Глава 13

Пришло время в очередной раз пощекотать нервы Пасько. Достав визитную карточку, я набрала номер его служебного телефона.

– Приемная генерального директора! – пропищала секретарша.

– Здравствуйте, я могу поговорить с Петром Петровичем? – Я постаралась придать своему голосу официоз.

– Вы по какому вопросу? – осведомился писклявый голосок.

– По поводу «Победы».

– Какой победы?

– В Великой Отечественной войне.

– А при чем здесь Петр Петрович? Он не ветеран.

– Девушка, передайте Пасько, что я звоню ему насчет «Победы». Он ждет моего звонка.

– Хорошо, ждите, сейчас я вас соединю, – пропищала секретарша, после чего около моего уха заиграла популярная классическая мелодия.

– Я слушаю, – приветливо сказал Пасько, когда я уже устала ждать.

– Здравствуйте, Петр Петрович! Помните, я обещала вам уговорить деда продать вам наш ретро-автомобиль?

– Да-да, конечно, я с нетерпением жду вашего звонка.

– Петр Петрович, я вынуждена вас огорчить – дедуля ни в какую не соглашается. Мы с ним даже поссорились. В общем, я звоню, чтобы извиниться перед вами. Зря я вас обнадежила. Поверьте, мне очень жаль...

– Девушка, простите, я не успел тогда спросить, как вас зовут.

– Полина, – представилась я.

– Вот что, Полиночка, по-моему, вы слишком рано сдались. Безвыходных ситуаций не бывает. Я это знаю абсолютно точно. Давайте мы с вами встретимся и вместе подумаем, как можно повлиять на решение вашего деда. Вы не против?

– Даже не знаю, что вам сказать... – Я стала держать паузу, создавая впечатление, что размышляю. – Ладно, давайте встретимся. Где и когда?

– Скажите, Полина, сегодняшний вечер у вас не занят?

– Свободен.

– Тогда я предлагаю поужинать в «Шикиле». Вы как к японской кухне относитесь?

– Положительно.

– Вот и отлично. Куда за вами заехать?

– Петр Петрович, а мы можем встретиться с вами прямо в ресторане?

– Конечно, я буду ждать вас в шесть часов. Идет?

– Договорились, – сказала я и отключилась.

Итак, коллекционер получил очередной отказ, но все еще не потерял надежды приобрести трофимовскую «Победу» в свою коллекцию. Интересно, какие аргументы у него остались? Деньги, подержанные машины на выбор, отечественную и иномарку, путевку в санаторий и даже ремонт в квартире Пасько уже предлагал Валентину Ивановичу. Старик наотрез от всего этого отказался. Уж не собирается ли Петр Петрович взять меня в заложницы, чтобы обменять на груду железа? С одной стороны, эта мысль была совершенно абсурдной. Но с другой стороны, от человека, который сел в кресло генерального директора благодаря грубому шантажу, ожидать можно было чего угодно. От привычных пороков не так-то просто отступить. Мне определенно была необходима подстраховка. Я позвонила Сашке Соколову, но тот каким-то образом умудрился вернуть жену, поэтому не мог снова бросить ее одну в первый же вечер. Витька Шило укатил в командировку, Копылов находился на дежурстве. В общем, все мои приятели были в этот вечер при делах. Что касается бывших бойфрендов, то мне не хотелось никому из них давать надежду на продолжение отношений. Осталась только одна кандидатура – Нечаева, но с ней мы находились в состоянии легкой ссоры. Я решила пойти на примирение и позвонила ей на мобильник.

– Алло, – ответила Алина.

– Привет, капиталистка! Как поживаешь?

– Издеваешься, да?

– Какой мне резон? Подожди, а что у тебя голос такой заупокойный? Ты акции купила?

– Нет.

– А почему?

После некоторой паузы Нечаева стала вещать:

– Антонио, зануда, не поленился полазить по Сети и выяснить, акции каких российских компаний котируются выше всего. «Экватора» он там, естественно, не нашел, поэтому предложил мне на выбор «Газпром», «Сбербанк», «Норникель», ну еще несколько известных компаний. Причем он собрался через Интернет приобрести для меня пакет акций, но я-то рассчитывала получить денежный перевод...

– Значит, ты до сих пор сидишь без денег? – посочувствовала я своей подруге.

