Глава 11

Прошла половина следующего дня, а Бочаров по-прежнему не выходил со мной на связь. И эта тишина мне не нравилась — он явно что-то замышлял. Только после обеда я узнала, чем именно был озабочен Сергей. Он решил отыскать того полицейского, который забрал газовый баллон на экспертизу, и узнать, каковы результаты этой самой экспертизы. Сам, конечно, заниматься этим вопросом он не стал, а поручил это дело Татьяне.

— Значит, так, — сказал ей и.о. директора фирмы «Гриф», — поезжай в Сологубовку, аккуратно узнай, кто занимается ночным взрывом и каковы результаты следствия. Сможешь?

— Попробую, — не слишком уверенно ответила Таня.

— Нет, пробовать не надо, надо сделать, причем чисто! — прикрикнул Бочаров. — Если ты не сможешь, я пошлю кого-то другого.

— Я смогу, — попыталась убедить своего начальника Татьяна.

— Да, насчет фотографий. — Сергей повернулся к монитору. — Я посмотрел, что ты мне вчера сбросила в компьютер. Это все, кто приходил к Селезневым?

— Вроде бы все.

— Что значит «вроде бы»? Ты что, отлучалась оттуда?

— Ненадолго. Хозяйка попросила сходить в магазин. Я не могла ей отказать. Меня не было минут двадцать, а когда я подходила к дому, то мне показалось, что кто-то вышел от Селезневых.

— Кто? Мужчина? Женщина?

— Мужчина, хотя… это могла быть и переодетая в мужскую одежду женщина, — сориентировалась по ходу дела Татьяна. — Я еще подумала, что походка какая-то странная…

— Ты узнала ее?

— Нет, — мотнула головой Таня.

— Точно?

— Да я в Сологубовке никого не знаю. Как я могла узнать того, кто приходил к Селезневым? — Татьяна догадалась, что ее босс намекал на меня, но не подала вида.

— Ладно, поезжай туда! — махнул рукой Бочаров. — Ты уже там примелькалась, так что тебе будет проще. Только запомни — обо мне ни слова!

— Сергей Вячеславович, я все поняла. Можно идти?

— Да, иди!

Таня вышла на улицу, села в припаркованный рядом с офисом «Матис» и послушно поехала в Сологубовку. Отмотав несколько километров по загородной трассе, она убедилась, что за ней нет «хвоста», и вернулась обратно в город. Загнав машину в гараж, стоящий перед частным домом, в котором она жила, девушка зашла к себе и сразу же позвонила мне:

— Полина, это я. Тут такое дело, Сергей все еще не может поверить в то, что Николай умер. Он пересмотрел все мои фотографии и не нашел среди людей, приходивших к Селезневым, того, кто бы мог устроить взрыв. Мне пришлось придумать, что там была еще переодетая в мужчину женщина, которую я не смогла заснять.

— Спасибо, что опять подыграла.

— Это еще не все. Сергей хочет, чтобы я разузнала в поселковой полиции, каковы причины взрыва, — уведомила меня Таня.

— Хорошо.

— Чего уж тут хорошего? — удивилась она.

— Хорошо, что он именно тебя озадачил этим вопросом, а не кого-то другого.

— В этом смысле да. Но я-то собиралась сегодня кое-чем другим заниматься. Если бы я осталась в офисе, то смогла бы выкроить момент, чтобы перекачать на флешку информацию об объектах.

— Сделаешь это завтра.

— Вообще-то я кое-что и без офисного компьютера знаю. Мне надо только сосредоточиться и записать все, что находится у меня в голове. Я тебе что звоню-то, — спохватилась Татьяна, — Полина, может, ты подскажешь, как лучше преподнести Бочарову результаты моего сологубовского «расследования»?

— Скажи, что уголовное дело не возбуждалось ввиду отсутствия состава преступления. Экспертиза баллона показала, что у него был неисправен редуктор. Газ просачивался, поэтому хватило одной искры, чтобы баллон взорвался.

— Редуктор? Я это запомню. А если он спросит, почему редуктор был неисправен?

— Скажи, что этим вопросом никто в Сологубовке не задавался.

— Для достоверности мне надо назвать какие-то фамилии, но я не хочу ехать в этот поселок. И время жалко, и бензин.

