ГЛАВА 3
Самое длинное путешествие начинается со слов: «Я знаю короткую дорогу». И сегодня я снова убедилась в этой истине. К обеду мы, по словам Ромео, должны были добраться до небольшого поселка с труднопроизносимым названием и купить там еды. Но ничего даже отдаленно напоминающего жилье не было. Наоборот, лес сгущался и становился сумрачнее.
— Ничего не понимаю! Столько раз ходил этой тропинкой!
— Может, не туда свернули? — спросила я, срывая с дерева красное яблоко.
Обтерла, надкусила. Кисловатое, но другой еды с собой нет, а есть хочется так, что ни о чем другом и не думается.
— Да быть такого не может! Я всегда от развилки влево поворачиваю!
Я огляделась. Чаща леса, окружающая нас со всех сторон, не радовала.
— Возвращаемся обратно?
Друг вздохнул, почесал рыжую макушку, потянулся к дереву за яблоком.
— И мне, — раздался хриплый голосок.
Мы синхронно обернулись. На тропинке стоял маленький старичок с палкой в руке. Одет в холщовую белую рубаху, темно-зеленые штаны, соломенную шляпу.
— Вы откуда тут, дедушка? — спросил рыжик, наклоняя тяжелую ветку и выбирая спелое яблоко.
Я же все таращилась на старичка, не понимая, как мы шли, его не замечая.
— Много знаешь, скоро состаришься, — отозвался он.
Нет, еще и ворчит! Не нравится мне это.
— А ты почему мне, красавица, яблоко не сорвешь? — привередливо рассматривая плод, протянутый Ромео, спросил он.
Какой же странный старик!
Переглянулась с рыжиком, который пожал плечами. Подошла к дереву, сорвала яблоко, протянула.
— Спасибо, — вежливо отозвался дедок, удивляя нас.
Только что ворчал же!
Старичок прищурился и резко дунул. На тропинке возник большой, поросший мхом, пенек. Я моргнула раз, другой, потерла глаза и уставилась на сидящего старичка, спокойно жующего яблоко.
— Ну, спрашивайте, чего хотели, — предложил он, окидывая нас с Ромео цепким взглядом.
А мы что-то у него хотели спросить?
Интересно, он кто? Смахивает на выдуманного лесовичка. Но тут другой мир, значит, старичок может быть кем угодно.
Рыжик придвинулся ближе, сжал мою ладонь.
— Не бойся. Это дух-путник, который покажет дорогу или ответит на нужный вопрос, если ты ему угодил — не отказал в маленькой просьбе, — тихонько прошептал рыжик.
— Вреда не будет? — уточнила я, наблюдая, как лесовичок грызет яблоко и старательно делает вид, что не слышит нашего разговора.
— Нет, мы же его просьбы беспрекословно выполнили.
— И лес мой не тронули, в отличие от тех грубиянов, что шли за вами по пятам, пиная каждое дерево, — отозвался дух-путник.
Мы с Ромео переглянулись.
— Разбойники? — удивился друг. — Их же боевой маг в тюрьму отправил.
— Отправить-то отправил, но покровитель у них оказался силен, вытащил.
Ничего не поняла! Те двое детин выглядели как самые обычные грабители. Откуда у них главарь взялся? Да еще и всемогущий.
— Я их в дерево превратил, — заметил старичок.
У меня внутри похолодело. А может, он и нас… того. Видимо, на наших лицах отразились эти эмоции, потому что лесовичок усмехнулся, погладил длинную серебристую бороду, в которую попали травинки и листья, поднялся с пенька.
— Ничего спросить-то не хотите? Не заблудились?
Из-под соломенной шляпы блеснули ярко-зеленые глаза.
— Заблудились, — честно сознался рыжик.
— Пойдете по этой тропинке, к вечеру в Наре будете.
— К-как в Н-наре? — заикаясь, спросил Ромео.
— Ты не по той тропинке пошел. Случайно на мою ступил, волшебную, ведущую к дому, — старичок-лесовичок показал рукой на непроходимую чащу, расстилающуюся за нашей спиной. — Но моя тропинка вас выведет к городу.
— Спасибо, — хором отозвались мы.
