Что-то мелькнуло в глазах Фараха, когда он посмотрел на Чаттена.

– Полагаю, вы сердиты на меня. И считаю, что вы имеете на это полное право. Но на Алголе-Один всё по-честному. Если вы не в состоянии защитить свою собственность, вы теряете ее. Это своего рода игра, но мы предпочитаем играть в нее с чужаками.

– Это дурацкая игра, – ответил Чаттен. – Вам так не кажется?

– Наоборот, – возразил Фарах. – Мы как раз гордимся тем, что никогда не остаемся в дураках. Но должен признать, что с вашим идиотом вышла оплошка. Именно поэтому я так хотел отыграться. Я уже рассказывал, что купил его за бесценок и продал вашему бродячему торговцу за хорошие деньги, как мне тогда казалось. Но потом ко мне пришел агент Лоуренса Харви и предложил за это жалкое создание немыслимую сумму – можете себе представить мое огорчение. Так что когда на следующий день ко мне заглянули вы и я убедился, что идиот у вас… – Он выразительно пожал плечами. – Никому не понравится, когда напоминают о его ошибках, тем более если в этом замешаны деньги. Я немедленно сообщил агенту Харви, сам Харви быстро прилетел сюда, и я получил даже больше обещанного. Мы оба остались довольны.

– Жалкий глупец, – сказал Чаттен. – Вы даже не понимаете, что натворили. Вы отдали ему ключ к величайшей тайне Галактики. Вы преподнесли ее Харви на серебряном подносе – за гроши, почти задаром. Вы подарили ему Прародину.

Слово прозвенело в наступившей тишине подобно удару колокола. Фарах посмотрел на Чаттена, затем на Дока Брюэра, Прика и Шемси, глубоко вздохнул и поджал губы:

– Боюсь, что не совсем понял вас. Не могли бы вы повторить еще раз?

– Прародину, – отчетливо произнес Чаттен. – Этот бедный идиот побывал там. Он знает, как ее найти.

Теперь настала очередь Фараха засмеяться.

– Прародину? Вы не слишком большой мальчик, чтобы верить в детские сказки?

– Смейтесь, только смотрите не подавитесь. Зачем, по-вашему, Харви так упорно охотился за татуированным идиотом – чтобы украсить им каминную полку?

– Он сказал мне, – медленно проговорил Фарах, – что этот человек стал жертвой химических экспериментов, проводимых компанией. И Харви хочет что-то сделать для него. Я подумал, что на самом деле он просто решил по-тихому убрать идиота, чтобы тот не навредил репутации «Космических изысканий»…

– И вы клюнули на это? – удивился Чаттен. – Нельзя быть таким легковерным. Особенно имея дело с Харви.

Чаттен нарочно пытался раздразнить Фараха. Он задумал этот план вскоре после того, как пропал Шоба Рук. После того, как понял, что единственная надежда найти его – этот безжалостный пират, что стоял сейчас перед ним.

Чаттен и Док не могли погнаться за Харви, потому что не знали, куда тот полетел. Оставался только один шанс – на то, что Фарах знает это или может узнать. Если удастся сыграть на его жадности и гневе, то, возможно, еще не все пропало…

В глазах Фарах вспыхнул яростный огонь.

– Я не люблю, когда надо мной насмехаются, и еще больше не люблю, когда меня пытаются одурачить. Вы только что намекнули, что я свалял дурака. Думаю, вам лучше объяснить свои слова.

Чаттен кивнул в сторону дома:

– Давайте зайдем. Это долгая история, ее удобней слушать сидя.

Они уселись в просторной комнате с занавешенными окнами и облицованными керамической плиткой стенами. Чаттен начал рассказывать. Не всю историю, а только ту часть, которую Фараху следовало знать. Тот внимательно слушал. Глядя на его худое, гибкое тело и хищные глаза, Чаттен подумал, что Прик был прав, сравнивая Фараха с охотящимся леопардом.

– Вот почему мы спрашивали вас об этом человеке, – закончил рассказ Чаттен. – Мы надеялись, что вы узнаете, где его подобрали. И это подскажет нам, где искать Прародину. Мы рассчитывали первыми найти ее. Но теперь… – Чаттен с наигранной обреченностью пожал плечами. – Теперь он попал в лапы к Харви, и, значит, Прародина тоже достанется Харви.

– Я с чистой совестью убил бы вас, Фарах, – добавил Док Брюэр. – Бедный Лугач. Страшно даже подумать, что может сделать Харви, чтобы заставить его заговорить.

Фарах разгневанно прищурил глаза:

– Если вы сказали правду – а я думаю, что так оно и есть, – Харви увел у меня из-под носа такую добычу, что мне даже не сосчитать, сколько она может стоить. – Он раздраженно махнул рукой и вскочил на ноги. – Но ему не удастся уйти от меня.

– Это ведь своего рода игра, – мстительно напомнил Чаттен.

Фарах обернулся к нему:

– Хорошо. Я это заслужил. Но сейчас важно другое: что мы намерены делать?

– Мы? – переспросил Чаттен.

– Мне пришло в голову, что мы должны объединить усилия, чтобы вырвать из рук Харви величайшее сокровище в истории человечества, несмотря ни на что.

Сердце Чаттена радостно забилось. Торговец-пират заглотил наживку, как он и надеялся. Но он заставил себя проговорить самым унылым и безнадежным голосом, на какой только был способен:

– Даже если бы мы доверяли вам, Фарах, – а мы вам не доверяем, – что теперь можно сделать? Шоба Рук был нашим ключом к Прародине. А теперь его у нас нет. Вы отдали его Харви, если помните.

Глаза Фараха вспыхнули яростным огнем.

– Послушайте, Чаттен, не надо рассказывать мне басни. Вы ведь получили от Шобы Рука какую-то подсказку, где искать Прародину, разве не так?

– Получили, – не стал отпираться Чаттен. – Но вам я ее не скажу. И в любом случае этого недостаточно.