— Ладно, я попробую сама это выяснить. Будь на связи. — Отключившись, я набрала номер Селезнева. — Николай Александрович, Бочаров хочет знать, кто расследует обстоятельства взрыва. Вы не подскажете какие-нибудь фамилии?

— Выходит, он все еще сомневается… Ни рассказы его сотрудницы о взрыве, ни записка с моей фамилией на ноге покойника в морге, ни траур у нас в доме окончательно не убедили его в моей смерти. Он продолжает копать дальше… Полина Андреевна, мы где-то с вами просчитались, правда, я пока не могу понять где…

— Действительно, чем больше предсказуемых ответов на его вопросы, тем больше сомнений с его стороны. — Я задумалась на несколько секунд. — Может, Сергею и не надо знать никаких подробностей, имен? Пусть сам все додумывает в меру своей испорченной фантазии.

— Возможно, вы правы, — согласился со мной Селезнев. — Все выглядит слишком постановочно. Я своим тоже скажу, чтобы больше ничего ему не объясняли, не пытались в чем-то его убедить.

Поговорив с Николаем Александровичем, я перезвонила Тане:

— Значит, так! Забудь все, что я тебе говорила о редукторе и всем прочем. Скажешь своему боссу, что произошедшее на даче Селезневых овеяно тайной. Полиция не распространяется на эту тему.

— Полина, ты что? Он же пошлет вместо меня в Сологубовку кого-то другого, — забеспокоилась Татьяна.

— Если ты сможешь убедить его, что ты сделала все возможное, чтобы нарыть информацию, и даже невозможное, то не пошлет.

— Я чувствую, дело закончится моим увольнением, — безнадежно вздохнув, Таня отключилась.

У меня в голове так и звучали слова Селезнева: «Мы с вами где-то просчитались, правда, я пока не могу понять где». Я стала размышлять о том, в чем же просчет. Почему Бочаров не может поверить в то, что его заказ выполнен? Поставив себя на его место, я вдруг поняла, что все дело, скорее всего, во мне. Он не верит, что я пошла на убийство, а посему его надо как-то убедить в том, что у меня просто-напросто не было другого выхода. И дело здесь вовсе не в заложниках, которых Сергей собирался подвергнуть мученической смерти, если я не выполню его заказ. А в чем тогда? Допустим, в деньгах. Можно попытаться убедить Бочарова в том, что мне позарез нужны были деньги, а ломалась я поначалу так, для приличия…

Вернулся Ариша, который уже не первый день занимался тем, что подыскивал людей для участия в «траурной церемонии».

— Полетт, ты здесь? — Дед заглянул в гостиную хай-тек. — Ну что, я еще четверых сподвиг надеть завтра «траур». С учетом вчерашних, получается десять человек. Достаточно или еще надо подсуетиться?

— Вполне достаточно. Что бы я без тебя делала, Ариша? — Я чмокнула деда в щечку.

— Все это было не так уж и сложно, — дедуля был польщен моей похвалой. — Двоих человек дал мне Стас, это кое в чем проштрафившиеся официанты из его ресторана. Он сказал им, что умер хороший человек, а в последний путь проводить его некому. Гарсоны сразу же поняли намек своего босса. Один даже спросил, можно ли прийти на похороны с женой? Бабенко сказал ему: «Нужно». А потом он объяснил им, когда и куда надо прибыть.

— Передай от меня Стасу «спасибо».

— Всенепременно! — кивнул Ариша и продолжил свой рассказ: — Эдгара я снова обыграл в карты, и тот поинтересовался, нельзя ли отдать долг не деньгами, а чем-то нематериальным, как в прошлый раз. Я ответил ему: «Изволь. Есть для тебя одно несложное, но очень ответственное поручение». У моего эстонского друга опять-таки глаза на лоб полезли, когда он узнал, чем ему предстоит заниматься, но желание сэкономить наличные оказалось превыше всего…

— Так, два официанта из «Сытого слона», один из них с женой, да Эдгар, это — четверо. Кто остальные? — поинтересовалась я.

— Видишь ли, Полетт, вокруг подпольного казино вьется определенный контингент, который согласен на любую черную работу — вынести мусор, почистить канализацию, лишь бы получить заветные сто грамм… Ты же говорила, что будут поминки? — уточнил дед.