— А тот покровитель, что разбойников освободил, он — кто?
— Вот чего не знаю, того не знаю. Темный он. Сердце у него злое, жадное и жестокое, — тихо ответил дух-путник так, что у меня мороз по коже пошел.
Уж не тот ли маг, что предложил помощь за поцелуй, их главарь? Вполне же возможно, что он обманул, сказал, что поймает и поможет, а на самом деле хотел спасти своих слуг.
Нет, не сходится. Ему меня убить — раз плюнуть. Сама же к нему в окно влезла. Да и рыжика поймать — не проблема. Этот вряд ли бы стал посылать кого-то выполнять свою работу.
— Что ему нужно, вы тоже не знаете, дедушка? — спросил Ромео, пытливо вглядываясь в старичка.
Тот развел руками.
— Спасибо за помощь, — сказала я.
— Дам тебе совет, Варвара, — раздался его тихий голос.
Хм… И мое имя откуда-то знает.
— Запомни: только призрак может войти в призрачное место.
— Чего? — хором воскликнули мы.
Но лесовичок дунул и исчез с поляны.
— А при чем тут призраки? — удивилась я.
— Духи — хранители природы иногда способны видеть будущее, — заметил рыжик. — Сдается, что дух-путник явился к нам не помочь дорогу найти, а предупредить об опасности. Наверняка специально и зачарованную тропинку протянул, чтобы мы здесь оказались.
— Почему именно сюда?
— Тут нас никто не услышит из тех, кто способен предать, — задумчиво ответил друг. — Про призраков… не знаю, что он имел в виду. Они достаточно редкое явление в наших краях, с ними успешно справляются боевые маги.
Ромео сорвал еще пару яблок и шагнул вперед. Тропинка вела в непроходимую чащу, но деревья, как по мановению волшебной палочки, расступались. Страх ушел. Меня уже не пугали щебечущие птицы и каркающие над головой вороны. Я любовалась елями-шатрами и шустрыми белками, кутаясь в серый плащ, который не успела вернуть незнакомому спасителю, и думала о том, что меня ждет обучение в одной из школ магии.
— Ромео, а давай я тоже буду петь?
— Зачем? — удивился друг.
— Деньги нужны, — созналась я. — Если буду учиться, то понадобятся одежда, книги, карандаши. Да и предсказательница бесплатно не примет.
Менестрель задумался.
— Ты не переживай, я в ноты попадаю, — улыбнулась я. — Могу и тебя новым песням научить.
Рыжик остановился, с подозрением покосился на меня и, вздохнув, согласился.
Остаток пути до Нары я пела все, что приходило в голову, а Ромео на ходу перебирал струны, подбирая мелодию. У него, похоже, феноменальная память, раз смог столько с первого раза запомнить. Научил меня и парочке песен, которые любили в Шелдронии.
Город, окруженный высокой каменной стеной, уходящей вдаль, показался, когда солнце лениво клонилось к горизонту. В лучах сверкали черепичные крыши домов, как древние исполины высились башни. Мы спустились с пригорка к воротам.
— Что это за цветные штуки? — тихо спросила я Ромео, показывая взглядом на развешенные тряпочки, украшавшие всю длинную стену.
— Мастерицы создают защитные амулеты, — ответил он.
Вместе с нами к городу подъехало несколько повозок, поэтому пришлось ждать, когда нас пропустят через ворота. За день я, не привычная к длительным походам, сильно устала. Ноги гудели так, словно я обошла земной шар по экватору. Я прислонилась к Ромео и рассматривала людей. Большинство одеты в холщовые рубахи и штаны. Лишь парочка поважнее расхаживает в разноцветных камзолах с вышивкой. Судя по всему, купцы — хозяева повозок. Внешность же — самая обычная для людей, ничего примечательного и запоминающегося. Шумят, суетятся, торгуются. Я будто бы с помощью машины времени в прошлое попала.
