Я уже давно караулила эту муху, которая прочно облюбовала мой лоб в качестве посадочной площадки и упорно приземлялась на него, когда я закрывала глаза. Однако поймать ее мне не удавалось, поэтому в конце концов я сдалась, перевернулась на бок и с головой закуталась в одеяло. Но спустя 2 минуты мне стало нестерпимо жарко и душно. Из-под одеяла пришлось выбраться, чем немедленно и воспользовалась настырная муха. На этот раз она принялась ползать по моей ноге. Не выдержав, я вскочила с кровати и, вооружившись первым попавшимся журналом, принялась гоняться за въедливым насекомым. Впрочем, муху я так и не прихлопнула, зато шум произвела изрядный. И вот, когда я, вконец обозленная, стояла на стуле и свирепо колотила журналом по невинной люстре, в комнату вошла тетя Мила.

– Ой, Женечка, – всплеснула она руками. – Что это ты такое затеяла с утра пораньше?

– Сафари, – буркнула я, слезая на пол и швыряя свое бесполезное оружие на кровать.

Тетя Мила недоверчиво покачала головой, но спорить со мной не стала. Подошла к моей постели, расправила журнал и положила его на тумбочку.

– Ой, Женя-Женя, замуж тебе надо, – вздохнула тетя Мила. – Может, поспокойнее будешь. Да и пора уже.

– Тетя Мила, – процедила я. – Мы ведь давно уже выяснили – этот вопрос не обсуждается.

– Ну, как знаешь, – и тетя ушла на кухню.

Я посчитала вопрос исчерпанным. Однако за завтраком тетя Мила вернулась к теме спокойной семейной жизни.

– Ты помнишь мою знакомую, Марию Андреевну? – спросила она.

– Нет, – уверенно ответила я, увлеченно поглощая салат. Салат источал божественный аромат свежих огурчиков и еще какой-то необычной приправы. Тетя Мила являлась поистине великим специалистом по части всяческих приправ.

– Ну конечно, откуда тебе ее помнить. Так вот. Она, Маша, бизнесменша. Целый ряд ларьков на нашем рынке держит. И дела у нее хорошо так идут.

– Я искренне за нее рада, – не отрываясь от еды, заверила я. – Можешь передать ей мои поздравления. И привет заодно.

– Женя, ты послушай меня. Только сразу не кричи и не отказывайся, сначала подумай. У Маши два сыночка есть. Она уж над ними хлопочет, пылинки-былинки с них сдувает. Прямо не нарадуется на них. И тут ей что-то тревожно стало, какое-то предчувствие, что ли, появилось. В общем, материнское сердце не обманешь…

– Тетя Мила, а можно покороче?

– Хорошо. Короче, Маша ищет для сынишек няньку.

– Ну, а я-то тут при чем? Или… – я искренне возмутилась. – Неужели ты решила, что из меня выйдет хорошая нянька?

– Тихо, тихо, – перепугалась тетя Мила. – Я же просила тебя сначала дослушать до конца. Ей не совсем нянька нужна. То есть окружающие должны думать, что это нянька, а на самом деле ей нужен ни много ни мало, а телохранитель. Для сыночков. Вот я и подумала, может, ты согласишься? Поживешь в ее семье, с детишками повозишься… А там, глядишь, может, и своих захочешь.

И тетя Мила трогательно, хотя и несколько театрально, вздохнула.

– Тетя Мила! Я и детишки – понятия несовместимые!

– Ну погоди, погоди… Послушай.

Минут двадцать тетя Мила расписывала мне прелести работы няньки-телохранительницы. Работа – с ее точки зрения – была не пыльная. Более того, эта работа – опять-таки, с ее точки зрения – могла оказать на меня крайне благоприятное влияние и разбудить во мне тягу к семейной жизни. Разумеется, мне эти аргументы показались неубедительными. Но, с другой стороны, платить тетя Маша обещала щедро, а мне как всегда позарез нужны были деньги. И, в конце концов, никто же не заставит меня вечно заниматься подобной ерундой? Поработаю немного, а как надоест – уйду.

