Глава 1

— А вон ту гирлянду покажите мне, — попросила я нервную продавщицу, которая от моей просьбы разозлилась еще больше.

— Какую?

— Там коробочка цветная.

— Они все тут цветные, — раздраженно буркнула она, но за коробкой полезла.

— Эта определенно мне нравится гораздо больше, чем другие. Я, пожалуй, возьму. И все, что до этого отложила.

Мне выписали чек, и я пошла в кассу. Отстояла там приличную очередь, так как народу было сегодня предостаточно в этом, как мне казалось, неприметном магазине. Потом вернулась к прилавку и забрала свой пакет с покупками.

Я наконец-то вышла из душного помещения на улицу, и морозный воздух приятно обжег мое лицо. Все-таки зима — замечательное время года, что ни говорите. На улице холодно, а у тебя сапоги и перчатки теплые, пуховик так греет, что можно и без шапки обойтись. Собственно, так и хожу.

Я, осторожно придерживая пакет, двинулась в сторону дома. Завтра надо будет за елочкой сходить. Хоть моя тетя Мила и не любит возиться с настоящими елками и предпочитает искусственные, я придерживаюсь другого мнения. Разве может пластмассовая елка пахнуть так, как настоящая? Разумеется, нет. А если Новый год не пахнет елкой, то это вовсе и не Новый год, а его непонятное подобие.

Далеко не всегда у меня получается заняться нормальными, то есть как у всех нормальных людей, приготовлениями к Новому году, но вот на сей раз мне повезло.

Совсем недавно я закончила одно довольно прибыльное дело и теперь радовалась свободе и неограниченным, в пределах разумного, финансам. Как хорошо, что я смогу спокойно подготовиться ко встрече наступающего года. Правда, гостей мы не ждем, но все равно — постараться и для себя не грех.

Я шла и улыбалась во весь рот. Люди по-доброму смотрели на меня, понимая и разделяя хорошее настроение. Никто меня не осуждал. Новый год наступал для всех, и все ему радовались вместе со мной.

Я хлопнула дверью, потому что руки были заняты пакетами и коробками, и крикнула в комнату:

— Тетя! Помоги мне, пожалуйста. У меня тут бьющиеся игрушки.

Тетя Мила появилась в коридоре на удивление быстро. Обычно она сидит в своей комнате на диване и читает очередной детектив, так что докричаться до нее практически невозможно. В принципе я и не надеялась, просто так крикнула, а она возьми и появись. Верно, наверное, говорят, что если везет, то везет во всем.

— Пришла? — участливо спросила тетушка, забирая пакеты у меня из рук.

— Осторожно, тут шары, а здесь гирлянда. А эту коробку вон туда положи…

Я давала распоряжения, одновременно снимая сапоги. Потом я попрыгала, чтобы пуховик сам побыстрее упал с моих плеч, и, потирая слегка онемевшие руки, побежала с продуктами на кухню.

— Замерзла? — тетя Мила очень ласково разговаривала со мной, и это меня насторожило.

— Что-нибудь случилось? — Я положила в холодильник сыр и майонез, стараясь говорить спокойно.

— А что может случиться? — пожала плечами тетушка.

Я решила помолчать. Моя дорогая тетушка так быстрее расколется. Впрочем, это касается любого человека. Если начинаешь его выспрашивать, то он, наоборот, артачится. Но стоит только выказать полное безразличие, как собеседника начинает распирать от желания поделиться тем, что до того так тщательно скрывал.

Я поставила чайник и подошла к окну. В свете фонарей блестел и переливался снег. На площадке около дома возились дети, прохаживались мамаши и мужчины с елками, бегали собаки. И во всех движениях чувствовалось ожидание чуда. А быть может, мне просто так казалось, потому что очень хотелось этого самого чуда. Не чего-то приятного, а именно волшебства, как в детстве, когда лежишь в новогоднюю ночь на кровати и изо всех сил пытаешься не заснуть, чтобы увидеть, как придет Дед Мороз и положит тебе под подушку подарок. Ты веришь в это и ждешь. Но, как всегда бывает, засыпаешь. А наутро жалеешь немного. Но только чуть-чуть, так как под подушкой уже лежит подарок.