Когда мы оказались в городе, солнце почти село. Городок смахивал на средневековый европейский, но был гораздо опрятнее и аккуратнее. Вымощенные булыжником мостовые подметены, кое-где виднелись клумбы с поздними летними цветами. На небольших площадях, через которые мы проходили, шумели фонтаны и носилась чумазая малышня. И еще поразил запах… Вроде бы в таких местах должно пахнуть лошадьми, навозом, кислой капустой, землей… Да чем угодно, но не душистым хлебом и яблоками, аромат которых приносил бродяга-ветер. Или же мой нос улавливал только те запахи, что были ему нужны? Я сглотнула слюну, ныряя за рыжиком в проулок и сразу же оказываясь у входа в таверну.
Она отличалась от той, где мы ночевали в прошлый раз, хотя цена была прежней, что меня удивило. Видимо, в деревне втридорога за постой брали. Огромный зал с горящим камином и зажженными свечами за каждым столиком был полон, но мы с Ромео нашли небольшое местечко возле открытого огня. Друг оставил вещи под моим присмотром и отправился добывать ужин. Вернулся быстро с полным подносом, и мы, не сговариваясь, накинулись на еду.
— Спать? — спросил он, допивая яблочный сидр.
— Спать, — кивнула я, понимая, что вставать придется рано.
Мы поднялись на второй этаж, отыскали комнату, быстро по очереди вымылись.
— Давай пустое ведро к двери поставим, — предложила я. — На всякий случай. Если кто-то сунется, мы услышим.
— Давай.
Мы так и сделали, а потом залезли под одеяло.
— Знаешь, а ты странная, Варь.
— Почему? — удивилась я, зевая и наслаждаясь теплом и чистотой.
— Ты сейчас спишь с мужчиной под одеялом.
Я хихикнула.
— Не обижайся, но я тебя как младшего братишку воспринимаю, которого у меня никогда не было.
— Почему младшего? Я старше тебя на год, — возмутился рыжик.
Насчет всего остального он не возражал.
— Впрочем, ты мне тоже как младшая сестренка. Я редко так близко схожусь с людьми.
Послышался печальный вздох, а затем пожелание сладких снов, и я закрыла глаза, уплывая в сон.
Тот, кто вставал хоть раз в жизни на рассвете после трудного дня пути, меня поймет. Все тело ноет, отказываясь выползать из-под теплого и ставшего за ночь родным одеяла. Но деваться-то некуда. Мы умылись, оделись и вышли на улицу. Город уже не спал. На площадях шла бойкая торговля пирожками и овощами, но мы не останавливаясь пошли к центру — на Цветочную площадь.
Ромео расположился возле фонтана, достал небольшой мешочек, куда желающие могли положить монетку, провел по струнам и запел веселую песенку. На втором куплете я подхватила, ловя заинтересованные взгляды мимо проходивших людей. На третьей и четвертой песнях нам стали давать монеты, а на пятой вокруг собрались слушатели — женщины в белых передниках с полными корзинами, чумазая ребятня и молодые парочки, держащиеся за руки.
Преодолеть свой страх перед толпой, с любопытством смотрящей на тебя, непросто. Я не любила такое внимание, немного терялась, но рыжик подмигивал, струны под его пальцами звенели, мы пели. И в какой-то момент меня охватил азарт, и время пролетело незаметно.
Мы пообедали в небольшом уютном трактирчике, пересчитали наличность — четыре золотых, тридцать серебрушек и множество меди. По словам Ромео, отлично. Он больше двух золотых и пяти серебрушек никогда еще не зарабатывал.
— В Паре пять предсказательниц, — сказал менестрель, когда мы, по-братски разделив монеты, вышли на улицу, жуя пирожки с повидлом. — Думаю, что стоит пойти к Аманде, она самая доброжелательная, но и недешево берет за свои услуги.
— Слушай, а нельзя как-нибудь иначе определить, какой у меня дар? — спросила я. — Или просто выбрать, куда пойти учиться.
Ромео покачал головой.
— Нет, Варя, не выйдет. Во-первых, все школы магии расположены в разных местах. Во-вторых, тебя не возьмут без четкого выяснения дара, в-третьих… Поступишь ты, к примеру, к боевикам, а у тебя целительская магия, и что будешь делать? Ты пойми, что заключается определенный договор на обучение, который нельзя разорвать. Когда маг с даром не на своем месте — это до добра не доводит. Ни одна школа или академия не примет тебя без подтверждения предсказательницы о твоем даре, — пояснил менестрель.
