ГЛАВА 10
Контора тети Маши располагалась в новеньком, недавно отстроенном офисном комплексе. Не забыв прихватить с собой диск с горячими мулатками, я прошла через приветливо распахнувшиеся при моем появлении стеклянные двери. Однако была немедленно остановлена угрюмым охранником.
– Пропуск заказан? – мрачно спросил он.
– Нет, – удивилась я. – А что, у вас тут пропускная система?
– Разумеется.
– Ну тогда давайте его прямо сейчас закажем. В чем проблема-то?
– А вы к кому?
– Мне нужна Лоханкина Мария Андреевна.
– Ладно, сейчас позвоню ей, – смилостивился охранник. – Как вас представить?
Не знаю, как кого, а меня ужасно раздражает этот идиотский вопрос, который почему-то так любят задавать всевозможные секретари. Неужели нельзя как-то по-другому это сформулировать? Поэтому я не удержалась.
– В джакузи, в пышной пене, в розовой шапочке с бантиками, – вежливо улыбнулась я.
– Что?!
– Не то? Не угадала? Ну давайте попробуем по-другому – в черном кожаном белье и с плеткой в руках.
Охранник слегка попятился.
– А вы, вообще, кто? – спросил он.
– Вы бы лучше мне сразу именно этот вопрос задали. Не слишком элегантно, зато понятно. Охотникова я. Евгения Максимовна.
Офис тети Маши представлял собой небольшую светлую комнату. Подле окна стояло несколько кадок с большими красивыми комнатными растениями, а стены были украшены хорошими копиями знаменитых картин.
Тетя Маша, в плотно обтягивающем фигуру трикотажном платье, восседала за письменным столом и разглядывала какие-то бумажки. Рядом с ней стоял молодой мужчина. Он был невысоким и худеньким. Молодого человека можно было бы назвать симпатичным, но этому мешали его неприятно бегающие глазки и излишек геля на темных волосах. При виде меня тетя Маша быстро поднялась, а мужчина, извинившись, собрал бумажки и вышел из кабинета.
– Женечка, что случилось? – тревожно спросила меня моя клиентка. – Мне как снизу позвонили, так у меня чуть сердце из груди не выскочило. Это Павлушка? Почему ты оставила его одного? Он здоров? На него опять напали белки? Ну говори, говори…
Н-да… Белки… Это уж точно. Просто спасения никакого от белок нет. Ладно, госпожа Лоханкина-Лукас. Сейчас мы расставим все точки над «i».
– Тетя Маша, – надменно прищурившись и чуть закинув голову назад, начала я. – У нас будет долгий разговор. Для начала сообщу вам, что мне абсолютно все известно о вашей деятельности.
– Ты о чем? – Тетя Маша опять опустилась на свое кресло.
Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась на стул для посетителей.
– Знаете, мне кажется, вы живете немного, как бы это выразиться, не по средствам, – заявила я, внимательно наблюдая за тетей Машей.
Тетя Маша быстро опустила глаза, потом мельком взглянула на стоящий в углу заваленный бумагами стеллаж. Понятно. Такие вот беглые взгляды о многом говорят. Женщина посмотрела на меня.
– Женечка, я не понимаю…
– Вы все понимаете. Вы бросили взгляд в сторону стеллажа. Значит, там скрывается нечто для вас важное или опасное. Давайте поищем?
Я поднялась со своего места и направилась к стеллажу. Вынула первую попавшуюся папку, раскрыла ее. Договор на поставку яиц, накладные, сертификаты, счета-фактуры… Если б я еще понимала в этом хоть что-то… Но, по крайней мере, ясно, что это не запчасти. Я взяла другую папку – масло, молоко… Третья – колбасные изделия… Ну не рыться же мне во всех документах? Может, это самое важное и опасное «нечто» скрывается во втором ряду? Пытаясь сохранить на своем лице выражение человека, который все про всех знает, я невозмутимо поставила папки на место и вернулась на свой стул.