— Да, в деревенской столовой, в Турчанинове. Там Селезневых уже никто не помнит, так что лишних вопросов «вдове» задавать не будут. А много пьяниц ты позвал? — поинтересовалась я.

— Троих. Но ты не переживай, я провел инструктаж — они оденутся поприличней и будут вести себя чинно. К тому же за ними есть кому последить…

— Кого ты имеешь в виду? Уж не самих ли Селезневых? Им будет не до этого.

— Полетт, думаешь я это не понимаю? За всей массовкой будет приглядывать… Инесса, — дедуля с придыханием произнес имя своей сердечной подруги.

— Инесса? Ариша, неужели ты осмелился озадачить ее этим вопросом?

— Она сама предложила свои услуги. Я рассказал ей о твоем новом предприятии, поделился возникшей проблемой, и она, вникнув в суть дела, вызвалась не только поучаствовать в завтрашнем ритуале, но и приглядеть за массовкой. Более того, она еще и двух своих подруг решила пригласить… Одна из них, как выразилась Инесса, дама готическая — для нее посещение кладбища как праздник…

— Вот уж не думала, что у Инессы есть такие подруги!

— Я сам пребывал в изумлении. Но потом, уже по дороге домой, понял, что ничего удивительного в этом нет. В нашем сознании почему-то укоренилось, что все готы — молодые люди и девушки. А если с годами они не меняют своих убеждений?

— То превращаются в готических стариков и старушек.

— Вот именно. Вот и подруга детства Инессы не изменила со временем своих взглядов. Только старушкой ее называть пока рано, — сделал замечание Ариша.

— Я выразилась образно.

— Ладно. Что касается третьей, то это — дальняя родственница ее покойного мужа. Мари сейчас гостит у Инессы. Когда мы обсуждали этот вопрос, ее дома не было, она пришла, когда я уже собрался уходить. Я ехал в такси, мне позвонила Инесса и вдогонку сообщила, что Мари пойдет с ней на похороны. Разумеется, никаких подробностей та не знает. Инесса просто сказала ей, что приятельствует с Анной Селезневой, и не поддержать ее в трудную минуту не может.

— Ну что ж, я чуть позже свяжусь с Николаем Александровичем, обрисую ему ситуацию, дабы он ввел в курс дела жену и сына с невесткой. А то окажется, что Анна Павловна понятия не имеет, как зовут «подругу», пришедшую поддержать ее в «трудную минуту».

— Да-да, на таких мелочах обычно и прокалываются. Скажи, Полетт, а у тебя как дела?

— А у меня все по-прежнему, — я изобразила на своем лице грустную улыбку-смайлик. — Бочаров так и не выходит со мной на связь.

— Неужели он все-таки решил зажулить оставшуюся сумму? — предположил дед.

— Говорят, он жаден до денег. Но мне кажется, что дело не только в этом. Сергей все еще сомневается, что его заказ выполнен. В морге взглянуть на труп ему не удалось — кишка оказалась тонка. Он в курсе, что и на похоронах сделать это не удастся, поскольку гроб будет закрытым. Не удивлюсь, если Бочаров под каким-нибудь предлогом попросит Селезневых показать ему свидетельство о смерти.

— Брось! Это за рамками приличий!

— Ты думаешь, Сергей боится за них заступить? — усмехнулась я.

— Ты права, я что-то не то сморозил, — самокритично признался дед. — Но что же тогда нам делать?

— Есть у меня одна мыслишка… Понимаешь, в какой-то момент я поняла, что веду себя совершенно неправильно. Сначала я доказывала Бочарову, что я не киллер, а потом взяла и с легкостью «отправила» сам знаешь кого на тот свет.

— Но он не оставил тебе выбора, — заметил Ариша.

— Это так. Дело сделано, но деньги не получены, поэтому я должна впасть в глубочайшую депрессию на фоне чувства вины и одновременно материальной неудовлетворенности. Дедуля, ты должен мне подыграть!

— Всегда готов. Что надо делать?

