В темноте Гордон услышал голос мертвеца:

– Так вот как он выглядит. Прекрасно!

Измученный болью Гордон не мог вспомнить, чей это голос. Но как же тогда он понял, что этот человек мертв? Неизвестно почему, но Гордон был уверен в этом.

Он попытался открыть глаза и взглянуть на покойника, но боль и темнота снова навалились на него, еще сильнее, чем прежде, и Гордон так ничего и не увидел.

Очнувшись, он понял, что прошло много времени. Голова раскалывалась. Наверное, никто и никогда за всю историю цивилизации не испытывал таких мучений.

Гордон сделал еще одну попытку открыть глаза. Оказалось, что он лежит в тесной комнате с мощной металлической дверью. Косые лучи оранжевого солнца проникали сюда сквозь крохотное зарешеченное окно.

В дальнем углу комнаты растянулось на полу безжизненное тело Хелла Беррела.

Гордон поднялся на ноги, постоял немного, опасаясь упасть при первом же шаге, а потом доковылял до антаресианца и опустился рядом с ним на колени.

На подбородке у Хелла красовался внушительный синяк, но больше никаких повреждений не было видно. Однако он лежал неподвижно, словно в глубокой коме. Меднокожее лицо расслабилось и обмякло, больше не напоминая каменную глыбу. Глаза были закрыты, изо рта капала слюна.

Гордон потряс его за плечи:

– Хелл!

В то же мгновение бесчувственное бревно превратилось в обезумевшего дикого кота. Хелл вскочил, оттолкнул Гордона и впился в него взглядом, словно готовясь к атаке.

Постепенно взгляд антаресианского капитана прояснился, а мышцы расслабились.

– Что за чертовщина со мной приключилась? – ошеломленно спросил он.

– Вы получили по голове. Только не дубинкой, а силой мысли, – объяснил Гордон. – Как только мы приблизились к этому месту, ваш разум взяли под контроль.

– А что это за место? Я ничего не помню, – пробормотал Хелл Беррел и обвел взглядом пыльные металлические стены. – Похоже на тюрьму.

Гордон кивнул:

– Мы находимся в заброшенном городе древних колонистов. А во всех городах есть тюрьмы.

У Гордона ужасно болела голова. Но еще сильней была уязвлена его гордость.

– Хелл, – спросил он, – я ведь был в какой-то мере героем, когда жил в вашем времени в теле Зарта Арна?

– Были. – Хелл Беррел непонимающе уставился на него. – Но что…

– Я хотел снова стать героем, – горестно вздохнул Гордон. – Чтобы доказать, что Джон Гордон сам по себе ничуть не хуже. У меня все здорово получилось, не так ли? Троон, Лианна… Они будут гордиться мной.

– Это я руководил операцией, а не вы, – проворчал Хелл Беррел. – Это я сел в лужу. – Он подошел к окну, посмотрел на улицу, заполненную золотистой листвой, и снова обернулся к Гордону, нахмурив лоб. – Вы сказали, силой мысли? Значит, здесь должен быть кто-то из этих проклятых магелланян.

– Кто еще мог это сделать? – пожал плечами Гордон. – Нас обвели вокруг пальца, как маленьких детей. Они просто сидели и ждали, когда мы прилетим.

– Варрен! – вдруг завопил антаресианец. – Кано… Раин… Вы здесь?

Никто не откликнулся.

– Где бы они ни были, они нас не слышат, – с беспокойством проговорил Хелл. – Что будем делать?

– Ждать.

Они ждали больше часа. Затем дверь открылась, и в камеру вошел молодой человек с серебряной эмблемой булавы на черном костюме.

– Граф Син Кривер хочет видеть вас, – презрительно объявил он. – Если не пойдете своей волей, вас притащат силой.

– Хорошо, мы пойдем сами, – ответил Гордон. – У меня и без того голова раскалывается.

Они вышли под жаркие лучи солнца и двинулись по некогда широкой улице. Но тротуар растрескался от времени и непогоды, сквозь него проросли деревья с перистыми листьями, так что теперь улица больше напоминала лесную тропу.

Из-за листвы проглядывал проржавевший металл холодных и мертвых зданий. Посреди улицы стояла скульптура человека в скафандре, гордо смотрящего вдаль. Вероятно, это был капитан звездолета, много веков назад доставившего сюда злосчастных колонистов.