– Короче, Мария Андреевна, я думаю, мы сможем договориться. Вы не обижаете меня, я не обижаю вас, – чтобы как-то подкрепить свои слова, я достала из кармана диск с горячими мулатками. – Здесь ценная информация. Она стоит больших денег.
Госпожа Лоханкина воровато огляделась по сторонам. Затем как-то сгорбилась, прижала оба кулака к груди и подалась в мою сторону.
– Сколько? – хрипло спросила она.
– Мне лишнего не нужно. Все согласно утвержденным тарифам – пятьсот тысяч долларов, – лениво бросила я и небрежно закурила.
– Сколько? – повторила тетя Маша и выпрямилась. Хрип в голосе уже куда-то исчез, а интонация стала удивленной. – Женечка, ты хорошо себя чувствуешь?
– Вроде да. Хотя курить, конечно, надо бросать. – Я картинно раздавила недокуренную сигарету в стоящей на столе пепельнице. – Ну так как? Насчет моего предложения?
Тетя Маша еще раз покосилась на свой стеллаж. Почесала пальцем под носом. Потом за ухом. Вздохнула. Еще раз почесала за ухом. И еще раз вздохнула.
– Женечка… – начала она. – Послушай. Многие коммерсанты живут не по средствам. Многие ведут двойную бухгалтерию. Я – не исключение. Если ты что-то знаешь, я могу с тобой, как бы это сказать, немного поделиться. Но полмиллиона – это слишком. У меня нет таких денег. Это же мне квартиру продавать придется!
Тетя Маша снова нагнулась ко мне через стол, виновато посмотрела мне в глаза и робко улыбнулась. Я осторожно откашлялась, вытащила из пепельницы раздавленный окурок, тщательно расправила его и прикурила.
Это же как мне только в голову могло прийти, что тетя Маша и Лукас – одно и то же лицо? Это все этот чертов «ботаник» с «магнумом»… Меньше надо о мужиках думать, Женечка…
Тетя Маша!.. Та, что не моргнув глазом поверила в беличью потасовку, затеянную вокруг Павлушки, – владычица синдиката по угону автомобилей? Н-да… Мне даже как-то стыдно стало. Надо же было так сглупить.
– И потом, Женечка, – продолжила тетя Маша. – Я же сама ничем таким не занималась. У меня бухгалтер есть. Вон, видела – мужик, который вышел. Он и у меня работает, и в соседнем офисе. Такой, знаешь ли, и там и сям… Шустренький такой! Вот он все и делал. А я же только подписывала… Ну, Женечка, мы же свои люди – договоримся. Что там у тебя на дискеточке записано? Какие-нибудь мои левые документики? Так давай уничтожим все по-быстренькому, и делу конец.
И она протянула к диску руку. Однако я проворно схватила его и сунула обратно к себе в карман.
– Ладно, тетя Маша, – сказала я. – Забудьте все, что я сказала. Я пошутила. Проверка бдительности. Входит в мои должностные обязанности.
– А что на диске-то записано?
– Да ерунда всякая. Мультики. Не берите в голову. Все в порядке.
– А Павлушка?
– И с Павлушкой все в порядке. Нормально все. Я пойду, пожалуй, – я поднялась со стула.
– Слушай, все забываю спросить – а как там эта Алка его? Он с ней перестал встречаться?
– О да. Это я вам гарантирую, – заверила я.
– А… Ну иди тогда, иди, Женечка, – окончательно успокоившись, разрешила тетя Маша.
Я вышла из комнаты. Передо мной простирался широкий коридор, совершенно пустой. Я неспешно пошла в сторону лестницы. Особо торопиться мне было некуда – я ведь опять не знала, кто такой Лукас. Звук моих шагов, отражаясь от стен, гулко раздавался в коридоре. Меня это раздражало. Цвет стен тоже раздражал – какой-то уныло серо-желтый. И кому только в голову пришло использовать такую мерзкую краску!
Значит, тетя Маша – не Лукас. Ну и хорошо.