– Ну почему же? Мне мама кинула немножко на текущие расходы. У меня другая проблема...

– Какая?

– Бабушки и дедушки с «Экватора» мне теперь покоя не дают, – стала жаловаться Алина. – Число пенсионеров, жаждущих всучить мне свои акции, уже до семи дошло. Сначала по телефону звонили, потом домой стали по очереди приходить. Удивляюсь, как эти люди, движимые порывом алчности, еще не сняли мою дверь с петель. Я уже сижу дома, как мышка, домашний телефон отключила, сотовый на виброзвонок поставила, только на знакомые номера отвечаю, и то не на все. Ева тоже на меня зло затаила. Видишь ли, я тетку ее кинула...

– Значит, ситуация с мелкими акционерами вышла из-под контроля. Надо ее как-то урегулировать.

– Да, было бы неплохо, если бы ты что-нибудь придумала, – Нечаева оживилась. – И поскорее, иначе эти пенсионеры доведут меня до нервного срыва.

– Тебе определенно надо развеяться. Алина, скажи, а что ты делаешь сегодня вечером?

– Пока у меня нет конкретных планов.

– Тогда у меня есть к тебе просьба, выполнение которой может быть сопряжено с определенным риском.

– Это мне подходит, а то рутина уже заела.

Нечаева высадила меня за квартал до ресторана. Дальше я отправилась пешком. Шел уже седьмой час, но на гостевой парковке для посетителей ресторана не было иномарки, за рулем которой я видела Пасько. Неужели Петр Петрович опаздывает? Я зашла в ресторан, около меня тут же возник администратор, задал пару вопросов и проводил в VIP-зал, где, оказывается, уже томился ожиданием генеральный директор «Экватора». Завидев меня, он встал, поцеловал мою руку и усадил за столик. Но меня галантностью с толку не собьешь. Я была начеку.

– Позвать официанта, чтобы он помог разобраться в меню? – спросил Пасько покровительственным тоном.

– Не стоит. Я не назвала бы себя большой любительницей японской кухни, но в этом ресторане мне доводилось бывать не раз, поэтому у меня уже сложились определенные вкусовые пристрастия.

– Вот как? И что же вы, Полиночка, обычно выбираете?

– Горячие роллы «Кайзен» и суши из икры летучей рыбы, – сказала я, разглядывая вставшего на дыбы красного дракона, который был изображен на папке с вложенным в него меню. Он показался мне похожим на Пасько. Или Пасько на дракона...

– Полина, а у нас с вами одинаковые вкусы. Я тоже предпочитаю горячие роллы, особенно с креветками, и суши из икры мне тоже больше нравятся, чем из самой рыбы. Но я, пожалуй, закажу не «Тобико», а «Икуру».

– Икру лосося предпочитаете?

– Понимаю, банально, но ничего с собой поделать не могу. А как насчет салата с авокадо и крабами?

– Положительно.

– Сливовое вино? – предложил Пасько.

– Пожалуй.

Петр Петрович жестом подозвал официанта, загримированного под самурая, озвучил ему наш заказ, а затем обратился ко мне:

– Полина, а расскажите-ка мне про своего деда. Я хочу понять, что он за человек.

Я стала без заминки транслировать свою домашнюю заготовку:

– Дедуля у меня бывший военный. Он почти сорок лет отдал танковым войскам. Хотел дослужить до генерала, но, увы, Вооруженные силы стали резко сокращать, и дедулю отправили в отставку полковником. Оказавшись на гражданке, он ужаснулся тому, в каком хаосе здесь живут люди. Но потом ничего, втянулся.

– А чем он сейчас занимается?

– Всем понемножку. Если раньше он строил солдат, то теперь строит дачу...

– А вместо траншей копает грядки и сражается на них с сорняками, как со злейшими врагами, так? – продолжил мою аналогию Пасько.

– Верно, – подтвердила я, мило улыбнувшись. – Его стиль – это брутальный минимализм.

– Неужели дача похожа на казарму?

– А вот и нет. Скорее на пещеру первобытного человека. К семидесяти годам дедуле вдруг захотелось быть ближе к земле. В его дачном домике минимум комфорта, но там он чувствует себя уютно, как первобытный человек, вернувшийся после охоты в свою пещеру и на всякий случай прикрывший вход камнем от диких зверей, – нафантазировала я и вдруг поняла, что меня понесло совсем не в ту степь. – Впрочем, дача – это в свободное от работы время...