Я вздохнула. Оказывается, бюрократия живет и в сказочном мире.
— Так что, к Аманде? Есть еще Лаванда. У нее дар тоже сильный, но она может потребовать услугу, а не золотой.
— А остальные?
— У них дар не такой сильный, — заметил рыжик. — К Аманде?
— Да.
Мы прошли через площадь, где шумные торговцы предлагали купить то пироги с капустой, то лошадиную сбрую, то птичьи перья, которыми набивались подушки, и вышли на широкий проспект. Потом попетляли по улочкам и оказались возле небольшого домика, окруженного высокими розовыми мальвами. Ромео позвонил в колокольчик, дверь открыла приятная девушка и, узнав, что мы для определения дара, проводила нас в светлую гостиную с изысканной мебелью.
Я хмыкнула. Как-то ожидала увидеть черепа, магические шары, зачарованные котлы и пучки трав, развешенные под потолком. Тут же в вазах стояли разноцветные астры, солнечные зайчики бегали по стенам, и пахло выпечкой с корицей. Жилище предсказательницы совсем не соответствовало моим представлениям. Не исключено, конечно, что где-то тут есть и комнатка с вышеперечисленным.
Аманда оказалась миловидной женщиной средних лет с яркими голубыми глазами. С темных волос, собранных в высокую прическу, свисали нитки золотых бус, а платье, расшитое драконами, делало ее похожей на гейшу.
Она взяла у меня золотой и принесла в бокале пенящееся зелье, которое надлежало выпить.
— Оно нужно, чтобы ты смогла призвать хоть какую-то вещь, связанную с твоей силой.
Я выпила кисловатый напиток.
— А что я должна теперь делать?
— Ждать. Вещь, подтверждающая дар, обнаружит себя сама.
Не в швеи. Пожалуйста. И в боевые маги тоже не надо. С целительством разберусь, но как же не хочется шить! Только не это!
На колени из воздуха упали пяльцы и иголка с ниткой, разрушая все мои надежды.
— Что ж, мастерица — однозначно! — улыбнулась предсказательница. — У нас в Шелдронии есть несколько МыШеК.
— К-каких мышек? — заикаясь, спросила я, смотря, как Аманда что-то размашисто пишет на листе бумаги.
— МыШКа — Магическая Школа Кудесниц, — быстро пояснил Ромео.
— Не швей? — удивилась я, приходя в себя.
— Кудесница — это волшебница, та, что способна восхищать и изумлять своим мастерством. Раньше колдуньи многое умели, совмещали в себе дар швеи, предсказательницы, целительницы и даже защитницы. Но со временем многое изменилось. Волшебниц, обладающих даром шить, ткать, прясть, плести, теперь называют мастерицами, а школы так и остались носить гордое имя кудесниц — то, к чему должна стремиться каждая, — пояснила Аманда.
— А где ближайшая? — спросила я.
— Да тут, в Наре, на окраине, — ответил Ромео, вздыхая.
— Зелье точно не ошиблось? — все же уточнила я, когда мы направлялись к выходу.
Аманда изумленно посмотрела на нас.
— Если сомневаетесь в моих силах, можете обратиться к другим предсказательницам, но ответ, думаю, будет тот же. Только время да деньги потеряете, — отозвалась она, внимательно меня рассматривая.
— Извините, мы не хотели вас обидеть, — вмешался Ромео. — Просто Варвара не любит шить.
Историю про мои отношения с ниткой и иголкой рыжик знал, но все же считал, что лучше такой дар, чем никакого. Я же от того, что во мне не было магии, не страдала. Жила без нее? И еще проживу.
Мы распрощались с предсказательницей и вышли на улицу.
— Завтра начинаются вступительные экзамены…
— Экзамены? — поразилась я. — Но я же ничего не умею!
— Принесешь подтверждение дара, выполнишь то, что скажут, и примут.
— Ромео, я не умею шить! Родители пытались научить, но это не мое. Я же рассказывала.
— Дар есть, значит, твое.
Я взвыла. Нет, упрямства и уверенности моему другу точно не занимать.
— Если завалю экзамены, ты возьмешь меня с собой на год странствовать?
Рыжик споткнулся.