– Но если вы узнаете, в каком секторе пространства подобрали Шобу Рука, – настаивал Фарах, – тогда будет достаточно? Вы ведь сами говорили, это подскажет вам, где искать Прародину.

– Теперь я понял. – Чаттен изумленно уставился на него. – Вы предлагаете сделку?

– Именно так, – ответил Фарах с поистине волчьим оскалом. – Я могу получить эту информацию у человека, который подобрал Шобу Рука. Могу также навести справки о нем на Зирбаре. Если мы соединим вместе все, что знаем, то отыщем дорогу к Прародине.

– Даже не знаю, – протянул Чаттен, изображая тяжкие сомнения. – Что толку, если мы это узнаем, когда Харви уже опередил нас?

– Вряд ли он опередил нас намного, – возразил Фарах. – А моя яхта быстрей, чем у него, – скорость очень важна в моем бизнесе. Мы можем перехватить его или даже первыми попасть на Прародину. Так что скажете?

Чаттен переглянулся с озадаченным Доком Брюэром и заявил:

– Что ж, я был бы рад вырвать Шобу Рука из лап Харви.

Прик сидел с обеспокоенным и недовольным видом, но Чаттен решил не обращать на него внимания. Он должен заставить Фараха отвезти их в нужное место, и теперь у него появился шанс!

– Хорошо, Фарах, мы согласны, – медленно проговорил он. – Но у меня два условия. Во-первых, с вами полетят только два ваших человека.

– Вы в самом деле не доверяете мне? – с неприятной усмешкой спросил Фарах.

– Это еще мягко сказано, – заверил его Чаттен. – И во-вторых, я расскажу вам все, что знаю, только когда мы доберемся до того сектора, где нашли Шобу Рука.

Фарах ненадолго задумался и кивнул:

– Хорошо. Полагаю, мы поняли друг друга. Я пока наведу справки. Не думаю, что это займет много времени. Моим каналам позавидовала бы сама галактическая полиция.

– Мы будем на «Веселом Эндрю», – сказал на прощание Чаттен.

Они вышли из дома и двинулись к кораблю. Едва зайдя внутрь, Прик разразился бурными протестами:

– Я прочел в голове у Фараха только одно: предательство, предательство и еще раз предательство! Я никуда не полечу с этим человеком!

Чаттен кивнул:

– Разумеется, он хочет надуть нас, если мы в самом деле найдем Прародину. Но мы будем настороже. Сначала нужно разобраться с Харви, а уже потом – с Фарахом. – Он обернулся к Брюэру. – Док, вам не стоит лететь с нами. Достаточно Шемси, Прика и меня. А вы оставайтесь вместе с Беттой.

Док тут же объяснил ему, куда он может пойти со своими идеями, так ожесточенно, что Чаттен поспешно сдался:

– Ну хорошо, хорошо. Летим вместе, если вы так настаиваете…

Бетта резко развернулась и вышла из кают-компании. Чаттен отправился следом и обнаружил девушку в той тесной каюте, где впервые ее увидел.

– Бетта, мне очень жаль, но Док хочет лететь с нами. Не беспокойтесь, я присмотрю за ним, как только смогу.

Она обернулась со слезами на глазах. Чаттен настолько привык видеть ее неизменно жизнерадостной и уверенной, что был теперь потрясен до глубины души.

– Прекрасно, – ответила она. – А кто присмотрит за вами? Вы считаете себя крутым парнем, но два таких тигра, как Харви и Фарах, проглотят вас, словно ягненка. – Она опять отвернулась. – Ну хорошо, большой глупый ребенок, улетайте куда хотите, чтобы погибнуть там или потерять рассудок, как Лугач. Улетайте все…

Она не закончила, потому что он наклонился к ней и поцеловал, сжимая в объятиях так крепко, что у нее не хватило дыхания сказать хоть слово.

– Бетта, я тоже ужасно беспокоюсь за вас, – признался он. – Но послушайте меня: мы должны это сделать. Что бы там ни вышло с Прародиной, мы обязаны вывести Харви на чистую воду и очиститься от всех подозрений, иначе мы на всю жизнь останемся вне закона.

Оказалось, что у Фараха действительно хорошие каналы информации. Несколько часов спустя по системе межзвездной связи, более быстрой, чем свет или даже чем корабли, летящие на сверхсветовой скорости, пришел ответ с Зирбара: человек по имени Шоба Рук, археолог-исследователь, восемь лет назад отправился в экспедицию, не сообщив точного места назначения, и пропал без вести. Предположительно – погиб. Также в сообщении говорилось, что Шоба Рук был специалистом по сравнительному анализу культур и эволюции мифов – в особенности мифа о Прародине. Зирбар традиционно считался одной из первых колоний в истории, и предполагалось, что колыбель человечества находится где-то поблизости. Лоуренс Харви, согласно этому сообщению, в течение двух лет учился у Шобы Рука.

Другие сведения Фарах раздобыл значительно ближе. Его собственная агентурная сеть, действующая обычными для Пиратской Звезды методами, разыскала на Алголе-3 приятеля Фараха, у которого тот приобрел Шобу Рука.

– Мой друг говорит, что хорошо помнит эту историю, – рассказал Фарах. – Он случайно наткнулся на спасательный челнок с экипажем из трех человек. Двое из них были мертвы, третий – Лугач, или Шоба Рук, – умирал. Судя по всему, от голода. Мой друг подобрал его, выходил и накормил, еще не подозревая, что тот лишился рассудка. А потом продал мне, потому что меня заинтересовала его татуировка.

– Но где он его нашел? – нетерпеливо перебил Чаттен. – В каком секторе пространства?

– Довольно далеко от Зирбара, за Эриданом.

Несколько минут спустя они собрались в штурманской рубке яхты Фараха и с возбужденно бьющимися сердцами рассматривали трехмерное изображение этого сектора Галактики.

– Слишком большой участок, – вздохнул Док Брюэр.

