ГЛАВА 14
Было раннее утро. В мою каморку осторожно постучались.
– Открыто, – сказала я.
Тетя Маша аккуратно втиснула свое большое тело в крошечную комнатку и пристроилась на краешке моей кушетки. Я подтянула ноги, чтобы они ей не мешали.
– Женечка, у нас горе, – тихо произнесла она.
– Что случилось?
– Муженек-то мой, Гошка, знаешь, что учудил?
– Ну… – аккуратно начала я.
– Представляешь, – не слушая меня, продолжила тетя Маша. – Мне тут с его завода – или где он там работает? – позвонили. Там авария какая-то произошла, взрыв, что ли – я толком не поняла.
Судя по тону, это обстоятельство не слишком ее расстраивало. Возможно – даже наоборот.
– Ну, и что дальше? – поинтересовалась я.
– Пока не знаю. Говорят, его самого и еще нескольких рабочих вроде как чем-то засыпало. То ли балка на них какая упала, то ли котел взорвался. Спасательные работы еще ведутся. Но надежды мало. Только ты сыночкам моим пока не говори. Они такие чувствительные, такие чувствительные… – и тетя Маша картинно прижала руку к сердцу. – Веточка, наверное, тоже переживать будет. В общем, я всегда говорила – такая работа до добра не доведет.
– Это точно, – согласилась я. Села на кушетке и подтянула к себе коленки. – Тетя Маша, а как вы смотрите на то, чтобы досрочно расторгнуть наш договор? Что-то я приустала.
– Вот как раз об этом я тоже хотела поговорить, – сказала тетя Маша и как-то заговорщически мне подмигнула. – Лилечка вчера вернулась! Что-то она там экстерном сдала, что ли… Я толком не поняла, но освободилась Лилечка гораздо раньше. Сегодня в гости придет. Так что всего один денечек тебе осталось с нами побыть. Но ты не волнуйся – я тебе неустоечку выплачу, это без вопросов.
– Тогда все складывается просто замечательно. Неустоечка мне очень даже не помешает.
– Ой, как хорошо, что ты не в обиде! Вот денежки, я здесь оставлю, – тетя Маша достала из кармана халата пачку купюр и положила на тумбочку. – Ты точно на нас не обижаешься? А то мы вроде как тебя выгоняем.
– Ну что вы, о чем разговор! – я осторожно скосила глаза в сторону тумбочки. Пачка выглядела аппетитно-увесистой. Потом я снова вытянулась на кушетке и закрыла глаза.
– Ну спи-спи, – прошептала тетя Маша и выскользнула из моей каморки.
Нет, все-таки жизнь – странная штука. Это что же – не было счастья, да несчастье помогло? Это я про тетю Машу. Наконец-то она избавилась от опостылевшего муженька. Правда, теперь, вероятно, ее доходы сильно уменьшатся. А она ведь даже не поймет почему. Может, решит, что во всем виноваты белки? Судя по тому, как Лукасу легко удавалось маскироваться от собственной семьи, судя по заметившему меня тогда на шоссе инспектору, да судя даже по тому, что загадочные «плохие каратисты» сами не могли разыскать Лукаса… Короче, судя по всему этому, здесь явно чувствуется всемогущая рука мафии. А может, и не чувствуется. Впрочем, это ведь совершенно не мое дело. Надо еще немного поспать.
А еще через пару часиков ко мне в дверь постучал Павлушка.
– Слышь, Евгеш, – пробасил он, – можно к тебе?
– Валяй, – разрешила я.
Дверь приоткрылась, и в нее просунулась озадаченная физиономия моего подопечного.
– Ну не топчись на пороге, – подбодрила я его. – Заходи.
Павлушка робко зашел в мою каморку, осторожно прикрыл за собой дверь и аккуратно присел на краешек кушетки. Кушетка возмущенно заскрипела, а я снова подобрала ноги.
– Слышь, Евгеш, а ты не знаешь, чего это мамка затеяла? Говорит, в гости к нам сегодня кто-то приедет. Ты случайно не знаешь, кто это будет?
Я задумалась. Деньги я получила, а большего мне и не нужно. Пусть теперь сами разбираются в своих семейных отношениях.
