Глава 9
Настал день, когда должен был грянуть взрыв. Ближе к вечеру Селезнева нарочито громко сказала мужу:
— Коля, мне кажется, я чувствую запах газа. Ты бы сходил на кухню и посмотрел, все ли там в порядке.
— А я вот ничего не чувствую, — возразил ей супруг. — Вечно тебе что-то мерещится!
— Только не в этот раз, — настаивала на своем Анна Павловна. — Может, нам газовика вызвать?
— Сначала я сам посмотрю, в чем там дело, — нехотя произнес Николай Александрович.
Однако после ужина он принялся поливать грядки, потом — поправлять забор. Жена больше не напоминала ему о кажущейся ей утечке газа, поскольку увлеклась просмотром телесериала. Собственно, этот вечер мало чем отличался от предыдущих. Ровно в одиннадцать Селезневы погасили свет и легли в постель, только они не могли заснуть — именно этой ночью должно было произойти страшное…
— Коля, я не представляю, как мы потом будем смотреть людям в глаза, — негромко сказала Анна.
— Каким людям?
— Тем, которые будут считать тебя умершим, — Селезнева три раза постучала по прикроватной тумбочке. — Как мы объясним им твое чудесное воскрешение?
— Аня, мы с тобой уже десять раз на эту тему говорили. О моей «смерти» будут знать единицы, только те, кому положено это знать. Ты, главное, ничего не перепутай и позвони утром Антонине…
— Я все не пойму, почему именно ей?
— Как это «почему»? Если бы со мной на самом деле это случилось, ты кому стала бы звонить в первую очередь?
— Игорю.
— Игорь и так в курсе.
— Тогда сватам, в Митрофановку. Маруся церковные обряды знает, ее отец ведь священником был… Сейчас-то понятно, им ничего об этом говорить нельзя. А как Юля своим родителям объяснила, почему среди недели привезла им Маришку?
— Не знаю, как-нибудь объяснила.
— Коля, а может, Бочаровым не звонить? Как-то неудобно обманывать их.
— Аня, я не хотел тебе говорить, но придется. Все это из-за Сергея…
— В смысле?
— Это он меня заказал, — глухо произнес Николай Александрович.
— Как? — Анна Павловна потянулась к тумбочке, зажгла настольную лампу и заглянула в глаза мужу. — Кто тебе сказал такую глупость?
— Выключи свет, — попросил супруг, зажмурившись, и жена выполнила его просьбу. — Это не глупость. Помнишь, Сергей проходил у меня свидетелем по одному делу?
— Когда девчонка какая-то из окна выпала? — вспомнила Селезнева.
— Так вот, она не выпала, ее Сергей…
— Продолжай, — попросила жена Николая.
— Ее столкнул вниз Бочаров.
— Ты это серьезно? — усомнилась Анна Павловна.
— Вполне. Он был в тот день и час, когда это произошло, в квартире Дроновых.
— Ты же говорил, у него неоспоримое алиби, — припомнила Селезнева.
— Да, его приятели подтвердили, что он был с ними на квартире у одного из них. Его мобильник подавал сигнал именно оттуда. Только я выяснил, что у него было два телефонных аппарата, причем симка, стоящая во втором, была зарегистрирована на другого человека, уже умершего. По данным билинга, два этих мобильника несколько месяцев подряд исправно подавали сигнал из одного места. Они перемещались по городу вместе. Знаешь, когда такое бывает?
— Когда?
— Когда один мобильник лежит в одном кармане, а второй — в другом. Они были словно сиамские близнецы — никуда друг без друга. А тут вдруг разъединились…
— Коля, неужели ты сделал вывод о том, что Сергей причастен к смерти той девушки только на этом основании? Может, он просто дал ей на время второй телефон?
— Вот-вот, он так мне и сказал, что забыл у Алены второй телефон, пришел за ним, забрал и сразу ушел. Снизу он увидел, что она сидит на подоконнике, помахал ей рукой, она ответила ему, наклонившись вниз, потеряла равновесие и упала.
— Может, все так и было?
— Если бы все так и было, то почему он не бросился к ней? Вдруг девушка была еще жива? А она была жива. Очевидцы вызвали «Скорую», но неотложка не успела. Алена умерла через минуту, сказав одно-единственно слово: «Малыш». Вероятно, она давала людям, окружившим ее, понять, что беременна, дабы они сообщили об этом медикам.
— А как Сергей объяснил тебе свое исчезновение?