Однако Чаттен помнил, что сказал Шоба Рук: он искал зеленую звезду. Она должна быть именно зеленой.

В этом секторе нашлись три подобные звезды с планетными системами. Две из них были хорошо известны, но ничем не примечательны и при этом находились на окраинах сектора – из них получились бы неважные претенденты на звание утраченной Прародины.

Третья звезда, расположенная обособленно, в самом центре нужного участка, оказалась отравленной. Галактический атлас сообщал, что ее радиация опасна для жизни, поэтому вся система осталась неисследованной. По крайней мере четыре корабля погибли, пытаясь приблизиться к ней. Атлас предписывал обходить зону радиации стороной.

У Чаттена упало сердце. Как Прародина могла находиться здесь? Как могло человечество зародиться на планете, где природные условия смертельны для всего живого? Но ведь Шоба Рук так и говорил: «Зеленая звезда убивает».

– Я выполнил свою часть сделки, – заявил Фарах. – Теперь скажите, где это место?

Чаттен прекрасно понимал: если он рискнет довериться Фараху и назвать точное местоположение прямо сейчас, то на этом все и закончится.

– О нет, Фарах, еще не пришло время, – ответил он. – Не раньше, чем мы прилетим в нужную точку. Я сам проложу курс.

– Значит, вы все-таки боитесь, что я отправлюсь туда без вас? Ну хорошо. Тогда полетели.

Док поспешил за Шемси, а Чаттен зашел на мостик яхты Фараха. Приятно было снова очутиться на мостике. С той ночи на Ригеле-2 он чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Чаттен начал обычную предстартовую проверку, отметив превосходную современную систему управления яхты. Он старался не думать о Бетте. О чем угодно: о Харви и о том, как справиться с ним, о Шобе Руке и об отравленной звезде, только не о ней.

На мостике появился Фарах, одетый в космический комбинезон.

– Я взял с собой только двоих, как мы и договаривались, – с подозрением произнес он. – А вас оказалось четверо. Неужели ваш здоровяк не может обойтись без этого лохматого малыша?

– Лут и Шемси – неразлучные друзья, – объяснил Чаттен. – Но если они вас категорически не устраивают, еще не поздно разорвать договор.

Фарах окинул его пронзительным взглядом и примирительно сказал:

– Надеюсь, вы действительно такой умник, каким себя считаете. – Он пристегнулся к креслу пилота. – Я сам буду управлять яхтой. Я к ней привык, и к тому же она более капризная, чем грузовой корабль.

Завыла сирена, Фарах нажал на кнопку старта, и яхта с ревом унеслась вверх, оставляя за собой огненный след. Она помчалась к сияющему Алголю, затем повернула в сторону от тройной системы и нырнула в усеянную звездами глубину космоса.

Перед ними раскинулась величественная панорама Галактики: бесчисленные ослепительные звезды, сверкающие водопады космических течений, мерцающие огни туманностей, нахмуренные темные облака, одинокие маяки далеких звездных скоплений. Все это поражало воображение. Чаттен думал о том, как давным-давно корабли обитателей Прародины мчались сквозь то же самое пространство. Где теперь эти галактические первопроходцы? Остались только в мифах и преданиях, ушли в забвение. И где окажется он сам, когда закончится это путешествие?

Снова прозвучала сирена, предупреждая о переходе на сверхсветовую скорость. Чаттен ввел в компьютер новый курс, корабль развернулся в нужном направлении, и теперь оставалось только ждать.

И разговаривать. Чаттен беседовал с Доком Брюэром, Шэмси и Лутом в стороне от чутких ушей Фараха и его молчаливых помощников. Он чувствовал все возрастающую тревогу и нуждался в поддержке товарищей, но они ничем не могли утешить его.

– Я уже стар, Джо, – посетовал Док Брюэр. – И я боюсь. Боюсь, что мы никогда не найдем Харви и Шобу Рука, что они погибли, как и все, кто пытался отыскать Прародину.

– Но Шоба Рук уже побывал там, – не сдавался Чаттен. – Побывал и вернулся назад – судя по надписи «Лугач» на его руках.

Он снова и снова возвращался к этой надписи, пытаясь понять, в чем ее смысл. И теперь, кажется, догадался.

– Неужели вы не понимаете, что Шоба Рук вытатуировал это слово для того, чтобы все вспомнить, если останется в живых. Значит, память и разум уже начали отказывать ему, когда он это делал.

– А остальные татуировки? – возразил Док. – Серебристые линии по всему телу. Он не мог нанести их сам. И если он чувствовал, что разум покидает его, – какой же ад там должен быть?

Эта мысль неотступно преследовала и самого Чаттена. Он полагал, что знает ответ, но не хотел называть его раньше времени, чтобы не пугать остальных.

Время ползло нестерпимо медленно. Чаттен ждал, ел, спал и снова ждал, заранее ощущая на языке горький привкус неудачи. Если Харви и привез Шобу Рука на место, то они оба уже должны быть мертвы. И тогда все это рискованное предприятие потеряет смысл.

Бесчисленные часы слились в один причудливый сон. Так всегда бывает в сверхсветовом режиме, но в этот раз чувствовалось особенно сильно. И он чуть ли не боялся того момента, когда настанет пора просыпаться.

Ему придется все рассчитать с точностью до минуты. Когда яхта вышла из турбулентности пространства в обычный космос, они оказались неподалеку от зловещего сияния зеленой звезды.

– Так где это место? – потребовал ответа Фарах.

Чаттен кивнул на зеленую звезду:

– Там.

Фарах посмотрел на звезду, затем заглянул в галактический атлас, и его лицо приняло жесткое, угрожающее выражение.

– Это же смертоносная звезда. К ней невозможно приблизиться. Чаттен, что за игру вы затеяли?

Все остальные тоже собрались на мостике и беспокойно посматривали на Чаттена.

– «У тебя нет ключа, чтобы войти в хранилище. Зеленая звезда убивает каждого. Только я остался в живых», – произнес он и добавил: – Это слова Шобы Рука.

