Маргарита Южина
Идеальный жених
— И все-таки, Машка, ты у меня не умная, засахаренная какая-то… а надо бы забродить… пора бы… — безостановочно щебетала хорошенькая, как лубочная картинка, Наталья Викторовна. — Ну вот скажи — что за удовольствие… Посмотри, у меня платье сзади не сборит? На талию посмотри, куда ты смотришь?
— Так где она у тебя — талия-то? — бубнила Маша, девица двадцати трех лет, приглядываясь к платью, которое матушка только что собственноручно изготовила к новогоднему празднику. — Ты мне пальцем покажи, куда смотреть-то…
— Ну, как это куда! Нет… погоди-ка… где она у меня есть-то? — Женщина кинулась к зеркалу, но тут же махнула рукой. — Да ну ее! Я спрашиваю — не сборит? Швы не тянут? Нет?.. Так вот… о чем это я?.. Ага! Я ж говорю — что за удовольствие самый лучший праздник просидеть возле телевизора с куском торта в зубах, а? Это ж… это один раз в год бывает!! Нет чтобы пригласить к себе мальчика!
— Ма! Ну откуда у меня возьмется мальчик? — скучно нудила Маша, желая только одного — чтобы звякнул телефон и маменька быстренько сбежала к своему новому знакомому. — Мне, между прочим, уже знаешь сколько лет?! О-го-го!!. Если б я была козой, то уже умерла бы давно.
— Да уж… — вздохнула мать. — Если козой… так какого-нибудь козла уже нашла бы все-таки… Кстати! А чем тебе не хорош Аркаша? Он так за тобой ухаживает, так ухаживает…
— Это Худоруков, что ли? — скривилась Маша. — Тоже мне — нашла идеал! У него ж мышечной массы, как в одной моей ноге!
Наталья Викторовна внимательно взглянула на толстенькую ножку дочурки и согласилась — девочка удалась пышненькая. Однако ж у матери имелось на счет Аркадия свое мнение.
— А вот и идеал! Потому что он этой разницы в массе совершенно не замечает! А ты знаешь, кто есть идеальный муж? Тот, кто думает, что у него идеальная жена! Конечно! У твоего Кирюши с массой все в полном отпаде! Да только он-то как раз считает, что…
В этот момент маменькин телефон все же разродился звонкой трелью, Наталья Викторовна что-то счастливо прокурлыкала и спешно убежала, крикнув на прощанье:
— Машутка! Мы сейчас бежим к тете Саше, там у нас столько дел всяких предпраздничных!.. Кстати! Ты выпила чай для похудания? Я тебе заварила!
— Еще утром, — буркнула Маша.
— Нет! Я тебе заварила свеженький, иди сейчас же, чтобы при мне! — наседала Наталья Викторовна, пытаясь одновременно засунуть ногу в сапог и проследить за дочерью. — Ну как же перед праздником не освободить желудок, ничего не понимаю!
Маша с грохотом поставила на стол пустую кружку, и только тогда Наталья Викторовна расцвела:
— Ну все, девочка моя! Целую! Приду поздно, меня не жди, котлеты в холодильнике! Все! Да! И пригласи уже какого-нибудь мальчика!
За Натальей Викторовной с грохотом захлопнулась дверь, а Маша надулась еще больше. Можно подумать, она бы не пригласила, если б он был — этот самый мальчик! И… можно подумать, что ей так хочется справлять Новый год в одиночестве у телевизора с булкой во рту… или с чем там… А что делать, если так вышло?! Вот ее самая лучшая подружка Ленка Семенова два месяца назад выскочила замуж, и этот Новый год они с молодым супругом отмечают в кругу его семьи. Конечно, Леночка сказала, что все остальные праздники она будет отмечать, как ей захочется, но вот самый первый!.. А ребята и девчонки из их компании — Танюшка, Юрка, Катя, Вадим, Оська Крутиков — полгода откладывали свои копеечки в чулок, чтобы в Новый год рвануть в Таиланд и две недели наряжать пальму. Вот и рванули. Она их вчера проводила. Ее тоже звали, но она просто никак — ну никак не могла поехать. Потому что месяц назад устроилась на работу в солидную фирму и сразу же отпрашиваться на две недели как-то не отважилась. Она даже еще толком и не успела узнать — у кого следует отпрашиваться. Ну и… конечно, это не главное, но… Кирилл, между прочим, тоже не смог поехать. А он из всей их компании нравился ей больше всех, она его любила уже лет пять и… просто не смогла бы радоваться иностранному солнцу, когда любимый морозится на родных просторах! И… да, конечно, она надеялась, что они встретят это праздник вместе, потому что у него тоже к Маше имелись чувства. Нет, он об этом прямо не говорил, но она ж не слепая! Она ж видела, как замораживался на ней его романтичный взгляд, как он иногда, случайно, как-то нервно отдергивал руку, будто прикасаясь к ее тугому бедру, как провожал до подъезда (хотя упорно говорил, что им по пути), как он… Да чего там думать! Она знала, что не сегодня завтра он решится на что-то серьезное. Да и пора б уже, не мальчик, ему уже двадцать семь…
Маша вздохнула и включила телевизор. Дикторы сверкали сказочными улыбками, мелькали праздничные рекламы, а известные артисты с огромным счастьем сообщали, что через три дня наступит Новый год! И потому, как говорили они, каждый уже сейчас должен подготовиться к празднику, а самое главное — к чуду! Потому что именно в этот день оно, это самое чудо, обязательно случается!
— Правильно… кто праздничку рад, тот пьян накануне… — шмыгнула носом Маша. — А с чудесами-то как?
Совершенно не понимая, как она должна к ним готовиться, она все же поднялась, на всякий случай вытащила бигуди из коробки и даже отправилась на кухню их кипятить, но… в этот самый миг затрезвонил телефон.
— Алло… — отчего-то сразу же замерло сердце. И не обмануло.
— Маш, привет! — зазвенел в трубке такой желанный голос Кирилла. — Чем занимаешься?
— Я? — У нее перехватило дыхание, из горла вырвалось какое-то недостойное кряканье, но Маша прилежно откашлялась, взяла себя в руки и легко ответила. — Что я делаю… да ничего. Бигуди вот ставлю вари… В том смысле, что телевизор смотрю, к празднику морально готовлюсь.
— Серьезно? — радостно усмехнулся Кирилл. — Как я угадал. Представляешь, и я решил подготовиться! Стал все шкафы ворошить, а у меня ни игрушек елочных, ни елки, вообще ни фига нет! Вот, думаю, влип, да?
— И ничего не да, — вытаращилась возле трубки Маша. — У меня, например, все есть — и игрушки… только они на даче… Ну так и привезти можно, сегодня же только двадцать девятое! И елка у меня есть… будет! И вообще — торт там всякий куплю, салат наделаю, потом еще… ногу могу… нафаршировать.
— Серьезно?! — снова приятно удивился Кирилл. — И елка есть?
— Ну не совсем есть… — замялась Маша. Если честно, то ее совсем не было, ну и что — без елки уже и не Новый год?! — У меня она… в продажном состоянии, то есть в продаже есть, но я еще не купила…
Кирилл снова фыркнул, а потом уже озабоченно сообщил:
— Маш, а говорят, в этом году надо, чтоб не елка, а пихта была, представляешь! — Он на минутку задумался, а потом с сожалением проговорил: — Вот блин… по правилам приличия это я должен тебе пихту припереть, но я даже не знаю, где они растут…
— А у нас на даче есть! — обрадованно вспомнила Маша. — Ну ты ж видел, мы когда еще с нашими летом ездили! Там можно маленькую срубить…
— Рубить нельзя! — строго проговорил Кирилл. — Заметут.
— А мы тихонечко. Я даже знаю где! И потом… я куплю летом семечки, и сама посажу даже целых пять пихточек!.. Или на крайний случай бархатцы можно, они тоже красивые…
Да чего там пять! Она готова была насадить непроходимую тайгу, лишь бы он согласился с ней отметить Новый год!
— Ну-у… так чего? Сегодня съездим? А то завтра не получится — дел много. Да у тебя ж и дача в пятнадцати минутах езды. Быстренько смотаемся, всего и делов! Ну ты как? — спросил он.