В общем, я согласилась. Взяла адрес Марии Андреевны и поехала знакомиться с фронтом работы.

Попетляв по Тарасову на своем верном «Фольксвагене», проклиная жару, обрушившуюся на город в конце апреля, я отыскала нужный адрес. Семейство Марии Андреевны проживало в новом блочном доме, на пятом этаже, в просторной четырехкомнатной квартире. Едва я переступила порог, как мне под ноги выкатилось мохнатое существо пыльно-коричневого цвета и уверенно вцепилось в мои кроссовки.

– Здравствуйте, Женечка, – расплылась в улыбке хозяйка, не обращая ни малейшего внимания на то, что мою ногу грызет пудель. – Проходите, проходите…

– Извините, а как это снять? – поинтересовалась я, указывая на собаку.

– Ах, Веточка. Это Веточка, моя девочка. Моя девочка сладкая, – засюсюкала Мария Андреевна. Наклонилась, отцепила пуделя от моей ноги, поднесла его к лицу и принялась страстно целовать в слюнявую морду. – Веточка вам так обрадовалась.

Интересно, если подобное поведение собаки считается в этом доме проявлением гостеприимства, то что же мне ждать от детишек? Почему-то на ум мне пришел рассказ О. Генри «Вождь краснокожих». К чему бы это?

– Мне ничего не говорили о наличии в доме собаки, – на всякий случай заметила я.

– Какая собака? Веточка – она мне как доченька.

Я пожала плечами. Доченька так доченька. Остается только надеяться, что сыночки не окажутся парочкой тренированных бультерьеров. И я прошла вслед за хозяйкой в светлую гостиную. Даже странно, как этой гостиной удалось остаться светлой – на четырех стенах я насчитала аж пять совершенно не сочетающихся по цвету ковров. Один ковер был ярко-синим, другой – коричневым, еще один – бледно-салатовым, остальные два были красными. Пол же покрывал ковер фиолетового цвета. Возможно, так светло в гостиной было от неимоверного обилия хрустальных предметов? Ладно, интерьер – дело вкуса, а о вкусах, как известно, не спорят.

Мария Андреевна оказалась массивной, полногрудой, довольно красивой брюнеткой в самом, что называется, расцвете сил. Ее длинные, пышные волосы были убраны в старомодный пучок. Чуть раскосые ярко-бирюзовые глаза смотрели на меня хитро и одновременно властно.

– Женечка, садитесь, – не выпуская из левой руки девочку Веточку, правой она решительно усадила меня на кожаный диван сиреневого цвета и плюхнулась рядом. – Женечка, я буду с тобой на «ты». И давай сразу договоримся, что ты будешь звать меня тетя Маша.

– Хорошо, тетя Маша.

– И сразу оговорю одно важное условие – в моем доме нельзя курить. Знаешь, как говорится: «Оградите детей от табачного дыма».

– Без проблем. Я и сама не выношу табачный дым, – тут я немного покривила душой. На самом деле до недавнего времени я принадлежала к армии курильщиков. Но я твердо решила бросить. Эта затея давалась мне, скажем честно, не очень хорошо. Поэтому в условии тети Маши были и положительные моменты. Может быть, возясь с детишками, я смогу наконец позабыть о своей пагубной привычке?

Все это время я прислушивалась, надеясь обнаружить присутствие своих будущих подопечных. Но, похоже, кроме нас с тетей Машей в квартире никого не было. Вместе с девочкой Веточкой хозяйка подвинулась ко мне чуть ближе, и я ощутила неприятный запах псины.

– Знаешь, Женечка, я ведь наслышана о тебе, – тетя Маша заговорщически мне подмигнула, а девочка Веточка зарычала. Может, она так выражает восторг? – Я не знаю, в курсе ли твоих занятий Мила, поэтому ничего такого не стала ей говорить. На самом деле мне про тебя рассказал Петрович, директор нашего рынка. Ты вроде то ли ему самому, то ли кому-то из его родственников когда-то помогла. Ну, неважно. А я потом лишь сообразила, что ты Милина племянница. Ну я ей – ни слова. Я секреты хранить умею.