– Но этого не может быть! – воскликнул Фарах. – Радиация этой звезды смертельна для человека на расстоянии куда большем, чем то, на которое удалена от нее планета. Как нам посадить корабль? Как может этот мир оказаться Прародиной?

– Возможно, звезда не всегда была смертоносной, – возразил Чаттен. – Как вы знаете, они иногда изменяются. И она могла измениться уже после того, как люди покинули Прародину.

– Это для нас не важно, – разгоряченно махнул рукой Фарах. – Как может человек приземлиться на этой планете? Как смог приземлиться Шоба Рук?

– Не знаю. – Чаттен покачал головой. – Но он утверждает, что смог. Он был потрясен тем, что обнаружил на планете, и боялся, что Лоуренс Харви тоже сможет найти ее. Шоба Рук упоминал о хранилище и о том, что у Харви нет ключа. Это все, что мне известно. Но он, должно быть, нашел способ защититься от радиации, по крайней мере по дороге туда.

– Боюсь, что по дороге обратно он этого не сумел, – мрачно заявил Док Брюэр. – Поэтому и лишился разума.

Фарах задумчиво смотрел на далекое зеленое око, предвещавшее беду.

– Еще никто не смог к ней приблизиться, – проговорил он сквозь зубы. – Мы проделали долгий путь, чтобы уйти ни с чем. Ни с чем!

Радары и радиосвязь при такой радиации оказались почти бесполезны. Все попытки отыскать яхту Харви не дали результата.

– Если они прилетели сюда, то должны были сесть на планету, – решил Фарах. – Иначе яхта дрейфовала бы сейчас в космосе. Если они прилетели…

– И если не разбились при посадке, – подсказал Чаттен.

Это была единственная планета в обозримом пространстве. С того места, где неподвижно зависла яхта, она выглядела очень маленькой и далекой. Нижняя ее часть сияла холодным зеленым полумесяцем, там, где ее касался свет звезды. Тонкая карандашная линия тени тянулась от нее, постепенно теряясь в темноте космоса.

– Это должна быть Прародина, – упрямо заявил Чаттен. – И Харви с Шобой Руком находятся сейчас там, живыми или мертвыми.

Эта мысль привела Фараха в ярость.

– Но мы не можем туда сесть. Что нам теперь делать?

Чаттен посмотрел на планету, крохотный светящийся огонек, оставляющий за собой длинный теневой след.

– Должен быть какой-то способ. Шоба Рук приземлился на ней, и никто не подсказывал ему, как это сделать. Заткнитесь и дайте мне подумать.

Все замолчали, яхта свободно плыла в космосе, а Чаттен наблюдал, как крохотная далекая планета движется по орбите вокруг звезды. «Ужасное дитя кошмарной матери, – подумал он. – И темная полоса тени, словно тропинка…»

Темная тропинка.

– Тень! – воскликнул он. – Двигаясь в полосе тени, мы будем прикрываться от излучения самой планетой, словно щитом!

Фарах обернулся, и в его взгляде вспыхнуло горячее нетерпение.

– Ну конечно! Должно быть, они так и сделали. Это будет непросто – двигаться вслед за тенью, она перемещается очень быстро. Но мы справимся.

У Чаттена все сжалось внутри, ладони вспотели.

– Нужно проголосовать, будем ли мы садиться или нет.

– К черту голосование! Мы садимся.

– Фарах, вы летите не один. Каждый из нас рискует своей жизнью и здоровьем. Я требую голосования.

Помощники Фараха хоть и были недовольны, но, похоже, больше боялись своего босса, чем неведомой угрозы, и проголосовали за. Шемси и Лут сомневались и ждали решения Брюэра.

Лоб Дока покрылся испариной. Алчность, а также благородное стремление спасти Шобу Рука и не позволить Харви завладеть неведомым «достоянием всей Галактики» подсказывали ему, что нужно идти до конца. Страх и здравый смысл уговаривали отступить.

– Вы и вправду считаете, что это безопасно? – спросил он Чаттена.

– Не безопасно, а всего лишь возможно.

Заметно дрожащей рукой Брюэр утер пот со лба:

– Ну что ж, я согласен.

Судя по его лицу, он сразу же пожалел о своих словах.

Шемси и Лут кивнули, тоже с не очень радостным видом.

– Теперь вы удовлетворены? – нетерпеливо спросил Фарах.

Чаттен подался всем телом вперед:

– Летим!

Яхта описала замысловатую петлю, стремясь попасть в узкую полоску тени. Компьютер негромко потрескивал, рассчитывая траекторию и скорость движения планеты. Чаттен вводил данные в память корректировщика курса. Вместе с Фарахом они провели последнюю проверку.

И яхта рванулась вперед, следуя вдоль темной тропинки тени.

Теперь планета прикрывала их от звезды, темный диск быстро рос в размерах. Чаттен наблюдал за ним, прислушиваясь к щелчкам счетчика радиации и ощущая толчки реактивных струй, с помощью которых корректировщик удерживал яхту в непрерывно меняющей положение зоне безопасности. Одна ошибка, одна неточность в расчетах – и может случиться то же, что произошло со спасательным челноком Шобы Рука на обратном пути с планеты.

Он задумался над тем, что случилось с самим кораблем пропавшей экспедиции, а также с его экипажем. Казалось маловероятным, чтобы он мог просто разбиться при посадке, однако теперь Чаттен уже не был в этом так уверен. Их могла убить радиация, но это не объясняет, как сумели спастись Шоба Рук и два его спутника.

Диск планеты продолжал увеличиваться, все больше загораживая светило. Теперь видимым оставалось только зловещее сияние короны с извивающимися, словно ядовитые змеи, языками зеленого пламени.

Внезапно Чаттен различил загадочное сияние, окружавшее всю планету, словно призрачная оболочка. Он не успел сказать ни слова, как яхта уже погрузилась в нее. Стрелки индикаторов заскакали как сумасшедшие, но они регистрировали не радиацию, а энергию. Искры вспыхнули гроздьями на каждой металлической поверхности, снаружи по всему корпусу корабля также зажглись белые огоньки, но через мгновение погасли.

