Глава 13
Мы с Маргаритой сидели в кафе и потягивали послеобеденный горячий эспрессо с пирожными.
– Стелла, ну скажи, что мне с моим делать? Готовить не хочет… Вчера я опять поздно пришла – задержалась в салоне. Так он даже хлеба не купил, представляешь?!
– А мы с Аришей давно питаемся полуфабрикатами, – сказала я автоматически и тут же осеклась, вздрогнув. Хорошо, что внутренне.
– Ариша? Это твоего бойфренда так зовут? – удивилась Маргарита, хлопая своими густо накрашенными ресницами.
Я нечаянно прокололась, и теперь мне предстояло аккуратно выпутаться из этой истории.
– Да, – сказала я как можно небрежнее, – вообще-то, на самом деле его зовут Ардалион, но, сама понимаешь, такое имя…
– А что, такое имя и правда есть? – продолжала удивляться моя подруга.
Какая ты любопытная, так и хотелось сказать мне. А любопытной Варваре, как известно, на базаре нос оторвали.
– Да, такое имя есть, и сначала я его звала Ардалиончиком, потом Ардаликом, затем Ардалом… Но он не любит, когда его так зовут: сама понимаешь, все тотчас начинают спрашивать: «А что, такое имя и правда есть?» Вот он и просит, чтобы я его называла по-домашнему мило – Ариша, а все остальные зовут его Ардом.
– Понятно, – улыбнулась Маргарита, – так значит, полуфабрикатами питаетесь?
– Да, это удобно и очень экономит время, а главное, мой Ариша и сам может приготовить их в микроволновке. Возьмем, к примеру, сосиску «в конвертике». Это такой вкусный пирожок…
– О, черт! Я совсем забыла… Мне же принесли в салон какой-то конверт, а я до сих пор его не вскрыла, замоталась по работе… Стелла, ты рассказывай про сосиску, а я пока посмотрю почту…
Маргарита полезла в свою сумку и достала конверт с фотографиями. Она оторвала сбоку тонкую бумажную полоску.
– Ну, так вот я и говорю… Сосиска «в конвертике» – это такой пирожок, сделанный в виде блина, который складывается над сосиской со всех сторон, как конверт. Я, когда разогреваю их в микроволновке…
Внезапно грубое ругательство рубануло мои нежные барабанные перепонки.
– Тварь! Сволочь!
Есть! Желаемый эффект достигнут. Я притворно схватилась за сердце и выпученными глазами посмотрела на подругу.
– Я?!! Это ты так обо мне?!!
Маргарита в сердцах шмякнула снимки на стол.
– Да нет же! При чем здесь ты?!. Этот ублюдок!.. Так вот для чего он клянчил у меня деньги, урод!..
Я удивленно посмотрела на лежавшие на столе фотографии.
– А можно мне?…
– Смотри, если хочешь!
Я осторожно взяла снимки в руки.
– Маргарита, кто это?
– Вот этот урод – мой Лёвушка…
– Ну, не такой уж он и урод!
– А эта шалава – его любовница, я так думаю!
– А с чего ты взяла, что она – его любовница?
– Как с чего? Да ты только посмотри, как они вместе под ручку… А тут – он ей дверь машины открывает! Расшаркивается перед ней, сволочь!.. А это моя машина, между прочим! Точнее, была моя: я ему ее подарила. Теперь моя «Ауди», похоже, накрылась. Ну я и дура! Ой дура-а…
Это точно, так и подмывало меня сказать. Но я сдержалась.
– Гад!
– Маргарита, успокойся: они все гады…
– Сволочь!
– Они все такие…
– Мерзкая похотливая свинья!
– Маргарита, он не стоит того, чтобы из-за него так…
– Не успокаивай меня! Нет, я его сегодня же выгоню из своей квартиры! Урод! Скотина! Гадина!.. А вообще, если честно, я что-то такое подозревала. Вот чувствовала, что у него кто-то есть…
– А если чувствовала, почему сразу не разобралась с этим? – удивилась я.
– Не знаю, мне его как-то жалко было. Он такой красивый… Я его любила. Я его в свой дом пустила жить, машину подарила, денег ему давала. А он меня предал… И все потому, что я люблю мужчин-красавцев, ну вот просто обожаю!
Да уж. А красота, как известно, требует жертв, подумала я.