Маша онемела от счастья. Она даже предположить не могла, что Кирилл начнет за ней ухаживать с такой прытью.
— Х-х-хорошо, — наконец выдохнула она паровозом, лихорадочно прикидывая — стоит ли надеть французское нижнее белье или сначала они обойдутся поцелуями?
— Да мы ненадолго, — успокоил ее друг, услышав ее взволнованное дыхание. — Мы только туда и обратно.
— Ага, — снова выдохнула Маша. — Я возьму с собой кое-что к чаю и… и вина.
— Ну… если уж на то пошло… вина я тебе и сам могу взять. А так же конфеты и что там еще полагается… — весело проговорил Кирилл.
— Не надо, все это ты принесешь на Новый год, — с придыханием обронила Маша и добавила: — Так я уже пойду? Мне ж еще…
— Да-да, я помню — ты еще бигуди варишь, — хохотнул Кирилл и совсем другим голосом добавил: — Маш… я в три часа у твоих ворот, да?
Она чуть было не ляпнула: «А чего в три часа там делать-то? Елок от пихты потом не отличим, темнеет же», но вовремя прикусила язык. Боже мой, она еще так невинна! Ну конечно же, Кирилл вовсе не за тем туда собрался, сдалась ему эта пихта! Он же… он же планирует нечто совсем другое — романтичное и сказочное! Маша даже взвизгнула от предвкушения счастья.
— Я уже бегу одеваться, — яростно мотнула головой Маша, хотя такого рвения Кирилл все равно оценить не мог.
— Да ты сильно не беги, еще времени много, — тепло проговорил Кирилл, и Маша хорошо представила, как он там у себя возле телефона улыбается доброй, тихой улыбкой.
Маша кинулась на кухню, где несчастные бигуди бурлили уже на последнем издыхании, и стала приплясывать возле зеркала.
Конечно же, ее отвлекали. Позвонила мамочка:
— Машутка, девочка моя, тетя Саша сказала, что в «Бисере» распродажа. Сбегай немедленно! Тебе срочно нужно купить купальник, а то мы летом опять не найдем твоего размера! Там, тетя Саша сказала, есть такой синенький, как раз на тебя, со стразами.
— Мама! Мне некогда купальник покупать! Мы уезжаем к нам на дачу!
— «Мы»? — немедленно насторожилась Наталья Викторовна. — А кто есть — «мы»? Ты решила все же обратить свой взор на Аркашу? Правильно, девочка моя! Ты, оказывается, вовсе не глупенькая тыковка, ты все умненько сделала! И ничего! Напялишь на Аркашу пуховичок, наверх свитерок, вот тебе и мускулатура, правда же?
Мама просто не давала вставить словечка.
— Ну мама же! — топнула пудовой ножкой Машенька. — Ну и совсем я не с Аркашей еду! А вовсе даже с Кириллом! Он мне только что позвонил и… и пригласил съездить за елкой!
— С ума сойти! — тихо охнула Наталья Викторовна и через секунду взорвалась: — Машенька!! Мария! Этот баклажан крутит тебе мозги! Он вовсе не готов стать твоим мужем! Я прямо отсюда чувствую — еще не готов!
— Мам, у тебя какое-то рагу в голове — тыквы, баклажаны… — скривилась Маша. — Ты лучше мне посоветуй, что надеть-то? Лучше те светлые джинсы или юбку?
— Лучше то французское белье, помнишь, которое на распродаже летом брали, вот его. А еще — чулочки ажурные, беленькие, и…
— Мы за елками едем, — напомнила Маша.
— Ах, не надо строить из себя девочку! — отмахнулась мама и вдруг весело сообщила: — Машка! А у нас же сегодня туда едет Олег Андреевич!
Олег Андреевич был новым маменькиным другом. Почему он намылился на их дачу в одиночестве, было загадкой, однако маманя тут же все и прояснила:
— Он привезет елочные игрушки и гирлянды! Кстати, его там и увидишь! А то мы уже столько знакомы, а все случая не выпадало.
— Мам… а что он, один, что ли, приедет?
— Не переживай, у него есть ключ, — скороговоркой произнесла мать, явно стараясь быстренько распрощаться. — Машка! Пока уже, а то пока я с тобой болтаю, у меня уже весь крем высох!
Маша только пожала плечами — что за крем? То ли маменька стряпает, то ли в салоне с маской лежит… Подробности остались неясными, но были не так уж важны.
* * *
Кирилл приехал на десять минут раньше, но Маша уже была готова. Выглядела она распрекрасно. Нет, она, конечно, знала, что ее немножко портил лишний вес; однако огромные, темные, будто смородины, глаза, белая кожа, ямочки на щеках — все они были ее несомненными плюсами. Да и «вареные» бигуди не подвели — волосы спадали на плечи золотистой лавиной, а белая пушистая шапочка добавляла нежности миловидному лицу. Она выскочила из подъезда просто Снежной королевой — беленькая курточка, беленькая пушистая шапочка, рукавички и… огромная сумка с продуктами — ради милого дружка Машенька выгребла половину холодильника, который Наталья Викторовна так старательно наполняла к празднику.
— А это что? — Кирилл ткнул пальцем в баул. — Это ты меня кормить будешь?
— И сама кормиться, — добавила Маша. — Да тут всем хватит.
Кирилл многозначительно кивнул. По большому счету, еды хватило бы для цирковой труппы, включая медведей.
— Садись. — Кирилл открыл дверцу машины перед подругой. — Сейчас прокатим с ветерком.
* * *
В дачном домике было холодно и сыро, но зато чистенько и ухоженно. Пока Кирилл возился с печкой, Маша накрывала на стол.
— Кир, а ты окорок любишь? — спрашивала она краснея.
— Люблю.
И она выкладывала на тарелочку розовый, нежный окорок.
— А бутерброды с икрой?
— Люблю, — бурчал возле печки Кирилл.
И на столе появлялись бутерброды.
— А рыбу красную?
— И ее тоже…
И Маша снова краснела. Ну, во-первых, оттого, что она еще ни разу не оказывалась с любимым наедине вот так — в лесу, вдалеке от города! А во-вторых… каждое его «люблю» она относила вовсе даже не к какой-то красной рыбе, а к себе, конечно же. И это было так… волнительно!
В какой-то момент у Маши заурчало в животе. Она вытаращила глаза, втянула живот и испуганно напряглась — не слышал ли Кирилл пение влюбленного организма?
Тот, к счастью, не слышал. Но и живот не умолкал. Теперь его так крутило, что нужно было все немедленно бросать и нестись… ну, в общем, Маша знала куда!
— Ну, мамочка, удружила! — злобно прошипела девушка себе под нос. — «Выпей цяйку для похудания! Я тебе све-е-е-езенького»!.. Вот уж нарочно не придумаешь!
— Маш, ты там чего? — окликнул ее Кирилл, когда она уже пробиралась к выходу, стараясь не слишком обращать на себя внимания.
— Я… мне сейчас надо за… топором! Вот, точно, мама просила… привези да привези… — ляпнула Маша и выскочила из домика, забыв про все на свете.
Возвращалась она совсем с другим настроением, даже можно сказать — с душевной легкостью! Хотела было набрать дровишек, чтобы Кириллу лишний раз не выскакивать. Подошла к сараю… Из-за кривой стены, которая была наполовину скрыта резной лапой старой елки, на нее глянуло темное, большеглазое лицо.
— Мамочка!! — взвизгнула Маша и кинулась в дом. — Кирилл!! Там кто-то… там в сарае сидит кто-то! За сараем!!. Там леший, наверное…
Она не могла перевести дух.
— Ма-а-аш! Ну ты чего? — поднялся Кирилл.
Печь уже разогрелась и наполнила домик теплом. Парень стоял раскрасневшийся, без куртки, с огромным бутербродом в руках. Верить Машиным страхам ему не хотелось.
— Это ж сторож, наверное, ты чего, чудачка? Ну почему леший-то?
Он подошел и ласково потрепал девушку по голове.
