Глава 13

В понедельник я позвонила Зое:

– Привет, это Полина. Еще не забыла меня?

– Нет, но, честно говоря, я не думала, что ты мне когда-нибудь позвонишь, – уныло проговорила Порываева.

– Ты не в настроении или мне показалось?

– Да какое уж тут настроение, – вздохнула Зоя. – Муж все выходные где-то шлялся, а вчера под вечер вернулся и устроил мне скандал. Я снова заговорила о разводе, а он пожал плечами и сказал, что не против, только сын с ним останется. Если честно, я не понимаю, зачем ему Ванечка, он ведь с ним толком и не общается. Да и со мной тоже, я для него лишь прислуга – стираю, глажу, кормлю. А от него – никакой благодарности. Семен только и знает, что срывает на мне зло.

– Зоя, а ведь я не сидела сложа руки, а наводила справки о твоем муже. У меня появились кое-какие соображения, которыми я хотела бы с тобой поделиться. Мы можем с тобой сегодня встретиться?

– Мы как раз с Ванюшей гулять собираемся. Погода пасмурная, поэтому от дома лучше не удаляться. Полина, приходи сюда, если сейчас не занята. Пока Ванечка будет играть в песочнице и лазить по горкам, мы с тобой поговорим.

Мне не понравилось это предложение. В мои планы не входило светиться перед камерами видеонаблюдения и соседями Порываевых.

– Да, сегодня пасмурно, но дождя не обещали. Может, лучше в горпарке погуляем? – предложила я.

– Ладно, – согласилась Зоя после некоторого раздумья. – Только мы с Ванечкой доберемся туда не раньше чем через час.

– Хорошо. Встретимся у центрального входа, – предложила я и сразу же отключила связь, чтобы Порываева не передумала.

Мне не все было понятно в истории ее несчастливого замужества. Действительно, почему Семен так борется за своего сына, если не питает к нему особых чувств? Или же он их просто скрывает? Я вспомнила, что Порываев без раздумий женился на Зое, узнав, что она ждет от него ребенка. Впрочем, она казалась ему выгодной партией, потому что будущая теща занимала ответственный пост в областном комитете соцзащиты. Семену нужна была ее поддержка, чтобы проворачивать какие-то махинации, но мать Зои оказалась честным и принципиальным человеком, поэтому его задумка не удалась. И тогда Порываев пошел по другому пути – он решил зарегистрировать на имя своей жены фирму «Адреналин», которая должна была приносить ему немалые прибыли. В Горовске эта ниша пустовала. «Адреналин» занялся организацией экстремального досуга состоятельных горовчан, которым претит подчиняться каким-либо законам, и они рассуждают в любой ситуации так: «Моя игра, мои и правила». Команду Порываев подобрал себе из числа своих старых подельников. Он даже Краснихину ради этого дела из Москвы вызвал. Только директором стала не она, а Юшков. Для Ирины же нашлась только должность менеджера по работе с клиентами, но она чувствовала себя по меньшей мере заместителем Андрея Викторовича. Что придавало Ирсен такую уверенность в себе? Скорее всего, обещание Сэма развестись с Зоей и наконец-то жениться на ней. Возможно, бухгалтерша Ляхова тоже была неслучайным человеком в «Адреналине», а вот другие сотрудники там долго не задерживались. Олег Студеный был новичком, которому пока что не слишком доверяли…

Я мысленно вернулась к номинальной учредительнице фирмы – Зое. Прежде всего, именно она рисковала больше всех, потому что закрывала глаза на вопиющие нарушения техники безопасности при проведении экстремальных развлечений. Странно, что еще никто из пострадавших клиентов или их родственников не обратился в суд, чтобы добиться компенсации материального и морального ущерба. Все чрезвычайные происшествия были замяты. Колосковы обратились было в полицию, но у них не приняли заявление, ссылаясь на то, что Александр взял всю ответственность за безопасность полета на себя. Несомненно, у Порываева была надежная «крыша». Но однажды может случиться так, что эта «крыша» окажется недостаточно сильной, и тогда удар обрушится на Зою. Я наконец поняла, почему Семен не хотел с ней разводиться и угрожал отобрать у нее сына, если она самостоятельно решится на такой шаг. Жена нужна была Порываеву лишь в качестве владелицы организованного им не слишком-то законного, но весьма прибыльного бизнеса. Развод внес бы разлад в скрупулезно отточенный Семеном механизм получения денег. Он шантажировал жену собственным ребенком, зная наперед, что она не согласится расстаться с Ванечкой, а потому будет терпеть его домашнюю тиранию. У Порываева не было ничего святого – он не только организовал похищение дочери своего друга, но и даже собственного сына превратил в орудие шантажа.