Мы некоторое время помолчали, я допивала кофе, подруга нервно теребила свой шарфик. И тут я вспомнила про Алину Нечаеву. Сейчас она, наверное, отдыхает где-то на берегу Средиземного моря среди поклонников, загорает, веселится…
– Слушай, что мы все про твоего урода говорим? Скучно же! – поморщилась я.
– А что, есть другая тема? – невесело усмехнулась Маргарита.
– Есть. Про заграничных мужчин – темпераментных мачо. У меня подруга сейчас живет в Италии, звонит оттуда и рассказывает такие потрясающие истории! Оказывается, там такие страстные мужчины! Они ради девушки готовы… ну просто умереть!
– И ты в это веришь? – с сомнением спросила Маргарита, покосившись на меня.
– Как в это не верить, когда подруга мне сама рассказывала, как за ней там ухаживают. И фотки присылала… Нет, это просто сказка, правда! Ее буквально носили на руках, мужчины падали к ее ногам и лежали штабелями… А все почему, знаешь?
– Нет. А почему? – в потухших глазах Марго вдруг вспыхнул огонек.
– Потому что у них там по статистике на одну женщину приходится двое мужчин, представляешь?!
– Вот повезло тамошним девкам! – Маргарита быстро смахнула набежавшую было слезу.
– Еще как повезло! Там парни, чтобы в холостяках не остаться, готовы ради девушки на изнанку вывернуться. И цветами ее осыпают, и серенады под балконом поют, и украшения дарят… И заметь: не какую-то там дешевую бижутерию, а настоящее золото!
– С брюликами? – У Маргариты уже по-настоящему загорелись глаза.
– Ну не со стекляшками же!
– Парни дарят? Это точно?
– Да верняк! Моя подруга из прошлого своего турне вся в золоте приехала. И колье, и цепочка с кулоном, и сережки… А какой перстенек! Там за ней один пожилой владелец автомастерской волочился…
– Да, – с горечью в голосе вздохнула Маргарита, – живут же люди!..
Я ее прекрасно понимала: уж она-то все украшения себе покупала сама. Ее альфонс-диванная подушка, поди, ей цветочка в жизни не преподнес.
– А твой тебе когда-нибудь что-нибудь дарил? – спросила я.
– Только цветы. И то на мои деньги, – девушка с презрением скривила губы.
Ну вот. Значит, я не ошиблась.
– И ты из-за такого еще расстраиваешься?! Марго, да ты что?! Забудь о нем немедленно! Знаешь, что? Мы с тобой за границу поедем. А там – просто рай для девушки! Ради моей подруги один ухажер с высокого обрыва в море сиганул, прямо со скалы, представляешь? А другой подарил ей такие сапоги – отпад! Настоящая Италия! Здесь таких не купишь, они, черти, на экспорт такие не гонят.
– Твоя подруга, наверное, очень красивая, – с сомнением в голосе сказала Маргарита.
– Это Валька-то красивая?! – возмутилась я, на ходу придумывая какую-то несуществующую подругу. – Да ей только Бабу-ягу в театре играть прямо без грима! Нашла красавицу! Да если хочешь знать, здесь, в России, она вообще не пользовалась популярностью у мужчин. Потому как наши кобели, наоборот, избалованы женским вниманием. Наши-то дуры сами на кавалеров вешаются. А там, в Италии…
И я снова начала описывать Маргарите прелести жизни за границей, в частности в солнечной Италии. В конце концов, я сказала, что моя подруга Валька подцепила там такого парня, что все наши горовские местные девчонки от зависти едва не повесились.
– …Культура в нем сочетается с силой первобытного человека… Он постоянно с трепетом восхищения повторяет ее имя… Ни одна женщина не отказала бы ему в своем внимании, но он так предан своей подруге, то есть Вальке, так предан!..
Маргарита слушала меня, открыв рот.
– Стелла, ну скажи: почему же наши парни не такие? Сначала ему прозрачно намекаешь, что он тебе нравится, потом намекаешь, что он должен тебя куда-нибудь пригласить, затем намекаешь, что…
– Если хочешь знать, мужчины только делают вид, что не понимают женщин: им так дешевле обходится.