– Силовое поле! – Чаттен ошеломленно взглянул на Фараха. – Бог мой, вам не кажется, что это ответ на все загадки? Значит, оно защищает от радиации всю планету?

– Вполне возможно.

Яхта вошла в плотные слои атмосферы, и воздух пронзительно засвистел за бортом.

– Во всяком случае, воздух здесь не опасен для жизни, – заметил Фарах.

– И это, безусловно, означает, что звезда не всегда была смертоносной. Разумные обитатели планеты установили этот щит, когда излучение начало меняться.

Глядя на темную ночную сторону планеты прямо под собой, Чаттен вздрогнул от приступа первобытного страха:

– А вдруг они все еще живут здесь?

– Кто? – спросил Док Брюэр.

– Перворожденные. Если это действительно Прародина.

– Сейчас самое главное – отыскать корабль Харви, – перебил их Фарах. – Мы уже близко к поверхности. Нужно выровнять яхту и провести осмотр планеты.

Яхта вышла на орбитальную траекторию, достаточно высокую, чтобы не наткнуться на вершины гор, и достаточно низкую для эффективной работы сканеров и детекторов.

Экран не показывал ничего, кроме открытого ровного пространства и нескольких невысоких холмов.

– Продолжайте осмотр.

– По-прежнему ничего. Мы переходим терминатор.

– Продолжайте.

Элегантная серебристая яхта вырвалась из темноты навстречу зеленому рассвету, удивительно прекрасному, дымчато-перламутровому из-за искажений, вызванных защитным полем. Внизу простирались скалистые уступы и пологие склоны заснеженных гор, занимающих половину материка и постепенно спускающихся к безмятежному морю. Там уже наступил полдень, и зеленая, как трава, вода неподвижно сверкала на солнце возле берегов. Вдали по всей линии горизонта виднелись развалины, такие древние, что предназначение этих построек невозможно было определить. Они лишь напоминали о великой цивилизации, существовавшей здесь когда-то, но теперь погибшей.

На открытой площадке, где, вероятно, размещался крупнейший космопорт в Галактике, центр империи, объединявшей миллионы звезд, виднелось крошечное пятнышко размером меньше песчинки. Яхта Харви.

Фарах приземлился рядом с ней.

У него на борту хранился превосходный арсенал, и при выходе все вооружились.

Входной люк яхты был открыт, но внутри не наблюдалось никаких признаков жизни. На первый взгляд всё стояло на своих местах, но на полу возле самого шлюза зоркие глаза Лута разглядели небольшое красное пятнышко.

– Кровь?

– Похоже на то. – Чаттен прислушался к душной тишине; по спине пополз холодок. – Фарах, мы должны оставить охрану. Одного вашего человека и одного из моих.

Фарах кивнул, переговорил со своим помощником, и тот вернулся на яхту.

– Вы тоже останьтесь, – велел Чаттен Доку Брюэру – Не выпускайте пистолет из рук и будьте наготове. Нам может понадобиться помощь, и, кроме вас, ее оказать некому.

Он не стал добавлять, что изо всех сил старается сдержать обещание, данное Бетте.

Док Брюэр попротестовал для вида, чувствуя себя неуютно рядом со стеной дремучего леса и мрачными развалинами позади корабля, а затем с явным облегчением вернулся на яхту.

Остальные – Фарах с телохранителем, Чаттен, Шемси и Лут – пересекли посадочную площадку с потрескавшимся, наполовину ушедшим под землю бетоном и углубились в лес, направляясь в сторону моря.

Ветер шуршал в кронах деревьев, но внизу не чувствовалось даже слабого дуновения. Все обливались потом, то и дело спотыкаясь об острые камни и металлические обломки разрушенных зданий. Вскоре они добрались до места, где раньше проходила гигантских размеров дорога. Деревья здесь росли не так густо, с трудом пробиваясь сквозь необычайно прочное покрытие.

Между деревьями тянулась тропа.

Такая узкая, что по ней едва пробежал бы кролик, но протоптали ее вовсе не кролики. И те, кто протоптал, ходили по ней часто. Сердце Чаттена забилось сильнее, а в голове беззвучно прозвенел сигнал тревоги.

– Значит, здесь есть кто-то живой, – предположил он.

Фарах кивнул в ответ. Лут огляделся и встревоженно принюхался:

– Подождите, я посмотрю, что там впереди.

Ловко, словно обезьяна, он вскарабкался на самое толстое дерево и пропал из виду.

Остальные терпеливо ждали. Дважды Чаттену показалось, будто он слышит вдали смех. Так смеялись бы дети, играющие в прятки. Но звук был такой приглушенный и неразборчивый, что он сам засомневался.

Лут спустился, так быстро перебираясь с одной ветки на другую, что едва не свалился на плечи Шемси.

– Прямо впереди, – тяжело дыша, сообщил он, – лежит мертвец. Думаю, он из команды Харви. – Глаза Лута расширились от страха. – Здесь произошло что-то ужасное. Этого человека… замучили до смерти.

– Ты видел кого-нибудь еще? – спросил Фарах.

– Нет.

Они пошли дальше, и Чаттену снова почудился мимолетный смех.

Лут сказал правду: они обнаружили мертвеца. Изуродованный труп был нанизан, словно тряпичная кукла, на торчавший из травы металлический стержень, похожий на огромный меч. Возможно, когда-то этот стержень был деталью памятника возле триумфальной дороги.

Не зная, что с ним делать, Чаттен со спутниками оставили труп там, где нашли. Лут снова залез на дерево. Затем они тронулись дальше вдоль тропы. Воздух наполнился солоноватым запахом моря.