Может быть, Лукас – это мама Аллочки? А что, идея не лишена смысла. Эта женщина живет рядом с гаражом – довольно удобно, хотя и весьма рискованно. Впрочем, нет – совсем наоборот. Не вызывает подозрений. А «плохие ребята» требовали софт у Павлушки и похитили Аллочку. И это довольно логично, если учесть, что Аллочка – дочь Лукаса. Нет, все же это какая-то чушь. Так можно дофантазироваться до того, что Лукас – это и есть сама Аллочка. А это – бред. Или нет? Конечно же, полный бред. Каратистка-неврастеничка ведь направляла на Аллочку пистолет и спрашивала у меня, кем вообразил себя Лукас? В таком случае могла бы спросить у нее напрямую. А может, она и сама не знает, кто есть кто?
Похоже, я окончательно запуталась. Еще чуть-чуть, и я воображу, что Лукас – это не кто иной, как девочка Веточка. А что? Отличная идея, между прочим… Нет, лучше не фантазировать понапрасну, а просто подъехать сейчас в Телёнкино и посмотреть, что там и как. Кто-то ведь сообщил Лукасу номера моей машины? Значит, там есть его люди. И можно будет попробовать их отыскать.
Я поравнялась с очередной закрытой дверью. Внезапно она распахнулась, кто-то схватил меня за горло и довольно легко втащил внутрь. Я даже толком не успела ничего сообразить. Дверь снова захлопнулась. Я оказалась в каком-то офисе. Рука, сжимающая мою шею, слегка расслабилась. Однако в тот же миг другая рука, бегло проведя по моему телу, извлекала мой многострадальный автоматический пистолет. После чего меня отпустили. Я перевела дух, развернулась и осмотрелась.
Просторная, светлая комната. Обставлена с шиком, но как-то неуютно. Складывалось впечатление, что ее не так уж часто посещают. В комнате находилось шестеро мужчин. Четверо из них были классическими шкафообразными мордоворотами. Все четверо, как на подбор, в коротких кожаных куртках и не слишком элегантных трикотажных спортивных брюках.
Напротив меня, за огромным – на вид дубовым – столом сидел импозантный, самоуверенный мужчина предпенсионного возраста. На столе – раскрытый ноутбук. Из него негромко лилась песня про какого-то несчастного урку, совершившего несколько налетов и теперь страшно переживающего по поводу того, что его любимая мамочка долго не увидит своего сыночка. Что же, вполне соответствует имиджу. На мужчине красовался элегантный костюм, темно-синий, в тоненькую полосочку. В руках он вертел дорогую авторучку. Этот человек явно был из тех, кто привык брать от жизни все. Видно по его манерам. Похоже, он совершенно не комплексовал по поводу чуть наметившейся лысинки. А еще у него были добрые голубые глаза…
Впрочем, сейчас они мне не казались такими уж добрыми.
Рядом со столом, в самой виноватой позе, стоял тот самый молодой бухгалтер, которого я видела в офисе тети Маши.
– Сашенька, ну что же ты так неаккуратно работаешь, – с какой-то весьма противненькой нежностью увещевал его мужчина в полосатом костюме. – Зачем же ты придумал мне конторку именно в этом здании завести? Чем тебе на прежнем месте плохо было? Мало ли что тебе это удобно? А мне что теперь? Так от своей женушки и прятаться? Я что, по-твоему, таракан? Или ты еще на кого подработать решил? Может, на Женечку? Иначе как она здесь оказалась?
– Нет-нет, что вы? Я исправлю ситуацию, – с робкой покорностью заверил Сашенька. – Вы не беспокойтесь.
– Знаешь, Сашенька, ты теперь просто подвиг должен совершить, чтобы я тебе опять верить начал. Ладно, мальчик, пока отдыхай.
Бухгалтер скромно отошел в сторону. Вид у него был весьма жалкий.
Дядя Гоша, Георгий Лоханкин, он же – теперь я в этом не сомневалась – господин Лукас, приветливым жестом указал мне на кресло. Один из его мордоворотов чуть подтолкнул меня. Но я дернула плечами и в кресло уселась самостоятельно.