Я услышала, как закипел чайник. Достав из шкафа чашки, налила чай и уселась на табуретку за стол. Жестом пригласила тетю Милу присоединиться.

Она незамедлительно села.

— Мне тут сегодня один знакомый звонил, — начала тетя. — Давно мы с ним не виделись.

Я упорно молчала, изредка делая глоток горячего чая.

— Так вот, у него есть знакомый…

— Надо же, — хохотнула я, но тут же умолкла под сердитым взглядом тетушки.

— А у того знакомого есть сын, — тетя Мила сама замолчала, ожидая от меня подвоха или комментария.

Мне стало не по себе: неужели перед самым праздником придется работать? Ах, как не хочется.

— Говори, тетя, яснее. Что им от меня надо?

— Тот знакомый моего знакомого хотел бы, чтобы ты помогла ему с охраной сына, — будничным тоном произнесла тетя Мила. — Ты ведь не откажешься?

— А можно? — хитро посмотрела на нее я.

— Женя, хорошим людям всегда надо помогать.

— Особенно если они твои знакомые или знакомые твоих знакомых.

— Да. Я так и подумала, — мило отозвалась тетушка. — И встречу назначила на сегодня. Зачем время терять? Я решила — чем быстрее ты за дело возьмешься, тем быстрее его закончишь.

— Как будто это от меня зависит, — пожала я плечами.

— В какой-то степени все же зависит, — возразила тетя.

— И когда мне с ним встречаться, со знакомыми твоего знакомого? — Я поежилась, представив, что мне придется снова выходить на улицу, да еще после горячего чая.

— В девять около «Попугая» тебя будет ждать машина.

— А почему не в двенадцать? Впрочем, что в девять, что в полночь — разницы никакой. Темнеет все равно около четырех.

Я допивала чай и, надо сказать, уже привыкала к мысли о новом деле. Конечно, мне было немного обидно, что так все поворачивается, но, с другой стороны, я была ужасно горда тем, что моя работа нужна людям даже в такие вот неподходящие моменты. И ничего тут не попишешь. В каком-то смысле моя работа похожа на работу врача. Уж если приспичит, то делать нечего.

— Будь с ним поласковей, Женя, — не глядя мне в глаза, произнесла тетя Мила. — Выслушай. Не отказывай, если тебе вдруг покажется, что дело яйца выеденного не стоит.

— Тетя, тебе, наверное, известно гораздо больше, чем ты мне рассказываешь, но в любом случае ты знаешь, что с людьми разговаривать я умею. Учить меня этому не надо. Подай мне лучше пепельницу.

Я закурила, а тетя, делано зевнув, пошла читать свой детектив.

«И как они ей только не надоедают? — подумала я. — Ведь все почти одинаковые по сути своей. Сюжеты банальны, преступника можно вычислить на первой же странице, если он на ней присутствует».

Потом я задумалась о будущем. С чего вдруг? Да, видимо, сказывалось скорое наступление праздника, нового отсчета времени. Вот и полезли в голову всякие мысли. Чего я в жизни добилась? Конечно, я стала профессионалом. У меня есть работа. Я востребована. Это очень даже приятно. А с личной жизнью? Но тут уж такая специфика — либо ты хороший телохранитель, а именно им я и являюсь, либо работу надо бросить и посвятить себя семейному очагу. До этого пока я не доросла. Быть может, потом мне и захочется чего-то такого, но не сейчас.

Взглянув на часы, я поняла, что мне следует выходить. До «Попугая» я пешком дойду, хоть об этом тетя позаботилась.

Я встала, быстро вымыла чашки, зашла к тете Миле и сказала ей, что ухожу. Потом оделась. Повернувшись, чтобы взять ключи с гвоздика, машинально взглянула в зеркало и остановилась. На меня смотрела молодая девушка с немного озабоченным лицом. Я даже сначала не узнала себя. И не потому, что нет макияжа, а просто выражение незнакомое. Что-то новое во мне появилось? Что ж, бывает и так.