Я дала Арише общие наметки, а уж дальше он волен был импровизировать. Благо с фантазией и актерскими способностями у него все было в порядке. Что касается меня, то я в этом плане пошла в него…

Сделав несколько важных звонков, я поднялась в свою комнату и с ходу стала крушить мебель, точнее, создавать впечатление, что занимаюсь именно этим. Я бросала на пол книги, топала ногами, двигала туда-сюда тяжелое кресло. Так продолжалось минут пятнадцать. Дед не выдержал и заглянул ко мне.

— Полетт, что происходит? — спросил Ариша, глядя на розетку.

— А тебе не приходило в голову, что входить в мою комнату без стука нельзя?! Может, я здесь голая и вообще не одна? — в таком пренебрежительном духе я с дедулей никогда прежде не общалась.

— Вряд ли ты услышала бы мой стук. Я спрашиваю тебя, Полетт, что случилось? — с родительской строгостью осведомился Ариша. — С какой стати ты решила устроить этот погром?

— Не твое дело! — огрызнулась я. — Оставь меня!

— Так, кажется, все еще серьезнее, чем я думал. Ну-ка, давай рассказывай, в чем проблема? Да ты пьяна! — стал импровизировать Ариша. — А я то думаю, куда пропала из бара бутылка коньяка? Так вот же она! Докатились, моя внучка хлещет в одиночку коньяк без всякой закуски, да еще из горла! Даже я себе такого не позволяю.

— Не завидуй! — парировала я, стараясь сделать свой голос похожим на голос нетрезвого человека.

— Было бы чему! Значит, так, бутылку, пока ты ее не выпила до дна, я забираю…

— Поставь на место! — крикнула я и сама испугалась агрессивных ноток, которые прозвучали в моем голосе.

Ничего, пусть Бочаров, если он нас слышит, поймет, что я далеко не белая и пушистая, как пыталась сначала себя позиционировать перед ним.

— Да что же это такое происходит? Я никогда не видел тебя в таком состоянии. Ты что, с Евгением поссорилась? — Ариша осуждающе качал головой, войдя в роль строгого прародителя.

— Да при чем здесь Женька?! — воспротивилась я.

— Ну а что тогда?

— Дед, я по-хорошему прошу тебя, оставь меня в покое, — сквозь зубы процедила я. — Это касается только меня, понял?

— Понял, конечно, чего уж тут непонятного? Моя внучка спивается, громит мебель… А мне надо закрыть на все это глаза… Так, а это еще кого к нам занесло так не вовремя? — спросил Ариша, услышав звонок в дверь. — Пойду посмотрю.

— Если это ко мне, то меня ни для кого нет! — крикнула я ему вдогонку.

Я знала, что это была Алинка — сама ей недавно позвонила, попросила приехать и подыграть мне. Она прибыла даже раньше, чем я ожидала. Минут через пять дверь в мою комнату с шумом распахнулась и на пороге появилась моя подруга. Я отметила про себя, что пока от ее походов на семинары Ольховского мало толку.

— Что за дела? Твой дед пытался уверить меня, что тебя нет, в то время как твой «Мини-Купер» стоит у дома… А что это за бардак?

— Алина, ты несколько не вовремя, — неделикатно заметила я.

— Я и не вовремя? Быть такого не может! Ну-ка, рассказывай, что у вас здесь происходит?

— Ничего, — уныло проговорила я.

— Не хочешь рассказывать — и не надо. Кажется, я сама догадываюсь, в чем дело…

— Держи свои догадки при себе, — поспешила я остановить свою подругу.

Нечаева немного помолчала, а потом все-таки выдала полушепотом прямо в розетку:

— Ты так и не решила проблему с деньгами?

— Алина, молчи! — одернула я ее.

— Да не волнуйся ты так, Аристарх Владиленович нас не слышит, он на первом этаже.

— Дед здесь совсем ни при чем!

— А кто при чем? — уточнила моя подружка, которая на самом деле знала о прослушке.

— Значит так, ничего обсуждать с тобой я не собираюсь, тем более дома.

— Какие проблемы? Поехали в какой-нибудь клуб, — предложила Нечаева.

— Мне сейчас не до развлечений.

— Значит я права, это все из-за долга. Но ты же говорила, что тебе предложили денежную работу, которая должна все окупить.

— Заткнись! — прикрикнула я на Алинку.

— Похоже, я права. Поля, ну может, все не так серьезно? В конце концов, можно взять кредит…

— Советчица тоже мне выискалась! На мне и так два кредита висят.