– Случайно знаю, – ответила я. – Сегодня к вам в гости придет твоя невеста.
– Аллочка?
– Нет, не Аллочка. Твоя мама хочет, чтобы ты женился на какой-то Лилечке. Вот она и придет.
Мой подопечный пришел в ужас.
– А как же Аллочка? – убито прошептал он. – Какая еще Лилечка? Откуда она взялась?
– Не знаю. Это вы сами уже будете разбираться. Без меня. Я с завтрашнего дня увольняюсь. Все, дай мне выспаться по-человечески.
Однако Павлушка не пошевелился. Продолжал сидеть, как истукан, и умоляюще смотреть на меня.
– Евгеш, ну пожалуйста, – протянул он. – Ты же это, телохранитель. Ты должна мне помогать.
– Я тебе уже помогла. Вернула тебе твою Аллочку. Хотя, между прочим, совершенно не обязана была это делать.
– Да, вернула. Евгеш, я тебе кое-что должен сказать…
– Что еще?
Павлушка виновато вздохнул. Почесал затылок. Опять вздохнул. И опять почесал затылок…
Мне это стало надоедать.
– Ну говори, – подбодрила я его. – Что ты еще натворил? Снова влез в какой-то криминал?
– Нет-нет, что ты! Аллочка сегодня мне звонила… Ей сегодня сказали… В общем… У нас будет ребеночек. Месяцев через семь. Вот, – и Павлушка виновато вздохнул.
Мне стало смешно. Так смешно, что я не удержалась и принялась довольно по-идиотски хихикать.
– Ты что? – обиделся мой подопечный. – Чего тут смешного?
– Ничего смешного, – заверила я. – Напротив, рождение ребенка – это прекрасно. И что, ты теперь, как настоящий джентльмен, должен на ней жениться?
– Евгеш… – Павлушка совсем сник и как-то воровато огляделся по сторонам. – Ты это, мамке-то не говори… Ладно?
– Могила, – кивнула я.
– Мы с Аллочкой уже несколько месяцев женаты. Но это тайна. Только Митяй знает и Аллочкина мама. И теперь еще ты.
Тут мне опять стало смешно. Хихиканьем здесь уже не обошлось – я хохотала в голос и вытирала навернувшиеся слезы. Оказывается, в тот момент, когда тетя Маша заключала со мной договор, он уже не имел никакого смысла. Правда, это совершенно не означает, что я должна возвращать полученные деньги. Потому что на самом деле я их заработала.
– Ну почему ты смеешься? – окончательно разобиделся Павлушка.
– Да так, анекдот вспомнила, – пояснила я.
– Расскажи.
– Тебе рано, – махнула я рукой. – Ты мне лучше скажи – что ты теперь собираешься делать? Твоя мама подобрала тебе невесту – между прочим, выгодная партия. Сегодня у вас смотрины – вроде это так называется. А ты, оказывается, уже женат и с нетерпением ожидаешь прибавления в семье?
– Евгеш, не тараторь, пожалуйста. Я соображать не успеваю. Ты ведь моя няня? Помоги мне. Скажи мамке, чтобы она не ругалась.
– Я уже не твоя нянька. Я уволилась, – напомнила я.
– Но еще же один день… – проскулил Павлушка. – Ты умная, ты придумаешь что-нибудь.
– Что тут можно придумать? Вы уже без меня все придумали, – фыркнула я.
– Ну хотя бы побудь со мной, когда придет эта… Лидочка.
– Лилечка, – поправила я. – Ладно, попробуем. Но обещать ничего не могу.
День клонился к вечеру. Оранжевые солнечные лучи красиво освещали огромную кухню-столовую. Стол просто ломился от бесчисленных яств – тетя Маша весь день посвятила их приготовлению. Я, снова ощущая себя примерной Мэри Поппинс, чинно сидела рядом со своим подопечным. Павлушка, в безупречно сидящем летнем костюме, расположился по правую руку от меня. Напротив – Митюшка, также облаченный в великолепный костюм. Судя по всему, эти самые костюмы сильно тяготили привыкших к простору братьев. Но братья мужественно терпели.