Древняя дорога закончилась огромной площадью с обломками белоснежного мрамора, тут и там проступавшего сквозь зелень, – мраморные руки и ноги, благородные лбы и мускулистые торсы, а также прочие детали, разбросанные во все стороны, словно следы битвы гигантов. У дальнего края площади стояло здание, вернее, уцелевшая часть стены, за которой виднелось море. Даже сейчас, лишенное крыши и полуразрушенное, здание поражало воображение своими размерами.

– Должно быть, это Солнечный зал, о котором говорится в легендах, – почти с благоговением произнес Фарах. – Сердце могущественной империи. Бог мой, я даже не мечтал увидеть его своими глазами.

Лут спустился с высокого дерева и объявил:

– Люди, которых мы ищем, здесь, рядом. Я видел, как один пересек площадь.

С пистолетами наготове они вышли на открытое пространство между обломками мраморных статуй. И тут Чаттен заметил детей.

Два мальчика и девочка сидели на корточках за мраморной головой, так что были видны только темные размытые очертания лиц. Они со смехом вскочили, как только поняли, что их заметили, и Чаттен подумал, что они нарочно позволили обнаружить себя. Дети были почти голые и худые как тростинки. На их смуглой коже с отчетливым зеленоватым оттенком Чаттен разглядел такие же серебристые насечки, как у Шобы Рука. Они выглядели лет на восемь или девять, но в их глазах было что-то неестественное, что встревожило Чаттена и вызвало инстинктивное отвращение.

Он окликнул детей, но они со смехом умчались прочь, оглядываясь на бегу. Наконец они остановились, девочка с загадочным видом поднесла палец к губам и указала на стену разрушенного здания, затем покачала головой и помахала рукой, как будто подзывая к себе.

– Они хотят, чтобы мы пошли с ними, – решил Чаттен.

– Хорошо, но куда? И кто они такие? – удивленно произнес Фарах. – Если это дети, то где же их родители? Где они живут? И кто убил того беднягу, которого мы нашли по дороге?

– Не знаю.

Теперь все трое детей показывали знаками, что в разрушенном здании спрятались в засаде враги, и обещали провести туда, где эти враги их не увидят.

– Они выглядят вполне дружелюбными, – сказал Фарах. – И хотят предостеречь. Харви и его люди поджидают нас. Они видели, как мы садились. – Он быстро взглянул на мрачные арки стены. – Мы станем прекрасными мишенями, если пойдем прямо туда, это точно. Возможно, они знают другую дорогу Нужно посмотреть, хуже от этого не будет, – принял решение Фарах.

Вспомнив о том, как заглянул детям в глаза, Чаттен подумал, что как раз может быть хуже, но это были всего лишь его подозрения. Он с неохотой последовал за Фарахом, низко пригнувшись и озираясь на развалины. Дети, продолжая хихикать, шли впереди.

Пройдя сквозь густые заросли кустарника, они оказались на широкой площадке, с трех сторон окруженной стенами, которая, возможно, когда-то была парадным входом. Дети внезапно пропали. Чаттен и Фарах одновременно почуяли опасность, еще до предупреждающего окрика Лута. Как только раздался первый выстрел, вся группа бросилась в укрытие, но телохранитель Фараха не успел спрятаться. Теперь он лежал на земле и, напрягая последние силы, пытался подняться.

Дети старательно заманили их в ловушку.

Огонь вели сразу с трех сторон. Лежа пластом в кустах, проросших между булыжной мостовой, Чаттен отстреливался и пытался найти путь к отступлению. Но не видел ни единого варианта. Бежать было некуда, но и оставаться на месте тоже бессмысленно. По звукам выстрелов он насчитал четырех противников – Харви, вероятно, Барбур с Ваном Флитом и еще кто-то из членов экипажа. Энергетические заряды прошли совсем близко, подняв фонтаны пыли и каменной крошки, опалив листья кустарника. «Какая, черт возьми, разница, – с отчаянием подумал Чаттен, – как меня подстрелят – бегущего или лежащего?»

– Шемси, Лут! – крикнул он. – Прикройте меня.

Чаттен не видел их, но знал, что они где-то рядом. Лут и Шемси тут же принялись яростно обстреливать оконные проемы в разрушенной стене. Чаттен вскочил на ноги, пробрался сквозь кусты и побежал. Заметив по пути такие же заросли, он нырнул в самую гущу, прокатился по земле, выскочил с другой стороны и со всех ног помчался дальше. За стеной кто-то закричал. Выстрелы подбирались все ближе, Чаттен чувствовал горячее дыхание энергетических зарядов, но не мог остановиться, понимая, что в то же мгновение станет покойником. Он снова бежал, снова перекатывался по земле, и следом за ним несся кто-то еще, почти бесшумно, с невероятной скоростью и грацией дикой кошки. Это был Фарах.

Они одновременно достигли портика и, тяжело дыша, спрятались за могучими колоннами. Неподалеку послышались чьи-то шаги по каменному полу. Чаттен положил руку на плечо Фараха, придавливая его к погруженной в тень стене. В арке парадного входа, все еще величественной и прекрасной, хотя сами двери пропали много лет назад, появился человек. Это был Барбур, казавшийся карликом в сравнении с огромным дверным проемом. Он осторожно выглянул из-за каменного столба. Лицо Барбура было напряженным, но счастливым. Он выполнял любимую работу. Чаттен дождался, когда тот выйдет из дверей, и выстрелил без предупреждения.

– Вперед! – скомандовал он Фараху, и они рванулись к проходу.

Чаттен оглянулся на площадку. Стрельба продолжалась, но откуда-то вновь появились дети. Теперь к ним присоединились еще двое или трое. Они выползли из-за деревьев, вцепились в раненого телохранителя Фараха и потащили его назад в заросли. Только теперь Чаттен понял, почему эти дети вызывали у него отвращение. У них были недетские глаза, и совершенно безумные. И у него не осталось больше сомнений в том, кто убил того человека на дороге.