– Так что мне нужно делать-то? – довольно невежливо перебила я.

– Тут дело серьезное. Не то что Петрович с его вечными бандитскими разборками. Здесь уровень гораздо выше, – шепот тети Маши стал зловещим, а девочка Веточка, устав рычать, перешла на учащенное хриплое, отнюдь не свежее, дыхание.

Во что же собирается меня втянуть тетя Маша? Что в ее понятии «уровень выше бандитских разборок»? Предотвращение терактов? Передача секретной информации зарубежной разведке? Контакт с инопланетянами?

– Я вас очень внимательно слушаю, – заверила я.

– У меня два сыночка. Две крошки, два невинных ангелочка, – тетя Маша смахнула несуществующую слезинку. – Единственная радость, единственный лучик надежды в грядущей старости…

– Ну, говорите. Вас кто-то шантажирует? Вы подозреваете, что мальчиков могут похитить? Вы получали письма с угрозами?

– Да, да, Женечка. Все верно говоришь – могут похитить, могут у меня отнять, – тетя Маша опустила голову, всхлипнула и прижала руку к груди. – Особенно старшенького, Павлушку. Прямо сердце не на месте. Трясется, как овечий хвост.

– Старшенького? – удивилась я. – Знаете, по опыту могу вам сказать, что проще похитить младшего ребенка.

– Митюшку? Митюшка еще слишком мал, – махнула рукой тетя Маша и отпустила, наконец, девочку Веточку. Пуделиха сноровисто спрыгнула с дивана, решительно подошла ко мне и, обхватив мою ногу передними лапами, принялась совершать отнюдь не дамские движения.

– Тетя Маша, простите, а нельзя ли убрать собаку? – поинтересовалась я, безуспешно делая попытки сбросить любвеобильную девочку Веточку.

– Веточку? Зачем? Ты ведь ей понравилась.

– Знаете, я просто в подобных случаях предпочитаю людей. Мужского пола.

Тетя Маша смерила меня недовольным взглядом, но пуделиху все же забрала.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Так мы остановились на вашем младшем сыне. Почему вы считаете, что он в большей безопасности, чем старший?

– Митюшка? Так он совсем еще крошка. Нет, за него я пока не беспокоюсь. А вот Павлушка…

– Нет, постойте. Могут похитить и младенца. Это даже проще. Кстати, где сейчас ваши дети? В подобной ситуации я бы не советовала оставлять их без присмотра.

– Нет, не проще, – возразила тетя Маша.

Она хотела еще что-то сказать, но тут хлопнула входная дверь, послышался какой-то шум. Девочка Веточка с истеричным лаем сорвалась с места и помчалась в прихожую.

– Эй, есть тут кто? – прокатился по квартире чей-то басок. – Пожрать есть?

– Да, – согласился басок тоном выше, – жрать хотца, аж печенки сводит.

Я тревожно посмотрела на тетю Машу. Собираясь на собеседование, я не взяла с собой ничего из оружия. Конечно, в моей практике было много случаев, когда я вполне справлялась с противником и голыми руками, но пистолет, он и в Африке пистолет, он надежнее. Однако тетя Маша не проявила никакого беспокойства, а лишь расплылась в счастливой материнской улыбке.

– Сыночки пришли. Кушать хотят. Будешь с нами обедать?

Обедать в этой семье было принято на кухне, такой огромной, что она вполне могла сойти за столовую. В центре кухни размещался круглый стол, за которым без малейших неудобств могло бы поместиться человек двадцать. Стол покрывала красивая вышитая скатерть с длинными шелковыми кистями, свисающими до пола. По периметру кухни располагались застекленные шкафы, под завязку набитые фарфоровой посудой. Я не слишком большой специалист в этой области, но, похоже, часть посуды была антикварной.