– Да-а? Вот паразиты! Жмоты… Уроды… Слушай, а про заграницу ты мне интересную мысль подала. Я хочу туда съездить, увидеть все своими глазами. И если я там кого-нибудь подцеплю…
– Что значит «если»?! Ты в принципе ставишь вопрос неправильно. Обязательно подцепишь, я тебе гарантирую! Знаешь, что тамошние парни больше всего ценят в девушках?
У Маргариты даже дух перехватило. Она нагнулась ко мне.
– Что? – еле слышно спросила она, оглянувшись по сторонам, как будто кто-то мог нас подслушивать и украсть наш секрет.
– Умение следить за собой, – таинственным шепотом сказала я, – прическа, макияж, маникюр и все такое…
Маргарита облегченно вздохнула и выпрямилась.
– Ну, с этим-то у меня как раз все в порядке, – удовлетворенно произнесла она, словно именно от меня зависело ее будущее женское счастье.
– И еще один нюанс, – сказала я.
– Что такое? – снова насторожилась она.
– Ехать за границу без денег, все равно что идти на пляж без купальника.
– Я-то уж думала!.. Насчет денег – тут все о'кей: деньги у меня есть. В конце концов, продам машину, квартиру… Только салон пока не буду: он мне прибыль приносит.
– Правильно, – поддакнула я, – уедешь жить в Италию, все это тебе будет не нужно. Лучше там положить деньги в банк: они у них надежные…
Мы расстались возле кафе. Маргарита поехала к себе домой, я сказала ей, что отправляюсь сейчас в ночной клуб со своим парнем, а сама на всех парусах помчалась к себе в коттеджный поселок.
Я открыла наш с дедом сарай, нашла там одежду, в которой Ариша в позапрошлом году красил забор, ограждающий участок, и рассмотрела ее: это были его старые брюки и куртка, перепачканные краской. Здесь же валялись и допотопные ботинки деда, ничем не лучше куртки. Нашлось даже ведерко с засохшей в нем краской и кистью. А в своей комнате я отыскала косынку, большие круглые очки без диоптрий и седой парик. Весь этот реквизит я бросила в сумку и прыгнула в свою машину.
Я зашла в подъезд, в котором жила Маргарита и поднялась на третий этаж. Как и в прошлый раз, я поднялась пешком и на цыпочках подошла к металлической двери, за которой стоял крик. На этот раз мадемуазель Марго устроила разборки со своим горе-художником. Все слова в ее монологе разобрать было трудно, но по отдельным, долетевшим до меня, я поняла, что она его попросту выкидывает из дома.
– …Изменщик!.. Козел блудливый!.. Мои деньги… Быстро собирай!.. Чтобы духу твоего… Моя квартира… Все мое!.. Ты здесь никто!.. Альфонс недоделанный!..
Через несколько минут из двери Маргаритиной квартиры со скоростью пробки от шампанского вылетел тот самый красавчик-щеголь. Он споткнулся на пороге, растянулся на лестничной площадке, а на спину ему полетели чемодан и мольберт.
– Маргуня! Маргуня!.. – запричитал щеголь.
– Пошел ты… я сказала! И попробуй только сунуться сюда – мои братья тебе ноги переломают! – Маргарита с грохотом захлопнула дверь своей квартиры.
Щеголь поднялся, потер ушибленную коленку и начал собирать разлетевшиеся по площадке вещи, а я, одетая в те самые костюм и ботинки, перепачканные краской, стояла к нему боком и упорно делала вид, что размешиваю в ведре краску. Я не боялась, что Маргарита узнает меня: во-первых, в такой ситуации ей ни до кого не было дела, а во-вторых, мой прикид очень смахивал на рабочий костюм тетки-маляра. К тому же у меня на глаза была надвинута косынка, под которой виднелся еще и седой парик, так что я выглядела как женщина пенсионного возраста.
Щеголь спустился вниз по лестнице, а я какое-то время стояла на площадке и слушала. Минут двадцать в квартире Маргариты была тишина. Но вот загремел замок ее двери, я отпрыгнула к ведру и снова принялась размешивать в нем краску. Девушка вышла из своей квартиры, заперла ее на ключ и позвонила в дверь соседям. Ей открыла молодая женщина лет тридцати.
– О, Рита, привет! Проходи.
Та шагнула за порог.
– Да я ненадолго…
Я тут же оставила свое увлекательное занятие по размешиванию засохшей краски в ведре и на цыпочках подошла к двери, за которой скрылась Маргарита. Похоже, она разговаривала со своей соседкой в прихожей, потому что слышала я практически все.