— Не вздумай! Это в теплое время года петь и играть — чудесная идея, а зимой… Тут морозы такие стоят, что зуб на зуб не попадает. И не во все таверны, Варь, пускают и разрешают выступать. Даже я обычно устраиваюсь на три-четыре месяца работать подмастерьем, иначе не выжить.
И столько тоски прозвучало в голосе Ромео, что захотелось обнять его и пожалеть. Сколько тягот ему выпало и сколько еще выпадет! Все мои проблемы как-то потускнели.
Мы свернули в неприметный проулок, где не было ни единого прохожего.
— А родственников у тебя нет?
— Есть, разумеется, — раздался у нас за спиной мужской голос.
Менестрель вздрогнул, а я повернулась. Передо мной стояли двое высоких рыжеволосых паренька с россыпью веснушек по щекам. Одеты в темные рубахи, штаны и черные плащи. У того, что повыше ростом и явно старше, в руках был меч. Второй же поигрывал ножичком. Одного взгляда хватило понять, что они с Ромео родственники.
— Твои братья? — спросила я рыжика.
Тот вздохнул и повернулся.
— Что, так и недостало духу признаться подружке, что ты — неудачник, братишка?
Я в упор уставилась на парней. Не терплю, когда оскорбляют тех, кто мне дорог.
— Что вам надо? — спросил Ромео.
— А ты не рад встрече?
Ромео насупился.
— Не рад, Рост. И мне пора идти.
— Даже не поинтересуешься, как у нас дела? — уточнил второй.
— Когда вы выкинули меня из Крымны только потому, что во мне не оказалось дара, хоть кто-то поинтересовался, что со мной стало? — выпалил рыжик.
Братья ухмыльнулись.
— Нам нужны деньги.
— Заработайте, вы же маги, — фыркнул Ромео.
— Не особо везет, — заметил Рост. — Мы с Грегом одно дельце хотим открыть. Думаю, что ты поможешь. Менестрель как-никак.
— Нет, — со злостью ответил рыжик.
— Что нет?
— Я не буду вам помогать! Пойдем, Варь…
Я кивнула, развернулась, но не успела сделать и шага, как к моему горлу прижалось что-то холодное и металлическое.
— Нам нужны деньги. Сотня золотых для начала. Советую заработать и добровольно помочь родственникам, а девчонку мы с собой пока что заберем, развлечемся.
Елки зеленые! Да что ж это за мир-то такой! А уж какие родственники у рыжика! Загляденье!
— Ромео, не соглашайся. Обманут, — устало сказала я, думая, что бы предпринять.
— Даже не надейся сбежать, — прошипел Рост. — Сто золотых, и не меньше! Принесешь через трое суток сюда же. И не вздумай нас выдать страже.
— Сто золотых, говорите? — раздался знакомый голос мага, отправившего разбойников в тюрьму. — Королевская казна вряд ли откажется.
Я дернулась, и нож поцарапал кожу.
— Отпустите девчонку.
— Прям так взяли и послушались, — ухмыльнулся Грег, прижимая меня крепче к себе.
— Я дважды не повторяю, — вкрадчиво сказал маг, появляясь в поле моего зрения.
— Уходим, — прошипел Рост, отступая назад.
Брюнет закатил глаза, но тут же его взгляд стал серьезным. Он щелкнул пальцами, нож выпал из рук Грега, я свободно вздохнула и бросилась к бледному рыжику.
Раздался еще один щелчок, и двое родственников менестреля замерли на месте. Братья Ромео стояли с открытыми ртами и дрожали. Я видела, как трясется подбородок у Грега, а Рост так сильно сжимает рукоять меча, что слышится звон металла о каменную мостовую.
— Сто золотых в королевскую казну в течение трех суток. Если попытаетесь кого-то ограбить или обмануть, магический дар заблокируется.
— Г-господ-дин, — заикаясь, начал Грег.
— Н-нам н-не соб-брать ст-тольк-ко д-денег, — подхватил Рост. — Смилуйтесь.
Взгляд черных глаз брюнета стал хищным, пронзительным.
— Я не повторяю дважды и не отменяю своих приказов.