– Ну что же, Женечка, – начал дядя Гоша. – Поговорим?
– С удовольствием. Я и сама собиралась вам это предложить.
– Только начну я. Что же вы, деточка, не в свое дело-то влезли? Моя жена наняла вас нянькой для нашего оболтуса, а вы чем стали заниматься? Ходите вокруг да около, вынюхиваете. Сожгли мой гараж. Для чего вам это понадобилось? Кем вы себя вообразили? Одиноким борцом с организованной преступностью? Я навел о вас справки, я знаю, кто вы. Но зачем вы все это сделали? Из хулиганских побуждений, что ли? Просто ума не приложу. Знаете, я ведь дал вам время на сбор необходимых средств – три дня. Но когда мой человек увидел вас в офисе моей жены – а она, между прочим, совершенно не при деле, – мое терпение кончилось. Теперь ваше слово, Женечка.
– Можно закурить? – спросила я. В принципе на самом деле мне нужно было все обдумать. Поскольку из слов Лукаса мне не все было ясно.
– Да, да, конечно. Вам предложить сигарету?
– Спасибо, у меня свои.
Я достала сигареты, зажигалку, прикурила. Посмотрела на тлеющий кончик сигареты. Так, думай, Женечка, думай…
Так вот, значит, как. Семейный бизнес. Вероятно, бизнес тети Маши каким-то образом использовался дядей Гошей для отмывания денег. С помощью общего бухгалтера, которого я видела в офисе тети Маши. А тетя Маша только подписывала. Отлично. И ведь она была свято убеждена, что именно ее трудами в семье царило полное материальное благополучие. А что же сыночки, Павлушка с Митюшкой?
Похоже, Лукас даже не подозревает, что сынишка Павлушка работал в его гараже. Иначе понял бы, что именно я там делала. Нет, не понял бы, но хотя бы догадался, что у меня были причины там оказаться. И про «плохих ребят-каратистов» он, видимо, не подозревает. Иначе бы предъявил претензии и им тоже. Кстати, у них – кем бы они ни были – деньжат-то явно побольше, чем у меня. Остальное вроде ясно.
Твой ход, Женечка… Жаль только, что ты так и не поняла, какая масть в этой партии является козырной. Ладно, попробуем.
– Вам не все про меня известно, – лениво начала я. – С недавних пор я представляю интересы одной, скажем так, организации. У этой организации есть к вам претензии. Вы у них кое-что… позаимствовали. А вернуть забыли. Ну, бывает.
– Что за глупости? – усмехнулся Лукас. – Я не собираюсь никому ничего возвращать.
– Возможно, они согласятся выкупить эту вещь. За полмиллиона долларов. И мы будем в расчете, – я вежливо улыбнулась.
Лукас хмыкнул, опять повертел в руках ручку. Потом наклонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. Впрочем, он и на самом деле прислушивался – видимо, в песне, которая проигрывалась уже в третий раз, прозвучали какие-то особо трогательные слова.
– Это что же за вещица такая? – запоздало удивился Лукас. – Что-то я даже не припомню…
– Вещь у меня, – я извлекла на свет диск с горячими мулатками. – Вот она.
Ко мне подошел один из мордоворотов, взял диск и отнес своему боссу. Тот взял его, посмотрел и как-то брезгливо прочел:
– «Самые горячие мулатки месяца». Это что, порнография?
– Не совсем, – сказала я.
– Что значит – «не совсем»? Ну не порнография – эротика. Как ни назови, а смысл не меняется. Это не может стоить таких денег! – Лукас явно разозлился.
– Это не все.
– Что значит – «не все»? Там, помимо мулаток, еще и мулаты есть? – и он хрипловато хихикнул. Остальная братия оценила утонченное чувство юмора своего шефа и дружно, подобострастно хохотнула.
– Я не знаю, вполне возможно. Просто дело не в фильме. Помимо него на диске записана ценная программа.