— Испугался, сам не ведал что творил, и еще что-то в том же роде…
— Такое возможно.
— Аня, не защищай его! Этот мерзавец решил от меня избавиться, чтобы никто и никогда не узнал, что он убийца. А Ферапонтов ему в этом помог.
— При чем здесь его дядька?
— Андрей сейчас находится на грани жизни и смерти — у него рак. Он проходит курс химиотерапии. Выкарабкается он или нет, неизвестно. Ты же знаешь, он владелец частной охранной фирмы. Так вот, на время своей болезни Ферапонтов посадил племянника в директорское кресло. Его дочка-то в этом ничего не смыслит…
— Она, кажется, с Антониной работает, в ее ателье, — вспомнила Селезнева.
— Не знал. Выходит, Андрей с Тоней решили переплести тот и другой бизнес, — предположил Николай Александрович. — Так сказать, сделать семейный холдинг. Сергей руководит охранным бизнесом своего дядьки, а Варя Ферапонтова помогает вести швейный бизнес своей тетке Антонине… Уж не знаю, как там со всем справляется Варя, но Бочаров лихо взял бойцов ЧОПа в оборот.
— Так тебя кто-то из них должен был… ну, ты сам понимаешь, что я имела в виду?
— Нет, все гораздо сложнее. Охранники, по заданию Сергея, похитили двух человек. Он грозится убить их, если одна милая девушка не отправит меня на тот свет.
— Какая девушка? Та, что снимает комнату у соседей?
— Нет, она тоже сотрудница «Грифа». А та девушка — частный детектив. Я до конца не знаю, почему он обратился именно к ней. У нас пока с ней не было времени обстоятельно поговорить об этом…
— Коля, а что это за звук? — поинтересовалась Анна Павловна.
— Так это же вибрация моего мобильника. Все, тихо, Санька Пантелеев звонит. Алло! Так, я понял, хорошо, мы начинаем.
— Что он сказал?
— Все складывается как нельзя удачно. Бригаду нужной нам неотложки направили в Михайлов Ручей, который находится в трех километрах от нас. Они уже там. Если ты сейчас позвонишь в «Скорую» и скажешь, что я пострадал при взрыве газа, то к нам направят именно ту машину, за рулем которой сидит Пантелеев. Нам это и надо.
— Коля, а если сюда направят другую неотложку? — занервничала Селезнева.
— Маловероятно. Все, я пошел, — Николай Александрович поднялся с постели и натянул трико. — Аня, ты все помнишь?
— Вроде бы помню.
— Соберись, мы не можем упустить этот шанс.
— Коля, ты уж поаккуратней, а то и впрямь пострадаешь, — напутствовала мужа Анна Павловна.
Минут через пять в летней кухне раздался грохот — Селезнев заблаговременно убрал полный газовый баллон, поставил на его место пустой и устроил небольшой взрыв. Через несколько секунд женский голос закричал:
— Коля, Коленька, что с тобой? Живой, слава богу! Держись, я сейчас «Скорую» вызову. Да где же телефон? Вот же он!
Едва Селезнева вызвала бригаду неотложки, как на пороге появились Заварзины вместе со своей жиличкой.
— Аннушка, что случилось? — тревожно поинтересовалась Маруся.
— Баллон взорвался, Коля… — Селезнева залилась слезами.
— Он жив? — осведомился Заварзин.
В ответ Анна Павловна лишь закивала, делая вид, что не может ничего сказать вслух из-за комка, подошедшего к горлу.
— У меня медицинское образование, — произнесла Таня, пытаясь пройти в летнюю кухню. — Я осмотрю вашего мужа. Где у вас тут свет включается?
Селезнева поняла, что эту ушлую девицу нельзя пускать к мужу — она сразу сообразит, что он симулянт. Анна Павловна не нашла ничего лучшего, как упасть в «обморок» прямо в руки Татьяны, которая весила раза в два меньше нее. Та от неожиданности не только едва не уронила достаточно корпулентную женщину, но и сама чуть не упала на пол под ее тяжестью. Их двоих успел подхватить Михаил Заварзин.
— Я принесу воды, — его жена Маруся бросилась к колодцу, находящемуся в палисаднике.
Таня с Михаилом Матвеевичем уложили хозяйку дачи на пол.
— Вы разотрите ей виски, — посоветовала девушка, — а я пойду посмотрю, что с ее мужем.
