Книга: Обмани лжеца
Назад: ГЛАВА 4
Дальше: ГЛАВА 6

ГЛАВА 5

На следующий день Крючков пригласил меня к себе домой, чтобы обсудить, как прошла вчерашняя операция. Я поставила диск с видеозаписью наших подвигов.
— Ты сделала съемку? — удивился Женька.
— Да, я люблю баловаться разными электронными штучками. Так, сначала мы посмотрим, что происходило в гостиной, а потом на кухне съемной квартиры… — Я нажала на кнопку пульта.
Надо сказать, сама-то я уже несколько раз просмотрела эту киношку и осталась всем довольна — и сценарием, и игрой актеров. А вот Крючков чем дальше смотрел записи, тем все мрачнее и мрачнее становился. Я чувствовала, что в нем клокочет ярость, которая вот-вот может обрушиться на меня холодным дождем неодобрения. Однако Евгений начал с самоедства:
— Не понимаю, как я мог поддаться на твою, Полина, провокацию. Вроде не дурак, умею логически мыслить, но дальше своего носа не увидел. Все это было насколько рискованно, настолько же неэффективно. Я должен был сразу догадаться, что так и будет.
— Но почему же? — возразила я. — Все здорово получилось. Жаль, что ты там не присутствовал, иначе у тебя были бы совсем другие впечатления.
— Впечатлений недостаточно, нужен результат, а его нет. Ваши усилия оказались абсолютно бесплодными. Полина, вот скажи мне, пожалуйста, что нам дала твоя постановка?
— Многое, Женя, очень многое. Неужели ты не видишь, как Мишаня отреагировал на труп? Да у Степанова же на лице написано, что он сразу сопоставил этот случай с тем давним. — Я отмотала запись назад. — Смотри, смотри! Вот он поднимает глаза на телефонный аппарат, и в них отражается неподдельный страх. Ну еще бы, ведь все, как тогда! Дежавю!
— Сплошь твои домыслы, — возразил адвокат, — не вижу никаких доказательств. Кого бы мы ни поместили в подобную ситуацию, в глазах у него появился бы ужас. Это нормальная реакция на несоответствие реальности ожидаемым событиям. Степанов шел ремонтировать джакузи, а наткнулся на труп… Ладно, давай еще раз посмотрим то, что происходило на кухне… Да, Вадик хорош. Он чуть стол не раздолбил своей дубинкой.
— Исключено, мы предварительно положили на стол толстую фанеру и накрыли ее своей скатертью.
— Значит, о мебели вы позаботились. А о фигуранте? Вдруг Михаил не выдержал бы такого давления?
Я тоже считала, что Пименов чуток переигрывал, но признаваться в этом не собиралась.
— Вадим сказал, что контролировал ситуацию.
— Особенно когда стал душить Мишку, — иронично заметил Крючков.
— В реальности он его не душил, на пленке все выглядит гротескней, чем было на самом деле, — бросилась я защищать Вадима. — Пименов просто пытался понять, какова степень слабонервности сантехника. Оказалось, что высокая. По его мнению, Мишаня — крепкий орешек. Такой вполне мог пойти на мокруху.
— Опять же домыслы, — парировал Крючков. — Не тем мы путем пошли, не тем.
— Женя, между прочим, ты одобрил мою операцию, контролировал всю подготовку и даже подобрал некоторые кадры, — решила я перейти в наступление.
— О чем сильно жалею, — признался Евгений. — Ты сделала из меня организатора банды. Уму непостижимо!
Конечно, с юридической точки зрения все, что происходило в квартире № 17 на Лунной, 19, подпадало сразу под несколько уголовных статей. Спорить тут было бессмысленно.
— Да ладно, что ты так переживаешь, все ведь обошлось. — Я попыталась хоть как-то приободрить Крючкова.
— Не уверен. Степанов запросто мог догадаться, что все это была инсценировка. Вдруг он пойдет в милицию?
— Вряд ли, — возразила я. — В милицию наш коммунальщик пока не пойдет, он еще не созрел для такого смелого поступка, как признание в убийстве. А то, что труп гражданки Бездомной ненастоящий, он точно не понял. Ты же видел на экране, как профессионально Люся сыграла свою роль.
