Глава 3

Алинка не терпела полумер, если она отдавалась какому-то делу, то отдавалась до конца, безвозвратно. Точнее, возвратно, так как увлечения ее ограничивались парой недель – месяцем, не более, а потом она опять возвращалась в нормальную жизнь и становилась на какое-то время адекватной. С неделю назад моя подруга насмотрелась героических фильмов о скалолазах и, нарыдавшись вдоволь над трудными судьбами героинь, твердо решила всю оставшуюся жизнь провести, повиснув над пропастью. Поэтому теперь застать ее можно было только в компании весьма запущенных и чрезвычайно обаятельных парней из местного клуба любителей скалолазания. Обычно они занимались в помещении, сегодня же устроили вылазку «на натуру». «Натура» находилась недалеко за городом, поэтому я заскочила в ближайший супермаркет, накупила простой и калорийной провизии и поехала на встречу с подругой. Очень мило, совместим работу с пикником. Давно не была на природе!

Алина отрабатывала приемы спуска на почти отвесном склоне берега реки. Что поделаешь, в нашей местности большая напряженка со скалами! Я невольно залюбовалась своей подругой: она знала толк в снаряжении, если это касалось чисто внешних атрибутов. Хороша. Подруги Сталлоне нервно плюются в пропасть! Я дождалась, когда Алина спустится, и только после этого дала о себе знать. Подруга, вопреки обыкновению, не завизжала и не попыталась сбить меня с ног, а неторопливо отстегнула карабин и солидно подала мне руку.

– Знакомьтесь, ребята, это моя приятельница, Полина. Она ничего не понимает в скалолазании, но в связке не подведет. Ты вовремя приехала, я как раз закончила этап и могу позволить себе немного расслабиться. Пойдем?

Полное перевоплощение. Как виртуозно могла она соответствовать роли, которую в данный момент играла! Мы прошли маленький лагерь, вышли на полянку.

– Ты видела? – Алина взвизгнула и бросилась мне на шею, – ты видела его? Мечта всей моей жизни! Я даже не знаю, с кем его сравнить, хотя, если его побрить, будет похож на Эрика Робертса. А вообще, что я говорю? Он неповторим, он олицетворение мужества, грубой животной силы, волк, ух, порвала бы!

– Наконец-то. А я уж испугалась, не сменяли ли тебя на космического спасателя лейтенанта Рипли?

– Должна же я произвести на него впечатление! Думаешь, таких, как он, могут заинтересовать такие, как я? Вот и приходится строить из себя героическую личность. Смотри, какие у меня мозоли на руках! А еще я чуть не упала, а еще коленку ободрала и голову уже три дня не мыла. У нас тут плотские удовольствия не приветствуются, кайф положено ловить только от высоты. – Алина глубоко, со всхлипом вздохнула. – Ну, чего ты молчишь? Как он тебе?

– Да кто он? Там их пять штук, все небритые, чумазые, волосатые, с дикими взглядами.

– Ну, Владимира трудно не заметить, он самый статный, самый мужественный, самый красивый, самый сильный. Хотя Андрей тоже ничего и Сережа тоже. Да и Витька со Славой милые. Но Владимир – самый-самый милый, – тут же поправилась она.

– Ладно, покажешь, – смирилась я. – А вообще я к тебе по делу. Ты же у нас светская львица, знаешь все, что происходит в городе!

– Тише! – Подруга прикрыла мне рот ладошкой со свежеиспеченными мозолями, – я уже две недели не львица, я скалолазка! Если ребята узнают, отвернутся от меня. Я тут такого нафантазировала! Рассказала, что круглая сирота, что кабардинцы нашли меня в горах грудным младенцем, я лежала на остывающем трупе матери и весело играла с ядовитой змеей. Мои родители сорвались со скалы, поэтому погибли, а я упала сверху, поэтому осталась жить. Смотри, не проговорись. Иначе они мне доверять не будут. Так что там тебе надо? Спрашивай, только тихо.

– Алинка, ты слышала что-нибудь о певице из джаз-клуба Ольге Камышиной?