— Нет, Кирилл… там не сторож… и даже не леший никакой… Да какой тебе леший! Смеешься надо мной, да?! Мне вообще показалось, что там… женщина… — вытаращила глаза Маша. Но, подумав секунду, засомневалась: — Или мужчина, но кто-то есть, точно тебе говорю!
Кирилл видел, как напугана подруга, поэтому больше ерунды говорить не стал.
— Ну, где тут у вас большие валенки, пойдем смотреть, кто там ходит. Но если медведь!.. Сразу предупреждаю — он и меня съесть может!
Рядом с ним Маша чувствовала себя куда спокойнее, однако топор взять все же не поленилась.
— Ага, пригодился, — подмигнул Кирилл. — Давай-ка мне, на женское это дело топорами размахивать…
Они вышли из домика… Возле сарая никого не было. И следов никаких. Может оттого, что уже изрядно стемнело, а может, просто замели.
— Ну? — оглянулся по сторонам Кирилл. — И где враги?
Маша озиралась вокруг и никого не видела. Неужели почудилось? Да не может быть! Она ж не пьяная — с чего б ей рожи мерещиться начали?
— Кирилл, ну вот… оно прямо здесь стояло! — показала она рукавичкой на стену. — Я хорошо помню. Лицо такое… черное…
— Маш, — приобнял ее Кирилл. — Здесь же елка, как ты разглядела? И темно вон как. Может, просто ветки сложились, будто лицо человеческое, ну?
Маша покорно мотала головой — по большому счету, ей было уже плевать, кто там откуда выглядывал, главное — вот он, Кирилл, идет сейчас с ней в обнимку, она тоже обнимает его за талию… и он весь такой близкий-близкий… даже капельку родной…
— Ну чего — елку поедем рубить или лучше дома посидим? — прямо к лицу наклонился он.
— Да ну их, эти елки… — тихонько ответила Маша, задыхаясь от нахлынувших чувств.
— А тогда… пойдем быстрее, а то я замерз, — чмокнул ее в нос Кирилл и заторопился к дому.
Маша была сама не своя — этот невинный поцелуй в нос… нет, конечно, ей мечталось немножко о другом, но… он же и в самом деле замерз, а вот в домике!
Дома Кирилл включил приемник, откуда сразу же полилась чудесная музыка — радиостанции тоже вовсю нагоняли праздничное настроение.
— Я предлагаю выпить! — как-то слишком торопливо, суетясь и смущаясь, заговорил Кирилл. — И знаешь… давай на брудершафт, а?
— Конечно, — тоже засмущалась Маша. — Так-то чего зря винище глотать… я и не люблю вовсе…
— Не любишь? — опешил Кирилл. — А зачем тогда привезла?
Конечно, ей не надо было этого говорить! Вот дурочка-то! И кто за язык тянет? Сейчас вот откажется пить на брудершафт, а там глядишь, и до поцелуев не дойдет!
— Нет, ну то есть… — Маша дала задний ход. — Я выпить-то никогда не против! Ты мне побольше налей!
Он налил ей вина, себе минералки (все же был за рулем), они медленно встали и переплелись руками.
— За тебя, Маш… — как-то совсем незнакомо, без обычной усмешки проговорил Кирилл, и она поднесла бокал ко рту.
И тут ее чуть не парализовало. В окне совершенно отчетливо виднелась молчаливая рожа.
— КРА! — коротко, но очень зычно рявкнула Маша и выплеснула вино на любимого.
— Что?! — Кирилл тоже обернулся к окну.
Физиономия исчезла.
— Маш, ну чего ты сегодня какая-то?.. — чуть обиженно спросил Кирилл. — Там дальше, после вина, предполагался страстный, праздничный поцелуй, а ты… каркаешь…
— Кирилл! Там кто-то есть, — быстро заговорила Маша. — Я его разглядела, вот честное слово!
— Да и пусть ходит, — недовольно поморщился Кирилл. — Я ж говорю — сторож! Чего бояться-то?
— Нет, Кирюша, я не боюсь. Я думаю… Может, это мамин кавалер? Он ходит, а… зайти стесняется, а?
— Ну пусть пока там постоит, смелости наберется. — И Кирилл, уже плюнув на всякие премудрости, отставил бокал на стол и притянул Машу к себе.
Та легко положила руки ему на шею и… приготовилась к новогоднему чуду. Оно ведь в самом деле случается обязательно!
Он даже не успел ее поцеловать, как дверь распахнулась и на пороге оказался… Аркадий.
— Ну, твою мать!.. — не выдержал Кирилл. — Маш, ты этого клоуна звала?
Маша пялилась на Аркадия, и губы ее сами собой бормотали:
— Спокойно, Маша, спокойно… ты же не хочешь за решетку… спокойно… парень просто… шел мимо… надо… надо, блин, его вон тем бревнышком погреть!! И чтоб по всей спинушке! И чтоб…
— Маша… а что ты как-то странно на меня смотришь? — беспокойно спросил Аркадий. — Я к вам… погреться… Да и вообще, в гости я!
Неизвестно как он добирался, но поморозился изрядно — его худенькая фигурка скрючилась окончательно, руки посинели и прятались в карманы, губы не разлипались, нос блестел, а плечи методично вздрагивали.
— А я… я тебе позвонил… — не обращая внимания на Кирилла, объяснял Аркадий. — Тебя нет и нет… я тогда Наталье Викторовне звякнул, ну она и… рассказала. А я… сразу вызвал такси и… Правда, они к самому домику не подъехали, выбросили меня черт-те где… И теперь… я с вами буду!
— А на кой черт ты нам сдался? — вздернул брови Кирилл и с интересом спросил: — А как, мил человек, вы обратно собираетесь? Дюже любопытно. Первая лошадь только завтра в обед.
— Я с Машей, — кротко пояснил Аркадий.
— Как трогательно! — всплеснул руками Кирилл. — Он с Машей! Не со мной, прошу заметить, а с Машей!!
Аркадий чувствовал себя совершенно лишним, но уходить не собирался. Он решил окончательно обнаглеть и… обнаглел. Хмуро уселся к столу, не раздеваясь, для начала влил в себя бокал вина, потом… потом еще один и только после этого принялся метать приготовленные угощения.
— Хв-ватит вино хлебать! — выдернула у него из рук свой бокал Маша. — Прям для тебя здесь застолье устроили!! Жуй вон… кильку! Или что там? Шпроты?
— Маша! — совершенно несчастными пьяными глазами уставился на нее Аркадий. — Это я… я ж с горя!! Он же не любит тебя… ну ни фига! Ни вот столечки!! Злыдень!!. Маш! Он хочет над тобой… надругаться!!
— Так и не мешай ему!!! — уже не выдержала Маша. — Чего притащился? Вот сейчас как дам!
И она замахнулась мощным кулачком. Аркадий пригнулся, чтоб не попасть под удар, клюнул носом в плошку с горчицей и затих.
— Ты его… Машенька, ты его все-таки убила? — округлил глаза Кирилл.
— Да спит он! Вон, видишь, спина вздымается — это он храпит, значит… — вздохнула Маша, виновато посмотрела на Кирилла и спросила: — Ну и что делать будем? Может, за елкой пойдем?
— Ты на улицу давно выглядывала? — Парень медленно расхаживал по комнате. — Там же темнотища… Вот блин… счастья привалило… Даже телика нет… Давай, что ли, спать укладываться…
Маша с готовностью кивнула и начала быстро-быстро расправлять постель. Себе она решила постелить отдельно. Но… она ж не маленькая, прекрасно понимает, что несмотря ни на что Кирилл все же переберется к ней. И от этой мысли… снова заработал маманин чай, будь он трижды неладен!
— Кирюша, ты ложись, а я… я быстренько! — метнулась она к выходу.
— Маш, ну куда ты опять? — точно ребенок заныл Кирилл.
— Я… я в душ! — Маша игриво помахала ему ручкой и пулей вылетела из домика.
Если туда она неслась ракетой, то обратно побежала по дальней дорожке, старательно обходя стороной страшный сарай. Морозец был крепкий, оттого Маша двигалась прыжками. Неожиданно споткнувшись, девушка уперлась рукой во что-то… нет, вдруг поняла Маша: в КОГО-ТО!