— Согласен, твоя бомжиха с задачей справилась. Хорошо, что Степанов не стал щупать ее пульс и проверять, реагируют ли зрачки ее глаз на свет.
— Можно подумать, он в этом что-то смыслит, — усмехнулась я. — Ты еще скажи, что Мишка стал бы делать ей искусственное дыхание. Впрочем, мы разные варианты его поведения рассматривали. В любом случае «жертва» не стала бы реагировать на манипуляции Степанова, а продолжала бы лежать так, будто находится без сознания.
— Непростая задача. Но, к счастью, Мишка недолго стоял над «трупом». Однако, Полина, я заметил много других ляпов. Вот взять, к примеру, твоего бомжа. Как его зовут?
— Вася, — подсказала я.
— Вот-вот, Вася. Скажи мне, пожалуйста, зачем он еще и в санитары вырядился? Он же вместе с тобой был понятым.
— Видишь ли, Евгений, у нас возник дефицит кадров, поэтому кое-кому и пришлось сыграть по две роли.
— Дефицит кадров? Почему? Ты ведь собиралась хозяев тамошних свалок привлечь. Неужели не смогла с ними договориться?
— Да я и не договаривалась. Передумала. Решила, что обойдемся собственными силами. К чему лишние свидетели?
— Согласен, ни к чему. А кто второй санитар?
— Кирилл, который играл роль еще и криминалиста.
— Надо же, я его не узнал. А вот твоего Васю по походке сразу можно вычислить. Он очень характерно прихрамывает. Вдруг Степанов тоже заметил превращение соседа Бездомной в санитара?
— Не думаю. Мишка находился в стрессовой ситуации, и ему было не до деталей. Тем более Вася переоделся. Даже если эти двое показались ему похожими, не беда. Такое случается.
— Ну конечно, у тебя на все найдутся отговорки. Только я не собираюсь их больше слушать! — Женька резко встал с дивана и стал ходить по комнате взад-вперед. — В общем, придуманная тобой операция была ошибкой, глупой ошибкой…
— Хорошо, Женя, будем считать, что на этом наше сотрудничество заканчивается. Как выяснилось, у нас с тобой разные взгляды на жизнь и разная степень авантюризма. Короче, я пошла… — Я встала с кресла.
— Ты куда? — удивился Крючков. — Полина, не уходи.
— А зачем мне оставаться? Пойду домой, поработаю над ошибками, чтобы впредь их не допускать. — Я, конечно же, имела в виду выбор будущих дел и работодателей, но вслух этого не сказала.
— Прости, я, наверное, погорячился.
— Наверное или погорячился? — уточнила я.
— Ну, погорячился, — признался адвокат, что, как я заметила, далось ему нелегко. — Полина, ты ведь тоже не театральный институт окончила, поэтому должна понимать, что нам, юристам, не пристало так лицедействовать. Если разобраться, то наша операция очень подходит под уголовную статью. И, пожалуй, не под одну.
«Интересно, а где же ты раньше был со своим знанием Уголовного кодекса?» — подумала я. А вслух сказала:
— Ошибаешься, Женя. Юристы — единственная категория людей, которые могут нарушать законы, будучи уверенными в том, что не попадут под действие этих самых законов. Мы не оставили никаких зацепок. Вот скажи мне, кто и что нам может предъявить? Хозяин квартиры? Он в мой паспорт даже не заглядывал, просто спросил фамилию, которую я, естественно, придумала. Соседи? Да, мы пошумели немножко, но до 23.00 это не возбраняется. Степанов? Тот рад-радехонек, что все обошлось.
— А если сантехник затаил зло за то, что его силой удерживали в квартире?
— Неужели ты всерьез думаешь, что он пойдет в милицию или в прокуратуру жаловаться на наш беспредел? Там начнут проверять, кто он сам таков, и сразу выяснится, что три года назад он был под следствием. Возникнут вопросы — откуда деньги на квартиру, машину… Отмазка насчет казино в стенах правоохранительных органов не прокатит.