– Конечно! Там какая-то скандальная история произошла, не то она кого-то отравила, не то ее, – уверенно заявила Алина.

– Мы, наверное, говорим о разных людях, – решила я.

– Ничего подобного, я эту Камышину очень хорошо знаю, и если тебе интересны подробности, поговорю с Андрюсиком, это мой бывший, звукооператор. Без него ни одно культурное событие в городе не обходится. Отношения у нас хорошие, расстались друзьями, ссориться с ним было просто неразумно: как профессионал он нарасхват, так что любые контрамарки мне обеспечены. Есть только одна проблема – Владимир. Как я буду встречаться с бывшим, если у меня вот-вот закрутится бурный роман со следующим? Это аморально!

– А тебе и не надо с ним встречаться, – обрадовалась я. – Расскажи ему обо мне, и я сама задам ему интересующие меня вопросы.

Алина насупилась, поморщила лобик и, наконец, произнесла:

– Только не вздумай строить ему глазки! Надеюсь, он еще страдает после разрыва со мной, и я не собираюсь поставлять ему свеженьких девиц. Поэтому возможен только деловой, сухой разговор, и оденься как-нибудь построже, а то взяла в последнее время моду: то декольте, то мини натянет. Привила я тебе вкус на свою голову! Все, мне пора, сейчас в связке с Владимиром пойдем.

Подруга явно меня выпроваживала. Понятно, дружба – дружбой, а личная жизнь – врозь. Хотя мне это было скорее приятно. Совсем недавно Алина считала меня серой мышкой и абсолютно асексуальной особой, а теперь... Значит, перемены в жизни и мировоззрении пошли мне на пользу.

Алина созвонилась со звукооператором Андреем, договорилась о нашей встрече и проводила меня до «мини-купера». Уже садясь в машину, я вспомнила, что так и не достала из багажника запасы провизии.

– Алина, возьми, здесь сардельки, мартини, мягкий сыр, паштет и багет. На природе аппетит зверский, так что пригодится.

– Ты чего! – Подруга сделала «большие глаза». – Скалолазы и альпинисты никогда не опускаются до такой пищи. Крупа, сухари, тушенка – в лучшем случае. Забирай, пока никто не видел, не порть мне репутацию!

– О! Еда! – гаркнули у меня над самым ухом. – Алиночка, твоя подруга просто прелесть!

Я обернулась и увидела невысокого, заросшего, как старичок-лесовичок, мужчину лет тридцати. Линялая майка с пятнами пота на груди и подмышках, штаны в мелких и не совсем мелких дырочках. Впрочем, запущенность внешности несколько компенсировал небесно-голубой цвет глаз и искренняя улыбка. Ладно, простим непрезентабельность, может, он человек хороший.

– Это не я прелесть, это Алина. Узнала, что я еду, и попросила привезти чего-нибудь вкусненького. Говорит, мужчины на крупе совсем отощали, – спасла я положение.

Парень одобрительно кивнул смущенной Алине и протянул мне руку:

– Володя, руководитель клуба. А Алина действительно молодец. Не просто надежный, но и заботливый товарищ. А у вас не возникало желания попробовать себя в скалолазании?

– Думаю, альпинизм – не мое, – пожала я плечами.

– Полина боится высоты, не любит природу, а еще у нее руки слабые и ей некогда, – добавила Алина. – Ты с ума сошла, – зашипела она мне на ухо, – перепутала альпинистов и скалолазов. Альпинисты перед нами – тьфу, пустое место. Они без крючьев, альпенштоков, шерпов близко к горам не подходят. А мы доверяем только рукам, ногам и остальным частям тела.

Мне показалось, что Володя мягко усмехнулся в бороду. Чтобы совсем не расстраивать подругу, я быстро попрощалась и уехала. Встреча с Андреем завтра, сегодня я уже никуда не успею. Пришлось повернуть домой. На кухне я бросила в кипяток спагетти и отправила в микроволновку сардельки. Да уж! Изобретательной поварихой меня не назовешь. Хотя «паста под соусом бешамель» звучит, конечно, музыкальнее, чем «макароны с подливкой», но по природе своей – то же самое, вид сбоку. Ничего, у деда холестерин в порядке, пивных животиков у нас с ним нет, так что вполне можно позволить себе на ужин это безобразие.