Сначала она завизжала и только потом, не закрывая рта, осмелилась поглядеть — кто это перед ней развалился.
На снегу лежал мужчина лет пятидесяти, в брюках и тонкой рубашке, смотрел куда-то на верхушки елок и не очнулся даже от Машиного душераздирающего визга.
— Машка! Что стряслось?!! Я чуть… — Кирилл выскочил на крик в одном свитере, но, подбежав, замолк на полуслове. — Ух ты, мать твою! Кто это?
— Это… этот… как же его… за игрушками… Олег Андреевич, мамин знакомый, — приходя в себя, объясняла Маша. — Мама говорила — он должен приехать.
— А что, он — с самого города раздетый? — не поверил Кирилл.
— Да кто его знает… нет, наверное… может, кто-то поймал да обобрал?
— Замерзнет ведь… — Кирилл осторожно присел, стал трясти мужчину и даже попробовал похлопать по щекам: — Маш, а он… он, кажется, мертвый…
Маша снова отчаянно завизжала.
— Прекрати, — рявкнул Кирилл.
Маша перестала визжать, но вместо этого накинулась на друга:
— Не смей хлестать покойника!! Это… кощунство!!
— Маш, а кто его?
— Не я! — быстро проговорила она. — Я только в туалет! Не трогала! Он сам как-то… У него, наверное, сердечный приступ!
И в самом деле, на теле мужчины не было видно никаких следов насилия — ни тебе огромного ножа между лопаток, ни огнестрельной раны во всю грудь — чистенький такой, аккуратный дядечка.
— Кирюш, а может, он жив, а? — заныла Маша. — Ну, полежит немножко, очнется…
Парень неопределенно пожал плечами.
— Давай «Скорую» вызовем, а? Ну, Кирюш, давай «Скорую»!
— Пока она доберется, здесь и здоровый-то скончается… — медленно проговорил Кирилл. — Слушай, а это не твой Отелло его придушил, а? Увидел, что к тебе в домик направляется мужчина, ну и…
— Аркадий не мог, точно тебе говорю, — вздохнула Маша. — И потом, что же, мужчина ко мне добирался сразу раздетым, да? То есть еще в городе скинул все лишнее, чтобы время не тратить, и ко мне… нет, тут точно сердечный приступ. Или замерз уже. Окоченел. Знаешь, Кирилл, надо его в милицию отвезти.
— В милицию нельзя — по башке надают за то, что труп трогали. Мы еще тут с тобой все затоптали… может, улики какие или что там у них… А сюда вызывать — та же фигня, как со «Скорой»…
— А мы… а давай мы аккуратненько отвезем его в город, посадим возле тихонького подъезда и позвоним в милицию, дескать, там-то и там-то сидит труп, — неожиданно предложила Маша. — И пусть они с ним делают что хотят, в конце концов, у нас Новый год на носу!
Кирилл задумался, но потом признал, что план не так и плох.
— Пойдем в домик… — Он поежился от холода. — Соберем пока все… Слушай, а с этим Аркадием что? Они все ко мне не влезут.
— И оставлять нельзя — домик выстудится, он замерзнет, — скисла Маша. — И опять же — возьмешь его, а он какие-нибудь песни орать начнет, спьяну-то…
Честно говоря, Маше ну никак не хотелось тащить куда-то Аркадия и мертвеца да еще и трястись с ними в одной машине.
Аркадий спал беспробудно. Все они в машину, конечно же, не помещались, Маша проверила: два лежачих мужика на одно заднее сиденье не влезали ну никак.
— Вот блин… что ж делать?.. — кусал губы Кирилл. — Может быть, мне вас поочередно, а?
— Давай, — кивнула Маша. — Только сначала этого… мертвеца, а то я с ним одна ни за что не останусь. Или меня первую.
— Тебя не получится, ты ж хозяйка дачи… Ну чего уж… давай этого…
— Как это давай? — насторожилась Маша. — Бери. Я его не понесу, сразу предупреждаю!
Еще раз беззлобно ругнувшись, Кирилл затолкал бедолагу в салон, уселся сам и крикнул Маше через раскрытое окно:
— Я его в милицию сдам. Скажу, что на дороге нашел, пусть сами разбираются, а потом сразу за тобой. Ты пока тут сумки подготовь, чтоб нам быстренько…
Не успела машина исчезнуть из поля видимости, а у Маши уже все сумки были собраны. Она даже попробовала разбудить Аркадия, но тот так старательно спал, что просто зло брало — вот дрых бы меньше, глядишь, все бы уехали! А сейчас жди тут!
От злости Маша даже нагрела воды и помыла пол. Потом долго торчала у окна, высматривала, не едет ли Кирилл. А тот все не ехал. Напряжение нарастало: ясное дело, не за хлебом ведь отправился, а прямо-таки в логово милиции. Кто знает — поверят ему или нет?
И тут Маша вдруг поняла: даже если поверят, что Кирилл не трогал этого мужика, даже если решат, что он и в самом деле подобрал его на дороге, так просто из милиции парня не выпустят. Это и понятно — им же надо всякие показания давать, что-то там записывать, рассказывать. Нет, Кирилл застрянет там надолго. А праздник приближается…
Маша уже совсем было решила всплакнуть, но тут зазвонил телефон.
— Маш! — радостно кричал в трубку Кирилл. — Я твоего мужика-то довез! Прикинь — он оказался пьяным в дымину!! Пришел в себя, давай меня сначала матом крыть, а потом, прикинь — деньгами осыпать! Я ему так нежненько денюжки обратно в пиджачок сложил, чтобы не швырялся. Честно скажу — не будь он вашим знакомым — взял бы! Ха! Ну юморной дядька! Я его на Кутузова отвез, а теперь… Маш, я тут колесо долбанул, сейчас запаску поставлю и сразу за тобой. Ты там как?
Впервые в жизни Маша почувствовала, что значит — «камень с души упал»!
— Кирюша! Я хорошо! Я просто классно! У меня тут еще Аркашка, зараза, дрыхнет, но… Аркашка! Быстро поднимайся! Нет, Кирюш, не встает. Но мы его затолкаем в багажник, если что.
— На заднее сиденье сунем, — хохотнул Кирилл. — Ну все, минут через сорок буду. Жди.
— Жду! — крикнула Маша и чмокнула маленький телефончик.
Она закружилась по комнате от счастья:
— Тарарам-пам-пам! Тара-рам-пам-пам! Худоруков! Вставай! Вставай, говорю, горе мое!.. А, черт с тобой, поедешь в багажнике… Тарарам-пам-пам…
Лишних телодвижений делать не следовало — желудок снова угрожающе забурлил, и Маша, накинув курточку, выбежала из домика по знакомой дорожке.
— Ну и что… — «Скворечник» она покинула, изрядно подмерзнув. — Зато сегодня я минимум килограммов пять скинула. Может, в свое старое платье влезу…
Что-то зазвенело тихонько и незнакомо.
Маша остановилась.
— Непонятно… кажется, что ли?
Звонок раздался снова, немного в стороне, как раз там, где недавно лежал пьяный друг матушки.
Маша подошла и увидела сотовый телефон. Впрочем — ничего необычного. Вероятно, Олег свет Андреевич сегодня был в таком состоянии, что раскидывался не только деньгами, но и телефонами. А может быть, тот выпал случайно? Тоже неудивительно. Ха! Будет здорово, если Маша подарит своему новенькому «папочке» на Новый год его собственный телефон! Так она и сделает!
Маша отключила мобильник, аккуратно сунула его в карман и побежала в дом.
Пока оставалось время, она позвонила матери.
— Мам, ну как твой бойфренд? Приедет он к нам за игрушками или нет? — совсем невинно поинтересовалась Маша.
— Машенька… а он… он еще не приходил… Мы тут с тетей Сашей пока вдвоем…
Маша насторожилась — то есть как не приходил? Кирилл же его увез…
— Так ты ему позвони! — почти выкрикнула Маша.
— Я позвоню… а что случилось? — встревожилась Наталья Викторовна.
— Да ничего, просто… просто уже домой пора, а я все сижу, жду его… — соврала Маша.