— Вот! — глубокомысленно изрек адвокат. — Мы должны были отвечать именно на этот вопрос: откуда Степанов взял деньги? Надо было искать связи в налоговой инспекции, а не ставить… цирковое представление.
— Женя, о чем ты говоришь? Какая налоговая? Воры-домушники не сдают налоговых деклараций. В общем, так, Крючков… Лично я считаю, что взялась за дело с правильного конца, и даже знаю, что надо делать дальше. Знаю. Да, меня только что осенила одна интересная мысль. Но заказчик — ты, поэтому и решать, что делать дальше, тоже тебе. Если ты отказываешься от моих услуг, то я верну тебе неизрасходованный остаток аванса, и на том мы помашем друг другу ручкой. Впредь обещаю тебя не беспокоить.
— Полина, ну зачем ты так резко рубишь концы? Однажды я уже потерял тебя.
— Когда это? — опешила я.
— Тогда, на конкурсе. Лопахин сказал, что у вас с ним… Короче, не в моих правилах было отбивать девчонок.
— Женя, а тебе никогда не приходило в голову, что девчонкам нравится, когда парни отбивают их друг у друга? Ну конечно, ты у нас весь такой правильный! Ты предпочитаешь просто отойти в сторону!
— Возможно, я слишком правильный. Но разве это плохо? — Крючков притянул меня за руку к себе.
— Не плохо, но у меня есть одно «но» — никогда не надо мешать работу с личной жизнью.
— А мы и не будем мешать. К черту Степанова! Может, сантехник был всего лишь поводом, чтобы увидеть тебя? Полина, а давай… — Женька, наткнувшись на мой строгий взгляд, вдруг предложил: — Давай сходим в кино? Ты как на это смотришь?
Мне показалось, что он смутился своего душевного порыва.
— В кино? Хм, так неожиданно… Знаешь, Женя, я подумаю над твоим предложением. Ты позвони мне как-нибудь на днях, ладно? Может быть, я и соглашусь, — кокетливо сказала я и направилась в прихожую.
Я ждала, что Крючков найдет нужные слова для того, чтобы меня задержать, но он спокойно позволил мне уйти. От Женьки я поехала к Алине. Мне было просто необходимо выговориться.
* * *
Нечаева вся светилась от счастья. Ее роман с Вадимом набирал обороты. Я даже не успела раскрыть рот, как Алинка стала делиться со мной подробностями того, как она провела вчерашний вечер.
— Представляешь, мы сначала были в электронном тире и Вадюша учил меня стрелять из пистолета. Потом мы поужинали в одном уютном ресторанчике, а затем стали гулять по ночной набережной. Вадюша рассказывал мне о звездах. Он знает названия всех созвездий! Я теперь тоже кое в чем разбираюсь… Поля, а ты что такая грустная? Как у тебя с Женькой дела продвигаются?
Я начала с конца:
— Оказывается, Крючков задумал месть сантехнику не ради мести, а ради того, чтобы сблизиться со мной. Он хочет забыть о Степанове и приглашает меня в кино.
— Ну так здорово же! — воскликнула Алина. — Полька, ты столько этого ждала!
— Ничего я уже не ждала, — возразила я. — Знаешь, когда он пришел ко мне на прошлой неделе, я поверила в то, что Крючков может из-за одной-единственной профессиональной ошибки оставить карьеру. Я знаю, что он хороший адвокат, а не ошибается тот, кто ничего не делает. Но, кажется, это всего лишь был пьяный угар. Женька выжрал полбутылки коньяка без всякой закуски и стал нести всякую околесицу. Не стоило ему верить. Ни тогда, ни сейчас.
— Почему? — Нечаева вытаращила на меня свои огромные глазищи.
— Мне кажется, он пошутил насчет кино. Так, чтобы загладить свою вину.
— Какую вину?
— Ладно, пусть не вину, а неприятную ситуацию. Женька ведь сначала мне работу выгодную предложил, а потом решил отказаться от моих услуг. Вот для того, чтобы я не обижалась, он стал разыгрывать влюбленность — хватать меня за руки, приглашать на свидание…
— Да, тяжелый случай, — согласилась со мной Алинка. — А мой Вадюша не такой. У нас в отношениях все просто и ясно с самого начала. Поль, может, тебе действительно забить на Крючкова, а? Скажи, тебе Кирюша понравился?