Сказать честно, я немного огорчилась — не очень приятно видеть себя такой изменившейся. Нет, в принципе я не стала другой, просто в жизни произошло что-то новое и не совсем приятное, вот лицо и помрачнело. Не надо было мне в зеркало смотреться. Я в одной газете, кстати, читала, будто чем больше смотришься в зеркало, тем меньше в тебе остается самой себя. Все «туда», в зазеркалье, уходит, а ты «таешь», потому что зеркало — в своем роде энергетический вампир. В той статье рекомендовали не заглядывать в зеркала попусту, просто так. Там еще высказывалось мнение, что мужчины стареют позже женщин именно по этой самой причине. Быть может, все и не так, но сейчас я готова была согласиться с теми высказываниями.

Я оторвала себя от возникших вдруг странных мыслей и шагнула через порог. Теперь все постороннее должно исчезнуть. У меня намечается новое дело, и мне надо будет внимательно слушать клиента и воспринимать все то, что он мне говорит.

На улице мне снова стало хорошо. Морозец взбодрил и стал подгонять к месту встречи. Я накинула капюшон и быстрым шагом двинулась к кафе с таким интересным названием — «Попугай».

«А как, интересно, я узнаю, кто тут меня дожидается?» — думала я, стоя на холодном ветру уже около двух минут в совершенном и гордом одиночестве. Надо было хоть какой-то опознавательный знак придумать. Что ж это тетушка так сплоховала? Не похоже на нее.

И тут около меня затормозила машина. Из нее вышел мужчина. Боже мой, что это был за красавец! Высокий, крепкий, в длинной дубленке и с развевающимися на ветру черными, как смоль, волосами. Глаза его были такими проницательными, что мне показалось, будто стало еще холоднее, а может, это я от волнения так задрожала. Подобные экземпляры можно увидеть только в рекламе или в зарубежном кино, и то если поискать хорошенько.

Пока я ничего не могла сказать об уме мужчины, сразу он не был виден, хотя обычно мне достаточно одного профессионального взгляда, чтобы понять, умен человек или нет. Но тут почему-то ум не хотел себя обнаруживать. Зато какая осанка, какая стать!

Мужчина посмотрел на меня и с невозмутимым видом направился именно в мою сторону. Я стояла и блаженствовала. Хоть под Новый год судьба послала мне симпатичного клиента. «Стоп! — остановила я себя. — Но ведь у него есть сын. Какая жалость». От этого воспоминания мне стало обидно. Я не любительница разбивать чужие семьи, даже не в прямом смысле слова.

— Вы Евгения Охотникова? — прозвучал около меня завораживающий голос.

— Да, — только и смогла ответить я.

— Пройдемте в машину, там будет приятнее поговорить, — красавец показал на свою первоклассную тачку, жестом приглашая меня.

Я, быть может, и не согласилась бы беседовать в машине, но холод ясно давал совет принять предложение этого милого типа. И я пошла к машине.

Галантный кавалер двинулся за мной, что мне не особенно нравилось — а кому приятно, если у тебя за спиной кто-то дышит? — потом открыл дверцу и пропустил меня в салон. Я плюхнулась на сиденье, на секунду закрыла глаза от удовольствия, так здесь было тепло и уютно, потом открыла их и увидела перед собой пожилого мужчину с серебряными висками, с добродушными и веселыми глазами.

— Я рад, что вы согласились мне помочь, — улыбаясь, сказал мне этот мужчина.

Я оглянулась. Тип с черными волосами остался стоять на морозе.

— Да, — непонятно на какой вопрос ответила я. — Можно мне узнать ваше имя? — Я, кажется, стала приходить в себя, раз перешла к сути.

— Соколов Андрей Павлович, — тотчас ответил он. — А вы — Евгения, если позволите мне вас так называть?

— Да. Я слушаю вас. Тетушка сказала, что у вас срочное дело.

— Она совершенно права. Добрейшей души человек, ваша тетя Мила, — совершенно просияв, сказал Андрей Павлович. — А дело у меня действительно серьезное. Для меня и для моего сына точно.

— Я внимательно вас слушаю, — изобразила я готовность и интерес на лице.

— Я хотел бы попросить вас…

— Попросить или нанять меня? — перебила я.

— Разумеется, нанять. Я хотел бы, чтобы вы приглядели за моим сыном. У меня кое-какие проблемы, но об этом позже, если вы согласитесь помочь.

«И чего он так волнуется? Так любит своего сына, что при одном упоминании о нем речь сбивается?» — подумала я и спросила:

— Сколько это может продлиться?