— Хорошо… — ответила мама и заговорила быстрее: — Маш, я тебе перезвоню, а прямо сейчас ему звякну, а то я что-то стала волноваться. Вот ты не звонила, и все нормально, а теперь…
Мама отключилась, а Маша принялась трясти своего верного ухажера. Худоруков не реагировал никак. Зато опять позвонила мама.
— Машенька! Не жди его, он… Олег Андреевич немного не в себе. Представляешь, дитя мое, он слегка отметил праздник на работе и теперь стыдится показаться мне на глаза чуть выпившим. Как это благородно с его стороны, ты не находишь?
Маша быстренько ответила, что именно это она и находит, и отключилась.
— Ф-фу-у-у… — с облегчением выдохнула она. — «Чуть выпившим»! Да он пьян мертвецки!! Дон Кихот хренов!
Кирилл приехал даже чуть раньше, и Маша едва не запрыгала от радости — так надоели эти зимние посиделки. И это в то самое время, когда дома целая туча дел, когда по телевизору самые лучшие программы, а самое главное — когда у нее еще не куплена и не наряжена елка, а праздник отмечать к ней придет Кирилл!!!
— Кирюша, давай мы этого… Аркадий! А ну поднимайся!! Ты мне весь праздник испортишь!!
Вдвоем с Кириллом они затолкали Худорукова на заднее сиденье. Маша уселась рядом с водителем, и машина тронулась, оставляя все «приключения» позади.
В салоне играла музыка, лес темной стеной обступал дорогу, и только встречные автомобили слепили глаза яркими огнями. На улице стоял мороз, а здесь, в салоне, было уютно, тепло и невероятно романтично.
— Маша… — произнес Кирилл, вероятно тоже проникшись романтичным настроением. — Маша…
И тут с заднего сиденья донеслось:
— А и где это мы едем, господа хорошие? — Аркаша Худоруков продрал сонные очи.
— А чтоб тебя разорвало… — буркнула Маша себе под нос. — Такое объяснение спугнул… Аркадий! Спать! Кирюша, что ты хотел сказать?
— Это не Кирюша! Это я хотел! — снова обозначился Аркадий. — Я настоятельно хотел бы, чтоб меня завезли на дом! Адрес продиктую!.. Черт, и какая ж зараза меня напоила?
Кирилл безропотно отвез Худорукова туда, куда тот просил, а потом завез и Машу. Машину он оставил у самого подъезда.
— Ну что? — Он повернулся к Маше всем телом, и его глаза оказались близко-близко. — Устала? Испугалась?
— С чего ты взял? — фыркнула Маша. — Я вообще!.. Я очень даже… А что ты спросил-то?
— Да вид у тебя утомленный, — тихо улыбнулся Кирилл. — Тебе бы сейчас ванну принять, чаю горячего… можно и чего покрепче. А вот потом… завалиться под одеяло, и… Ты по поводу Нового года еще ничего не думала?
— Да как-то… — растерялась Маша. Вообще ей казалось, что праздник они будут отмечать вместе. На всякий случай она торопливо произнесла: — Я еще подумаю.
— А я уже подумал, — выпрямился Кирилл. — Только ресторан! Чтобы музыка! Чтобы фонари мигающие! Чтобы стол царский!
«А вокруг царевны, царевны! Так и липнут, так и липнут…» — подумала Маша и предложила:
— А зачем, собственно, ресторан? У меня дома никого не будет, мама уходит, а царский стол я сварганю запросто.
— Это чтобы ты весь вечер возле плиты танцевала, а новогоднюю ночь сидела со взглядом спящей курицы?! — охнул Кирилл. — Ни! За! Что! Только ресторан! И ты там будешь королевой!
И кто же не согласится быть королевой?! Маша так яростно мотнула головой, что Кирилл рассмеялся, потом выпрыгнул из салона и словно перед настоящей королевой распахнул дверцу.
— Прошу, Ваше Величество! — Он подвел ее к подъездной двери и прошептал в самое ухо. — Я буду смотреть, как ты станешь подниматься. Иди.
И она пошла.
Конечно, у нее сейчас и мама дома, и, совершенно верно, надо бы в ванну залезть, и чай с малиной не помешает, но… все же было бы лучше, если бы Кирилл в этот вечер остался с ней. А может быть, это просто обычное нежелание влюбленных разлучаться хоть на миг?..
* * *
Дома мама встретила ее радостными воплями:
— Машутка!! Марья!! Как же славно, что ты пришла!! А у нас гости! И, представь себе, мы ждем только тебя! Ну скидывай же сапоги быстрее! Чего ты там копаешься?
Маша сбросила сапоги и вошла в комнату.
Мама порхала возле высокого, крепкого мужчины приятной наружности и обоими глазами подмигивала дочери. А та, в свою очередь, тупо пялилась на гостя, не понимая — ну как же быстро ее матушка меняет воздыхателей! Только несколько часов назад был Олег Андреевич, а теперь…
— Ну же, Маша! Улыбнись! — не выдержала мама. — Я рассказывала Олегу Андреевичу, что ты у меня жуткая хохотушка.
— Да уж… ухохочешься… — скривилась Маша, не зная, что ей делать.
А между тем мама широко разводила руками и нараспев говорила:
— Знакомься — Олег Андреевич, я тебе про него…
— Погоди… — оторопела Маша. — Какой Олег Андреевич? Это не тот!
Мама повернулась к другу, окинула его взглядом с ног до головы, приглядываясь получше:
— Да нет же… тот… — и тут же вскинулась: — Маша, не путай меня. Это Олег Андреевич, я тебе про него рассказы…
— Мам… да нет же! Ну какой Олег Андреевич?! А кто тогда у нас на да…
Маша тоже обошла вокруг мужчины, разглядывая его со всех сторон, и никак не могла сообразить — если это Олег Андреевич, то кого тогда занесло к ним на дачу? И зачем? И что он там делал? И куда его отвез Кирилл? На Кутузова, он говорил, но кого?!
— Машенька! — щебетала Наталья Викторовна, то и дело приникая к плечу своего приятеля. — Мы сейчас с Олегом Андреевичем к… к тете Саше… Ну потому, что нам там… ага! Нам мясо надо крутить, на всякие пельмени, на котлеты, то да се… В общем, я, наверное, приду домой рано… часов в десять утра, так что ты тут оставайся одна, не балуйся, ну и… да! В холодильнике котлетки! И еще — обязательно выпей чаю, я тебе заварила свеженького!
Маша только сурово скрипнула зубами. Вот про чай не надо бы!..
Едва за счастливой парочкой захлопнулась дверь, как Маша тут же подскочила к своей куртке и выудила телефон незнакомца.
— Интересно, кто же ты есть-то? — бубнила она, нажимая на кнопки подключения. — Вот тетеря, потерял, а теперь небось ищешь… И у меня подарок этому Олегу Андреевичу сорвался, и у тебя проблемы…
Она прекрасно знала, что значит — терять телефон. Свой первый телефон она именно так и посеяла. То есть сначала перетащила туда всю записную книжку, а потом благополучно где-то оставила. Вот уж неприятностей было! Может, и этот товарищ так же сейчас огорчается…
Вообще Маша была хорошо воспитана и по чужим телефонным книжкам не лазила. Но сейчас это было не праздное любопытство, а суровая необходимость. А заглянуть так хотелось, что девушка даже решила растянуть нечаянное удовольствие. Сначала она набрала полную ванну воды, плеснула пены, забралась в теплое, ароматное облако и только потом принялась изучать телефонные записи.
Короткое слово «Жена» она обнаружила сразу. Ну и кому же звонить в такой ситуации, как не ей?
Маша набрала номер и стала слушать долгие гудки. Конечно, она волновалась. Сама не понимала почему, но что-то тревожило. А ведь, по сути, человек делал доброе дело — хотел вернуть телефон, но вдруг тетенька решит, что…
— Алло! — с каким-то страхом ответила трубка женским голосом, и этот страх немедленно передался и без того напружиненной Маше.
А потому, вместо красивой фразы: «Аллеу, это не ваш муж вышвырнул телефончик?» — из горла Маши донеслось весьма некрасивое карканье. Она уже откашлялась и собралась-таки выдать все, что заготовила, но женский голос вдруг зашипел:
— Так ты не сдохххх? Ссссволочь, ты жив?!! Ты ничего не докажешь!