– Ариш, ты же видел этого Олега, – обратилась я к деду за ужином, – каково первое впечатление?

– Презентабельный. Красив, но не той красотой, которая привлекает пожилых дамочек и молоденьких дурочек. В подобной внешности можно найти уйму недостатков: близко посаженные глаза, узкий подбородок, щупловатое телосложение. Но есть в нем ощущение породы, ты представляешь, о чем я говорю? Это как борзая, например, если рассматривать беспристрастно, – тощая уродливая псина, но до чего же совершенное создание!

– Это внешне. А какое он производит впечатление как человек?

– Знаешь, Полетт, в моих устах эпитет «породистый» – характеристика не только внешних, но и внутренних качеств человека. Возьми двух близнецов и вырасти из них мерзкого уголовника и благородного интеллектуала. Они и внешне станут разными! Так что, к сожалению, Олег мне понравился, хотя я едва перекинулся с ним парой фраз.

– К сожалению, – это из-за того, что он действительно может быть причастен к этому делу? – уточнила я. – А ты знаешь, что произошло на концерте, после которого Ольга потеряла голос?

Я рассказала Арише все, что успела узнать от Антона. Дед расстроился. Несмотря на свой аристократизм и даже внешнее высокомерие, он всегда был чрезвычайно чувствительной натурой и особенно переживал, когда от действий мужчин страдали женщины. Он был бы прекрасным мужем, если бы бабушка немного потерпела и не сбежала от него на заре их туманной юности.

– Дедуль, – поспешила перевести я разговор на другие рельсы, – судя по всему, Олег весьма успешный бизнесмен. Поспрашивай там у своих, может, они расскажут что-нибудь интересное?

Аристарх Владиленович, несмотря на свой преклонный возраст, не представлял себе жизни без светских тусовок и частенько проводил ночи в игорных заведениях города. Публика там собиралась небедная и представительная, поэтому у деда были весьма обширные связи.

– Ну, раз надо, придется идти, – притворно вздохнул Ариша, – ты привезла костюм из чистки?

Если Ариша уходил в казино, это было надолго. Загрузив, таким образом, своего верного друга, единственного родственника и надежного сподвижника в одном лице, я легла спать. Было душно, и, несмотря на открытое окно, в комнату не проникало ни одного дуновения ветерка. Я позавидовала Алине: в лесу наверняка прохладнее!

Встреча со звукооператором Андреем была назначена на вечер, так что день оказался свободен. Я потопталась перед дверью дедовской спальни, в надежде на то, что он почувствует, как я маюсь, проснется и расскажет мне новости. Но потом во мне проснулась совесть – Ариша вернулся под утро, всю ночь по моей просьбе работал, даже если игру в покер можно назвать работой с большой натяжкой.

Ну и хорошо, значит, до обеда я успею съездить в музыкальную школу, на место работы Ольги. В школе у нее наверняка есть если не подруги, то коллеги, которые могут знать о ней гораздо больше, чем близкие люди. Я решила особо не мудрствовать и представиться частным детективом, кем я, собственно, и являлась.

Школа мне понравилась. Небольшая, аккуратная, уютная. Коридор заполнен звуками самых популярных музыкальных инструментов: фортепьяно, аккордеона, скрипки. Где-то одиноко, но громко ухала труба, неумело тренькала гитара. Я подошла к вахтерше.

– Здравствуйте, я частный детектив, Полина Казакова. – Я решила представиться таким образом. – Расследую причины случившегося с Ольгой Камышиной.

– Ой, – всплеснула руками женщина, – с Олечкой! Вы уж расследуйте, пожалуйста, не пускайте дело на самотек! Мы так переживаем за нее, вот, смотрите, деньги собираю на передачку, решили каждый день в больницу к ней ходить. Наверное, лучше апельсинов купить или йогурта?