Смотри и гордись, капитан. Все, что вы построили, давно погибло, а последние потомки твоего народа превратились в крохотных, жалких существ, прячущихся в лесу Гордись, капитан, и будь счастлив тем, что твои слепые глаза не могут этого увидеть…

Гордона и Хелла Беррела доставили в темный зал большого здания, бывшего когда-то здешним административным центром. Граф Сии Кривер, развалившись в кресле, потягивал желтовато-коричневый ликер из высокого бокала. На груди его черного костюма красовалась напыщенная эмблема булавы. Граф с любопытством посмотрел на Гордона:

– Вы подняли большой переполох на Тейне, но на этот раз, похоже, все пройдет спокойно. – Он допил ликер и поставил бокал на стол. – Мой вам совет: никогда не доверяйте трусам. Таким, как Ион Оллен, например.

– Ну конечно же! – озарило Гордона. – Вот почему вы ожидали нас. Ион Оллен заодно с вами.

Другого объяснения не было и быть не могло. Барон оказался предателем, и нетрудно догадаться, что неизвестный телепат прибыл на Троон именно на корабле Иона Оллена.

– Где мои люди? – жестко спросил Хелл Беррел.

– Нам не нужны ни ваши люди, ни ваш корабль, – усмехнулся Син Кривер. – Поэтому мы их уничтожили. Как уничтожим и вас, когда вы станете для нас бесполезны.

Хелл Беррел сжал кулаки. Казалось, он сейчас бросится на графа, но дорогу ему преградили охранники, вооруженные станнерами.

– Вами займутся позже, – сказал Син Кривер. – Сейчас вас привели сюда только для того, чтобы повидаться со старым другом. Бард, скажите ему, что они уже здесь.

Один из подручных графа вышел через заднюю дверь, и, когда минуту спустя за ней опять послышались шаги, мороз пробежал по коже Гордона. Он полагал, что знает, кто сейчас появится.

Но он ошибся. В зал вошел вовсе не ужасный незнакомец в капюшоне. Это был высокий широкоплечий мужчина с черными волосами, жестким лицом и пронзительным взглядом. Он остановился и с усмешкой посмотрел на пленников.

– Дьявол, да это же Шорр Кан! – воскликнул Хелл Беррел.

– Нет-нет, – возразил Гордон. – Неужели вы не понимаете, что этого человека просто загримировали… Бог знает зачем. Мы же видели, как Шорр Кан умер, застреленный своими же соратниками.

Человек с внешностью Шорра Кана рассмеялся:

– Вам показалось, что вы это видели. На самом деле, Гордон, вас обманули. И надо сказать, это было довольно ловко проделано, учитывая то, как мало времени у нас оставалось на подготовку.

У него был голос Шорра Кана. Тот самый голос, что произнес в темноте: «Так вот как он выглядит».

Он подошел ближе и доверительным тоном, словно лучшему другу, объяснил:

– Из-за вашего Разрушителя я оказался в чертовски неприятном положении. Вы разбили мой флот и подошли к границе Темных Миров. Мои верные подданные, узнав об этом, подняли мятеж. Надо было что-то срочно придумывать, иначе бы не сносить мне головы. И вы все поверили, не правда ли? – усмехнулся он. – У меня еще оставалось при себе несколько преданных офицеров. Они послали вам стереосообщение о капитуляции и показали бедного старого Шорра Кана с огромной фальшивой раной в боку. Я горжусь, что был режиссером этого спектакля.

Он снова расхохотался. А ошеломленный Гордон, не желая, но постепенно начиная верить его рассказу, воскликнул:

– Но в развалинах дворца был найден труп Шорра Кана!

– Труп был найден, – согласился собеседник. – Труп бунтовщика, похожего на меня и наряженного в мою одежду Разумеется, от него мало что осталось для опознания, потому что мы подожгли дворец, прежде чем сбежать оттуда… Этот поджог поставили в заслугу моим взбунтовавшимся подданным.

У Гордона уже не оставалось никаких сомнений: он видел перед собой Шорра Кана, вождя Лиги Темных Миров, едва не погубившего звездные королевства.