Маша в панике нажала на кнопку. Телефон немедленно запиликал, а на экранчике высветилось «жена», но Маша больше трубку не брала.
— Какая ты на фиг «жена»? Змея какая-то! Я чуть не утонула! — громко заявила Маша небольшому аппарату и постаралась поскорее вылезти из ванны.
На душе творилось неизвестно что. Чтобы успокоиться, Маша набрала номер Кирилла.
— Маш, ты чего? Уже соскучилась? — весело спросил в трубку тот.
— Я? Да, — быстро проговорила Маша. — Кирилл, я вот подумала… а что, если нам… сегодня начать, а?
— Чего начать? — хохотнул Кирилл. — Маш, я ничего начать не могу, меня мама затолкала в ванную, я лежу отмокаю, а она уже под дверью с полотенцем караулит. Говорит, сегодня из дома ни ногой.
— А, ну и правильно… — грустно проныла Маша. — У меня тоже… караулит.
— Ну куда от них денешься… — вздохнул Кирилл и совсем тихо добавил: — Завтра с утра чтобы купила самое красивое платье, я проверю. А сегодня — спать. А то слышишь, как моя матушка в двери тарабанит? Это она меня ужинать зовет. Так что — пока, малыш!
— Я… я куплю, — пообещала Маша и отключила трубку совсем успокоенная.
Она спала и видела во сне себя в белом-белом платье! А вокруг ходили какие-то тетки и перешептывались:
— Да! Это совсем не новогоднее платье! Вы что, думаете, она нарядилась Снегурочкой? Да нет же! Она просто невеста!
Проснулась она оттого, что где-то звенели колокольчики. А когда окончательно продрала глаза, поняла — и вовсе это не колокольчики, а телефон незнакомца.
Маша посмотрела на экранчик, там высветилось «Заяц».
— Вот уже и зайцы стали звонить… — буркнула Маша и поднесла трубку к уху. — Алле?
В телефоне молчали секунды три, а потом девичий голос насторожено спросил:
— Магда?
— Да нет же, это Маша, а вы куда звоните?
— Я? Я… звоню… а Саранцева Максима Игоревича можно пригласить? — Голосок был отчаянно смелым и даже с некоторым вызовом.
— Нельзя его пригласить… — начала объяснять Маша. — А вы… вы Заяц?
— Откуда вы знаете? Макс вам все рассказал?!
— Да погодите вы! Я просто нашла чей-то телефон, а тут звоните вы, и высвечивается «Заяц», так я вас прямо и спрашиваю: «Заяц» — это вы, что ли?
— Да! а… а где вы нашли телефон?
— Ну-у… это долгий рассказ… А нельзя ли позвонить этому… как вы сказали — Максу? Ни фига себе Макс! Ему ж под полтинник!
— Максиму Игоревичу пятьдесят три, а перезвонить ему нельзя, потому что… Девушка, давайте я к вам сейчас приеду, можно? А то… я ужасно боюсь!
Маша и сама чувствовала: что-то не так с этим великовозрастным Максом, а потому сразу же ответила:
— Давайте. Только быстро, пока у меня мама не пришла. Записывайте адрес.
Пока девица добиралась, Маша решила выяснить, где это крутит мясо ее мамочка и как долго собирается заниматься этим многотрудным делом.
— Алло, мам? Ты когда домой? — спросила Маша, когда Наталья Викторовна подняла трубку.
— Ма-а-аша! Ну что значит «домой»? — искренне возмутилась матушка. — Олег Андреевич везет меня знакомиться с его мамой! Я стану называться невесткой, а у тебя какие-то меркантильные вопросы!
— Извини, мам, я не знала, — фыркнула в трубку Маша.
— Ну я примерно так и поняла, в следующий раз непременно следи за собой, детка, — успокоилась Наталья Викторовна и напомнила: — В холодильнике котлеты, ешь. И…
— Помню. Чай свеженький, — кивнула Маша и повесила рубку.
Итак, сегодняшний день она тоже проведет одна. Ну что ж, это ей только на руку. Маша включила телевизор, чтобы отогнать нехорошие мысли, но тут в дверь позвонили.
На пороге стояла худенька, большеглазая девушка, ровесница Маши, и нервно теребила сумочку, которая изумительно подходила к ее коротенькой шубке.
Вообще можно было бы сказать, что девушка несомненная красавица — если бы не это испуганное выражение лица.
— Здрасть… это я… Заяц… — пролепетала она.
— Проходите, — пригласила Маша. — И знаете, давайте сразу чаю… нет! Лучше кофе. Вы пьете кофе?
Девушка мотнула головой и, забыв раздеться, прошла в кухню.
— Вам будет жарко, — вежливо намекнула Маша.
— Ах, да-да, простите… — Девушка подскочила и снова побежала в прихожую.
Вернулась она уже разутая, без шубки, зато в великолепном костюме, гладко причесанная и с грамотным макияжем.
— Я понимаю… я у вас время отнимаю, только… — сумбурно начала она, а потом вдруг сразу начала рассказывать. — Меня зовут Анжелина. Да, имечко такое, вычурное, как будто я артистка какая! Я его не люблю, поэтому меня все Линой зовут. А Макс… он меня звал Зайцем.
— Ну почему же «звал»? — поправила Маша. — Он же ничего… только телефон потерял. Кстати, вы ему скажите, что я…
— Ах, если бы я ему хоть что-то могла сказать! — заломила руки Лина. — Мне кажется… вы понимаете, он никогда не теряет телефонов. Никогда!
— Ну… вы прямо так говорите… — усмехнулась Маша. — Кто-то никогда не теряет зажигалки, а потом — раз! И потерял. И с телефонами так же…
— Нет! — строго ответила Лина. — Макс никогда и ничего не теряет. Он очень серьезный человек! А телефон… Да он же без него как без… головы! У него ж там… все! И если бы… если бы он просто так потерял, он бы… он бы уже весь город на уши поставил. И я бы узнала первая! Я — его секретарша. Если бы телефон потерялся, Макс еще вчера был бы у меня! Он бы попросил дать объявление во все газеты, на телевидение, радио, я не знаю…
— Ну уж, — недоверчиво хмыкнула Маша. — Может, и прибежит, и даст еще… Сейчас же праздники, мог он на денек про дела забыть?
— Про дела — мог, но не про телефон! И к тому же… — Девушка как-то сникла. — Понимаете… у него сын от первого брака, Лешка. Взрослый уже. А Магда им не дает встречаться.
— Магда — это жена? — угадала Маша.
— Да, они женаты уже пять лет. И вот она — ни в какую. А Макс… он не конфликтный. К тому же… к тому же очень любит свою мегеру. А она не разрешает. И Лешка тоже ненавидит супругу отца. Ну… у него есть причины. Лешка даже с отцом не контачил из-за нее — принципиально. Макс и так, и сяк, а Лешка… Потом Максим все же уговорил Алексея, и тот стал хоть иногда звонить. Но связь у них односторонняя — Лешка звонит, когда захочет, а у Макса координат его нет. Он даже не знает — в каком городе сын живет, тот отмалчивается.
— Нет, ну можно же… я не знаю, подключить какие-то службы, милицию, можно ж сына-то найти! — не поверила Маша.
— Можно. Но без фамилии… А Максим не знает, какую фамилию носит сейчас его сын, и тот этим пользуется. Нет, я не спорю — когда-то найдут, но пока… Так вот, Макс, чтобы не дергать Магду, Лешке этот номер дал. Ну и, сами понимаете, — мальчишка будет звонить, а у отца телефона нет! А звонить он обязательно будет — праздники же!
Маша минуточку подумала:
— И все же… сейчас же можно вернуть номер! Покупаешь новый телефон, идешь в компанию, а там…
— Да знаю я, все можно, да только я ж вам говорю — Макс уже давно был бы у меня! Он в жизни такими делами не заморачивался! Нет, с ним что-то случилось.
— Да что с ними, с мужиками этими, случиться может? Напился где-то и спит!