– Лучше апельсинов, – машинально ответила я, – только в виде сока и немного позже, Оля еще не приходила в сознание. Вы не могли бы подсказать мне, с кем она дружила? Мне хотелось бы как можно больше о ней узнать.

– Из наших преподавательниц она ни с кем особо не общалась. Девочка неразговорчивая, задумчивая, – девчонки наши о детях, мужьях, борщах, а она все о своем думает. Да и рассказать ей нечего было, она же с родителями живет. Вот ее наши немного и чурались.

– Так прямо совсем одинокая? Ни подруг, ни ухажеров? – перешла я на язык собеседницы, – поди-ка скучно одной.

– Нет, мужчина у нее был, но вместе они не жили, так, гуляли. И подруга у нее есть, только не из наших. Я же здесь уже лет двадцать работаю, и Олю, и Лику ее как облупленных знаю. Все же перед глазами! Мы люди маленькие, нас не замечают, а вот мы видим многое.

– Лика?

– Ну да, подругу ее так зовут, Лика, Анжелика. Они со школы вместе, хотя я не понимаю, почему, они же совсем разные. Лика такая яркая девушка, заметная, а Олечка – мышонок совсем и тихоня. И на пианино Лика лучше играла, и в хоре ее всегда в первый ряд ставили, уж больно хорошенькая, одета всегда в заграничное, у нее же папа в начальниках. А вот поди ж ты! Дружили, неразлейвода. И сейчас, кажется, дружат. Лика забегает сюда иногда. Хорошая девочка, поздоровается, слово приятное скажет и называет «тетечкой Валечкой», ласково.

– Значит, Лика здесь не работает? – уточнила я.

– Что ты, это девушка высокого полета, что ей тут у нас делать. Она на мелочи не разменивается, карьеру себе сразу серьезную строит. Вот поверь, мы о ней еще услышим.

– Тетя Валя, вы очень нам всем поможете, если устроите мне встречу с Ликой.

– Чего же не помочь? У меня тут в тетрадочке все телефоны воспитанников за двадцать лет собраны, директриса постоянно просит кого найти, у кого родителей вызвать, я все и храню. Только телефон домашний, старый, сейчас все больше сотовые оставляют, так что и не знаю, дозвонишься ли.

– Спасибо, тетя Валя, постараюсь дозвониться, – пообещала я, затем записала телефон и фамилию Лики.

Недавно компьютерный гений и хакер-одиночка Шилов подкинул мне пиратский диск с базой данных на жителей нашего городка, по любому из параметров можно было узнать о человеке все официальные данные. Я набрала в поисковике номер телефона Лики, который дала тетя Валя, и на экране появилось досье Виктора Шлейко, генерального директора местного мясокомбината. Жена Евгения, дочь Анжелика. Ничего себе! Лика Шлейко, звезда музыкальной школы и подруга Оли Камышиной, оказалась колбасной принцессой! Мои пальцы быстро пробежали по клавиатуре, набирая данные Лики. Окошко на экране сменилось. Данных было до обидного мало. Девица окончила школу, является владелицей собственной квартиры и автомобиля «Хендай Гетц», нигде не училась, не работала, не принимала, не участвовала, не привлекалась, замечена не была. Странно, ей не так уж и мало лет, а данных – как о человеке-невидимке. Интригует! Будем знакомиться поближе. Я взяла трубку и набрала номер Шилова.

– Вить, хочешь заработать?

– Конечно. Мне тут программку такую подкинули, просто супер, а для реализации средств не хватает. Что надо делать?

– У тебя же шестерка старая?

– Старая. Но гоняет, как зверь. Понимаешь, там движок-то вовсе не «шахи», да и вообще от нее только кузов остался. Сделает спортивную «Мазду», только об этом никто не подозревает, да это и лучше – никто не позарится.

– Вить, для тебя большой трагедией будет, если ты ее немного поцарапаешь? Совсем чуть-чуть, чисто символически, но заплачу я тебе как за ремонт мятого крыла. Пойдет?