Я переглянулась с рыжиком. Кто он, этот маг? Ромео пожал плечами. Значит, сто процентов — не король и не принц. Их-то менестрель явно знал в лицо. Недавно он мне рассказывал, что правитель Чарды и его сын как раз проезжали через площадь в Аранге — столице королевства, когда он выступал.
— Пошли вон. — Маг щелкнул пальцами и, едва братья скрылись за углом, развернулся к нам.
Мельком глянул на рыжика и, слегка прищурившись, от чего стал походить на ястреба, оглядел меня с ног до головы.
— Что? — возмутилась я. — Опять целоваться?
Брюнет слегка приподнял брови.
— А тебе так хочется?
Тут, признаться, я покраснела и захотела провалиться сквозь землю.
— Так это тот самый, что попытался победить разбойников? — оборвал чуть не начавшуюся ссору Ромео.
Сдается, он прекрасно помнил, как маг выглядел. Видел же. Но сейчас решил просто сменить тему для разговора.
— Что значит попытался? Я поймал их и посадил в тюрьму, потому что некоторые против убийства, — удивленно сказал брюнет.
— Они сбежали, и если бы не старичок-лесовичок, то дело бы плохо закончилось.
— Как это? — Маг выглядел таким растерянным, что у меня создалось ощущение, будто он ни разу в жизни не проигрывал. — И кто такой старичок-лесовичок?
— Дух-путник. Он превратил разбойников в деревья.
Маг задумался.
— Пойдемте где-нибудь поедим, и вы расскажете, что к чему.
Рыжик как зачарованный закивал, но я решила больше не рисковать. Не нравится мне этот тип. Второй раз его вижу, а руки чешутся, чтобы врезать.
— Нам некогда. Дела.
— И какие же? — ничуть не удивился отказу незнакомец.
— Варя в МыШКу собирается, ей нужно успеть сдать экзамен и купить необходимые вещи, — пояснил Ромео, сдавая абсолютно незнакомому мужчине все наши планы.
Брюнет снова окинул меня взглядом.
— Может, хватит рассматривать? — разозлилась я. — Да, я буду учиться на швею-мастерицу, потому что проклятый ураган Морганы перетащил меня в этот мир и выхода не оставил!
— Разве я в этом виноват? — уточнил маг.
Я вздохнула.
— Нет. Ты не виноват, извини за вспышку. Но у нас и вправду много дел.
— Варь, он нам жизнь спас. Мои братья… да они мало чем от тех разбойников отличаются! Именно с их подачи отец меня из дома выгнал. Сказал, что ему не нужен сын, у которого нет дара, — вздохнул рыжик. — Он даже сомневался в том, его ли я ребенок…
Ромео отвернулся, глядя в стену, а у меня в глазах подозрительно защипало. Захотелось пойти в эту самую Крымну, найти семью рыжего солнечного Антошки и напомнить о том, как не следует поступать с родственниками.
Понятное дело, что чувство несправедливости жгло изнутри и частенько создавало неприятности, но то, как родные поступили с единственным за всю мою жизнь другом, не давало покоя. Убила бы!
— Я с этим разберусь, — тихо сказал брюнет, заставляя меня вздрогнуть.
— Это не твое дело, не суйся, — прошипела я.
Мужчина нахмурился, в одно мгновение оказался рядом, наклонился так, что я почувствовала его дыхание.
— Ты бросаешь мне вызов? — спросил он.
— Нет, — ответила я, почему-то вспоминая, каковы были на вкус эти улыбающиеся сейчас губы. — Я просто прошу тебя держаться от меня подальше.
— Настолько не нравлюсь? — вкрадчиво уточнил мужчина.
— Бесишь, — созналась я, чувствуя, как его руки скользнули на мою талию.
— Чем это?
— Самоуверенностью.
— Я привык… решать, — заметил он, посмеиваясь и почти касаясь моих губ. — Но сейчас не время для этого разговора. Пошли.
Он развернул меня лицом к растерянному рыжику. Ромео вопросительно посмотрел, но я скривилась и дала понять, что не стоит ни о чем спрашивать. Самой бы понять, что происходит.
Мы втроем вынырнули из проулка и направились к ближайшей таверне. Интересно, как скоро я такими темпами доберусь до МыШКи?