Мне вдруг вспомнилось, о чем рассуждал Юшков, сидя в канализационном коллекторе. Он пришел к выводу, что на его месте должен был оказаться Сэм, испортивший всю его жизнь. Четыре года тому назад Семен заставил его участвовать в похищении Тани Захаровой, а теперь ему приходилось каждый день рисковать жизнью людей, испытывающих неуемную потребность в адреналине.

Порываевы пришли в горпарк с опозданием, но все-таки они появились. Мы отвели Ванечку на детскую площадку, уселись за столиком в кафе напротив и заказали по чашечке кофе и порции мороженого.

– Полина, так что ты мне хотела сказать? – поинтересовалась Зоя, едва от нас отошла официантка.

Я начала, что называется, с места в карьер:

– Я убедилась, что твой муж – страшный человек! Ради денег он готов пойти на любое преступление.

– Я это знаю, – ничуть не удивилась Зоя. – Должность, которую он занимает, позволяет ему завязывать дружбу с нужными людьми и брать просто астрономические взятки. Инвалидность дает людям возможность не работать, получать пенсию и льготы. Как ни парадоксально звучит, но это многих привлекает. Семен все устраивает так, что даже здоровых людей признают инвалидами. А вот те, кто таковым действительно является, вынуждены давать взятки, лишь бы побыстрее оформить нужные документы. Мне иногда кажется, если бы Семена сняли с этой должности, с него спала бы спесь.

– А я считаю, что не место портит человека, а человек – место, – возразила я и начала аргументировать свою позицию: – Мне удалось кое-что выяснить о прошлом Порываева. Он тогда еще не руководил ВТЭК, но уже презрительно относился и к Уголовному кодексу, и к элементарным нравственным ценностям. Если бы преступление, которое он совершил, всплыло на поверхность, ему дали бы лет десять строгого режима, не меньше.

– Жалко, что не дали! Мы бы тогда с ним не познакомились. – Порываева замолчала, потому что к нам подошла официантка. Когда она удалилась, Зоя спросила: – Полина, ты, наверное, думаешь, что мне интересно, что он натворил?

– Разве нет?

– Скажу тебе прямо – не интересно. Я согласилась с тобой встретиться только потому, что ты обещала мне помочь с разводом. У тебя действительно есть какие-то идеи на этот счет? – спросила Зоя.

– Есть, но мне сначала хотелось бы внести кое-какую ясность. Я ненароком узнала, что у тебя есть собственный бизнес. Наверное, он приносит тебе неплохой доход? Так что в случае развода ты не пропадешь. Я все правильно поняла? – провокационно осведомилась я.

– Полина, похоже, у тебя действительно большие возможности, если ты узнала про мой бизнес. – Зоя произнесла два последних слова с плохо скрытой иронией. – Только на самом деле это бизнес моего мужа! Ему нельзя заниматься предпринимательством, вот он и оформил на меня фирму. Я к ее делам не имею никакого отношения, так, иногда только бумажки подписываю. Поначалу, когда наши отношения с Семеном еще были нормальными, я сказала ему, что не против поменять свою профессию, готова вникнуть во все тонкости дела, но он меня не поддержал. Правда, тогда я была беременна, и муж сказал, что мне, мол, сейчас не до этого, вот когда рожу, тогда можно будет потихоньку начать втягиваться в бизнес. Когда Ванечке годик исполнился, я вновь вернулась к этой теме, но без толку. Мужа вполне устраивает, что Ванечка все время у меня на руках. Я даже не помню, когда была в парикмахерской. Да что там парикмахерская! У меня к зубному врачу сходить нет возможности! Я как-то просила Семена посидеть часок с сыном. Знаешь, что он мне ответил?

– Боюсь даже предположить.

– Супруг спросил – почему бы мне не пойти к любовнику вместе с Ваней? У Семена вообще идея фикс, что, пока он на работе, ко мне мужики толпами ходят.

– Каждый по себе судит, – философски заметила я.