— Не могу сказать ничего определенного, но мне кажется, что не очень долго. Я намереваюсь вскоре решить все дела. К Новому году хотелось бы.

— Значит, до Нового года? — уточнила я.

— Да. К тому же после первых чисел я отправлю сына на учебу за границу.

— Замечательно, — согласилась я с такой шикарной перспективой для подростка. — Но все же, если можно, в двух словах расскажите мне, что случилось. Я хочу быть уверенной, что вы человек честный и мне не придется потом жалеть о том, что стала вам помогать.

Если бы тетушка сейчас слышала мои слова, она, наверное, сгорела бы от стыда. Но ее, к счастью, не было, так что я могла позволить себе такую бестактность.

— Произошло недоразумение… — Соколов явно не ожидал такого вопроса и удивился. — Но если вам необходимо быть в курсе дела, то я расскажу. Некоторое время назад я и несколько моих друзей… — Соколов замялся и пояснил: — Хотя теперь я не считаю их таковыми… Так вот, мы затеяли одно общее, очень прибыльное дело.

— Понятно, — кивнула я. Начало было совершенно банальное.

— Все шло хорошо, но потом я захотел уйти.

— Почему?

— Это совершенно не важно. Мы стали все делить. И, как всегда бывает, компаньоны не захотели отдать все, что принадлежит мне по праву. Они выдали мне смешную сумму и думали, что я успокоюсь, получив их жалкую подачку. Но не на того напали! — стал распаляться Андрей Павлович. — Я человек простой. Чужого мне не надо, но и своего я никому дарить за просто так не собираюсь. С какой стати?

— Правильно, — кивнула я, потому что Соколов замолчал, ожидая ответа на свой вопрос. — Действительно, с какой?

— Это мои деньги. Я работал в фирме не меньше, чем другие, а быть может, даже и больше. И почему я должен им оставлять свои деньги? В общем, я сначала просто попросил, чтобы мне отдали мое. Я даже сам посчитал, сколько мне полагается, предоставил компаньонам все расчеты с подробным объяснением, что и почему. Но они только посмеялись.

— А кто они?

— Их имена и фамилии вам, Евгения, ничего не скажут. Так вот, представляете, они заявили мне, что не собираются больше ничего возвращать.

— И что тогда? — с каким-то неясным опасением спросила я.

— И тогда я схитрил. Я перевел деньги сам. Со счета фирмы на свой. Без ведома моих компаньонов.

— Они дураки?

— Почему? — оторопел Соколов.

— Вот так просто дали вам перевести деньги?

— Нет, — засмеялся Андрей Павлович. — Конечно, нет. Они приняли все меры безопасности. Но я… как бы это сказать, воспользовался услугами одного компьютерного гения.

— Хакера? — уточнила я.

— Нет. Просто гения, — поправил меня Соколов. Видно, ему очень не хотелось употреблять опасное слово. Гораздо проще назвать такого человека просто гением и не думать об ответственности. — Но я не взял у них ни рубля лишнего, чужого. Только ту сумму, которая мне полагалась.

— Но они, видно, сильно обиделись, раз у вас с ними неприятности продолжаются? — спросила я.

— Да. Они требуют деньги назад. И угрожают. Я нанял себе охрану, — Соколов кивнул в сторону красавца, стоявшего на морозе, и на шофера. — А Олег мой и слышать о личной охране не хочет. Уж не знаю, почему он так реагирует. Другие дети, наоборот, крутыми себя чувствуют, если за ними охранники ходят, а он…

— Я поняла.

— И что вы мне ответите? Вы согласны?

— Расценки мои знаете?

— Да.

— Я согласна, — без всякого энтузиазма сказала я. — Когда мне приступить к работе?

— Как только сможете.

— В таком случае поедем ко мне, я соберу все мне необходимое, а потом — к Олегу. Вы нас познакомите. Согласны?

Андрей Павлович просиял и пожал мне руку.

— Спасибо. Двигайтесь ближе ко мне. Петрович, — обратился Соколов к водителю, — посигналь Яну, пусть садится.

Дверь открылась, и в салон впихнулся, прижав меня к Соколову, черноволосый красавец.

— Ян, — представился он мне, бессовестно улыбнувшись всеми зубами.

— Наслышана, — пробурчала я.