Тетя Маша продолжала суетиться возле стола – поправляла тарелки, протирала и без того сверкающие бокалы… Девочка Веточка, которой ввиду предстоящего семейного праздника повязали на голове ярко-красный бант, бесцельно бродила по кухне. Пуделиха явно прикидывала, какую бы еще пакость ей устроить.
Внезапно ожил дверной звонок. Девочка Веточка свирепо зарычала и бросилась в прихожую. Тетя Маша ахнула, прижала руки к груди и суетливо побежала открывать. Павлушка напрягся и взял мою руку.
– Спокойно, – шепнула я.
Из прихожей доносились звяканье отпираемого замка, завывания девочки Веточки и причитания тети Маши: «Сейчас, сейчас…» Наконец, дверь была отворена.
– Здравствуйте, – прозвучал голосок. Голосок был звонкий, но неуверенный. – Меня зовут Лиля.
– Ой, Лилечка! – восхитилась тетя Маша. – А где же твои родители?
– Они не смогли приехать. Только завтра. А я пока одна…
– Ну, ничего-ничего… Может, оно и к лучшему… Да ты заходи, заходи… Вот, знакомься – это моя доченька, Веточка.
– Симпатичная, – неуверенно ответил девичий голосок.
– Ой, ну просто красавица! Таких больше и на свете-то нет!
– Спасибо, – пролепетала Лилечка.
– Э-ээ… – запнулась тетя Маша. – Ну ты тоже ничего, миленькая… Проходи, проходи к столу. Познакомишься с моими сыночками…
Голоса приближались. Дверь, ведущая в прихожую, располагалась справа от меня. Я выдернула свою руку из Павлушкиной лапищи и слегка развернулась, чтобы можно было видеть входящих.
Первой вошла тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. Свободной рукой дама сделала приглашающий жест и громко воскликнула:
– А вот и наша Лилечка! Дочка моих старинных приятелей. Прошу любить и жаловать.
В кухню-столовую робко зашла худенькая, невысокая девушка и замерла на пороге. Она скромно смотрела себе под ноги. Обеими руками девушка прижимала к груди большой плоский портфель. Потом она подняла голову. Солнечный свет раздвоился в ее очках… Я оцепенела. Потом все же замотала головой, поспешно отгоняя наваждение. Нет, нет, это не девчонка-хакер. В той была уверенность и своеобразная, весьма харизматичная нагловатость. А в этой… Ни уверенности, ни харизмы… К тому же девчонка в желтых очках была очень симпатичной, а Лилечка, к сожалению, похвастаться этим качеством ну никак не могла. Павлушкина «невеста» была в длинной, бесформенной юбке, с туго заплетенными, жиденькими косичками неопределенного цвета.
– Здравствуйте, – тихо произнесла Лилечка. – Меня зовут Лиля.
– Вот блин, крокодила… – довольно громко пробормотал Павлушка. Отвернулся от девушки и принялся злобно закидывать себе в тарелку салат.
Раздался какой-то грохот. Это Митяй вскочил со своего места, неловко оперевшись о край стола. Несколько бокалов со звоном упали, один разбился.
– Дмитрий! – почти выкрикнул младший брат и протянул Лилечке руку.
– Это не она, – тихонько шепнула я Митюшке. Но он меня не слушал.
– Вот, Лилечка, познакомься, – засуетилась тетя Маша. – Это Павлушка, это Митюшка, а это Евгения, Павлушкина учительница.
– Очень приятно, – скромно потупившись, произнесла Лилечка и с осторожным любопытством покосилась на Митюшку.
– Давай ко мне, – настаивал тот. – Вот, тут стул рядом со мной есть, свободный. Садись.
Вообще-то, свободных стульев было целых три, но это все абсолютно неважно. Лилечка послушно просеменила к указанному месту и уселась, по-прежнему прижимая к груди портфель. Митюшка моментально принялся ее обхаживать – накладывать ей в тарелку всевозможные кушанья. Меры в этом действии он не знал. В результате перед Лилечкой довольно быстро выросла целая гора снеди.
Тетя Маша, успев опустить на пол девочку Веточку и усесться во главе стола, теперь с недоумением за этим наблюдала.
– Митюшенька, – негромко позвала она. – Сыночек, милый, а что ты такое делаешь?