Даже через трубку было слышно, как щелкает калькулятор в голове Шилова. Он немного посопел, поторговался для приличия и согласился. Я объяснила, что надо делать и назначила время. Прекрасно! По расписанию завтра с утра у меня автоподстава.

Случайно я глянула на часы в нижнем углу монитора и подпрыгнула. День становился мне мал, я опаздывала на встречу к звукооператору Андрюше. Судя по рассказам Алины, малый был весьма неразборчив в связях, западал на любую мало-мальски симпатичную девицу и весьма уважал демонстрацию атрибутов женской привлекательности. Поэтому нарядилась на встречу я соответственно: не по-дневному яркий макияж, паричок с платиновыми локонами, бирюзовые линзы, мини, шпильки, бюстгальтер с силиконовыми вставками. Получилось вполне ничего, чуть-чуть не доходит до грани вульгарности, но выглядит вполне соблазнительно. Я не ставила себе целью измениться до неузнаваемости, действовала я вполне легально, но, чтобы расположить к себе собеседника, не стоит пренебрегать невербальными методами.

Я, конечно, опоздала. Но не настолько, чтобы парень мог потерять терпение. Он ждал меня в уличном кафе, притоптывая ногой и с досадой разглядывая всех особ женского пола, проходящих мимо. Бейсболка, несвежая футболка, вытянутые джинсы. Господи, почему же это все звукооператоры выглядят одинаково? Хоть бы один для разнообразия пиджачок приобрел!

– Андрей? – плюхнулась я за столик. Алина не раскрыла моего инкогнито, представила просто как подругу, и это было мне на руку. – Я Даша, начинающая певица. Говорят, ты в городе лучший звукооператор?

– Не зря говорят, – хмыкнул парень, не стесняясь разглядывая меня.

– Мне нужно несколько профессиональных фонограмм, поможешь? Заплачу, сколько скажешь, только сделать все нужно в лучшем виде.

– Ну, – начал ломаться он, – студия у меня неофициальная, на дому, так что я не знаю, как получится. И писать надо ночью, днем все равно не дадут. Ты хоть знаешь, что процесс записи может на месяц растянуться, если у тебя данные так себе?

– Данные у меня хорошие, а ночевать у тебя я согласна и два месяца, если договоримся, – похлопала я его по руке, – только чтобы все действительно было по высшему разряду, а то я слышала, что и ты иногда лажаешь.

– Происки конкурентов! – взвился парень. – Кто тебе сказал?

– В газетах писали, – пожала я плечами. – Концерт ко Дню города ты обслуживал? Фонограмма твоя подвела?

– Глупости не говори! Ты не знаешь, – завелся Андрей. – И чего ты вообще тогда пришла, если не доверяешь?

Кажется, я перегнула палку, контакт потерян. Ничего, наладим. Я глубоко вздохнула полной грудью, блузка, и так не ожидавшая подлости с силиконовыми вставками, натянулась, и кнопка послушно щелкнула, выставив на обозрение юноши мои весьма прибавившие в весомости прелести.

– Прости. Я не знаю, что там произошло, вот и несу чушь. Наверное, это другой звукооператор лоханулся, а ты тут ни при чем.

– Ой, господи, почему все блондинки такие дотошные?! – застонал Андрей. – Да все там в порядке с фонограммой было, это парень одной певицы обиделся и подменил диски. Отомстил за то, что динамила, и все! Вообще, гад, конечно, прекрасно знал, что для нее живой звук – дело чести, знал, как побольнее ударить!

Кажется, говорить об этой истории ему было интересно. Ну что ж, продолжим. Уже второй человек заявляет мне, что подмена фонограмм – дело рук Олега.

– Вот ведь гад мерзкий! – возмутилась я, откинувшись на спинку стула. Любуйся, милый, любуйся, там половина все равно не мое, не жалко. – Ты уверен, что это сделал ее жених?

– Конечно. Об этом все говорят.

– «Все говорят» – не аргумент. А если оклеветали парня?

– Аргументы железобетонные. Олег никого не подпускал к фонограммам. Он постоянно таскал их с собой, стоял за кулисами, когда она пела, он рассчитывал на то, что она станет звездой. Наверное, хотел стать ее продюсером.

