Глава 12

Габриэла нервно села на край красной бархатной софы. Натаниэль стоял рядом с камином и смотрел на нее. Она выглядела не очень испуганной, хотя он догадывался, что она волновалась. По меньшей мере он хотя бы знал леди Ратборн.

Гостиная, в которую их проводили, была даже более элегантной, чем в доме Харрингтонов. Но в их доме чувствовалось семейное тепло, а этот казался холодным и неприветливым. Комната была превосходно обставлена по последней моде, но больше напоминала богатые декорации, нежели место, в котором живут люди. Здесь было тепло, но Габриэлу бил озноб.

– Натаниэль Харрингтон. – Высокая женщина плавно вошла в комнату и подала руку Натаниэлю. – Вы были совсем мальчиком, когда я последний раз видела вас.

Он взял ее руку и поднес к губам.

– Леди Ратборн, вы, как всегда, прекрасны.

Она действительно была прекрасна. Леди Ратборн можно было назвать самой красивой женщиной из тех, которых Габриэла когда-либо встречала. Грациозная и элегантная, она была примерно одного роста с Габриэлой, ее светлые волосы были тщательно убраны, а платье, сшитое по последней французской моде, выгодно подчеркивало ее стройную фигуру.

Леди Ратборн была само совершенство. Однако Габриэле она почему-то не понравилась с первого взгляда и нравилась все меньше и меньше из-за того, как она смотрела на Натаниэля. Габриэла поднялась с софы, и ей показалось, что она сделала это очень неловко. Она никогда не считала себя неуклюжей, но сейчас хотела бы сделать это более грациозно.

– Вы совсем не изменились, – галантно заметил Натаниэль. – Все такая же, какой я вас запомнил.

– Что ж, а вы очень даже изменились. Вы стали очень красивым, и от этого, вероятно, кажетесь мне очень опасным. – Леди Ратборн прищурилась и какое-то мгновение оглядывала его. – А еще вы стали почти на фут выше с нашей последней встречи. В самом деле, мальчик, которого я помню, превратился в неотразимого мужчину. Вы очень похожи на… – Тень скользнула по ее лицу так быстро, что Габриэла подумала, что могла ошибиться в ней. – И как поживает ваш брат-мошенник Куинтон?

Натаниэль улыбнулся.

– Куинтон совсем не изменился.

– И… остальные члены вашей семьи? Ваша мать, Реджина? Реджина, должно быть, уже совсем взрослая.

– И только что, как лодка, спустилась на воду общества. – Натаниэль покачал головой. – И кто же будет тот несчастный неженатый мужчина, которого не успеют предупредить о ее приходе. Она замечательная, но слишком избалованная.

– Могу себе представить, – засмеялась леди Ратборн.

Габриэле показалось, что в этой комнате очень редко смеются, а сама леди Ратборн просто разучилась это делать.

Она мягко прочистила горло.

– А кто эта молодая леди? – Леди Ратборн улыбнулась Габриэле.

– Извините, – быстро сказал Натаниэль. – Леди Ратборн…

– Вы можете называть меня Оливией, – быстро произнесла она.

– Простите мне мою забывчивость, – усмехнулся Натаниэль. – Оливия, позвольте мне представить вам мисс Габриэлу Монтини.

Габриэла кивнула:

– Рада познакомиться с вами, леди Ратборн.

– Зовите меня Оливией. – К удивлению Габриэлы, искренняя душевность светилась в зеленых глазах Оливии, теплота, так не подходящая ее окружению. Тотчас же она подумала о том, что ей нравится леди Ратборн. – Я не часто принимаю гостей, особенно старых друзей. Я знаю семью Натаниэля большую часть своей жизни, но также я не видела их довольно долгое время. – Она села на диван. – Пожалуйста, садитесь, я попросила принести нам чаю.

– Спасибо. – Габриэла вернулась на свою софу. В этой комнате, рядом с этой женщиной, ее простое голубое платье и практичная шляпка выглядели очень скромными и поношенными. В голове пролетела мысль о том, что нужно купить новую одежду.

Оливия пересела к ней на софу и пригласила Натаниэля сесть на соседнее кресло.

– Итак, в своем послании вы писали о каком-то важном разговоре, который нам предстоит.

– Да, конечно. – Он сел. – Это долгая история, и я не уверен, что вы в действительности сможете нам помочь. Притом, что я знаю вас…

Оливия удивленно приподняла бровь.

– Да?

– Возможно, я смогу объяснить, – быстро произнесла Габриэла.

Натаниэль с облегчением кивнул.