Уселась за общий стол я не из-за того, что проголодалась, а просто чтобы наконец понять, что же хочет от меня тетя Маша. Хотя, по-честному, больше всего мне сейчас хотелось вежливо отказаться от предложения. Но профессиональная гордость все же взяла верх – нельзя так сразу отказываться, толком и не разобравшись. Да и деньги обычно играют отнюдь не последнюю роль. Поэтому я осталась и теперь украдкой разглядывала сыновей тети Маши. Сама она суетливо разогревала обед, сынки же с терпением и благочестием выпускников духовной семинарии покорно ждали кушаний. Попыток помочь матери они не предпринимали.

– Ты кто такая? – лениво поинтересовался у меня один из братьев, здоровенный детина в шортах и простецкой майке без рукавов. Ему было года двадцать два. Руки детина положил перед собой, и я с удивлением отметила, что кулаки у него размером с голову двухгодовалого ребенка. Впрочем, лицо у детины было довольно красивым. Такие же, как у матери, ярко-бирюзовые глаза, прямой нос, четко очерченный рот. Волосы светлые, вьются. Наверное, цветом волос пошел в отца.

– Меня пригласила ваша мать, – уклончиво пояснила я.

– А на фига?

– У нее было ко мне предложение, которое мы не успели обсудить.

– А, ну ясно. А чё за предложение?

– Ну, она вроде хотела нанять меня… – я задумалась, – гувернанткой.

– Чё? А на фига? Она и сама прекрасно готовит.

– Не, Пал, – вступил в разговор младший брат. В принципе он был почти точной копией старшего. Просто это была несколько уменьшенная копия. – Это повариха готовит. А гувернантка… Гувернантка, она… Она что-то другое делает.

– Гувернантит, – блеснул познаниями Павлушка и принялся увлеченно копаться в своей обширной ноздре.

– Наверное. Слушай, ну просвети, что есть «гувернантка»? – обратился ко мне Митюшка.

– Нянька! – не выдержала я.

– Чё? – изумился Павлушка. Так изумился, что даже забыл вытащить палец из носа. – А на фига нам нянька?

Митюшка тем временем чуть приподнялся со стула и с интересом оглядел меня.

– А мне нравится, – протянул он. – Чё, классная нянька. Мамка чудо – наняла нам няньку.

Почему-то мне показалось, что братишки так и не поняли, что обычно входит в обязанности няньки, но я решила промолчать. Так сказать, до выяснения обстоятельств.

Наконец обед был разогрет, и тетя Маша принялась заставлять стол всевозможными яствами. В меню значилось бессчетное количество закусок, два вида первого, шесть второго, а также несколько десертов. Хозяйка дома уселась за стол, и все трое – то есть она и сынишки – принялись поглощать еду. Мне же почему-то есть совсем не хотелось. Нет, все же нужно дождаться конца обеда и вежливо отказаться от работы. Тетя Маша явно находится в плену заблуждений. Если она до сих пор видит в своих двухметровых сынишках беспомощных детишек, то она вполне может заблуждаться и по поводу грозящей им опасности. Я даже как-то не представляю себе саму сцену похищения. Это кто же рискнет похитить крошку Павлушку? Да и в легковушку он вроде не поместится. В грузовик? Может, похитить должны Митюшку? Да он ненамного мельче. Тогда, вероятно, опасность угрожает девочке Веточке.

В этот момент я вдруг ощутила возню под столом. Затем цепкие пуделиные лапки обхватили мою икру. Нет, это уже переходит всякие границы.

– Пожалуйста, уберите собаку, – процедила я.

– Женечка, неужели ты не любишь собак? – удивилась тетя Маша.

– Люблю, – ответила я, делая тщетные попытки избавиться от пуделя и пытаясь при этом выглядеть прилично. – Но я не люблю, когда они меня слишком достают.

Митюшка откинул край скатерти и принялся с интересом наблюдать за происходящим.

– Не, ма, – пробасил он. – Ветке кобеля нужно.

– Сынуля, ну что ты такое говоришь? – нежно пропела тетя Маша. – Какой кобель? Веточка же еще девочка совсем.