— Какой еще Кирюша?
— Ну, подчиненный Вадима… По-моему, очень интересный молодой человек.
— Да при чем здесь Кирилл? Мне бы с Женькой окончательно разобраться. Когда его рядом нет, то он кажется мне чуть ли не идеалом. Но стоит нам только встретиться, так обязательно находится, к чему придраться. Алина, вот что это такое?
— Не знаю, — вздохнула Нечаева, — со мной такого никогда не было. Если уж мне кто-то нравится, то без всяких «но», а уж если «но» появляется, я сразу делаю его обладателю ручкой. Жизнь слишком коротка для того, чтобы тратить ее на всяких придурков и разгадывать их ребусы.
— Женька не придурок, но загадок у него хватает.
— Вот и плохо. Загадочными должны быть мы, женщины, а не мужчины. Поля, ты, наверное, ждешь от меня какого-нибудь оригинального совета, но я могу дать тебе только банальный — надо подождать, время все расставит по своим местам.
Нечаева оказалась права, через неделю я уже практически забыла о Женьке. Чему отчасти способствовало мое решение заняться восточными танцами.
Раньше я не понимала, как моя подруга может так быстро переключаться с бисероплетения на скалолазание, с астрологии на японскую поэзию и обратно на бисероплетение. Оказывается, новое хобби — это и новый круг общения, новый взгляд на окружающий мир и старых знакомых. А у меня за всю жизнь было только два хобби — саксофон да аквааэробика. Причем последняя носила сезонный характер, ведь летом бассейны закрыты, а сейчас как раз был июль. Мне вдруг стало казаться, что я себя чем-то обделила, поэтому, наткнувшись на объявление о приеме в школу восточного танца, я тут же в нее записалась.
Уже на втором уроке меня похвалили и сказали, что если я буду заниматься каждый день, то меня возьмут на конкурс. Ох уж эти конкурсы! Я невольно вспомнила «Студенческую весну»…
* * *
Прошло несколько дней. Вернувшись домой с очередного занятия восточными танцами, я застала там Крючкова. Нет, он уже не пил коньяк в гордом одиночестве, а ремонтировал по просьбе Ариши смеситель в его душевой комнате.
— Не иначе ты все-таки собрался в сантехники, — усмехнулась я. — Жень, если уж уходить из адвокатуры, то, может, лучше в диджеи? Смахнешь пыль со старых хитов…
— Я думал об этом, — кивнул Крючков, вытирая руки. — И знаешь, какую картину себе представил?
— Какую?
— На сцену выпрыгивает этакий бодрячок с закрашенными сединами, скачет по ней, как молодой, рвет на себе дизайнерские рубахи, обнажая татуировки, но в один прекрасный день его начинает одолевать одышка… Молодежь на танцполе сначала будет бросать в него колкие остроты, а потом станет искать себе другие танцплощадки. Полина, диджей Крюк когда-то достиг своего апогея и ушел со сцены звездой. Адвокат Крючков тоже оставит свою карьеру на взлете…
— Я тебя поняла: сантехником не зазорно ходить до глубоких седин. Так, сколько мы должны тебе за работу?
Крючков сделал вид, что не расслышал моего вопроса, потому что в это самое время включил кран, и за шумом льющейся воды моя глупость вроде бы не была слышна. Правда, Ариша лукавить не стал, хлопнул меня рукой по заду, давая понять, что мне стоит сменить свой язвительный тон на более приветливое отношение к гостю.
— Ну, что скажете, Аристарх Владиленович? — спросил Крючков, обернувшись.
— Евгений, вы просто кудесник. Неужели стоило только заменить прокладку, чтобы кран перестал подтекать?
— Так и есть.
— Да, Женя, ты действительно кудесник, — согласилась я. — С таким талантом в адвокатуре определенно делать нечего. — И тут же, наткнувшись на строгий Аришин взгляд, я добавила: — Пойду кофе сварю.
— Я предпочитаю чай, — высказался герой сегодняшнего дня.
— Хорошо, я заварю чай.