– Так он еще работает?

– Да, преподает ОБЖ в школе. Учит детей надевать противогазы и разбирать автомат Калашникова.

– Понятно, – Пасько призадумался, переваривая мою информацию. – А есть у него какие-нибудь мечты, стариковские фантазии?

– Мечты? – я пожала плечами. – Были мечты, но разбились. С женой хотел прожить до глубокой старости и почить с ней в один день, но бабуля умерла тридцать лет назад, еще до моего рождения. Генералом хотел стать... Ну про это я уже говорила. А вот еще что... Когда всем ваучеры раздали, дедуля купил на него акции одного инвестиционного фонда, поверив в обещанные семьсот пятьдесят процентов годовых.

– Во сколько? – рассмеялся Пасько.

– Семьсот пятьдесят. Так в телевизионной рекламе говорили, вот дед и купился. Родители рассказывали, что он никогда прежде такого разочарования не испытывал, как тогда, когда понял, что его ваучер провалился в тартарары вместе с этим инвестиционным фондом. Понимаете, Петр Петрович, тут дело не в деньгах, ни в дивидендах было, а в принципе.

– Понимаю.

– В общем, дедуля привык в армии доверять своим командирам, а на гражданке и Чубайсу поверил, который поделил все российское достояние на эти самые ваучеры. Он нет-нет, да и поминает Чубайса недобрым словом.

– Не он один, – сказал Пасько, о чем-то задумавшись.

После вполне реальной истории с ваучером я планировала осторожно намекнуть коллекционеру на то, что можно попробовать предложить деду в обмен на «Победу» какие-нибудь акции. Но Петр Петрович подхватил у меня тему приватизации и стал рассказывать свою семейную историю о том, как его матушка обменяла два ваучера на мешок сахара. Мы вместе посмеялись над ее практицизмом.

– Да, сейчас это кажется смешным, но тогда это было очень выгодной сделкой. Мама наварила варенья, которого хватило на всю зиму. Лично я обожаю варенье из крыжовника. А вы, Полиночка, какое предпочитаете?

– Из лепестков роз, – сказала я, желая произвести на Пасько впечатление, и я его произвела.

Надо признаться, что варенье из лепестков роз я пробовала только раз в жизни, причем сварили мы его с Алинкой, когда учились в восьмом классе. То ли мы не тот сорт роз купили оптом на рынке, то ли не выдержали рецептуру, но у нас получилась такая гадость, которая надолго отбила желание что-либо готовить самостоятельно. Но Петру Петровичу знать об этом было совершенно необязательно.

Пообщавшись с Пасько на самые разные темы, я вдруг поймала себя на мысли: если бы мы встретились с ним при других обстоятельствах, то он вполне мог бы меня заинтересовать как мужчина, а не как объект мести. Петр Петрович был интересен внешне, имел хорошие манеры, да и, наверное, был не жаден, если пригласил меня не в самый дешевый ресторан Горовска. Только я знала, кто он таков. В славные годы исхода прошлого тысячелетия Пасько был членом банды, за что получил условный срок. Я не назвала бы это досадной ошибкой молодости, потому что Петр Петрович до сих пор не только поддерживал отношения с бывшими уголовниками, но и устроил на подведомственной ему территории рассадник уголовных элементов. Шутка ли дело – назначил Кудряшова начальником службы безопасности! Конечно, не шутка. Ведь этот человек помог ему сесть в директорское кресло. Кем Пасько был прежде? Начальником отдела снабжения. Помнится, Мигалов говорил мне, что этот кадр бывал очень грубым со своими подчиненными. А я собственными глазами видела, что Панин приходил в ужас только от одного упоминания о Петре Петровиче. Да, неспроста Пасько напомнил мне дракона. Симпатичный персонаж, но если ему что-то не понравится, то он тут же начнет изрыгать из пасти огонь. Только бы не в мою сторону...