Селезнева сразу же пришла в себя и удержала Татьяну за полу халата.
— Дочка, — сказала она, — там, в доме, у меня лекарства, принеси, пожалуйста.
— Какие лекарства? Где? — уточнила та.
— В спальне, на тумбочке шкатулка стоит, там таблетки.
— Хорошо, — Таня зашла в дом.
— Анюта, попей воды, — Маруся одной рукой приподняла ей голову, а другой поднесла кружку к ее рту.
— Я посмотрю, что с Николаем, — Михаил попытался перешагнуть через Анну, лежащую поперек входа. — Действительно, где у вас свет включается?
— Погоди, — остановила его Селезнева. — Где ваша жиличка? Чего она там копается? Иди посмотри. Маруся, а ты побудь со мной. Если со мной что-то случится, позвони Игорю. У тебя же есть его номер?
— Да, где-то был записан.
— Я принесла шкатулку, какие таблетки вам дать? — поинтересовалась Таня, заглядывая между тем в кухню, где на полу, лицом вниз, лежал Николай Александрович. Ей удалось-таки нащупать выключатель. — Ваш муж… Ему нужна помощь…
— Стой! — Анна Павловна схватила ее за ногу. — Я сама.
Проявив невероятную прыткость, Селезнева вскочила на ноги и бросилась к мужу.
— Коля! Коленька, родной мой! Ты меня слышишь? Потерпи чуток, сейчас приедет «Скорая», ты только не умирай.
— Анюта, он дышит? — осторожно поинтересовалась Заварзина.
— Дышит, но слабо.
— Позвольте я его осмотрю, — настаивала на своем Таня.
— Коленька, родной, — причитала Селезнева, не обращая внимания на предложение соседской жилички, — держись. Ты же сильный, ты сможешь…
— Анна, — Михаил попытался оторвать соседку от мужа, — пусть Таня осмотрит Колю, а ты пока таблетки выпей.
— Уходите! Все уходите отсюда! — закричала Селезнева, не зная что ей делать дальше.
— У нее, вероятно, шок, — предположила Маруся.
— Похоже на то, — согласилась Таня.
— Да, дела, — произнес Михаил. — Баллон разорвало в клочья. Вот у Трофимовых в прошлом году баллон взорвался, так крышу снесло, у соседей окна повыбивало. Похоже, газ был на исходе.
— А отчего он мог взорваться? — спросила Татьяна, на какое-то время потеряв интерес к «жертве» взрыва. — И почему среди ночи?
Но ей никто не ответил. Анна Павловна рыдала над телом своего мужа.
— «Скорую» вызывали? — раздался женский голос.
— Вызывали, — ответили все одновременно.
— Ну и где пострадавший? — Докторша обвела взглядом людей, заполонивших летнюю кухню.
— Здесь, — сказала Селезнева, отползая от мужа.
— Понятно. Посторонних прошу покинуть помещение! — скомандовала докторша. Заварзины сразу же пошли на выход, Таня же задержалась у входа. — Девушка, вы родственница?
— Нет.
— Тогда идите, не мешайте работать! — Докторша наклонилась к пострадавшему.
— Ступайте! — Молодой фельдшер буквально вытолкал любопытную Таню в сад.
— Ну что, больной, вставайте! Мы одни.
— Как же я затек! — Николай Александрович перевернулся на спину.
* * *
Минут через десять Селезнева, накрытого простыней, вынесли на носилках из дома и погрузили в карету «Скорой помощи». Анна Павловна, усаживаясь туда же, успела заметить, что Таня буквально повисла на заборе, наблюдая за происходящим.
— По-моему, все прошло гладко, — многозначительно проговорила докторша, и Селезнева сразу же полезла в сумку за деньгами, которые я накануне передала ее мужу.
— Вот, возьмите, пожалуйста.
Неотложка довезла Селезневых до гостиницы «Олимпус», где предстояло пожить несколько дней Николаю Александровичу. Я договорилась с Соколовым, что он займет номер Малкиньша. Утром, едва рассвело, Анна Павловна поехала домой, на Техническую улицу. Оттуда, с домашнего телефона, она позвонила Антонине Бочаровой.
— Тоня, это я, — произнесла Селезнева сквозь искусственные рыдания.
— Аня? — уточнила Бочарова. — Что случилось?
— Случилось, Тонечка, случилось, — расплакалась Селезнева. — Коля… он… его больше нет.