Митюшка на мамин вопрос не отреагировал.
– Давай, ешь, – сказал он Лилечке, продолжая пожирать ее восхищенным взглядом. – Ты такая худющая, тебе надо усиленно питаться.
Лилечка освободила одну руку от портфеля, послушно взяла вилку и стала неуверенно водить ею над своей тарелкой. Видимо, прикидывала, с какого края ей следует начать, чтобы гора сохранила устойчивость и не рухнула на скатерть.
– Давай, помогу, – заявил Митюшка и вырвал у Лилечки из рук вилку. Зацепил какой-то кусочек и поднес к губам девушки.
– Митюшенька… – тревога в голосе хозяйки дома росла.
– Ма… – неожиданно произнес Павлушка.
Я покосилась на своего подопечного. Его лицо украшала довольная улыбка.
– Что, сыночек? – откликнулась тетя Маша.
– Пусть… – Павлушка с необычайно мудрым видом, почти по-отечески, кивнул в сторону Митюшки и снова занялся своим салатом.
Митюшке же тем временем удалось положить еду в послушно открытый ротик Лилечки.
– Вкусно, правда? – обрадовался младший брат. – Давай теперь твою сумочку куда-нибудь положим. Тебе же неудобно.
Митюшка сунул вилку обратно в руку Лилечки, проворно выдернул у нее портфель и, не глядя, швырнул его на маленький диванчик, стоящий возле окна. Девочка Веточка с интересом за этим проследила. Бросок оказался метким, и портфель занял свое место среди диванных подушек.
– Ну вот, – улыбнулся Митюшка. – Давай, ешь дальше.
Он снова сделал попытку вырвать вилку из рук девушки. Однако та, запоздало покраснев, вилку больше не выпустила.
– Я сама, – тихо прошептала Лилечка. – Спасибо.
– Ну, если тебе так удобнее… Слушай, а ты хакер?
Лилечка вздрогнула и испуганно уставилась на Митюшку.
– Нет, конечно. Я просто программист.
– Ну так ведь одно другому не вредит, правда? – и младший брат заговорщически ей подмигнул.
– Не знаю… Взлом программ – преступление. Это очень нехорошо, этим нельзя заниматься. А как ты догадался, что я программист? – опять-таки запоздало удивилась Лилечка. Судя по всему, она вообще частенько запаздывала.
– Я не догадывался. Я просто очень этого хотел, – заявил Митюшка. – А когда чего-то очень хочешь, то это обязательно сбывается.
– Правда? – обрадовалась Лилечка. – Ты такой хороший…
И она, снова покраснев, уткнулась в свою тарелку.
Тетя Маша какое-то время подозрительно за ними наблюдала. Потом перевела дух и с наигранной радостью предложила:
– Ну давайте, давайте, все покушаем, а потом и побеседуем. Какой же разговор на голодный-то желудок?
В принципе все, кроме тети Маши и меня, уже приступили к еде. Я пожала плечами и положила к себе в тарелку немного салата. Тетя Маша последовала моему примеру. Какое-то время мы спокойно ели. Воцарилась немного неловкая тишина. Братишки вели себя довольно прилично, не чавкали и не стучали вилками по посуде.
– Лилечка, – обратилась к девушке тетя Маша. – Давай я тебе еще кабачковой икры положу. Она у меня просто необыкновенная. Ты раньше совершенно точно ничего похожего не ела… Я ее сама делаю. И у меня есть свой секрет. Знаешь какой?
– Нет, – испуганно пискнула Лилечка.
– Слушай, говорю только тебе, передаю, так сказать, семейные секреты. В кабачковую икру нужно обязательно положить веточку сельдерея. Без сельдерея это совсем даже не икра, а так… А здесь, вот погляди, – тетя Маша торжественно указала рукой на миску с икрой. – Видишь, зелень? Это сельдерей. Не корень класть нужно, а именно листочки…
Заслушавшись кулинарных премудростей, я не сразу расслышала, как кто-то из присутствующих вдруг начал аппетитно, но при этом на редкость омерзительно чавкать. Я быстро посмотрела на Павлушку, затем на Митюшку. Но они молча внимали рассказу своей матушки. Потом перевела взгляд на Лилечку. Но и «невеста» застыла в немом почтении.