– Это точно! – согласилась со мной Порываева. – Если у него в «моей» фирме любовница работает, это еще не значит, что и у меня там тоже есть любовник. Между прочим, Семен сам предложил своему другу стать директором. Это с ним он был в том ночном клубе, где мы с Любой с ними обоими и познакомились. Порываев тогда «склеил» мою подругу, а его приятель на меня глаз положил. Только он мне не понравился. На фоне Семена Андрей внешне явно проигрывал, да и молчун он. Помню, смотрит на меня, не моргая, и ничего не говорит. А вот Семен болтал без умолку. Про таких говорят – «душа компании».

– То есть у тебя с Андреем ничего не было? – уточнила я на всякий случай.

– Конечно, нет. Я его видела всего несколько раз, он даже на нашей свадьбе не был. Похоже, Семен его из ревности не пригласил.

– Скажи, Зоя, а была ли на вашей свадьбе Ольга Захарова?

– Да, Семен сказал, что это вдова его лучшего друга. Правда, она только пришла к ЗАГСу, поздравила нас, подарила цветы и ушла. А почему ты про нее спросила? Семен и с ней спит?

– Нет, с Ольгой его связывают совсем другие отношения. Хотелось бы мне сказать, что его мучает чувство вины перед этой женщиной и ее дочерью… Но это не так. Возможно, Порываев испытывает некоторые опасения, что она когда-нибудь разоблачит его, и то – не факт…

– Полина, ты говоришь какими-то загадками, – сказала Зоя, глядя на сына. – Извини, по-моему, Ванечка уже устал. Я заберу его.

Едва я дошла к самой сути, как разговор прервался. Продолжать его при мальчике мне не хотелось. Он хоть и был еще маленький, но что-то наверняка уже соображал. Зоя хотела забрать сына, но он вцепился руками в поручни лестницы, ведущей на горку. Она покрутилась около Ванечки и вернулась обратно за столик, оставив сына на площадке.

– Зоя, как ты думаешь, если вдруг тебя с Ванечкой похитят, Семен вас выкупит?

– Ну и мысли тебе в голову приходят! – Порываева не приняла мой вопрос всерьез.

– Нормальные мысли. Пожалуйста, подумай об этом, – попросила я.

– Ну, за меня он точно не даст ни копейки, а вот за Ванечку… наверное, за сына он заплатит выкуп, а я… хорошо, если пойду «паровозом».

– Зоя, по-моему, ты себя недооцениваешь. Ты нужна Порываеву как щит, которым он прикроется, если вдруг номинально принадлежащей тебе, а фактически ему фирмой заинтересуются компетентные органы.

– А почему ею должны заинтересоваться эти самые органы? – удивилась владелица «Адреналина».

– Потому, что она занимается организацией незаконных услуг.

– Разве экстремальные развлечения незаконны? – Зоя застыла в недоумении.

– Это смотря какие. Ты что-нибудь слышала о «Русской рулетке»? – поинтересовалась я.

– Читала в классической литературе, например у Пушкина, Толстого…

– Я и забыла, что ты филолог. Зоя, ты можешь представить себе, что стоит за «Русской рулеткой» в наши дни?

– Честно говоря, нет.

– Это своеобразный тотализатор. – И я объяснила, в чем его суть. – Так вот, сотрудники твоего «Адреналина» продают билеты на это смертельное шоу!

– Этого не может быть… – растерянно пробормотала моя собеседница.

– Это так. Ты понимаешь, чем тебе это грозит?

– Я не знала, – замотала головой Порываева. – Мне и в голову не приходило, что такое возможно! Семен, наверное, тоже об этом не знает.

– Сомневаюсь.

– Мой муж, конечно, сволочь, но не до такой же степени!

– Ты даже не знаешь, до какой. Четыре года тому назад он организовал похищение дочери своего лучшего друга, Тани Захаровой.

– Это неправда, я в это не верю! – с отчаянием воскликнула Зоя. – Ты меня обманываешь! Не пойму только, зачем?

– Я тебя не обманываю, – возразила я. – Вот сама посуди – незадолго до похищения Семен пригласил Захаровых на новоселье в свою новую квартиру, ту самую, где вы сейчас живете. Он сказал, что купил ее, а также машину, получив отцовское наследство из Канады.

– Погоди, но мой свекор жив! – тут же нашла неувязку Зоя.

– Я знаю это, так же как и то, что квартира перешла в собственность твоего будущего мужа после киднеппинга, а до этого он ее только снимал.

– Это еще ничего не доказывает…

– Зоя, а я смотрю, ты вдруг стала оправдывать своего супруга. Может, он действительно честный и порядочный человек? А то, что Семен периодически бьет тебя, так это за дело. Ты, наверное, изменяешь ему с Юшковым?

