с приветом. Теперь еще меня нагрузил — смотри, говорит, в оба — как увидишь где — нибудь толстую американку с негром, сразу докладывай! Такое впечатление, что он им деньги задолжал или от алиментов бегает…
Меня словно ошпарило, однако вида я не подала. Меня только немного беспокоила вероятность встречи наших со Стасом подопечных. Не знаю, чем уж они друг другу досадили, но то, что оба старательно избегали встречи, наводило на серьезные размышления.
— А как зовут твоего американца? — будто невзначай спросила я.
— Артур Фридлендер, — с глубочайшим отвращением ответил Стас. — Во имечко, а?
Да, имечко производило впечатление. Правда, семейное положение моей клиентки я еще изучила не полностью и могла лишь гадать, кем он ей приходится. В принципе он мог оказаться даже ее папашей — американские пенсионеры обожают путешествия. И только американцы с их непосредственностью и непробиваемым оптимизмом могут прятаться друг от друга в одной гостинице.
Я не стала ничего говорить Стасу, потому что хотела сначала все хорошенько обдумать. Но сейчас на это не оставалось времени. Я услышала характерное жужжание «Полароида» и жизнерадостные восклицания у себя за спиной.
Обернувшись, я увидела упитанного румяного мужчину лет пятидесяти пяти в синей бейсболке, белой майке и оранжевых шортах, из которых торчали кривые загорелые ноги. Фотоаппарат, висевший на круглом животе мужчины, выжимал из себя свежий снимок. Артур Фридлендер улыбался, сверкая ослепительно белыми зубами, и показывал нам большой палец.
— Ну вот, притащился, — тоскливо сказал Стас, поднимаясь с кресла с таким видом, будто за ним пришел палач. — Так как, может, встретимся вечерком? — спросил он со слабой надеждой.
— А можно я приду с мужем? — спросила я. — Он у меня штангист, целый день таскает железо и никуда не ходит. Мне бы хотелось, чтобы он тоже немного повеселился…
— Понятно, — слабо улыбнувшись, сказал Стас. — А ты остроумная девчонка. Жаль, я не встретил тебя раньше — когда был в форме. Может быть, вся моя жизнь пошла бы иначе…
— Не кляни судьбу, — посоветовала я. — В этом мире каждый получает, что заслуживает…
— Ну, тогда прощай, — вздохнул Стас.
— До свидания, — поправила я. — Мне почему-то кажется, что мы еще увидимся…
Я протянула ему руку — чем-то мне все-таки нравился этот спокойный, немножко нелепый парень, и в этот момент «Полароид» снова завыл.
Сияя белозубой улыбкой, американец выдернул из аппарата снимок и, помахивая им в воздухе, с необычайно щедрым видом вручил его мне. Я, не глядя, отправила его в свою сумочку. Фридлендер самодовольно залопотал что-то, но я не смогла разобрать ни одного слова — рот его оказался наполнен жвачкой. Стас помахал мне рукой и обреченно направился к выходу. Американец одарил меня парой обнадеживающих улыбок и невнятным бормотанием и бодро зашагал следом.
Теперь я могла наконец немного поразмыслить. Итак, что мы имеем? Двое Фридлендеров порознь приезжают в далекий город Тарасов. Одна за тем, чтобы увидеть плоды своей благотворительности да навестить родину предков. Второй ищет Тараканью улицу или что-то в этом роде. Друг друга они опасаются. А может быть, просто не хотят видеть? Что-то в этом было, какая-то загадка.
Пожалуй, юрист Парамонов кое-что мог прояснить — не зря же он так беспокоился о телохранителе для своей клиентки, — но он уже уехал. Можно было напрямую спросить обо всем мисс Фридлендер, но она могла ведь и не ответить, а попросту отказаться от моих услуг. Я решила попробовать сама разобраться в ситуации — рисковать гонораром было слишком неразумно. А человека в бейсболке и с жужжащим «Полароидом» мне, допустим, не удалось пока обнаружить. Ничего удивительного, ведь и мисс Фридлендер до сих пор его не заметила, хотя и живет с ним в одной гостинице.