— Не пьет он!! — яростно защищала босса секретарша.
— Ну да. И жену любит, — мотнула головой Маша. — А вы, простите, ему не любовницей, случайно, приходитесь, а, Зайка?
— Нет, и не случайно, — спокойно ответила девушка. — Я его младшая сестра. У нас отец один, а матери разные. Ему уже тридцать было, когда я родилась, папа на молоденькой маме женился, ну и… а потом родители погибли, в аварии, и Макс меня с пеленок… и по сей день под своим крылом держит. А я… я все его дела от «А» до «Я» знаю.
— Понятно… — протянула Маша.
— Да нет, не понятно вам… — помотала головой девушка. — Я почти уверена, что его в живых нет. Понимаете… его Магда… она ведь уже однажды пыталась его отравить, да только тогда у нее ничего не вышло. Это давно было, да и доказать ничего не смогли, а потому говорить об этом нечего. Но… не любит она Макса и никогда не любила. Деньги его ей нужны. А тут еще… у нее любовник появился. Об этом все знают, и только Макс — как слепой. А недавно… Это в пятницу было. Сижу я на своем месте, в приемной, двери охраняю. И входит эта красавица. Ну, конечно, на меня полный ноль — она меня вообще ни во что не ставит. И прямиком — к Максу. О чем они курлыкали, я не скажу, но вылетела она оттуда со змеиной усмешкой. Да, видимо, так торопилась, что сумочку свою оставила. Мне Макс и говорит: «Лина, беги, Магде сумочку отдай». Я и побежала. А возле лестницы пешком пошла — еще не хватало, чтобы она видела, что я за ней бегаю! Иду, значит, а она меня не слышит, и так славно в трубочку мурлыкает: «Ну все, дорогой, готовься. Только уж ты меня не бросай! Вместе на этого медведя пойдем». Ну и что? Как вы мне это объясните? На какого медведя они собрались? Ну ясно же, что не на белого!
— А вы сказали Максу?
— А как же! Я сразу к нему, я он мне: «Заяц, прекрати! Скажи лучше, что хочешь себе новую машину, а Магда против. Вот ты и дуешься». Ну и как с ним разговаривать? Да у меня!.. У меня еще и старая не сносилась!
Маша насторожилась — а ведь может и так быть, что девчонка в самом деле просто на Магду обижена.
— Вот поэтому…
В двери позвонили.
— Ой! — испугалась Лина. — Это… не открывайте! Я прошу вас! Она меня выследила!
— Кто?
— Да Магда же! Это страшная женщина!
— Да прекрати же истерику! — рыкнула Маша и пошла к двери.
На пороге, разглядывая носки ботинок, стоял Худоруков и краснел ушами.
— Ма-а-аш… ты… я вчера… ну…
— Так я побегу? — Лина, уже в шубке и в сапожках, стояла рядом. Потом наклонилась к самому уху Маши и прошептала: — Мне бы телефон Макса, а?
Маша мотнула головой Аркашке, чтоб проходил, а сама отыскала телефон и сунула его в руку Лины.
— Спасибо вам… — как-то невесело поблагодарила девушка, и ее каблучки зацокали по ступенькам.
— Я… Маш, я — свинья, да? — Аркаша решился поднять глаза.
— Ну а кто же? — вытаращила глаза та. — Еще какая! Иди, грей котлетки, мама сказала, их полный холодильник…
Пока виноватый Худоруков разыскивал котлеты в пустом холодильнике, Маша наводила красоту. Сегодня она должна быть неотразимой. И потом, ей еще надо купить платье, как требовал Кирилл. И она… конечно же, она будет королевой!
— Худоруков, у тебя есть елка? — кричала она из гостиной в кухню.
— Е… есть. Нам на работе выдавали… кому надо.
— Мне надо, Худоруков! Ты просто обязан отдать ее мне!
— Да не вопрос! — бубнил тот, доставая три вялые картофелины — все лучше, чем ничего.
Телефон позвонил, и Маша прыгнула к нему быстрее, чем хотелось бы Аркадию. Но, поскольку его никто не спрашивал, то он прилежно чистил картофель.
— Да, Кирюша, непременно куплю. А ты где? — щебетала в трубку Маша.
— Маш, у меня, говорю же, что-то с машиной. Ну, блин, замордовался весь! Маша, прикинь — такая маленькая хрень отломилась, а нигде не купишь. Маш, ты меня слушаешь?.. Сейчас найду ее и сразу к тебе. Говорят, в «Магде» есть. Придется туда. Но это минут двадцать, а потом моя «Маздочка» будет, как новенькая, и мы с тобой полетим тебе за платьем. Ты через двадцать минут будешь готова?
— Буду-буду-буду! — кокетливо запела Маша. — Жду!
Она отключила телефон и пришла на кухню:
— Я ж просила котлеты, а не картошку. От нее ж толстеют!
— С этой не потолстеешь, — поморщился Аркашка. — И потом, тебе-то что бояться? У тебя классная фигурка!
За такие слова можно было расцеловать даже Аркашку.
А уж когда он выставил на стол шипящую сковороду с жареной картошкой, Маша готова была хоть трижды его чмокнуть, да звонок помешал.
— Маш! — удивленно хлопал ресницами Кирилл. — А говорила, что будешь готова!
— А я подготовилась! — поиграла ямочками Маша. — Проходи, картошку будешь?
Кирилл прошел на кухню, но, завидев Худорукова, поморщился.
— Чего это, Мария, у тебя гостей с самого утра… навалом просто!
— Садись, — вытянула ему стул Маша. — Рассказывай, как вы Макса-то убили?
Кирилл уже взял вилку, но после слов Маши вилка с легким звоном брякнулась на пол.
— Ой-й-й-й, ну какой нынче мужик нервный пошел, — поморщилась дама. — Что ты, я не знаю, право! Сиди спокойно и рассказывай — как и из-за чего вы с Магдой убили Макса.
— Не знаю никакой Магды, — пробурчал Кирилл и отвернулся к окну.
— Ну-ка, ну-ка, ну-ка… — насторожился Худоруков.
Он даже забыл про картошку, ссутулился и стал надвигаться на Кирилла.
— Расскажи-ка мне, кого это ты грохнул?
— Да пош-шел ты! — Тот криво дернул губой.
— Точно! — тут же согласился Худоруков. — Пошел бы… только вместе с тобой. Давай-ка, сокол, поднимайся, пойдем вместе, оставим девочку завтракать, она голодная совсем. А мы с тобой… Да поднимайся ж, говорю!
И хиленький Худоруков резко выдернул из-за стола Кирилла Громова.
— Да ты… ты офигел, что ли?! — Тот захлебнулся от негодования. — Топай сам! Сейчас как… Да отцепись! Во, блин, клещ!! Расскажи ему! Знаешь, где я тебя видал! Ха!.. Да отцепись же! Да кто ты такой! Сейчас браткам звякну, они тебя уроют, чучело!
Маша спокойно ковыряла вилкой в сковороде и только тихо качала головой:
— Ой, дура-а-ак… Громов, это же не чучело, это же Худоруков! Ведущий оперативник нашего Советского РОВД, ну надо ж знать!
Кирилл Громов сник, и только прошептал:
— Ну блин… Новый год!
* * *
То ли родительница Олега Андреевича жила в другом городе, то ли матушка заневестилась, но ночь Маше предстояло провести одной. Потому что Наталья Викторовна отзвонила, сообщив, что именно сейчас они наконец-то добрались до родни, а потому Машеньке следует послушно лечь баиньки и есть котлетки из холодильника. Машенька прилежно пообещала выполнить все, что маменька велит, пожелала спокойной ночи, после чего выслушала возмущенную тираду на тему «О каком спокойствии может идти речь в самую что ни на есть предновогоднюю ночь!».
После разговора стало тоскливо. Да и в самом деле — ночь-то предновогодняя! Завтра вся страна будет визжать, плясать, орать и веселиться, и только одна Маша «есть котлетки»! Все рухнуло. А какой праздник намечался…
Было уже около двенадцати ночи, когда в двери позвонили.
— Кто? — грозно спросила Маша.