– Леди Ратборн… Оливия, – начала Габриэла. – Мой брат был археологом. Он нашел древнюю, очень ценную печать. Печать, имеющую отношение к потерянному городу Амбропия. Но печать у него украли… Он отправился на поиски печати, но вскоре умер.

– О, дорогая, – пробормотала Оливия, – примите мои соболезнования.

– Благодарю вас, – вздохнула Габриэла. – Мне необходимо найти эту печать и доказать, что именно брат первым нашел ее. Я планирую отдать печать в Антикварный совет, от которого мы получили поддержку и разрешение на поиски.

– Поддержку Антикварного совета? О, это очень престижно!

Габриэла кивнула.

– Но чем я могу вам помочь? – озабоченно спросила Оливия.

– Одного из тех людей, которого мой брат называл среди подозреваемых, зовут Хавьер Гутьерес. – Габриэла помедлила. Как она может обвинять мужа этой женщины в воровстве и других прегрешениях? – Он часто работает агентом в сборе антикварных ценностей для лорда Ратборна.

– Понятно, – холодно произнесла Оливия, теплота исчезла из ее глаз.

В гостиную вошла служанка с подносом, сервированным к чаю. Оливия подождала, пока служанка поставит чайные чашки и тарелку с бисквитами на стол, и, как только за ней закрылась дверь, продолжила:

– Как бы сильно я ни хотела вам помочь, боюсь, что не смогу этого сделать. – Она налила чашку чаю Габриэле, передала ей и стала наливать еще одну для Натаниэля. – Я мало знаю о жизни и действиях мужа, тем более о его коллекциях.

– Оливия, – Натаниэль быстро наклонился к ней, – мы очень надеемся, что вы, может быть, знаете, интересовался ли он когда-нибудь такой печатью. Вдруг он говорил что-то, что могло бы помочь нам. Или вы видели его коллекцию и любую новую вещь в ней, или…

– Мой дорогой Натаниэль, – Оливия наполнила себе чашку, ее тон стал таким, будто они не говорили о чем-то серьезном, – я не разделяю интерес мужа к таким вещам. Он никогда не говорит со мной о своих приобретениях. И я не знаю ничего о печати, которую вы ищете. Я никогда ее не видела, у нее нет ног, на которых она может войти в эту комнату. К тому же… – Теплота ее глаз исчезла и сменилась решительностью и жесткостью. – Муж занимается коллекционированием лишь для удовольствия. Ему нравится быть лучшим среди других коллекционеров, возможно, даже он хочет, чтобы его коллекция превзошла коллекции знаменитых музеев и институтов. Для него это игра, в которой он может чувствовать себя победителем, а удача не изменяет ему. Но он человек, с которым нельзя шутить. – В ее голосе прозвучал неясный намек предупреждения. – Я бы хотела позволить вам посмотреть его коллекцию, чтобы вы увидели ее и успокоились. Но это невозможно. Все его находки – будь то скульптуры или антикварные вещи – находятся в закрытой комнате, в которой он бывает один. Я никогда к нему не присоединяюсь, да и не хочу этого делать. – Оливия сделала маленький глоток. – Я никогда не видела большую часть его находок, и у меня нет желания на них смотреть. Нет ничего, в чем бы мы вместе принимали участие. – В ее голосе звучало разочарование.

Габриэла ощутила грусть. Она все больше и больше проникалась симпатией к этой прекрасной женщине, рожденной для того, чтобы иметь все, и не имеющей ничего.

– Понятно… – вздохнула она.

– А что касается вашего мистера Гутьереса… – Оливия встряхнула головой. – Или как там его… Это имя кажется мне незнакомым. Я никогда не встречала людей, с которыми лорд Ратборн ведет бизнес. В любом случае… – Она остановилась. – Я не удивилась бы, узнав, что они с моим мужем вовлечены в какие-то дела, если можно так выразиться, не совсем законные. И если эта печать действительно очень ценная, как вы о ней говорите, то она вполне могла стать объектом желания моего мужа. И неизвестно, приложил ли он свою руку к этому делу.

– А сами вы не знаете? – спросил Натаниэль.

– Нет, простите. И я не буду спрашивать об этом мужа. – Оливия тщательно подбирала слова: – У нас с лордом Ратборном совершенно разные жизни. Время от времени мы появляемся вместе в обществе и на встречах, но большую часть времени мы редко делим даже этот дом. – Она улыбнулась Натаниэлю. – Я говорю об этом только потому, что мы с вами старые друзья, а я уже и не помню, когда последний раз меня навещали старые друзья. Я всегда была сентиментальна. И боюсь, что становлюсь таковой все больше и больше с каждым годом.