— Поля, ну что ты злишься, я ведь помочь тебе хочу, — примирительно произнесла Нечаева.

— Алина, прости, мне надо побыть одной…

— То есть ты меня вот так выставляешь за дверь? — Нечаева сделала вид, что обиделась.

— Не стоило приезжать без звонка.

— Ну-ну, не ожидала я от тебя такого, Полечка, — обиженно высказала мне Алина. — Я к тебе со всей душой, а ты… Ну и сиди здесь одна со своей проблемой! А я поехала!

Нечаева вышла из комнаты, я последовала за ней и громко хлопнула дверью, создавая впечатление, что это был прощальный жест моей подруги. Она стала спускаться по лестнице, громко цокая каблуками, я же тихонько ступала за ней следом в мягких домашних тапочках.

— Алина, ты что, уже уходишь? — спросил Ариша, встретившийся нам в холле.

— Да, Полине, оказывается, не до меня.

— А что хоть с ней происходит, она сказала? — вопросил дед, глядя туда, где находится «жучок».

— Нет. До свидания, Аристарх Владиленович! — Нечаева открыла дверь и тут же закрыла ее. После этого она разулась и пошла за мной в гостиную рококо. — А здесь-то говорить можно?

— Не шепчи. Здесь можно нормально разговаривать.

— Тогда рассказывай, — Нечаева плюхнулась в кресло, — для чего весь этот концерт?

— Мне надо убедить моего клиента, что я решилась на крайние меры, потому что нуждалась в деньгах. А теперь я, образно говоря, переживаю, что продала душу дьяволу — ни денег, ни спокойствия в душе.

— Как у тебя все сложно!

— Да, Алина, непросто, — согласилась я. — Ты не обидишься, если я не буду вдаваться в подробности?

— Не обижусь. У меня своих проблем хватает…

— Что такое?

— Ты разве не видишь? Вес не снижается! Поначалу на семинарах говорили интересные вещи, но уже на втором занятии стали кое в чем повторяться, на третьем и вовсе ничего нового не сказали. А на четвертое я даже идти не хочу. Надо искать другой способ похудеть, но вот какой, ума не приложу. Вроде все уже перепробовала, кроме липосакции…

— Алина, я тебе уже говорила и еще раз скажу — тебе надо влюбиться, — посоветовала я.

— В кого? — Нечаева уставилась в потолок.

— Ну, раньше у тебя проблем с новыми знакомствами не было…

— Со знакомствами у меня и так проблем нет. Вот сегодня ко мне на заправке водитель «Субару» клеился, вчера нечто подобное было в супермаркете, позавчера — на улице…

— И что?

— А ничего! Понимаешь, вот тут, — Нечаева поднесла ладонь к груди, — ничего ни позавчера, ни вчера, ни сегодня не екнуло. Я вообще не уверена, что еще когда-нибудь смогу влюбиться. Ладно, Полька, не буду грузить тебя своими проблемами. Поеду домой.

— Чего так рано? Посиди еще. Сейчас я кофейку организую.

— Нет, мне надо домой засветло вернуться. У меня в прихожей что-то со светом — не включается. Я лампочку поменяла — не помогло. Хочу попросить соседа посмотреть, что там…

— Алина, а хочешь я дам номер телефона электрика?

— Того, который вам «жучков» кругом насовал? — усмехнулась моя подружка.

— Ну зачем же? Есть альтернативный вариант. Его зовут Яном…

— Яном? — заинтересовалась Нечаева. — Знаешь, мне любопытно посмотреть на электрика с таким экзотическим именем. Я готова записать его номер.

Я вынула из кармана мобильник, на который звонил мне Ян, и показала Алинке входящий номер.

— Записала.

Нечаева вскоре уехала, а я поднялась к себе. Мы с дедом разыграли новую сценку. Но слышал ли наши «радиоспектакли» Бочаров?

Проверив электронную почту, я обнаружила письмо от Татьяны. Она дала мне краткую справку о нескольких объектах, находящихся под охраной ЧОПа «Гриф».