Чавканье возобновилось. Эдакое сладострастное, перемежаемое легким поскуливанием чмоканье. Я обернулась к окну.
На диванчике, томно растянувшись, возлежала девочка Веточка. Под передними лапами у нее уютно разместился Лилечкин портфель, и пуделиха старательно отгрызала от него ручку. Девочка Веточка явно наслаждалась этим процессом, поскольку глаза ее были блаженно закрыты.
– Портфель! – крикнула я.
– Что? – удивилась тетя Маша. – Картофель? Картофель в икру добавлять не нужно.
– Картофель здесь ни при чем. Я сказала – портфель.
– А для чего ты это сказала?
– Веточка на диване ест портфель, – пояснила я.
– А зачем?
– Это вы у нее спросите.
– Ой, – пролепетала Лилечка, поворачиваясь в сторону окна. – Портфель же так испортится…
Тетя Маша приподнялась со стула и стала с интересом наблюдать за девочкой Веточкой. Потом вынесла весьма неожиданный вердикт:
– Вот ведь умнейшая собака, даже удивительно! Мне все соседи так и говорят: «Маша, твоя собака – это просто нечто!» А я и сама знаю. Вот у других собаки – у кого тапки сгрызут, у кого угол кровати обгложут. А Веточка, она особенная… К знаниям тянется. Она, наверное, просто открыть портфельчик хочет. Только пока не сообразит, как это правильно сделать. Чудо, да?
В поисках поддержки тетя Маша обвела всех присутствующих торжествующим взором. Митюшка поднялся со своего места.
– Ма, ну ты скажешь тоже… – довольно неуважительно проворчал он.
Затем младший брат решительно подошел к диванчику и спихнул с него девочку Веточку.
– А ну пошла отсюдова, мерзкая шавка, – он нагнулся и взял в руки портфель. – Лиля, ты не расстраивайся. Она только ручку сгрызла. Но ее ведь можно заменить? Или хочешь, я тебе новую сумочку куплю? Красивую?
– Не нужно беспокоиться, – Лилечка опять покраснела. – Честное слово, это такие мелочи.
– Конечно, мелочи, – уверенно согласилась тетя Маша. – Митюша, зачем ты так грубо с Веточкой обращаешься? Она же переживать будет, моя сладкая девочка! Иди скорее к мамочке… Мамочка тебя пожалеет.
Девочка Веточка с самым обиженным видом кинулась к хозяйке. Та взяла ее на руки, прижала к груди и снова уселась за стол.
– Ничего страшного, – пробормотала Лилечка и опять, довольно робко, приступила к еде.
Митюшка тоже вернулся на свое место и с нежностью уставился на «невесту» старшего брата.
– Ты наелась? А то пошли в мою комнату. Я тебе свой комп покажу. Или хочешь, жратву, в смысле – еду, с собой возьмем?
– Ну, я не знаю, – потупилась Лилечка. – А что у тебя за компьютер?
– У меня все по высшему классу, – заверил Митюшка. – Ну что, идем?
В этот момент тетя Маша громко и многозначительно откашлялась. Девочка Веточка поддержала хозяйку злобным рычанием.
– Так! – повелительно воскликнула дама. – Всем оставаться на своих местах. Мне нужно срочно решить одну проблему. Женечка! Помоги мне, пожалуйста. У меня в спальне есть один цветок. Я никак не пойму, пора его поливать или нет? А ты вроде хорошо в этом разбираешься.
– О да, – хмыкнула я, поднимаясь из-за стола. – Ботаника, безусловно, моя наипрямейшая специализация.
Мы прошли в хозяйскую спальню. Тетя Маша проворно прикрыла за собой дверь, бросила девочку Веточку на кровать и торопливо зашептала:
– Женечка, это что такое происходит? Мне не показалось? Это что же получается, Лилечка Митюшке понравилась?
– Да вроде того, – кивнула я.
– И чего такого он в ней нашел-то? Ты не знаешь?
– Нет, – соврала я. – Понятия не имею. Но, знаете, всякое бывает…
– А как же Павлушка? Что же теперь делать-то? Они ведь потом соперничать будут.