— Как это «нет»? А где он? — не сразу сообразила, в чем дело, Антонина Никитична. — Говори толком, что произошло?
— Его больше нет с нами, — Анна Павловна упорно избегала слова «умер». — Совсем нет, понимаешь?
— Как? Не может быть! Что с ним произошло?
— Несчастный случай, газовый баллон на даче ночью взорвался, — сквозь слезы говорила Селезнева. — Колю взрывной волной отбросило на другой конец кухни… У него все лицо в ожогах… Наверное, в закрытом гробу хоронить будем.
— Он сразу скончался? — поинтересовалась Антонина.
— Нет, по дороге в больницу. Так что вместо приемного отделения его доставили сразу в патологоанатомическое, в то, что на Малой Студеной.
— Ужас какой! Аня, прими мои соболезнования, — искренне сопереживая горю своей приятельницы, говорила Бочарова. — Скажи, чем я могу помочь?
— Спасибо, Тонечка, пока ничего не надо. О времени похорон я сообщу тебе позже, сейчас Игорь занимается этим вопросом.
— Аня, крепись! Я могу представить себе, что ты сейчас испытываешь, сама пережила такое. Послушай меня: ты должна помнить, что жизнь продолжается. У тебя сын, внучка, может, еще внуки будут. Тебе есть ради кого жить. Хочешь, я к тебе сейчас приеду?
— Не стоит, у тебя свои дела…
— О чем ты! Дела подождут.
— Спасибо тебе, Тонечка, за добрые слова, но, право, не стоит ко мне приезжать. Я всю ночь не смыкала глаз, сейчас выпью лекарство и постараюсь хоть немного поспать.
— Это правильно. Тебе нужны силы.
Селезнева прервала связь с Бочаровой и набрала номер мужа:
— Коля, я сообщила Бочаровой все, что надо. Знаешь, я чувствую какое-то внутреннее опустошение… Она ведь мне поверила.
— Не бери в голову, сообщила и сообщила. Так надо, понимаешь?
— Не понимаю, но доверяю тебе. Если ты считаешь, что без этого никак было не обойтись…
— Считаю. Все, спасибо! Отдыхай!
Поговорив с женой, Селезнев позвонил мне, уже с нового номера.
— Ну что, Полина Андреевна, думаю, что Антонина уже передала сыну трагическое известие. Можете связываться с ним.
— Спасибо, я поняла вас.
Я дала Бочарову полчаса на осмысление информации, потом набрала его номер, только он оказался вне зоны доступа. Сергей не ответил мне ни через пять минут, ни через полчаса. Похоже, он решил уйти в подполье. К такому повороту событий я не была готова. Неужели Таня догадалась, что события этой ночи, свидетельницей которых она стала, были всего лишь инсценировкой, и сообщила об этом своему шефу? Что же предпримет теперь Бочаров? Я догадывалась, что его разочарование может быть очень злым. Мои мысли плавно перетекли на бомжей, и я поняла, что им угрожает реальная опасность. Я потянулась к «серой» трубке, чтобы позвонить в полицию и сообщить о том, что на территории бывшего деревообрабатывающего комбината слышны крики о помощи, но в следующий момент зазвонил другой мобильник. Взглянув на дисплей, я увидела знакомый номер и окончательно запуталась. Кто-то звонил с сотового телефона, который я дала на всякий пожарный случай Люсе с Васей. Они держали его на кладбище в укромном месте. Может, кто-то случайно нашел этот аппарат и баловства ради позвонил по номеру, забитому в телефонную книжку? Или же в тот момент, когда люди Бочарова похитили моих приятелей, мобильник был при них? Тогда это, возможно, звонит Сергей, чтобы донести до меня трагическую информацию — он выполнил свою угрозу… Я медлила с ответом, и гудки прекратились. Мне вдруг пришло в голову, что можно пойти на небольшую хитрость, дабы узнать, кто звонил. Взяв одну из своих «серых» трубок, в которой стояла симка с антиАОНом, я пошла в гостевую комнату, очищенную от прослушки, и набрала по памяти номер, с которого мне недавно звонили.
— Алле! — крикнул знакомый голос.
— Вася? — не поверила я своим ушам.
— Полина? — с той же вопросительной интонацией произнес бомж.
— Да, это я. Ты мне звонил только что. Я не смогла ответить, батарейки сели.
— Ну-ка, дай мне трубу! — вклинилась в разговор Люся. — Полина, с нами такое случилось, такое! Нас похитили, представляешь?