– Кать, помнишь, ты как-то говорила, что вы с мужем были бы не прочь купить мою квартиру?
– Ну, говорила. Мы бы из твоей и нашей одну большую сделали… А что?
– Понимаешь, я, наверное, буду ее продавать…
– Ой, так это хорошо, что ты в первую очередь к нам зашла! И за сколько ты ее будешь продавать?
– За два «лимона».
– Дороговато… А за «лимон» восемьсот?
– Да ты что, Кать! Квартира – картинка, сама видела. Центр. К тому же у меня евроремонт. Подумай, а то я на продажу выставлю.
– Не выставляй! Я тебе задаток дам. У меня есть сто тысяч…
– Так в задаток обычно десять процентов берут. Давай двести, а?
– У меня сейчас нет. Но завтра будут: я с книжки сниму. Ладно?
– Ну, давай до завтра.
– Я, как деньги сниму, тут же к тебе – поняла?
Маргарита вышла от соседки и направилась к себе. Тут она наконец-то обратила на меня внимание.
– А вы что, стены собираетесь красить? – спросила она у меня подозрительно.
– Собираюся, а чаво? – Я сморщила нос, приоткрыла рот и посмотрела на мою подругу, старательно изображая из себя недалекую женщину-маляра преклонного возраста, эдакую деревенскую тёху.
– Да вы что? – возмутилась мадемуазель Марго. – Зима на дворе! Кто же зимой подъезды красит?!
– А я чаво сделаю? Бригадир сказать: покрасить, вот я и крашу!
– И что, таким вот цветом? – она брезгливо заглянула в мое ведро с темно-зеленой краской.
– А вам чаво, не ндравится, что ли? – удивилась я. – Хороший цвет…
– Ну, для вашей деревни он, может, и хороший, – съязвила Маргарита, – сортиры на задворках красить… А для нормальных людей…
Она с презрением осмотрела меня. Я еще больше сморщила нос и еще больше открыла рот.
– О, господи! – Девушка отвернулась от меня и скрылась за своей дверью.
– Ну, не ндравится так не ндравится… Как скажете. Мы могём и не красить… – бормотала я, собирая свои нехитрые малярские принадлежности и покидая подъезд мадемуазель Марго.
Я села в машину и там кое-как стащила с себя сначала хэбэшные перчатки, скрывшие мой маникюр, потом куртку и брюки, надетые прямо на верхнюю одежду, затем я переобулась в свои сапоги, а старые ботинки деда бросила на пол возле пассажирского сиденья. Я все думала о Марго. Цвет ей не нравится! Эстетка недоделанная! Да дед этой краской в позапрошлом году весь наш забор выкрасил. Еще как красиво получилось!.. Но ничего. Главное дело было сделано: все, что мне нужно было знать о планах моей новой подруги, я узнала.
Я стянула с головы парик с косынкой и повернула ключ в замке зажигания.
Я уже подъезжала к своему поселку, когда неожиданно зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Федора. Смотри-ка, объявился!
– Полина, здравствуй.
– Привет.
– Ты сейчас где?
– Еду домой, возвращаюсь с очередного, очень опасного задания…
– Нам надо встретиться и поговорить. Есть новости.
– У меня тоже, – похвалилась я.
– Может, мне подъехать к тебе? Или перекусим в кафе?
Тогда мне не надо было и переодеваться, усмехнулась я про себя. Завалилась бы в кафе для прикола в прикиде маляра. Да еще ведро с зеленой краской можно было прихватить для пущей убедительности. Веселая получилась бы картинка! Федор умер бы от смеха, наблюдая, как все работники кафе выдворяют меня на улицу. Но сейчас было не до приколов.
– Федор, давай не сегодня.
Я вспомнила, как обещала деду пойти с ним сегодня к его приятелю в гости и познакомиться там с каким-то заядлым картежником. Или не с заядлым? Я поняла, что не помню точно, потому что не акцентировала на этом внимание. Просто дедуля сказал, что у них в подпольном игорном доме появился какой-то покерист, очень симпатичный молодой человек. Я дала согласие деду познакомиться с ним, и, если сейчас это знакомство опять сорвется, Ариша страшно расстроится.
– Федор, сегодня, к сожалению, я иду в гости.