– И что за программа? Какая-нибудь игрушка-стрелялка-бегалка. Вроде тех, от которых сходит с ума мой младший сын? Повторяю – это не может стоить таких денег.
– Я не знаю… А вдруг может? – машинально предположила я.
Лукас моментально заметил мое замешательство.
– Ах, ты не знаешь… – протянул он. – Ты не знаешь… Послушай меня, Женечка. Не нужно пудрить мне, как говорится, мозги.
Лукас взял диск обеими руками за краешки, и я поняла, что он сейчас сделает то же самое, что давеча девчонка в желтых очках, – то есть сломает.
– Не надо! – крикнула я. – Не стоит этого делать.
Лукас удивленно хмыкнул и даже с каким-то уважением посмотрел на меня.
– Ну ладно, не буду, – протянул он. – А что, здесь и правда что-то важное?
– Да. Вы ведь можете сами посмотреть. У вас же есть компьютер!
Лукас выразительно похлопал по ноутбуку.
– И Интернет, – добавила я, вспомнив слова девчонки в желтых очках. – Обязательно нужен Интернет. Без него программа работать не будет.
– Да какие проблемы-то?.. Так, Петруша, – Лукас обратился к одному из своих мордоворотов. – Ты у нас вроде по компьютерам ас. Займись, пожалуйста. Посмотри, что там нам Женечка предлагает. А то, может, и продавать-то смысла не имеет. Себе оставим, – и Лукас заговорщически подмигнул своей свите.
От группы мордоворотов отделился один. На компьютерного аса он походил приблизительно так же, как заяц на баллистическую ракету. То есть – никак.
Тем не менее, мордоворот Петруша с важным видом уселся за компьютер, сунул в него диск и принялся внимательно изучать дисплей.
Два демонстрационных показа. Один сейчас израсходуют бандиты, второй – если все пойдет хорошо – достанется «плохим каратистам».
– Ну что, Петрушенька? – спросил Лукас. – Что-то интересное?
К сожалению, экран ноутбука абсолютно не попадал в поле моего зрения. Впрочем, судя по лицам Лукаса и Петруши, смотреть там особо было не на что.
– Что это? – изумился Лукас. – Циферки какие-то. Скобочки. Что это за ребусы такие?
– Похоже на формулы, – неуверенно сказал «компьютерный ас» Петруша. – Впрочем, я не знаю. Фигня какая-то. Да ну, бред. Я-то думал, может, тут базы данных на автовладельцев или что-нибудь еще полезное. А это я даже не понимаю.
Н-да… Люди часто совершают подобные ошибки. Думают, что все остальные похожи на них самих. Что у всех остальных такие же привычки, интересы и шкала ценностей. Вот и «плохие каратисты» ошиблись. Зная, что программа имеет большую ценность, они и не сомневались в том, что господин бандит Лукас тоже оценит ее по достоинству и использует по назначению. А он даже не понял, в чем тут фокус. Современный мир цифровых технологий был слишком далек от банального, хотя и весьма респектабельного, стареющего угонщика.
– Слушай, деточка, – обратился ко мне Лукас. – Я так и не понял, что ты пыталась мне доказать. И знаешь, ты меня здорово обидела. Поэтому я пойду. У меня дела.
Лукас поднялся, захлопнул ноутбук и поднял его.
– Как же мне нравится этот проигрыватель! – заметил он. – Гораздо удобнее любого магнитофона. Мне Петруша сюда все мои любимые песенки записал. Всегда можно послушать, и с кассетами возиться не нужно.
Диск остался в компьютере, но Лукас, видимо, попросту забыл об этом.
– Ребятки, – оказавшись возле двери, вдруг спохватился Лукас. – Займитесь Женечкой. Полумиллиона у нее все равно нет. Но она зато теперь столько лишнего знает… Нехорошо, нехорошо…
Он обиженно покачал головой и вышел из комнаты. Вслед за ним вышли бухгалтер Сашенька и «компьютерный ас» Петруша.