— Дай сюда! — Вася стал вырывать мобильник у своей подруги. — Нас похитили, но мы сбежали.
— Да, мы сбежали, — подтвердила Люся, — но теперь не знаем, что делать. На кладбище оставаться опасно, нас ведь прямо здесь захомутали. Надо искать новое прибежище.
— Да, если здесь останемся, то нас снова могут поймать и отдать на органы.
— На органы? С чего ты это взял? — поинтересовалась я у Васи.
— Ну а зачем еще нас могли похитить? Только для того, чтобы забрать наши органы.
Если люди Бочарова ни слова обо мне им не говорили, то на пустом месте трудно, практически невозможно догадаться о том, что они были орудием воздействия на меня. А посему Люся с Васей понятия не имели, кто и по какой причине ограничил их свободу.
— Как же вам удалось сбежать? — поинтересовалась я.
— Мы с самого начала только об этом и думали, — признался Вася. — Но случай подвернулся только сегодня. К нашему охраннику утром девка приехала, он на радостях забыл дверь закрыть, вот мы и дали деру.
— Какая девка? — уточнила я.
— Девка как девка, — бомж то ли не стал напрягать свои мозговые извилины, дабы дать мне словесное описание этой особы, то ли толком не видел ее.
— На красной тачке, — снова вклинилась в разговор Люся, — на маленькой такой.
— На малиновом «Матисе»? — уточнила я.
— Точно! — подтвердила бомжиха.
Я пока не знала, как ко всему этому относиться, но в одном не сомневалась — Люсю с Васей надо было где-то спрятать, пока их не обнаружили «грифовцы». При другом раскладе я, совершенно не раздумывая, приютила бы их у себя — комнат у нас много. Но в сложившейся обстановке, когда кругом были глаза и уши Бочарова, привезти бомжей сюда — означало подвергнуть риску не только их, но и нас с дедом. Никто не знает, что взбредет в голову Сергею, догадавшемуся, что его пытались обвести вокруг пальца.
— Я бы могла на время устроить вас в приют, но вы наверняка снова откажетесь, — подкинула я беглецам информацию для размышления.
— Откажемся, — уверенно проговорила Люся, но потом вдруг добавила полушепотом: — А может, и нет. Тут два каких-то мужика по кладбищу шныряют. Похоже, нас ищут… Уф, свернули на другую аллею.
— Я приеду за вами и отвезу вас в приют. Давайте встретимся через час около базарчика, что недалеко от южного входа на кладбище, — предложила я.
— Идет, — согласился Вася, в руках у которого снова оказался мобильник.
Я вернулась в свою комнату и снова позвонила Бочарову. Ничего не изменилось — его мобильник был вне зоны доступа.
— Интересное дело! — произнесла я вслух, повернувшись лицом к розетке, за которой сидел «жучок». — Как пришло время производить полный расчет, он куда-то слинял. Неужели решил меня кинуть? Если так, то я пущу в ход свою страховку.
Мгновенной реакции на мои слова не последовало. Возможно, никто уже и не слушал разговоры в нашем коттедже в режиме on-line. Скорее всего, прослушка стояла на автомате — если у Бочарова будет время и желание, он воспроизведет записи.
Я позвала Аришу в гостиную хай-тек и поведала ему последние новости. Он меня внимательно выслушал и сказал:
— По-моему, ты зря паникуешь, Полетт. Если ночью все происходило так, как ты мне рассказала, то вряд ли та девица заподозрила неладное. Да, возможно, жена Селезнева несколько переигрывала, но в шоковом состоянии люди часто ведут себя неадекватно. Я думаю, Бочаров не выходит на связь, потому что ему нужно время для того, чтобы самому убедиться в смерти своего недруга, а затем собрать нужную сумму для окончательного расчета. Что до бомжей, то, возможно, он еще ничего не знает об их побеге. Охранники, которые их проворонили, скорее всего, сначала попытаются отыскать беглецов самостоятельно, ну если уж не найдут, тогда сообщат о своем косяке директору.
— Дедуля, тебя послушаешь, так все очень логично, но на деле может оказаться совсем иначе. Меня смущает Таня. Она два дня безвылазно сидела на даче, наблюдала в окно за Селезневыми, а сегодня утром, после того как все случилось, поехала не домой, не в офис, а прямиком на территорию бывшего дока.