– Ну вот, поэтому и нужен. Засиделась она в девках-то, – заметил Митюшка. Нагнулся, оторвал от меня псину и без раздумий сунул ее матери в руки.

Наконец, обед завершился. Шумно отрыгиваясь, братишки разошлись по своим комнатам.

– Ну вот, – сказала тетя Маша, проводив сынишек нежным взглядом. – Вот и познакомились.

– Извините, Мария Андреевна, – строго сказала я. – Видимо, мы не очень хорошо поняли друг друга. Я не нянька, я профессиональный телохранитель. К тому же вашим сыновьям нянька уже не нужна. И я за такие дела не берусь.

– Нянька не нужна, – согласилась тетя Маша. – Нужен телохранитель. Гонорар вам понравится.

И она назвала сумму. Гонорар оказался вполне достойным. Но вот только за что? Я никак не могла этого понять.

– Почему вы решили, что вашим сыновьям угрожает опасность? Вы заметили что-то подозрительное? Это как-то связано с вашей профессиональной деятельностью? Или с занятиями ваших сыновей? Чем они занимаются?

– Митюшка, он по компьютерам, – тетя Маша задумалась. – Вроде…

– Работает в компьютерной фирме? – уточнила я.

– Нет! Как он может работать? Он еще совсем ребенок! Ему же всего полгода назад восемнадцать стукнуло.

– Хорошо, – кивнула я. – Значит, он учится на компьютерщика?

– Нет. Ну зачем же так сразу учиться? Он еще от школы не отдохнул.

– Тогда как он связан с компьютерами?

– Ну как? Сидит, играет. Духовно развивается. Но ему-то как раз пока ничего не грозит. В опасности Павлушка.

– Если честно, он не показался мне напуганным. Чем он-то занимается?

– Павлушка… – мечтательно улыбнулась тетя Маша. – Павлушка – наша гордость. Он ищет себя.

Ищет себя… Замечательно. Любимое оправдание всех бездельников – и звучит красиво, и ни к чему такому не обязывает.

– И что? Так и не нашел? – усмехнулась я.

– Это не так просто, – совершенно серьезно сказала тетя Маша. – Достойной работы пока нет. А что, на всякое дерьмо кидаться? У меня денег предостаточно, пусть Павлушка не торопится. А то знаешь, как бывает? В какую-нибудь бандитскую фирму устроится – и все, пиши пропало. Сейчас кругом одни жулики. Сами-то миллионов наворуют, а на Павлушку все спишут. А он такой наивный… Нет, работа…

«Не волк, в лес не убежит», – мысленно продолжила я. Но тетя Маша сказала иное:

– Работа требует тщательного выбора. И в таких вещах спешить не стоит.

– Если вы опасаетесь мошенников, то можно пойти работать на госпредприятие. На завод, на фабрику, – предложила я.

– Куда? – брезгливо сморщилась тетя Маша. – Ну ты сказала… Ты Павлушку ведь видела! Ну видный же парень, красавец! Да ему этот, Шварценеггер, в подметки не годится! А ты на завод его определить собираешься. Да у меня уже есть один такой заводской – Гошка, муженек мой. Какие-то шестеренки стругает с утра до ночи, а копейки приносит. Ни рожи, ни кожи, плюгавый совсем. Даже на людях вместе показаться стыдно. Нет, Павлушка – он другой. У него будущее.

Лицо тети Маши стало горделиво-возвышенным. Наверное, именно с такими лицами матери наших первых космонавтов провожали своих сыновей в бескрайние просторы космоса.

– Ладно, – сказала я. В конце концов, это личное дело Марии Андреевны. Хочется ей до конца своих дней содержать сыночков, пусть содержит. – Вернемся к делу. От кого вы ждете опасности? Вероятно, это связано с вашей собственной профессиональной деятельностью?

– Нет, нет, ну как ты не поймешь, Женечка! Павлушке же двадцать лет на днях стукнуло!

– А это что, какой-то опасный возраст?

– Конечно!