Как ни странно, но сливовое вино не способствовало повышению его настроения. С каждой выпитой рюмкой Петр Петрович становился все более хмурым и молчаливым. Неужели он понял, что «Победу» ему не видать? Кажется, я переиграла, не оставила ему никакой надежды. Надо срочно исправлять эту ситуацию, подкинув идею насчет акций. Надо же – стих получился! Ситуацию – акций. Сейчас он выпьет еще одну рюмочку, и тогда можно будет заговорить об этом без всякого перехода. Однако Петр Петрович не торопился наполнять бокалы вином, а я умела ждать. Ариша любил говаривать, что выдержка – это оборотная сторона стремительности. Тот, кто обладает выдержкой, тот и выигрывает. Конечно, дедуля имел в виду игру в карты, но я частенько применяла такую тактику в реальной жизни.

– Полина, мне кажется, я знаю, что может заинтересовать старика, – выдал Пасько после долгого молчания. – А что, если я предложу ему... акции?

Я едва не поперхнулась. Петр Петрович озвучил то, что я собиралась выдать в следующую минуту. Неужели он прочитал мои мысли?

– Какие акции? – спросила я, справившись с волнением.

– Транспортной компании «Экватор», – ответил ее генеральный директор не задумываясь.

– Неожиданно. Петр Петрович, а вам что, они не нужны?

– Полина, ну как вам сказать... Помните, ваш дед говорил, что обменяет «Победу» на то, что мне дорого?

– Помню, но это была чистейшая отмазка, из разряда «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

– А мы его подловим на слове. Полиночка, вы свидетельница! Вам не отвертеться от дачи чистосердечных показаний! – коллекционер шутливо погрозил мне пальцем.

– Я и не собираюсь этого делать. Но, Петр Петрович, неужели вы действительно хотите отказаться от акций «Экватора» только ради того, чтобы иметь в своей коллекции еще один ретро-автомобиль?

– Да, я давно искал «Победу». А тут увидел ее из окна и загорелся. Пополнение коллекции для меня как спорт, понимаете?

– Более или менее, – сказала я и пригубила вино. – Но давайте вернемся к акциям. Я понимаю, что вы весь свой пакет не отдадите, но ведь каждая акция – это голос, который при определенном раскладе может быть на весь золота. Не боитесь потерять контроль над компанией?

– Полиночка, вы мне очень симпатичны, поэтому я открою вам маленькую тайну. В самом скором времени я уезжаю из Горовска, иду, так сказать, на повышение. «Экватор» для меня, говоря языком вашего деда, это лишь плацдарм для новых побед. А знаете что, пожалуй, я отдам полковнику весь свой пакет акций! Для хорошего человека мне ничего не жалко. Потом, должна же хоть какая-то мечта вашего дедушки сбыться. Генералом он не стал, так пусть станет совладельцем транспортной компании. Повоюет, так сказать, на гражданском фронте.

– Петр Петрович, а вы потом жалеть не будете? – спросила я и заметила на губах Пасько легкую усмешку.

– Не буду, – заверил меня Пасько. – Итак, Полиночка, когда вы передадите своему деду мое коммерческое предложение? Я хочу как можно быстрее услышать его ответ.

– Я, пожалуй, сделаю это прямо сегодня.

– Хотите заказать что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – ответила я, все еще находясь в легком шоке от произошедшего.

Петр Петрович опередил меня. Но как он мог сам до этого додуматься? Я была уверена, что мне надо сделать еще несколько ходов, чтобы загнать его в угол. Может, это розыгрыш? Вдруг Пасько каким-то образом разгадал мои планы? Нет, это невозможно. Интересно, а чему он ухмыляется, тщательно пряча свою недвусмысленную улыбочку в усы?

Я не чувствовала себя победительницей и каждую секунду ждала подвоха. Когда мы вышли из ресторана, Петр Петрович поймал такси и уже собирался усадить меня в него, но я сказала, что дед живет в соседнем квартале, поэтому я могу дойти туда пешком.

– Зачем же идти, когда можно доехать? – Пасько усадил меня на заднее сиденье и сел рядом.

Я назвала вымышленный адрес. Когда мы тронулись с места, за нами привязался хвост.

– Остановите около того высокого здания, – вскоре попросила я.

Петр Петрович помог мне выйти из машины и сказал напоследок:

– Завтра я жду вашего звонка, желательно на мобильный телефон.

– Спасибо за приятный вечер. – Я позволила Пасько поцеловать мою руку.