— А что ж тут удивительного? — рассуждал Ариша. — Может, у нее любовь с тем охранником, который стерег бомжей. Они соскучились друг по дружке, вот и забыли закрыть Люсю с Васей.
— Ладно, я поеду в город, чтобы определить их в приют. Без меня их туда могут не принять, места ведь там ограничены…
— Ты на чем поедешь? — поинтересовался дед. — На такси?
— Нет, на своей машине.
— А как же «маячок»? — удивился Ариша, и я раскрыла ему свою задумку.
— Да, наверное, именно так и следует поступить. Подбросишь меня до города?
— Если ты быстро соберешься.
— Я уже практически готов, сейчас только поднимусь к себе, возьму борсетку, и можем выдвигаться.
— Хорошо, я пошла заводить машину. Не задерживайся!
* * *
Я могла бы очистить свой «Мини-Купер» от ненужной электроники еще в гараже, если бы охранники не сообщали Бочарову о моих передвижениях. Доехав до гипермаркета, расположенного на въезде в город, я остановилась, взяла из салона «жучок» и «маячок» и прикрепила их к рекламному щиту, около которого тормознула. Интересно, сколько времени Сергею понадобится, чтобы осознать, что я скинула его «подарочки»? Часа два или больше?
Дед попросил высадить его на углу улицы Первомайской и проспекта Энтузиастов. Я так и сделала, а затем поехала туда, где должна была встретиться с бомжами. Они ждали меня, притаившись за кустами, посаженными вдоль газона. Когда они по очереди шмыгнули на заднее сиденье моего «Мини», я тронулась с места. Люся с Васей стали наперебой рассказывать мне детали того, что с ними произошло. Выслушав их, я пришла к выводу, что похищение несколько разнообразило их монотонную жизнь. Но хорошо то, что хорошо заканчивается. Выбравшись из плена, бомжи не хотели снова туда возвращаться, вбив себе в головы, что по ним плачут трансплантологи. На этом фоне приют для бездомных стал казаться им уже не тюрьмой, а санаторием, из которого можно в любое время уйти по своему желанию.
Только там не слишком обрадовались приему новых постояльцев.
— Мест нет! — сказала тетка в приемном отделении, взглянув на мое сопровождение.
— Полина, ну как же так? — занервничала Люся.
— Минуточку, сейчас разберемся. Вы здесь посидите, подождите меня, а я зайду с другого входа и поговорю с руководством. Только никуда не уходите!
Я несколько раз переводила крупные суммы на счет этого приюта, так что вполне могла рассчитывать на понимание администрации. Впрочем, секретарша имела свое мнение на этот счет.
— К директору нельзя. Там сейчас главный бухгалтер.
— Тогда я как раз вовремя. Здравствуйте! — сказала я, открыв дверь в директорский кабинет. — Меня зовут Казакова Полина Андреевна. Вам мое имя о чем-нибудь говорит?
— Вы из горздрава или из комитета соцобеспечения? — попыталась отгадать хозяйка кабинета. — Что-то я никогда раньше вас не видела.
— Нет, я не из этих организаций.
— А откуда? — уточнила директриса, глядя на меня поверх очков. — Почему тогда вы позволяете себе врываться в мой кабинет?
— Потому что в приемном отделении утверждают, что нет свободных мест.
— Это так, мест действительно нет. Выйдите и не мешайте работать! — Директриса небрежно махнула рукой в сторону двери. — Побыстрее!
— Простите, как вы сказали вас зовут? — поинтересовалась бухгалтерша.
— Казакова Полина Андреевна, — напомнила я ей.
— Тамара Михайловна, похоже, это та самая Казакова, которая перечисляла нам деньги.
— Так это вы? — обрадовалась директриса, точнее, сделала вид, что обрадовалась. — Присаживайтесь, пожалуйста! Что же вы сразу не сказали, кто вы такая?
— Минуточку, я сразу представилась. Вероятно, в Горовске много людей, не равнодушных к судьбам лиц, оставшихся без жилья, вот вы и не сразу вспомнила обо мне, — с плохо скрытой издевкой заметила я. — А сидеть с вами мне некогда. Я привезла двух бомжей, мужчину и женщину. Им нужен временный приют.
— Да-да, — закивала директриса, — я сейчас распоряжусь, чтобы их приняли.
— Благодарю, — я развернулась и пошла на выход.
Когда я зашла в приемное отделение, то увидела, что Люсю с Васей уже оформляют на постой, причем бомжи назвались чужими именами…