Обсудить это с Фарахом Чаттен не успел. Сразу за дверью они разбежались в разные стороны – Фарах направо, Чаттен налево. Он присел и выглянул за угол. Перестрелка усилилась, трое врагов готовились атаковать Шемси и Лута. Харви и его подчиненный стояли возле узких оконных проемов с пистолетами в руках. Чаттен крикнул, чтобы они бросили оружие, но его голос заглушили выстрелы, донесшиеся оттуда, куда побежал Фарах. Помощник Харви развернулся и вскинул пистолет, но Чаттен срезал его первым. Харви стоял в нерешительности, его застывшее лицо побледнело, оставаясь все таким же безумным. «Как у этих жутких детей», – подумал Чаттен.

К нему подбежал Фарах.

– Там был только один, – сообщил он. – И этот парень оказался не таким уж хорошим стрелком, как ему самому казалось. – Внезапно его глаза яростно сверкнули. – О, да это же Харви!

Тот поднял пистолет, но Чаттен ударил его по руке:

– Бросьте оружие! Бросьте, если не хотите потерять последний шанс уцелеть.

Пистолет выскользнул из руки Харви.

На площадке стало тихо. Вскоре подошли Лут и Шемси. Гигант морщился от боли, на его бедре виднелась свежая рана. Они окружили Харви со всех сторон, а тот уставился на них неподвижным взглядом мертвеца.

– Где Шоба Рук? – спросил Чаттен.

– Там, – прошипел Харви.

Все обернулись. Чаттен наконец-то рассмотрел помещение, в котором находился, и на мгновение забыл обо всем на свете, охваченный изумлением и благоговейным страхом.

От входной арки тянулся в бесконечность второй ряд колонн, заваленный упавшими обломками фронтона и кусками рухнувшей крыши, но даже теперь он казался таким длинным и широким, что производил непередаваемое впечатление. Высокие колонны не поддерживали ничего, кроме небосвода, и туманный зеленый свет беспрепятственно проникал внутрь, а за пустыми глазницами окон виднелся такой же зеленый океан. И весь пол этого величественного помещения, под слоем пыли и мусора, был выложен сверкающими драгоценными камнями.

Средоточие славы империи – Солнечный зал. Чаттен молча смотрел на него, потрясенный не столько неисчислимым богатством, сколько тем, что оказался здесь. Шлифованные каменные плиты пола были такого же глубокого черного цвета, как сам космос, и по всей его поверхности горели звезды и созвездия, колонизированные людьми, – сверкающий рой детей материнского мира, колыбели человечества. На этом самом месте, возможно, принимали послов с Геркулеса, Цефея, Дракона, сияющих спиралей Гидры, со всех ближних и дальних берегов находящейся в непрерывном движении звездной реки Млечного Пути. Невообразимое величие, невероятная мощь и богатство. В сравнении с этой империей самые прославленные державы Земли казались всего лишь огоньком свечи рядом со вспышкой сверхновой.

Чаттен услышал шуршание за спиной и обернулся. Дети с безумными глазами пришли в зал и со смехом разбежались, спрятались за обломками и глядели оттуда на странных гостей.

От такого резкого возвращения к действительности у Чаттена похолодело внутри. Великая империя разнесла свои семена по всей Галактике, но сама не выдержала испытания временем. Она рухнула, оказавшись такой же смертной, как и крошечные империи Египта и Гаити, и теперь все, что осталось от Прародины, колыбели человечества, – эти обломки зданий и плоти, холодное сияние драгоценных камней и холодное сияние глаз, пустых, все позабывших и всеми позабытых. Чаттен потрясенно и испуганно взглянул на смертоносную звезду, пылавшую над головой.

– Вот он! – воскликнул Лут. – Я вижу его. Там, под сохранившейся аркой.

Чаттен очнулся и направился к арке у западной стены, остальные пошли следом, взяв в кольцо Харви, который тяжело шаркал ногами по украшенному драгоценными камнями полу.

Шоба Рук лежал под аркой со связанными руками и кляпом во рту Его освободили и помогли подняться. Когда он заговорил, Лут и Шемси посмотрели на него со страхом и подозрением. Это был уже не старина Лугач, которого они хорошо знали. Это был разумный человек. Чаттен оказался прав. Начавшийся на «Веселом Эндрю» процесс восстановления закончился на яхте Харви. Теперь Шоба Рук выглядел истощенным, измученным всевозможными бедствиями, но умственно здоровым. Он хмуро посмотрел на Чаттена, Шемси и Лута, словно не вполне узнавая их, а затем сдержанно улыбнулся:

– Они боялись, что я начну кричать и предупрежу вас о засаде. Что мне теперь делать – благодарить бога за ваше появление или проклинать за то, что он просто поменял одно зло на другое?

Фарах с усмешкой шагнул вперед:

– Я прилетел сюда за сокровищами, если вы об этом. Харви пытался надуть меня, но это не так просто сделать.

В ответ Харви негромко, но злобно прошипел:

– Я всю жизнь трудился, искал и верил. А ты – обыкновенный вор.

– Вы оба воры, – рассудил Шоба Рук. – Харви – просто одержимый. А вы… Кажется, я вас видел раньше, но припоминаю с трудом, как и всех остальных.

Он посмотрел за спину Фараха, в темноту под аркой, где открывался проход к хранилищу, свободный и ничем не защищенный. Затем на детей, которые со смехом подкрадывались, прячась за колоннами. И наконец – на зеленое солнце над головой.

– Значит, вы хотите получить сокровища Прародины. Объяснить вам, что это такое? Это смерть и разрушение, ужас и безумие. Да, это еще и знания, могущество. Но вот плоды этого могущества.

Его голос зазвенел, отражаясь от разрушенных стен, а дети остановились, прислушиваясь.

– Материнская планета постарела, как стареют человеческие матери. Она сделалась жадной и ревнивой. Когда дети подросли и решили жить самостоятельно, она пришла в ярость и попыталась силой подчинить их, натравив на мятежников более покорных своих сыновей. Но все равно не сумела удержать их, война разрасталась и наконец вышла из-под контроля. Империя зашаталась и начала разрушаться. Тогда она решила оградить себя от еще больших разрушений и отравила само солнце.