– Зачем тогда ему менять фонограммы? Нелогично.

– Вот тут-то собака и зарыта. Они же поругались перед концертом! Ольга заявила ему, что никогда не позволит себе быть содержанкой, или что-то в этом роде, а он сказал, что она дура, кажется, пнул колонку и пообещал, что она еще пожалеет. Как тебе это? – Парень торжествующе посмотрел на меня.

– Да уж. Пообещал – отомстил, настоящий мужчина!

– Это ты настоящих не видела, – не понял сарказма Андрюша. – Я бы никогда девчонку не обидел. Это ниже моего достоинства. Так когда придешь?

– Я тебе позвоню, – пообещала я.

Узнала расценки на всякий случай, убедила парня, что действительно не могу сейчас же идти к нему писать фонограммы и покинула кафе. Все яснее ясного. Действительно, мелкая и подленькая месть отвергнутого мужчины. Ольга без сомнения талантлива, а Олег занимается бизнесом. Обидно потерять такой перспективный источник доходов только потому, что у девушки слишком сильно развито чувство собственного достоинства.

Вечером Ариша рассказал мне все, что смог узнать про Олега. Молодой и многообещающий бизнесмен, москвич, директор сетевого филиала столичной компании. Работает в нашем городе второй год, ведет себя как истинный ариец в досье из книжки о Штирлице: спортсмен, в порочащих связях не замечен, азартными играми не интересуется, спиртными напитками не злоупотребляет. Просто лубочная картинка. Смотреть противно! Меня всегда настораживают этакие образцово-показательные мужчины. Если ты стараешься на людях казаться воплощением добродетели, значит, тебе есть что скрывать. А еще мне очень не нравилась колбасная принцесса Лика.

– Дедуль, а что ты можешь сказать о Шлейко?

– Директоре мясокомбината «ГорКом»? Ничего хорошего. Мерзкий тип, хам, из грязи в князи, как говорится. Недостаток врожденной интеллигентности и аристократичности пытается залатать купюрами, всеми силами пытается пролезть в приличное общество. Его не любят, он это знает и глумится над людьми, которые не могут за себя постоять. Может обматерить зависящую от него женщину, причем не просто послать, а нахамить обидно, грязно, липко. У него персонал больше двух месяцев не задерживается, не удерживает даже высокая, по меркам нашего городка, зарплата. Ворует, естественно, вагонами, экологию городка под удар ставит.

Так вонь по всему городу, когда ветер северный, его работа? А я с детства не пойму, почему это иногда по городу гуляет амбре, как на разрытом кладбище. Да, тип несимпатичный. Удивлюсь, если его Лика будет девочкой искренней и трудолюбивой. А впрочем, завтра узнаем. Я чмокнула деда в щеку и пошла наверх.

– Дедуль, ты сегодня заходил ко мне в комнату? – свесилась я уже через минуту с перил.

– Нет. А что произошло? – отозвался дед.

– Ничего, не волнуйся. А кто заходил?

– Никто не заходил. Горничной сегодня не было, гостей тоже. Да что случилось-то?

– Книжку куда-то положила, найти не могу, – ответила я и вернулась в спальню.

Пугать деда не хотелось. Но мне очень не понравилась охапка подвявших полевых цветов, рассыпанных по ковру. Что это, предупреждение? Поклонников у меня давно не случалось, друзья так придуриваться не будут, значит, не друзья...

Я подошла к раскрытому окну, осмотрела его с помощью фонарика, спустилась в сад. Как ему удалось это сделать без лестницы? Я осмотрелась. В темноте наш уютный садик выглядел враждебно, я зябко поежилась и вернулась в дом. Давно хочу купить садовые фонарики на накопительных солнечных батареях. На этой же неделе надо разориться! Я собрала цветы и запихала их в мусорный пакет. И что хотел этим сказать неизвестный визитер? Я накрепко закрыла окна и задернула ночные портьеры. Теперь постараюсь уснуть.