Первым пунктом в Таниной справке числилось ателье с претенциозным названием «Золотая игла», принадлежащее Бочаровой Антонине Никитичне. Было бы удивительно, если бы это предприятие находилось под охраной не «Грифа», а какого-нибудь другого ЧОПа. Мне вспомнилось, что Николай Александрович назвал бизнес Ферапонтовых — Бочаровых семейным холдингом. По сути он был прав. Учредителем «Грифа» являлся Андрей Никитич, а руководил им в данный момент его племянник. Владелицей «Золотой иглы» была родная сестра Ферапонтова, которой помогала вести бизнес ее племянница. Разумеется, Варя в швейном деле разбиралась гораздо лучше, чем в охранном бизнесе. А вот Сергей, напротив, был далек от шитья модных тряпок. Сказать, что он чувствовал себя как рыба в воде в сфера охранного бизнеса, у меня язык не поворачивался. Перепрыгнув с крутящегося стула системного администратора в кожаное кресло директора, Бочаров занялся решением своих проблем. Ну разве это рационально — отвлечь охранников от их основной деятельности, приносящей фирме доход, и заставить их стеречь заложников и следить за мной? Ответ на этот вопрос был слишком очевиден — нет, не рационально.

Вторым пунктом в Таниной справке значился негосударственный пенсионный фонд «Состояние». Она указала также, что председатель этого фонда был другом Ферапонтова. Я подумала, что можно воспользоваться этим обстоятельством…

Скользнув глазами вниз, я заметила знакомую фамилию и невольно улыбнулась. Танечка, сама не подозревая того, ответила на вопрос — кто же все-таки порекомендовал Бочарову обратиться ко мне? Мои догадки о том, что это — Портнов, адвокат, от услуг которого отказалась Ксения Курникова, подтвердились. ЧОП «Гриф» осуществлял охрану консалтинговой фирмы «Паритет», директором которой был Артем Андреевич Портнов. Таня сделала ремарку о том, что Бочаров состоит с ним в дружеских отношениях.

Полгода назад я не ограничилась тем, что помогла Ксюше восстановить ее честное имя, а предприняла максимум усилий для того, чтобы наказать тех, кто пытался незаслуженно отправить двадцатилетнюю девчонку на зону. В результате ее начальник Щербаков получил реальный срок, а вот Артем Портнов лишился адвокатской лицензии. Что касается последнего, то он поплатился не только и даже не столько за то, что при его попустительстве Ксюша провела несколько месяцев в следственном изоляторе, а за то, что его частная практика, как выяснилось, граничила с криминалом. Артем Андреевич брался далеко не за все дела, а лишь за те, которые в адвокатской среде принято считать безнадежными. Он не гнушался тем, что подкупал одних свидетелей и запугивал других, давал взятки следователям и судьям, в результате выигрывал самые бесперспективные дела. Надо сказать, что отец Артема, Андрей Антонович, в недавнем прошлом тоже был адвокатом, и не просто адвокатом, а светочем горовской юриспруденции. Ввиду своего преклонного возраста он уже вышел на пенсию, переехал в деревню и наблюдал за «успехами» своего сына издалека. Как мне ни хотелось расстраивать старика, но пришлось сделать так, чтобы он узнал, какими методами Артем защищает своих клиентов. Гнев Андрея Антоновича был страшен — он заставил сына уйти из профессии, пригрозив лишить его наследства. Как выяснилось теперь, Портнов-младший, оставив поневоле адвокатуру, подался в консалтинговый бизнес.

Я попыталась предугадать, какую цель Артем преследовал, рекомендуя Бочарову обратиться ко мне. Ответ для меня был слишком очевиден — Портнов хотел не столько помочь Сергею решить его проблемы, сколько насолить мне. Он уже пытался отомстить мне за то, что я настропалила против него отца, правда, безуспешно. Кажется, теперь это была попытка № 2. Что ж, больше недели я жила словно за стеклом — кругом посторонние глаза и уши. Приятного в этом, надо признаться, было мало. А нервотрепка с окончательным расчетом? Не удивлюсь, если это Портнов твердил Сергею, что нельзя считать заказ выполненным, пока нет стопроцентной уверенности в этом. А раз нет уверенности, то и платить не за что. Ничего, мы еще посмотрим кто кого…

Стоп! Не это сейчас главное. Первоочередная задача — выбить Бочарова из директорского кресла, чтобы он остался без бойцов, оружия и спецсредств.