Мне не давал покоя вопрос — зачем Крючков снова явился сюда, да еще расположил к себе деда своей мастеровитостью?
Во время чаепития Ариша с Женькой оживленно беседовали на самые разные темы, а я тихо отмалчивалась. Чувствовала — стоит мне открыть рот, как из него снова вылетит какая-нибудь едкая острота. На Крючкова мне было наплевать, не хотелось дедулю расстраивать. Испив две чашки чая, Ариша сослался на то, что по телевизору начинается его любимый сериал, и вышел из гостиной (в которой, кстати сказать, тоже имелся телевизор), деликатно оставив меня наедине с Женькой.
— Полина, у меня есть к тебе вопрос, — сказал Крючков.
— Я согласна, — не думая, ответила я.
— На что? — удивился адвокат.
— А ты о чем спрашивал?
— О нашем деле, разумеется. В прошлый раз ты сказала, что знаешь, как поступить со Степановым дальше, но как именно, не озвучила. Мне хотелось бы знать, какие у тебя были планы.
— Далеко идущие. «Дорога дальняя, тюрьма центральная…» — запела я. — Или ты думал, что я возглавлю инициативную группу по выдвижению кандидатуры Михаила Степанова в депутаты?
— Все шутишь, а я с тобой серьезно разговариваю.
— Женя, какие уж тут шутки? Ты меня в кино приглашал и забыл. Я так понимаю, что данное культурное мероприятие откладывается до тех пор, пока убийца Голубевой не будет наказан?
— Я не забыл, просто сейчас в прокате нет ничего интересного, — отболтался Крючков. — Полина, тут такое дело… Тебе тоже надо это знать. Я показал твои видеозаписи своей бывшей жене, и Лера разглядела в мимике и жестах Степанова комплекс вины. Еще она прочитала по его глазам, что, увидев «труп», Михаил стал выискивать в закоулках своего подсознания какие-то аналогии.
— Да что ты говоришь… — Я не смогла сдержать внезапный приступ досады. — А разве не этого я и добивалась, когда надевала на Люсю синий халат наподобие того, что был на Тамаре Вахтанговне, а?
— Полина, пойми, Лера ведь ничего не знала, просто читала выражение его лица и жестикуляцию… А они говорили о том, что Михаил лихорадочно пытается связать прошлое с настоящим.
— Женя, я стесняюсь просить, а твоя Лера — кто? Специалист по физиогномике? — усмехнулась я.
— Лера уже не моя, — напомнил Крючков. — А вообще-то она психолог, сейчас работает над кандидатской. Так что ей можно доверять в этом плане. Когда Лера мне все расшифровала, я понял, что мы на правильном пути, и принял решение — надо продолжить предпринятое нами дело.
— Понятно, — кивнула я, вспоминая, как бывшая супруга Женьки внимательно присматривалась к моей скромной персоне. Наверное, пыталась что-то определить по моей мимике и жестам. Все-таки хорошо, что я не явилась тогда к Крючкову в платье для коктейлей. Лера бы, чего доброго, решила, что я пришла соблазнять ее бывшего мужа.
— Полина, так что ты хотела предпринять дальше? — поинтересовался адвокат.
— Ну, если ты хочешь об этом поговорить, — сделала я вид, что делаю Крючкову одолжение, — тогда слушай. Раз уж мы начали психологическую обработку Михаила, надо ее продолжать. За прошедшую неделю он, я думаю, несколько успокоился, поэтому визит следователя прокуратуры его непременно взбодрит.
— А что нам это даст?
— Нам, может быть, опять ничего, но у Степанова начнет развиваться синдром Раскольникова.
— А если не начнет?
— Куда он денется! Ведь совесть — все равно что хомяк, который либо спит, либо грызет. Постоянно капая Мишке на мозги, мы заставим его почувствовать угрызения совести. Сантехник сначала задергается, а затем сделает то, чего никогда бы не сделал без нашей помощи… например, пойдет в милицию и признается в убийстве Тамары Голубевой.
— Понял, — кивнул адвокат, — именно такой результат мне и нужен. Значит, для следующего этапа психологической обработки придется подключать Степку Звездина.