– Да как ты смеешь! – возмутилась Зоя. – Я тебе доверилась, а ты…

– А я хочу тебе помочь, но ты, похоже, не готова к тому, чтобы начать новую жизнь. А ведь зигзаг в твоей судьбе может случиться и без твоего желания. Вот посадят тебя за организацию преступного бизнеса, тогда вспомнишь обо мне добрым словом.

– Меня что, в самом деле могут посадить?! – не поверила Порываева. – Но ведь я же ни о чем не знала…

– Так уж и ни о чем? – не поверила я. – Месяц назад все горовские СМИ наперебой твердили о том, что во время полета на параплане погиб VIP-клиент твоей фирмы. Ты не могла не знать об этом.

– Месяц назад? Но я как раз тогда была у мамы.

– Хорошая отговорка, – усмехнулась я.

– Это не отговорка! Я действительно ездила в областной центр, потому что мама приболела. Семен услышал наш разговор по телефону и сам предложил мне навестить ее.

– Значит, он тебя специально отослал из Горовска, чтобы к тебе не возникло никаких вопросов. В твое отсутствие он все и уладил. Ему выгодно, чтобы «Адреналин» продолжал работать. Порываев живет в свое удовольствие на деньги, которые рекой текут из этой фирмы, а твоя единственная радость в жизни – сын. Очень скоро Ваня начнет понимать, что дома царит далеко не дружелюбная атмосфера. И еще неизвестно, чью сторону он примет. Мальчики, как правило, тянутся к отцам.

– Вот этого я и боюсь больше всего. Полина, что ты предлагаешь?

– Сымитировать ваше похищение и запросить у Семена выкуп. – Я наконец-то озвучила то, к чему так долго и достаточно жестко подводила разговор. Порываева молчала, наблюдая за своим сыном, который отнимал водный пистолет у мальчика старше его на пару лет. Я даже засомневалась, услышала ли она меня. – Зоя, что ты на это скажешь?

– Сымитировать похищение? – повторила она. – И что мне это даст?

– Ты получишь деньги, которые позволят тебе начать безбедную жизнь после развода.

– Без Вани? – насторожилась Зоя.

– Конечно же, вместе с ним. Твой муж уверен, что у тебя нет денег на адвоката, а они у тебя появятся. В девяноста девяти процентах суд оставляет ребенка с матерью. – Порываева хотела было мне возразить, но я, догадавшись, о чем она хочет мне сказать, добавила: – Я помню, что судья города обязана Порываеву за то, что тот помог ее сыну «закосить» от армии. Судью можно нейтрализовать, пообещав придать этот факт огласке. Эту задачу я беру на себя.

– У Семена есть и другие связи. Судиться с ним бесполезно.

– Если ты проиграешь суд в Горовске, в чем лично я сомневаюсь, то всегда сможешь обратиться в суд высшей инстанции. До областного центра, как я понимаю, щупальца твоего мужа еще не дотянулись?

– Нет, – негромко, но достаточно четко произнесла Зоя. – Я не про «щупальца», а про похищение. Все это сильно напоминает авантюру, а я в них предпочитаю не ввязываться.

– Это не авантюра, а тщательно подготовленная операция.

– Полина, спасибо тебе, конечно, за то, что ты попыталась мне помочь, но для меня это не вариант. Извини. И еще – сегодня счет оплачу я. – Порываева достала из кошелька деньги.

Возражать я не стала, чтобы не настраивать против себя Зою. Когда она забрала Ваню с детской площадки, я предложила:

– Я на машине. Может, вас подвезти? А то я вижу, что Ванечка совсем вымотался.

– Пожалуй, – согласилась Порываева.

Когда до их дома оставался квартал, я сказала:

– Зоя, а если я вас здесь высажу? Просто мне сейчас надо на Ульяновскую свернуть…

– Хорошо, тут совсем рядом. Мы дойдем.

– Если надумаешь, звони, – сказала я Зое напоследок, но она ничего мне не ответила.

Откровенно говоря, я и не думала, что мне с первого раза удастся уговорить Порываеву принять участие в липовом похищении. Я дала ей пищу для размышлений, теперь оставалось только ждать, когда Зоя ее переварит.

Проехав по Ульяновской улице два квартала, я свернула на Тимирязевскую и вскоре припарковалась рядом со «Свечой». Настроив прослушку, я сразу же услышала голос Ляховой.