– И в чем опасность? – осторожно спросила я. Надеюсь, тетя Маша не заметит, что я ничего не понимаю в ее страхах.

– Глупая ты девчонка. Он же может жениться!

– И что? Пусть женится. Рановато, конечно, но если ему вдруг захочется… Законом не запрещено.

Тут тетя Маша ахнула, всплеснула руками, вскочила со стула и принялась носиться по кухне. Девочка Веточка приняла правила игры и стала увлеченно путаться у хозяйки под ногами.

– Женится!.. Женится… Да как у тебя язык-то повернулся такое мне сказать?! На ком женится? Знаешь, сколько прохиндеек вокруг Павлушки увивается! Не счесть! Он парень-то видный, красивый! И богатый, между прочим. Глазом не моргнешь – охомутают! А он такой наивный, сыночек мой, сынуля. Может случайно какую-нибудь потаскушку и обрюхатить. И что тогда? Делить состояние? Я свои деньги не для этого по?том и кровью зарабатывала!

– А… – до меня наконец-то стало доходить. – Так вы хотите нанять меня, чтобы я не позволила Павлушке кого-нибудь случайно обрюхатить? Сложная задача. Всемирная история нам подсказывает, что обычно это как раз и происходит случайно.

Я поднялась со стула.

– Ну так как, Женечка, – тетя Маша умоляюще протянула ко мне руки. – Ты согласна?

– Смеетесь? Разумеется, нет. И как вам в голову такое пришло? Если вам действительно про меня рассказывали, то вы должны были понять, что я не занимаюсь подобной ерундой. Было приятно познакомиться. И спасибо за обед.

Я развернулась и пошла к двери. Девочка Веточка угрожающе зарычала и бросилась мне наперерез. Наконец-то я получала моральное право пнуть эту настырную псину. Но не успела я это самое право реализовать, как сзади прозвучали поистине магические слова:

– Я увеличу гонорар в пять раз.

Поднятую для пинка ногу я опустила. В пять раз… Как-то так все время получается, что наличных денег – впрочем, как и безналичных – у меня не бывает. Конечно, зарабатываю я неплохо, но копить не умею, моментально все просаживаю. Хотя задание в этот раз мне предлагают уж совсем несолидное. Зато гонорар солидный. Может, попробовать? Главное, чтобы об этом никто не узнал. А то конец моей репутации. «Женя, скажите, чем вы занимались в прошлый раз?» – «Ах, у меня было сложнейшее задание! Держала свечку одному оболтусу». Нет, это никуда не годится.

– Мы с вами официально оформим договор, – строго сказала я. – И в нем должно быть четко указано, что вы нанимаете меня именно телохранителем для своего сына.

– Конечно, Женечка, конечно, – обрадовалась тетя Маша. – Все, как ты скажешь.

– И потом… Я же не могу вечно ходить за вашим сыном. В конце концов, он живой человек. Нельзя же его всю жизнь ограничивать в… В естественных потребностях.

– Нет, конечно, не всю жизнь. У Павлушки уже есть невеста. Просто он о ней пока не знает.

– Как у вас интересно все устроено, – протянула я.

– Да все как у людей. Есть невеста, есть. Лилечкой зовут. Но она пока за границей учится. Очень выгодная партия. Я с ее родителями с детства знакома. Вот Лилечка вернется, тогда и свадебку сыграем.

– А Лилечка-то в курсе?

– Да какая разница! Кто ее спрашивать будет?

Да, действительно, какая разница? И какое мое дело?

– И когда вернется Лилечка? – уточнила я.

– Скоро, скоро уж должна. Через пару месяцев.

Я вздохнула.

– Хорошо. Буду хранить тело вашего сына от посягательств. Но договор мы подпишем у нотариуса. Это важно для меня.

– Да без вопросов. И еще, Женечка. Павлушка не должен знать, от чего ты его охраняешь, – тетя Маша улыбнулась виновато и хитро.

– Сделаю все от себя зависящее, чтобы об этом вообще никто никогда не узнал, – заверила я.