— Ни в коем случае! — возразила я. — От настоящей прокуратуры надо держаться подальше. Я думаю, роль следователя мог бы сыграть твой помощник. Как его зовут, я забыла?
— Александр. Но почему он?
— Раз Саша — студент юрфака, значит, владеет всей необходимой терминологией. И потом, он пока еще не засветился перед Степановым. Мы сделаем парню ксиву, у меня есть человек, который за вполне приемлемую плату клепает самые разные документы… Я уже хотела прибегнуть к его услугам, но мы нашли настоящего эмчеэсника.
— Нет, Полина, не хочу раньше времени развращать Сашку. Это задание не для него.
— Ладно, хозяин — барин. Безвыходных ситуаций не бывает. — Я взяла небольшую паузу, чтобы поразмышлять. — Придумала! Найдем артиста, поднатаскаем его, и он не хуже твоего студента справится с поставленной задачей.
— Какого артиста? У тебя есть знакомые в нашем драмтеатре? — Адвокат понял меня слишком буквально.
— Когда я говорю «артист», я имею в виду не профессию, а состояние души.
— Ясно, снова какого-нибудь бомжа на улице подберешь, и он чудить начнет. Не доверяю я этой нецивилизованной публике. Бомжи народ неуправляемый, — со знанием дела сказал Крючков, — потому что им терять нечего.
Мне невольно вспомнились выкрутасы Люси, которая капризничала, как примадонна. Даже с избалованной Алинкой почти не было никаких проблем, если не считать ее осечку с «жучком».
— Да, Женя, наверное, ты прав. Бомжам действительно терять нечего, кроме жизни. И тут мы с ними похожи.
— Знаешь, Полина, я, пожалуй, все-таки привлеку Александра для выполнения следующей операции. В конце концов, надо потихоньку готовить его к самостоятельному плаванью. Пусть не идеализирует нашу профессию.
— Вот и правильно, — улыбнулась я, довольная тем, что Женька пошел на уступки.
Едва мы пришли к полному взаимопониманию, Крючкову кто-то позвонил, и я вышла из гостиной, чтобы не мешать разговору.
— Полетт, ну как тебе не стыдно? — набросился на меня дедуля. — Что ты все подкалываешь Евгения? Он хороший парень, а то, что тогда с бутылкой коньяка сидел в обнимку, так это от нервов. С кем не бывает?
— Ариша, все нормально. Просто у нас такой стиль общения. Скажи, ты сегодня в клуб не собираешься?
— А что, надо?
Крючков вышел из гостиной и сказал:
— Аристарх Владиленович, Полина… К сожалению, мне пора, надо срочно встретиться с одним клиентом.
— Надо так надо, — сказала я.
— Евгений, приходите к нам почаще. Кстати, вы в покер играете? — поинтересовался дед.
— Так, немного. А что?
— Я мог бы вас рекомендовать в члены клуба «Седой граф».
— Спасибо, но карты все же не мой конек. В свободное время, если таковое случается, я хожу в боулинг.
— Тоже хорошая игра, — кивнул Ариша, пожимая на прощание Крючкову руку.
— Полина, я тебе завтра позвоню в течение дня. — Женька топтался у порога, будто вспоминал, не забыл ли он что-то сделать или сказать.
— Ты иди, а то опоздаешь… — Я подтолкнула его к выходу и увидела в зеркале, что дедуля осуждающе покачал головой. И, закрыв за Крючковым дверь, я спросила у него: — Ну, что снова не так?
— Полетт, я же вижу, что ты Евгению нравишься. Но твое поведение не оставляет ему никаких шансов!
— Дедуля, ты слишком много фантазируешь, — обронила я и поднялась к себе.
Женька позвонил только под вечер и предложил встретиться в боулинг-клубе. Он пришел туда не один, а со своим помощником Сашей Серебровым. Сначала мы посбивали кегли, а потом засели в баре и стали обсуждать предстоящую операцию.
— У всех бывают дни четные и нечетные, а у тебя, студент, завтра будет зачетный день. Если справишься с заданием, получишь повышенную стипендию, в смысле премию, — пообещал Крючков Александру. — А не справишься — уволю… Шутка!
Назад: ГЛАВА 4
Дальше: ГЛАВА 6