– Нет, Семен Александрович, Юшкова сегодня в офисе не было, – говорила главбух. – Да, я звонила ему и на сотовый, и на домашний, он не отвечает. Не знаю. Андрей Викторович не говорил. Ира? Она в отпуске. Вызвать? Я, конечно, позвоню ей, но вы же знаете, что она меня, скорее всего, не послушает. Да, Олег здесь, работает. Хорошо. До свидания!

– Анна Яковлевна, вы сейчас с Порываевым разговаривали? – поинтересовался Студеный.

– С ним, – подтвердила Ляхова.

– Странно, вроде бы фирма принадлежит его жене, а всякие указания дает нам ее муж. Интересно, почему?

– Зоя Николаевна сейчас в декретном отпуске, вот супруг ей и помогает. Все, Олег, не отвлекай меня, у меня работы полно!

Итак, Андрей не вышел на работу. Скорее всего, он продолжает пить… Марсель! Как же я про него забыла! Нужно срочно забрать его из гостиницы для собак, ведь сегодня дежурит та же администраторша, знающая меня в лицо. Я вырулила с парковки и направилась за французским бульдогом.

– Ваш Аксель доставил нам немало забот, – упрекнула меня администраторша, едва я подошла к стойке.

– А что такое? – поинтересовалась я.

– Все это время он лежал в своем «номере», отказывался от пищи, от прогулок, не реагировал на команды. Нам пришлось вызвать ветеринара. Он осмотрел Акселя, но не нашел никаких заболеваний. Вероятно, нужно провести более глубокое обследование.

– А я думаю, что он просто тосковал по своему… дому, по своей хозяйке, – предположила я.

– Может, и так. Только вам придется оплатить счет за услуги ветеринара.

– Нет проблем, – ответила я и полезла в сумку за кошельком.

После того как я уладила все формальности, администраторша подвела меня к просторной клетке.

– Аксель! – позвала я, но бульдог даже не шелохнулся. – Мальчик мой, что с тобой?

– Вот видите! Он даже на вас не реагирует, – фыркнула администраторша. Раздался звонок телефона, и она вернулась к стойке.

Воспользовавшись этим моментом, я подошла ближе к клетке и негромко сказала:

– Марсель, я понимаю, ты тоскуешь по своему хозяину. Андрей по тебе тоже скучает. Сейчас мы пойдем к нему. Марсель, ты меня слышишь?

Бульдог поднялся и подошел к двери. Он, оказывается, понял каждое мое слово. В машине я поменяла Марселю ошейник и поехала в район сквера «Дубки». Честно говоря, у меня не было четко продуманного плана, как вернуть пса хозяину. Остановившись за углом от дома, в котором проживал Юшков, в слепой зоне, я надела парик, очки и повела Марселя в родной двор. Там было полно народу, а мне не хотелось попадаться кому-то на глаза. Я просто отстегнула поводок от ошейника и выпустила сильно похудевшего бульдога на свободу. Он подбежал к первой парадной и гавкнул. Жители этого дома его заметили, узнали и открыли перед ним подъездную дверь. Я же вернулась к своему «Мини Куперу» и поехала домой.

Вечером Инесса рассказала нам с дедулей:

– Вы не поверите, но Георгий, в принципе, доволен работой Краснихиной. А то, что она не принимает близко к сердцу страдания терминальных больных, так это, по его мнению, даже неплохо. Может, она подольше там задержится. У многих уже через несколько дней начинается депрессия, когда они в полной мере осознают, что пациент все равно умрет, причем очень скоро.

– Да, Полетт, тебе удалось невозможное, – заметил дед, – ты смогла отправить в «забой» самую непроизводительную силу.

– А вот я ничуть не удивлена, что Ирсен втянулась в непривычную действительность, приняв предложенные ей правила игры. Она ведь все время так и живет, по чьей-то указке, чаще всего – Семена. Себя она еще не нашла.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Инесса. – Капризов у нее хватает. Вот, например, она наотрез отказалась ночевать в одной комнате с другим персоналом. В итоге Георгий предоставил ей комнатенку, где еле-еле умещается одна койка. Там раньше какая-то кладовка была. И еще: Ира принялась флиртовать с сегодняшним охранником. Уж не знаю, к чему это приведет, но тот всерьез запал на нее.

– Узнаю Краснихину! – усмехнулась я. – Порываев Порываевым, а без запасных вариантов – никуда. Она живет по принципу: «Когда рядом нет того, кого любишь, люби того, кто есть». Кстати, Семен зачем-то хочет отозвать Ирсен из отпуска. Может, просто соскучился, а может, она нужна ему для какой-то аферы… Только я не думаю, что ему это удастся. Она послушалась «Юджина» и отключила свой мобильный. Я проверяла.