— Это я, открой…
В этот раз она впустила его охотно — тем более что весь день не могла найти себе места.
— Ну, Аркашка, рассказывай! Узнал что-нибудь? — нетерпеливо теребила гостя Маша.
Тот по-свойски прошел в кухню, поставил на стол полные пакеты.
— Вот… а то ты небось и в магазин не ходила?
— Худоруков! Ты мне… пакетами уши не затыкай! Отвечай! Что там Громов? Сознался?
— Даже быстрее, чем ты думаешь… — мстительно усмехнулся Аркашка. — Наши ребята еще не подъехали, а он уже всю вину на эту Магду спихивал.
— Ну рассказывай же, давай! Ну, чего ты тянешь-то?!
— Там мороженое растает. — Аркадий снова уткнулся в пакеты.
— Сейчас точно убью… — сжала губы Маша и заиграла желваками. — Прямо вот этим поленом. Мороженым!
— Ну чего говорить-то? — уставился на нее Худоруков. — Все проще пареной репы. Девушка вышла за богатенького… За Саранцева этого… Ну и… в общем, показалось ей, что он бессовестно долго живет и здравствует. Ей, понимаешь, одной хотелось деньжатами руководить. Причем она уже делала попытку отравить супруга, однако в тот раз не получилось — попутали бокалы и отравился другой товарищ. А доказать вину Магды не сумели. Другая бы зажалась и радовалась, что пронесло, а эта! Беременная она оказалась. И по чистой случайности не от мужа любимого. Но… все сделала красиво: потребовала от супруга диковинного вечера — чтобы на заброшенном хуторке, чтобы никого вокруг, только он и она! И вот тогда она ему хотела сделать подарок — сообщить, что ждет маленького беби. Супруг все устроил, отвез женушку в тьмутаракань, то есть к вам на дачи, вин всяких навез, вкуснотищи, свечечки купил, но вот дитенку не обрадовался — он, понимаешь ли, бесплодным оказался, лет с тридцати какой-то бякой переболел, ну и…
— Так вот почему он над единственным сыном трясся, — сообразила Маша.
— Ну да, а эта Магда… короче, все удалось. Только не совсем складно. У Магды в любовничках знаешь кто ходил?
— Ну, понятно — Кирилл, и что дальше-то? — нетерпеливо ерзала на стуле Маша.
— Во-от! — вытянул палец Худоруков. — Короче, задумали они план, и даже дачу вашу выбрали, потому что Громов у тебя бывал, знал, что сторож всегда пьян и на рожон не лезет. Даже пустую дачку подсказал — господа Валежные уехали за границу… ваши же, кажется, знакомые?
— Ну да, дядя Петя с тетей Ларисой. Я сама ребятам рассказывала, что здорово было бы у них на даче Новый год встретить.
— Без вас встретили. Так вот Магда травила муженька, а твой Кирюша был рядом, так, на всякий случай, подстраховать, а потом и муженька вывезти. Сейчас ведь снега — океан! А до весны… А ту гадость, что я выпил с…
— …сдуру, — подсказала Маша.
— С ревности! Так вот она предназначалась тебе. Ты бы дернула стопарик, отрубилась, а потом, если что, Громов бы заявил, что всю ночь провел с тобой, а ты бы и подтвердила.
— Ну да… — грустно созналась Маша.
— Но… на твое счастье, там оказался я! — гордо выпятил грудь Худоруков. — И все принял на свою грудь! Да и с Саранцевым не совсем срослось — мужик он здоровый оказался. Когда выпил отраву-то, понял, что женушка учудила, и кинулся за ней. Та — само собой — к любимому, за защитой. Но… ты еще не спала.
— Точно, я ее тогда возле сарая видела, — вспомнила Маша.
— Вот. И Саранцев туда же кинулся. Может, видел эту Магду, может, так — на огонек. Но не дошел, помер.
— Все-таки помер, да?
— А как же! Ну а дальше ты догадываешься, наверное…
— Догадываюсь. Кирилл оставил меня с тобой, сам заехал за Магдой, и они… где-то спрятали тело. А потом он ее завез… а мне, зараза, сказал, что с колесом проблема, — вздохнула Маша. — А потом… а чего потом? Вот и сделали свое грязное дело… Еще главное: «Пьяный, очнулся!»
Аркадий теперь уже с важным видом раскладывал продукты по полкам холодильника. А потом вдруг все бросил и повернулся:
— Нет, ну мне-то это сам Громов доложил, а ты как узнала? Ты такая умная!
— Да никакая я не умная, — отмахнулась девушка. — Я ведь тоже сначала поверила — и что он жив, мужик этот, и что все нормально… а потом… когда оказалось, что к нам приходил не Олег Андреевич…
— А кто это?
— Потом расскажу… Вот тогда я отчего-то испугалась… а уж когда пришла эта Лина, тогда я уже точно знала — нет человека в живых.
— А кто это — Лина? — снова спросил Худоруков.
— Ну это…
— Потом скажешь, да?
— Да. Потом… — теперь Маша говорила задумчиво, будто сама с собой. — А уж когда Кирилл магазин «Мазда» с Магдой перепутал… Согласись, не самое распространенное имя. И спутать мог только тот, кто «Магда» говорит чаще, чем «Мазда». Ну и… Слушай, Худоруков! Что ты меня все пытаешь?! Сегодня, между прочим, предновогодняя ночь! И мне надо… надо подумать! Даже несколько раз! Про свою жизнь!
Аркадий смущенно улыбнулся и поплелся в прихожую.
— Ты только поесть не забудь, ладно? Я там пирожки купил… горячие…
Закрыв за ним двери, Маша еще долго бубнила себе под нос:
— «Как догадалась, как догадалась»?.. Да просто Кирилл… он и в самом деле красавец. И я ему… никогда не нравилась. А тут откуда-то чувства взялись… И все равно… даже не поцеловал ни разу… гад!
* * *
Утром заявилась маменька. Вся цветущая, красивая, пышущая счастьем.
— Машка! Если хочешь, можешь встречать праздник с нами! Ну?
— Нет, мам, я сегодня… я сегодня в ресторан иду, — качнула головой Маша.
— С мальчиком? — ахнула Наталья Викторовна.
— С мужчиной, мам!
— О-бал-деть! — замерла на мгновение мамочка и тут же понеслась завивать кудри. — Ну наконец-то я смогу отдыхать совершенно спокойно. А то ведь все сердце изболелось! И кто он?
— Он тебе понравится… — не отрываясь от праздничной телепрограммы, отвечала Маша.
Мамочка унеслась в семь часов, наказав Маше непременно позвонить ей ровно в двенадцать.
И Маша осталась одна. Нет, она тоже не тратила время зря — надела самое красивое платье, уложила волосы и часа три потратила на макияж. И, как выяснилось, не напрасно.
В восемь вечера раздался звонок, и на пороге возник Дед Мороз. С огромным мешком, в котором явно проступали углы коробок. А в его руке топорщилась иголками самая настоящая… пихта!
Пока Дед молчаливо-загадочно проходил в гостиную, Маше позвонили:
— Алло!! Маша! Ну наконец-то мы дозвонились!! — кричала Лерочка, хорошенькая менеджер той компании, куда совсем недавно устроилась Маша. — Как замечательно, что не опоздали! Маша! Немедленно собирайся и приезжай в ресторан «Карат». Немедленно! Это приказ директора! У нас все празднуют так, и никто не может отказаться, представляешь, какой ужас!
— Лерочка, но я не одна… — сверкнула Маша глазами на Деда Мороза. — Я с… женихом!
— Так еще лучше! Срочно приезжайте! Мы ждем! Все!
Маша положила трубку и взглянула на Деда Мороза.
— Худоруков, нас ждут.
— Ну, Маша! — с горькой обидой выкрикнул Аркадий. — Ну откуда ты узнала, что это я?! Я ж ни одного слова не сказал! Пуховик под костюм напялил, чтобы толще казаться, а ты! Ты что — видишь сквозь тряпки?
— Худоруков, — нежно улыбнулась Маша, — ну какому еще идиоту придет в голову под костюм Деда Мороза напялить милицейские штаны с лампасами?
Назад: 5
На главную: Предисловие