– К сожалению? – удивленно переспросил он. – Понятно! Вообще-то у меня сегодня свободного времени тоже не очень много. Я сейчас иду… не совсем в гости, но на одно увеселительное мероприятие.
– М-м! Хорошо живешь. Тогда давай созвонимся завтра утром.
– Хорошо.
Я отключила телефон и прибавила газу.
Ариша был уже при полном параде. Он стоял перед зеркалом в своем выходном костюме с белой рубашкой и галстуком-бабочкой и приглаживал волосы и бородку.
– Полетт! – возмущенно сказал он, увидев меня в прихожей. – Почему так долго?!
– А мы что, куда-то опаздываем? – удивилась я, разуваясь.
– Мы же договорились пойти сегодня к Ковалевскому! – Дед подошел ко мне.
От него пахло дорогим одеколоном.
– Дед, скажи: куда ты так нафрантился?
– Как куда? К Роме Ковалевскому! Одевайся скорее!
– Так мы что, все-таки опаздываем? – снова удивилась я, снимая куртку и вешая ее на вешалку.
– Полетт, не притворяйся! Ты обещала, что сегодня пойдешь со мной и познакомишься с одним молодым человеком…
– Дед, а может, ну его, этого твоего молодого человека, а?
– Как это «ну его»?! – возмутился Ариша. – Ты что, так до пятидесяти лет и будешь у меня робингудить? Хочешь и старушкой гоняться по городу за всякими мерзавцами и подонками? Ты собираешься заводить семью?
– Вообще-то не собираюсь…
– Полетт!..
Я поняла, что дед решил поворчать для разнообразия, что сегодня он от меня все равно не отцепится, и отправилась в свою комнату надевать вечернее платье.
Возле дома Ромы Ковалевского стоял целый парк машин. Во всяком случае, их было не меньше десятка. Мы с Аришей поставили наш «Мини-Купер» рядом с каким-то серебристым «Ниссаном» и прошли к высокому крыльцу, выложенному диким камнем. Массивная деревянная дверь открылась только после третьего звонка. Может, так было условлено?
В просторном холле нам помогли раздеться: пожилая дама в зеленом платье и белом переднике забрала наши пальто. Дед повел меня в зал.
За большим круглым столом с зеленым сукном сидели игроки. Они играли в покер. Еще человек пять или шесть слонялись по залу, сидели в кресле и пили какие-то напитки в высоких стаканах. Они ожидали своей очереди. Дед осматривался по сторонам.
– Похоже, его пока нет… – негромко бормотал он.
– Кого?
– Моего нового знакомого, которого я хотел представить тебе.
– Ну нет и нет. Дедуль, иди лучше поиграй в покер.
– Потом, – отмахнулся Ариша.
Молоденькая девушка поднесла нам напитки на круглом блестящем подносе. Я взяла себе сок, а дед – коньяк. Взамен он положил на поднос денежную купюру.
Я со своим соком отошла к столу, за которым сидели игроки, правда, я не приближалась к нему очень уж близко, прекрасно зная правила. Иначе кому-нибудь могло показаться, что я подсматриваю в чьи-то карты и передаю сведения другим игрокам. Я взглянула на Аришу и поняла, что у него начался карточный зуд: ему не терпелось сесть за стол. Но он, как человек, владеющий собой, всем своим видом демонстрировал выдержку и спокойствие.
Я не одобряла эти милые человеческие пороки, игра в карты представлялась мне пустым времяпрепровождением, но я не могла запретить моему любимому дедуле посещать такие места, лишив его тем самым, возможно, последней радости.
Я потихоньку посматривала по сторонам. Публика в этом месте соответствовала обстановке: дамы были в вечерних платьях с украшениями, мужчины – в костюмах и с галстуками-бабочками. Конечно, дед чувствовал себя здесь как рыба в воде. Но мне было не особо приятно лицезреть праздношатающуюся разряженную публику, пришедшую сюда лишь затем, чтобы обставить, обыграть своих сотоварищей. Может, свалить отсюда по-тихому, пока не поздно? Зачем я только согласилась знакомиться с каким-то картежником? Все равно флирт с ним в мой распорядок дня не вписывался… Но едва мне в голову пришла эта светлая мысль, как Ариша подошел ко мне сбоку с сияющим лицом:
– Полетт, позволь представить тебе…
Я обернулась и просто остолбенела.