– Нет, не будут, – заверила я.
– Как же не будут-то? Вон, Митюшка ей прямо в рот, прости меня господи, еду кладет. А она-то, тоже хороша – с рук у него клюет! А Павлушка сидит и терпит, как его невесту обхаживают.
На лице тети Маши явственно отпечатывалось крайнее возмущение невообразимой аморальностью поведения ее младшего сына и «невесты» старшего.
– Тетя Маша, а давайте считать, что Лилечка – невеста Митюшки, а не Павлушки, – неожиданно предложила я. – И тогда все сразу встанет на свои места.
Тетя Маша отшатнулась и недоуменно на меня посмотрела:
– Ты серьезно? Митюшка же еще ребенок.
– Ему уже исполнилось восемнадцать, – напомнила я.
– Но Лилечка старше его.
– Подумаешь! Во-первых, совсем ненамного, а во-вторых, это в принципе особого значения не имеет. Тем более, – я заговорщически понизила голос, – тем более для выгодного брака. Ну, вы меня понимаете…
Тетя Маша принялась старательно размышлять. Уселась на кровать, подхватила девочку Веточку, стала поправлять ей бантик… Я терпеливо ждала. Наконец хозяйка спросила:
– А Павлушка не обидится?
– На что? Ведь он даже не знает, что Лилечка – его невеста, – в этом месте я, конечно, опять соврала. Но это абсолютно не влияло на сложившуюся ситуацию.
– Ну, возможно, ты в чем-то и права, – задумчиво сказала тетя Маша. – Хорошо. Но это как-то неожиданно…
Разумеется, тетя Маша и не подозревала, что это далеко не последняя неожиданность в ее будущей семейной жизни.
– Жизнь полна сюрпризов, – вскользь заметила я.
– Да, да… А ты знаешь, ведь и Веточке Лилечка определенно понравилась. А Веточка, она же умница, она все чувствует. Ну хорошо, Митюшка так Митюшка, – тетя Маша перевела дух и строго добавила: – Но тогда мы возобновляем наш с тобой контракт. До того момента, пока Павлушке невесту не подыщем.
Еще чего не хватало! Только я расслабилась, успокоилась, и тут все заново?.. К тому же, учитывая недавно всплывшие обстоятельства, это абсолютно бессмысленно.
– Нет-нет, не пойдет, – быстро сказала я. – Я не могу заключать договор на неопределенный срок. Я отказываюсь.
Тут хозяйкино лицо стало хитрым и противным.
– А тогда, Женечка, выходит, что ты свои обязательства по договору не исполнила. И денежки тебе придется вернуть. Что же такое получается? Ты всего несколько дней с нами, а я тебе кучу денег заплатила. И за что, спрашивается? Ты же даже ничего такого особенного и не сделала.
Я вздохнула. Да уж, совсем ничего такого особенного я не сделала… Тете Маше и невдомек, чем мы с ее сыночком занимались в последнее время. Я знаю, что выполнила свою работу. И я, как любой нормальный человек, хочу, чтобы мне за нее заплатили. Другого выхода нет – придется говорить с моей работодательницей на том языке, который она понимает.
Я собралась с мыслями и нацепила на свое лицо выражение человека, который все про всех знает. Потом пристально посмотрела на тетю Машу:
– Знаете, Мария Андреевна, мне кажется, вы кое о чем забыли.
– Ты про что?
– Про документы в вашем офисе. Помните, накладные, счета-фактуры?..
Тетя Маша вздрогнула и по-птичьи склонила голову набок. Задумалась. Полюбовалась на голого позолоченного мальчика. Опять поправила ярко-красный бантик девочки Веточки. Потом резко поднялась со своего места и расплылась в натянутой, но почти дружелюбной улыбке:
– Ой, Женечка, ну ты тоже, вспомнила… – хозяйка вдруг всплеснула руками, затем потерла ладошки друг о друга и прижала их к груди. – Ерунда какая… Значит, в расчете?
– Разумеется, – я вежливо улыбнулась в ответ. Потом подошла к девочке Веточке, тоже поправила ей бантик и вынесла свое заключение: – Ну просто прелесть!