Он сел обратно в такси и укатил. Встреча, можно сказать, прошла в теплой и дружеской обстановке. И я совершенно напрасно заставила Нечаеву провести томительный вечер в ожидании адреналиновой встряски.

– Поля, и как это понимать? – осведомилась Алинка, высунувшись в окно. – Ты сказала, что будет похищение, погоня и, возможно, стрельба, но ничего этого не произошло. Лучше бы я боевик по DVD посмотрела... Поль, а ты чего такая задумчивая?

– Есть над чем задуматься. Либо я слишком хорошо провела подготовительную работу, и Пасько принял именно то решение, к которому я так тщательно его подводила несколько дней, либо...

– Не продолжай! Мне уже нравится этот вариант.

– Мне он тоже нравится, но есть и другой. Возможно, Петр Петрович разыгрывает какую-то свою партию. Все окончательно встанет на свои места только тогда, когда его акции окажутся в наших руках.

– Поля, а ты придумала, что делать с бабушками и дедушками? – Алина спросила о наболевшем.

– Пока нет.

На самом деле у меня была одна задумка насчет того, кому бы предложить эти акции, но надо было сначала как-то сбить цену. В любом случае я собиралась заняться этим вопросом после того, как доведу до конца сделку с Пасько.

Мне не давала покоя странная улыбочка Пасько. Я взяла саксофон, сыграла парочку джазовых мелодий, и в моей голове все встало на места. Безусловно, Петр Петрович разыгрывал свою партию, но сражался он не столько со мной, сколько со своим прошлым, которое никак не хотело его отпускать. Какими бы большими ни были амбиции Пасько, но в нашем маленьком городке обязательно найдется тот, кто попрекнет его судимостью. Да тут еще бывшие подельники, по крайней мере один из них, так и вьются вокруг да около. А как же иначе, если с их помощью Петр Петрович расчистил себе дорогу к креслу руководителя?

План рейдерского захвата «Экватора» был почти гениальным, и он удался. Основные акционеры оказались людьми доверчивыми, жизнь и здоровье родных для них были превыше всего, а потому генеральный директор, его первый заместитель и главбух выполнили все требования – продали акции за бесценок и добровольно сложили с себя полномочия. Ищи-свищи теперь ту продажную медсестру, которая могла вколоть Саше Мигалову критическую дозу наркотика, особенно если ее не существовало на самом деле. Да и Катю Душечкину никто не похищал, она добровольно укатила с первым встречным-поперечным, у которого, на беду, самая распространенная фамилия в России. Что касается Уваровой, то с ее подмоченной репутацией только менять место жительства, и она его сменила.

Ценные бумаги, попавшие в свободную продажу, может приобрести любое лицо. Вот их и приобрели супруги Кудряшовы и Пасько. Два года назад на внеочередном совете директоров они единогласно выбрали Пасько своим председателем, а затем на общем собрании акционеров его кандидатура была большинством голосов утверждена на должность генерального директора. Может быть, Петр Петрович был бы не самым плохим руководителем, если бы ему не пришлось отдавать долги, назначая своих сподручных на хорошие должности. Кудряшов, фрезеровщик по первой специальности и бывший зэк, стал отвечать за безопасность. Кудряшова наверняка с большим энтузиазмом взялась бы руководить финансами, только средне-специальное образование технолога легкой промышленности ей этого не позволяло. Пришлось доверить ей кадры. Первым делом Татьяна Николаевна отыгралась на своем бывшем начальнике – отправила вороватого Панина в ссылку, причем сделала это руками генерального директора, поэтому Михаил Владимирович дрожит перед ним, как осиновый лист от легкого дуновения ветра. «Шестеркам» типа Иванова престижных должностей не досталось, но какая-никакая работа им была предложена, и они не отказались. А почему бы, собственно, не числиться автослесарем, если все равно придется выполнять особые поручения хозяина? А кто хозяин? Конечно же, не Пасько, хотя он иногда и дерет глотку, как настоящий босс.