Он указал рукой на зловещую звезду:

– Одновременно она отказалась от своих детей и полностью отгородилась от всей Галактики. Силовое поле давало возможность и дальше жить на планете, но все связи с внешним миром были потеряны. Солнце, под которым впервые зародилась разумная жизнь, превратилось в убийцу, делая невозможным нападение мятежных сыновей на Прародину. Империя погибла, и даже само имя Прародины ушло в легенды. И сейчас вы видите перед собой последних из своих старших братьев, Перворожденных. Посмотрите на эти плоды полной изоляции – безумные выродившиеся существа, почти утратившие способность к развитию. С каждым поколением они все реже и реже достигали зрелого возраста. Скоро они совсем перестанут рождаться, а затем…

Он обреченно махнул рукой:

– Вот какого могущества добивался Харви. Вот какое сокровище вы искали – способ отравить звезду.

Чаттен онемел от потрясения:

– Вы хотите сказать, что они сами сознательно сделали это? Но как?

– Нарушив химическое равновесие солнечного цикла специальным, тщательно дозированным воздействием, так что изменились одновременно и структура, и интенсивность радиации. Все подробности можно найти в хранилище вместе с другими секретами – в основном касающимися разнообразного оружия и средств разрушения, поскольку именно этим больше всего интересовались здесь в последнее время. Ничего, что могло бы принести пользу человечеству У меня едва не разорвалось сердце, когда я впервые вошел сюда и не нашел ничего, кроме орудий смерти.

В глазах Харви вспыхнул тусклый огонек.

– Не тебе судить об этом. Ты не ученый, ты школяр.

– А я вор, – спокойно добавил Фарах. – Очень хороший вор. Здесь хранится величайшая тайна Галактики, и никто не сможет точно сказать, какой барыш она принесет. Я заберу ее себе.

– Нет! – воскликнул Чаттен.

Фарах с усмешкой посмотрел на него и поднял пистолет. Чаттен пригнулся и заряд лишь слегка ожег ему плечо.

Затем, прямо на глазах у Чаттена, лицо Фараха побагровело: огромные руки Шемси схватили его за горло. Без особой почтительности гигант встряхнул Фараха, и оружие выпало из руки торговца.

Дети захихикали и подползли ближе.

– Свяжите его, – распорядился Шоба Рук, взглянув на Фараха. – А я сделаю то, что должен был сделать раньше. В тот раз я испугался ответственности. Зато теперь уверен, что должен уничтожить хранилище.

– Нет! – закричал Харви. – Нет, остановите его!

Он внезапно рванулся с места и встал между Шобой Руком и входом в хранилище.

Ученый покачал головой:

– Харви, у тебя нет ключа. Я уже говорил тебе об этом. Ты не сможешь войти в хранилище. А я смогу.

Он коснулся серебряных отметок на своей коже.

Чаттен недоверчиво посмотрел на него:

– Вы хотите сказать… Татуировка на вашем теле – это ключ?

Шоба Рук кивнул:

– Да, узор из частиц металла, всегда один и тот же, позволяющий пройти в дверь, не потревожив силу, охраняющую ее. – Он огляделся на хихикающих детей. – У них на коже тоже есть такой узор, как и у их предков, живших много веков назад. Он переходит от одного поколения к другому не изменяясь. Я подружился с этими малышами, и они нанесли узор мне на кожу. Они сделали это с удовольствием – процедура очень болезненная, а они любят причинять боль. Они убили всех, кроме тех двоих… – Он замолк, а затем продолжил: – Это талисман, с помощью которого обитатели Прародины оберегали самые главные свои сокровища. И без него ты не сможешь пройти, Харви. Никогда.

– Я тебе не верю, – прошептал Харви. – Ты лжешь, чтобы напугать меня. Я не дам тебе уничтожить хранилище. Оно принадлежит мне, и вся Прародина тоже принадлежит мне. Все эти годы… Там хранится оружие, и с ним я остановлю тебя.

Он развернулся и бросился к двери хранилища.

Не успел он войти, как вокруг него вспыхнуло белое пламя, такое яркое, что ослепило Чаттена даже издали. На долю секунды Харви замер в самом его центре, а затем исчез. В буквальном смысле исчез без следа. Все замолчали, потрясенно глядя на место внезапной и ужасной гибели Харви.

Затем Шоба Рук уверенно поднял голову и шагнул в дверь хранилища.

Несколько часов спустя яхта Фараха приступила к заключительному этапу опасного приключения – обратному перелету по теневой тропинке.

Чаттен следил за крайне подавленным всем происшедшим Фарахом. Шемси и Лут вместе с Доком Брюэром, сидели очень тихо, волнуясь и то и дело оглядываясь на Шобу Рука, который принял прежний задумчивый вид. Прародина у них за спиной уже превратилась в крохотный черный диск, закрывающий смертоносную звезду.

– Такая сила, – произнес Шоба Рук, едва ли осознавая, что говорит вслух. – Я держал ее в своих руках и упустил. Упустил.

Чаттен подумал, что Шоба Рук, оказывается, такой же человек, как и все остальные, одолеваемый теми же соблазнами.

– Вы поступили правильно, – сказал он, глядя на дьявольское зеленое сияние позади темной тропы. – Ни один человек, ни один мир не должен владеть этим секретом!

Он оглянулся на Фараха, но предводитель пиратов не повернул головы.

Яхта выскочила из тени на безопасном расстоянии от звезды.

Чаттен залюбовался открытым космосом, сверкающими гроздьями, цепочками и целыми потоками звезд. Сказочно прекрасные владения, доставшиеся человечеству от материнского мира во времена его далекой юности. Вот слава, которую заслужила Прародина, вот то добро, которое она принесла людям. Пусть память о ней останется прежней.

Яхта перешла в сверхсветовой режим, возвращаясь к Алголю-1 и девушке по имени Бетта.