В дверях послышался какой-то шум. Я подняла голову и увидела, что мисс Фридлендер легка на помине — она, как пушистый шарик, вкатилась в вестибюль, прижимая к животу свою неизменную сумку.
Выглядела она до неправдоподобия карикатурно. Вчерашний шопинг, на котором я отсутствовала, ей явно удался — все результаты были, как говорится, налицо. Голову американки украшала какая-то невообразимая шляпа из янтарно-желтой соломки с пылающим красным бантом — размеры ее приближались к размерам хорошего сомбреро. Майка тоже явно была куплена на нашем вещевом рынке — массивную грудь моей клиентки украшала теперь какая-то аляповатая картинка, на которой удавалось идентифицировать лишь чью-то хищную окровавленную челюсть и надпись по-английски «Волна-убийца». На мисс Фридлендер были оранжевые шорты, увидев которые, я уже ни капли не сомневалась, что Линда и Артур — родственники.
— Ай эм сорри! — завопила она. — Евгения! Дорогая! Я заставила вас ждать. Но этот человек был просто ужасен! — Она подлетела ко мне вплотную и энергично пожала мне руку. — Он уверял, что я нарушила какие-то законы! Но ведь зарегистрировалась, как положено! Оказалось, что нужно регистрироваться еще в вашем ужасном УВД!
— Что поделаешь, — заметила я философски. — В нашей стране тоже существуют законы…
— В чем я лично выразила сомнение всем этим чиновникам! — негодующе сообщила мисс Фридлендер. — Я рассказала им, что творится под самым их носом!
— Вы рассказали им про Ситного? — удивилась я. — И что же?
— О, они только улыбались! — вскричала американка. — Они не хотели воспринять меня всерьез!
Честно говоря, я этому не очень удивилась — трудно воспринимать всерьез женщину в такой шляпе и с «волной-убийцей» на груди. Но я не стала говорить об этом мисс Фридлендер. Умолчала я и о синей бейсболке, сразу перейдя к результатам своих вчерашних поисков.
— Что теперь будем делать? — спросила я в заключение. — Будем караулить Борзыкина по его месту жительства или вы предпочтете все-таки предоставить это милиции?
Мисс Фридлендер глубоко задумалась, а потом объявила:
— Мне кажется, я не доверяю вашей милиции! Они имеют предубеждение против иностранных подданных. Тот человек, что приходил сюда, назвал Джимми негром — вы подумайте!
— Слово «афроамериканец» еще не прижилось в нашем языке, — объяснила я. — Он не имел в виду ничего плохого. И я думаю, что, если вы подадите официальное заявление, господина Борзыкина будут непременно искать и рано или поздно найдут.
— Вы так считаете? — недоверчиво спросила мисс Фридлендер. — Они похожи на людей, которые не в состоянии найти даже собственные тапочки!
— Не стоит судить по внешности, — заметила я. — Может быть, в их глазах вы тоже выглядите немного странно. Им просто нужно немного привыкнуть.
Мисс Фридлендер, задрав голову, испытующе уставилась на меня из-под полей шляпы. Мои слова о том, что она странно выглядит, кажется, насторожили ее. Сама она не находила в своей внешности ничего странного. По ее понятиям именно так и должен выглядеть американец на отдыхе, особенно если тур проходит по такой дикой стране, как Россия.
— Нет! Мы не будем пока караулить и не пойдем в милицию! — объявила наконец мисс Фридлендер. — Мы отправимся в то же самое место, где были вчера. Должен же кто-то там появиться! Хотя бы для того, чтобы заменить сгоревший компьютер!
— Скорее уж для того, чтобы вывезти бочки, — заметила я.
— Да! В самом деле! — воскликнула мисс Фридлендер возбужденно. — Я давно хотела спросить — зачем там стояли эти бочки?!
— Давайте отложим этот вопрос до встречи с председателем фонда, — предложила я.