Похоже, Петр Петрович запоздало понял, что хозяин на «Экваторе» все-таки не он. Супруги Кудряшовы, озабоченные постоянным поиском денежного источника, крутят им, как хотят. А криминальные идеи сыплются из этой парочки, как из рога изобилия. Если дело и дальше так же пойдет, то можно новый срок получить, и уже не условный. Пока этого не произошло, надо как-то вырваться из порочного круга. Может, снова отца побеспокоить, пусть подыщет теплое местечко в областном центре? Хотя с такого «плацдарма», как транспортная компания, можно и в столицу стартовать. Чем дальше, тем лучше. А с Кудряшовыми необходимо рвать так, чтобы больше ничего с ними не связывало. Что делать с акциями «Экватора»? А почему бы не обменять их на «Победу»?

Я поняла, что означала ухмылка Пасько. «Пусть дедок, если уж он такой неугомонный, сражается с Кудряшовыми, как с сорняками на своем дачном участке. Их, конечно, не выжить, они слишком глубоко укоренились, но мне-то что, я первое время отвлеку от себя их внимание на него, а там будь что будет. Хотя лучше бы у меня все было, но мне за это ничего не было», – подумав так, Петр Петрович озвучил мне свое коммерческое предложение.

На следующий день мы поехали с Аришей в Новониколаевку, и я обрисовала Трофимову ситуацию.

– Валентин Иванович, последнее слово за вами. Если вы вдруг поняли, что уже скучаете без «Победы», то можете дать Пасько отрицательный ответ, и я пригоню вам ее обратно.

– Что значит отрицательный ответ? – опешил полковник в отставке. – А для чего мы тогда все это затеяли? Да я уже придумал, подо что приспособить место, где «Победа» стояла.

– Подо что?

– Под сауну.

На следующий день Валентин Иванович позвонил на мобильный телефон Пасько с моей серой трубки.

– Петр Петрович?

– Да, слушаю вас.

– Вас беспокоит полковник Трофимов. Внучка вчера передала мне ваше коммерческое предложение. Ну что можно сказать по этому поводу...

– Что? – поторопил его коллекционер.

– Мне акции вашего «Экватора» совершенно ни к чему. Вот если бы они достались мне лет пятнадцать назад, я бы нашел им применение. Уж поверьте мне, я бы смог сделать эту транспортную компанию предприятием образцового порядка. Жесткая дисциплина, беспрекословное выполнение приказов, предпочтение морального поощрения служащих материальному, поскольку деньги развращают, чистота кадров и территории... Увы, время ушло. Порох в пороховницах еще есть, да нет прежнего запала. А вот внучка, она вся в меня... У нее есть боевой дух и задор...

– Полковник, я не пойму, что ты хочешь этим сказать?

– Что-что? Вот чудак-человек! Готовь акции, говорю! Так и быть, обменяю я на них свою «старушку», но лишь потому, что хочу обеспечить будущее своей любимой внучки. Она у меня боец!

– Ну что ж, меня все устраивает. Встречаемся завтра в 9.00 у моего нотариуса. – Пасько назвал адрес его конторы.

На следующий день долгожданная сделка состоялась. Петр Петрович получил ретро-автомобиль, а я стала владельцем солидного пакета акций «Экватора». Правда, капиталисткой я себя не чувствовала, потому что в самом скором времени собиралась переписать акции на Игнатьеву.

Время от времени мы с ней созванивались. Аня вняла моему совету и стала заниматься самосовершенствованием. Результат не заставил себя долго ждать. День ото дня я слышала, что ее голос становится все живее и живее, она стала постепенно избавляться от чувства вины, и у нее даже начали налаживаться отношения с мамой. Впрочем, работа на сближение была обоюдной. Анина мать нашла в комнате дочери брошюрки, полистала их и незаметно для себя втянулась в процесс работы над собственным эго.

– Так что мы с мамой теперь можем находиться больше часа в одной комнате или на кухне, не ругаясь, – похвалилась Игнатьева.

Услышав эту новость, я порадовалась за свою клиентку и в свою очередь порадовала ее:

– Аня, сегодня я сорвала большой куш. Директор «Экватора» расстался со своими акциями.

– Ничего себе! Как же ты заставила его это сделать? Полина, может, приедешь ко мне, поболтаем, попьем чайку?

– Я обязательно расскажу тебе, как мне удалось обработать Пасько, но не сегодня. У меня еще столько дел!

– Да, самое главное – это потрясти Кудряшовых. Ты хочешь ими уже сегодня заняться?

– Нет, на сегодня у меня несколько другие планы. Хочу заняться мелкими акционерами.