– Я уверен, что мама будет очень рада, если вы как-нибудь навестите ее.

– Это невозможно, – простодушно ответила Оливия. – И вот еще что, Натаниэль. – Ее взгляд пригвоздил его. – Я надеюсь, что все, что я вам доверила сегодня, останется между нами.

– Конечно, – кивнул Натаниэль.

– Вы даете мне слово, что никому об этом не расскажете?

– Да.

Она взглянула на Габриэлу, которая тоже кивнула.

Оливия улыбнулась.

– Спасибо вам обоим. И будьте оба осторожны в поисках.

– Мы увидимся на балу Антикварного совета? – вдруг спросила Габриэла.

– Боюсь, что нет. Я редко посещаю такие мероприятия в Лондоне. Я предпочитаю проводить все свободное время в деревне. Когда нахожусь в Лондоне, я чувствую себя отшельницей. – Она улыбнулась одними губами, но глаза оставались спокойными. – Когда-нибудь в старости, я полагаю, меня будут называть эксцентричной. О, дорогая, – она грустно посмотрела на Габриэлу, – мое будущее будет ужасным. Я буду эксцентричной и сентиментальной старушкой.

– Никогда! – непреклонно произнесла Габриэла.

– Вы слишком добры. – Оливия обратила свое внимание к Натаниэлю, ее голос оживился. – А теперь расскажите мне побольше о своей матери. Я слышала, у нее есть несколько щедрых поклонников.

Они говорили несколько минут о леди Уайлдвуд и Реджине, о приключениях Натаниэля и Куинтона. Габриэла отметила про себя, что Оливия ни разу так и не упомянула о лорде Уайлдвуде, а Натаниэль не вспомнил имя своего старшего брата.

Через четверть часа они покинули дом и сели в экипаж, ожидающий их около ворот. Натаниэль сел напротив Габриэлы и вздохнул:

– Это была бесполезная поездка.

– Полагаю, да… – Габриэла пожала плечами. – Но мы теперь знаем, что печать вполне могла вызвать интерес лорда Ратборна. Поэтому не можем исключить Гутьереса. И мы знаем, что коллекция лорда хранится в закрытой комнате в доме.

Натаниэль приподнял бровь.

– Считаете, что если мы взломаем дом, то сможем ее найти?

– Не говорите глупостей, – скривилась Габриэла, – Мы не знаем, где находится эта комната. И если мы пройдем туда ночью, то большую часть времени будем ее искать… – Она увидела гримасу на лице Натаниэля и вздохнула. – Вы разыгрываете меня, правда?

– Да, разыгрываю. – Он улыбнулся еще шире. – Это единственная веселая вещь, произошедшая со мной сегодня.

– Я рада, что могу доставлять вам немного веселья. – Она хмыкнула и подсела ближе к окну. – Я думаю, леди Ратборн тоже развлеклась немного.

– Вы заметили это?

– Сложно было не заметить.

– Мама говорит, что она редко появляется на публике. – Натаниэль покачал головой. – А когда-то она была очень общительным человеком.

– Она сказала, что знает вашу семью много лет.

Он кивнул.

– Загородные владения ее отца граничили с нашими землями. Поэтому они со Стерлингом знали друг друга с раннего детства. Это были случайные встречи, ничего не значащие. Насколько я помню, они не влюблялись друг в друга, пока она не вышла в свет. Будто бы и не знали друг друга раньше. Если вы помните, я рассказывал вам, что наша семья считала, что они поженятся. Но затем вдруг они перестали видеться, и она вышла замуж за лорда Ратборна. Но она выглядит прелестно, как и раньше, – добавил он. – Правда, сегодня она показалась мне немного испуганной.

– Совсем нет. – Габриэла помотала головой. – Она не испуганная, она смирившаяся. Она выглядит так же, как и другие предметы собственности ее мужа, которые он коллекционирует.

– Мне тоже так показалось, – прошептал Нат.

– И несмотря на ее гордое поведение, она выглядит очень удрученной. Она несчастлива из-за своего выбора, который она сделала в жизни.

– Но в любом случае это был ее выбор.

– Что вы об этом знаете?

Натаниэль помедлил, потом кивнул:

– Да, я не могу об этом судить, потому что знаю не все.

– А что было бы, если бы она поступила иначе? – медленно произнесла Габриэла. – Ее выбор, я имею в виду.

– Это ничего не значит теперь, и мы вряд ли об этом когда-нибудь узнаем, – вздохнул Натаниэль. – Мы все думали, что она была для Стерлинга любовью всей его жизни. Они были предназначены друг другу, родственные души, если можно так выразиться. Но она разбила ему сердце. Я всегда считал, что та скорость, с которой он женился на Эллис, стала результатом этого разрыва.