– Полина, а каковы твои дальнейшие планы? – поинтересовалась Аришина дама сердца.

– Теперь я намерена заняться Порываевым.

– Ты уже нашла способ, чтобы отравить ему существование? – спросил дед.

– Нашла, но мне нужна поддержка его жены. Только Зоя пока не может решиться на то, что я ей предложила. – Заметив, что Ариша и его сердечная подруга ждут от меня конкретики, я рассказала о псевдопохищении.

– Да, на это непросто решиться, – подтвердила Инесса. – Жаль, если она откажется. Было бы правильно сломать жизнь Семена так, как он ломал ее другим.

– В любом случае я попытаюсь оторвать Сэма от его «кормушки». Я имею в виду врачебно-трудовую экспертную комиссию. Из-за таких типов, как Порываев, каждый чиновник в нашей стране ассоциируется с вором. С этим надо бороться!

– Мы тебе поможем, – заверил меня Ариша.

– Обязательно, – подтвердила Инесса.

Я лежала в постели, но не могла заснуть. Мои мысли то уносили меня назад – к моменту знакомству с семьей Захаровых, то вперед – к предстоящему возмездию Порываеву, пока не зафиксировались на вопросе: «А в достаточной ли степени наказаны Юшков и Краснихина?»

Андрей потерял Марселя, к которому был чрезвычайно привязан. Возможно, он испытал – хотя бы приблизительно – те же чувства, которые терзали Ольгу и Бориса, узнавших, что их дочь похищена. Деньги? Не так уж и много он заплатил Люсе за информацию о своем бульдоге! Хоть для нее эти деньги были несказанно большой суммой, но для Юджина это – мелочь на карманные расходы. Правда, потом ему пришлось еще дважды раскошелиться. Сначала – чтобы Чук и Грек вытащили его из подземелья, а затем – за очередную байку о Марселе. Все эти незапланированные траты не смогли пошатнуть финансовое состояние Юшкова. Да и Захаровым это ничем не помогло. Ольге и Танюше нисколько не легче от того, что этот человек провел один день своей никчемной жизни в канализационном коллекторе, вдыхая запах нечистот и ощущая собственную беспомощность. Я надеялась, что он раскается, но Юджин переложил всю ответственность за свои грехи на другого человека – на Порываева…

Мне удалось вероломно вмешаться в Иринину жизнь. Она планировала отдохнуть недельку в Эмиратах вместе с Сергеем, но компьютерщик ее бросил, узнав, что, кроме него, у нее есть другой. Не так уж велика для Краснихиной эта потеря – закрутить новый романчик для нее не проблема. Она уже начала «работать» на этом фронте, окучивая одного из охранников хосписа. А вот сам факт, что она осталась в этом учреждении и в добровольно-принудительном порядке стала облегчать страдания неизлечимо больных, стоил затраченных мною усилий. Конечно, Иринины чувства гуманности и сострадания тут были вовсе ни при чем. Она просто скрывалась от смутной угрозы оказаться уличенной. Уж не знаю, о чем Краснихина прежде всего подумала, когда прочитала мою эсэмэску. Возможно, о похищении ребенка. А может быть, о «Русской рулетке». Но она все-таки задумалась о том, что ей грозит наказание. Теоретически она могла бы добраться на попутке до областного центра, а потом рвануть еще дальше, но дипломированная медсестра осталась в хосписе, где почти каждый день заканчивалась чья-то «жизненная программа»…

Наверное, ни Юшков, ни Краснихина не были наказаны в полной мере за свои злодеяния, но в какой-то момент судьба перестала швырять в них порции счастья, лишив их чувства безмятежности. А это уже немало.

Что касается Сэма, ему еще только предстояло ответить за похищение ребенка, за безвременную кончину лучшего друга, за вопиющую нищету, в которой прозябали ныне Ольга и Таня. И не только за это! Еще – за страдания Зои, которую он полностью подмял под себя. За все ЧП, произошедшие с клиентами организованной им фирмы «Адреналин», ставшие для них и их родственников настоящей трагедией. И, конечно же, за махинации в подведомственном ему учреждении. У меня было огромное желание пустить Порываева по миру, но сначала заставить его страдать так, как страдали все эти люди…

Эти мысли постепенно угасли, и я провалилась в сон.