Габриэла находилась в нерешительности.

– Возможно, он должен узнать.

– Кто и что должен узнать?

– Ваш брат, граф. Возможно, он должен знать, насколько она несчастна.

Натаниэль обернулся к Габриэле с немым вопросом в глазах.

– Вы – сумасшедшая?

– Вполне возможно… – пробормотала она.

– И к чему это приведет? На счастье, на горе ли, но она сделала свой выбор. Она замужем, а у него продолжается своя жизнь. С этим уже ничего нельзя поделать.

– И все же… – Горестная нотка звучала в ее голосе. – Гордость в таком деле ни к чему не приведет.

Натаниэль подозрительно прищурился.

– Что?

– А то, что два человека находят друг друга, находят любовь всей жизни, родственные, близкие души. И теряют друг друга из-за случайности.

– Это она потеряла его, потому что выбрала другого мужчину, у которого было больше денег и более обеспеченное будущее. И она вышла за него замуж. – Натаниэль пожал плечами. – Кто-то может поспорить со мной, что она не хотела делать этот выбор, но для меня это значит только то, что она не была судьбой, любовью всей жизни для моего брата.

– А другой может поспорить и сказать, что у одного человека есть много денег, а у другого – лучшие обстоятельства. – Габриэла не понимала, почему ее так волнует этот спор и зачем вообще она начала его. – Вы верите в то, что бывают люди, предназначенные друг другу судьбой? Что два человека рождаются, чтобы всегда быть вместе вопреки любым трудностям и обстоятельствам?

Он посмотрел ей в глаза.

– Да.

Она задумалась на мгновение.

– Допустим, что это спор на философскую тему… представьте себе… Что, допустим, они из разных слоев общества?

– Не важно.

– Что, если они не верят друг другу?

– Они должны этому научиться.

– Что, если у одного из них огромная, шумная семья, традиции и наследство, а у другого никогда не было ни того, ни другого?

Он улыбнулся.

– Огромная, шумная семья всегда сможет с радостью принять нового человека.

– Что, если она не та, за кого себя выдает и кем он ее считает? – Габриэла взглянула ему в глаза. – Что, если она не сможет быть той, кто ему нужен? Что, если он достоин большего?

Его голос был низок, размерен и преисполнен значением, которое он вкладывал в свои слова. Они звучали значимее, чем простой вопрос:

– А что, если она уже стала таким человеком?

Дыхание Габриэлы сбилось. Паника охватила ее вместе с самым удивительным ощущением, наполнившим ее.

Она тяжело вздохнула:

– Это была обычная философская беседа, Натаниэль, и ничего больше.

– Я знаю. Все члены моей семьи любят хорошие споры…

Самая постыдная мысль охватила Габриэлу. Почему бы не насладиться прикосновением Натаниэля? Почему бы не обнять его? Она не знала, был ли он ее родственной душой, она даже не верила в эту чепуху про вторые половинки. Но она знала, что он заставляет ее думать и чувствовать, как никогда раньше. Она и не предполагала, что может испытывать такое. Он заставил ее желать те вещи, каких у нее никогда не было. И она знала так же хорошо, как и Натаниэль Харрингтон, младший брат графа Уайлдвуда, что он никогда не женится на ней. Ведь у нее нет семьи, ни положения в обществе и никогда этого не появится. В объятиях Натаниэля для нее не было будущего.

Экипаж дернулся и резко остановился.

– Мы прибыли, – воскликнула Габриэла и выскочила из экипажа, не дожидаясь помощи Натаниэля.

– Да, к сожалению, – сказал он.

Габриэла развернулась и быстро пошла к дому, оставив Натаниэля смотреть ей в спину.

Заметив стоящего Ксеркса, она, не останавливаясь, прошла мимо, и шла, не оглядываясь, пока не распахнула дверь в свою комнату. Сразу закрыв ее, Габриэла прислонилась к двери спиной и закрыла глаза.

Встреча Контрольного комитета начнется совсем скоро. Либо они найдут печать и восстановят репутацию Энрико, либо провалятся, и все будет потеряно. В любом случае все будет кончено. Она покинет навсегда этот дом, эту семью и Натаниэля.

Ироничное отношение ко всему случившемуся начало расти в ней. Они с Натаниэлем ищут печать, которая могла бы помочь раскрыть месторасположение затерянного города. После стольких веков это была бы отличная разгадка Тайны девственницы. Эти поиски подбросили ее к мужчине, ради которого она могла бы отдать все. Но это был ее собственный секрет, который она будет хранить и никогда никому не расскажет.