– И с тех пор вы скрывались здесь, во Внешних Мирах?

– Правильнее будет сказать, что я навещал своих друзей, и в первую очередь – Сина Кривера, – поправил Шорр Кан. – Узнав, что вы снова появились у нас – Джон Гордон, с которым я был хорошо знаком, но никогда не видел его истинного облика, – я решил встретиться с вами по старой памяти.

Характер этого дерзкого, циничного и насмешливого человека ничуть не изменился.

– Что ж, поздравляю, раз уж вы спасли свою шкуру, – процедил сквозь зубы Гордон. – Пусть даже для этого вождю Лиги пришлось опуститься до роли прислужника Сина Кривера. Но все равно это лучше, чем умереть.

Шорр Кан рассмеялся с искренним удовольствием:

– Сии, вы слышали? А вы еще удивляетесь, почему я восхищался этим парнем. Он стоит здесь с петлей на шее, но все равно пытается побольнее хлестнуть меня по лицу, чтобы поссорить с вами.

– Хелл, посмотрите на него, – с издевкой ответил Гордон. – Разве это не называется сделать хорошую мину при плохой игре? Повелитель Облака, вождь Лиги Темных Миров, едва не сокрушивший саму империю… А теперь он вынужден прятаться во Внешних Мирах и потакать грязным интригам властелина одного-единственного мира, но все так же весел и жизнерадостен.

Шорр Кан только ухмыльнулся в ответ. Но Сии Кривер побагровел от злости, вскочил с места и подошел к Гордону.

– Шорр, мне надоело его слушать. Вы посмотрели на своего старого врага, и достаточно. Бард, наденьте им наручники и привяжите к этим столбам. Вечером придет лорд Суссюр, чтобы исследовать содержимое их мозгов и выудить оттуда все ценное. А потом выбросим их в навозную кучу.

– Лорд Суссюр? – повторил Гордон. – Это, должно быть, ваш маленький жуткий сообщник-магелланянин? Наверное, он был ужасно разочарован, когда мы перехитрили вас на Тейне?

Когда Гордона и Хелла Беррела приковали к тонким металлическим столбам, двумя рядами тянувшимся вдоль зала, гневное выражение исчезло с лица Сина Кривера, и он мрачно усмехнулся:

– Даже если я испытывал к вам некоторую жалость – учитывая то, что вскоре с вами случится, – то теперь она прошла.

Он повернулся спиной к Гордону и сказал своему молодому помощнику:

– Присмотри за ними до прихода лорда Суссюра. Он появится через пару часов. Лорд не выносит солнечного света.

– Что ж, парни, боюсь, должен попрощаться с вами, – бодро произнес Шорр Кан. – Вижу, вы собираетесь геройски встретить смерть. Я всегда говорил: умри как мужчина, если не осталось другого выхода. И не думаю, что вы его найдете.

Хелл Беррел не переставая ругался на языках по меньшей мере десяти разных миров:

– Чертов мерзавец! Вся Галактика считала его покойником, а он жив, да еще и потешается над нами!

– Это все уже в прошлом, – заметил Гордон. – Меня больше беспокоит то, что случится вечером, когда к нам придет лорд Суссюр, не выносящий солнечного света.

Хелл оборвал свои проклятия и посмотрел на него:

– Что с нами сделает это ужасное существо?

– Думаю, это можно назвать ментальной вивисекцией. Он проникнет в наши мозги и вывернет их наизнанку, чтобы забрать всю важную информацию, которая там хранится. И превратит нас в двух ничего не понимающих идиотов, которых потом пристрелят.

Хелл вздрогнул, помолчал немного и проскрежетал с многовековой ненавистью в голосе:

– Не приходится удивляться, что Бренн Бир решил тогда выбросить этих магелланянских захватчиков из нашей Вселенной.

Больше они не сказали друг другу ни слова – говорить было не о чем. Гордон стоял у столба, наручники врезались в запястья заведенных за спину рук. В открытую дверь он наблюдал, как медленно ползет по небу оранжевое солнце, как его лучи, пробивающиеся сквозь листву, становятся все более пологими и постепенно сдвигаются в сторону. Перистые листья шелестели на ветру, как осенние осины на далекой древней Земле. Вдали за деревьями неподвижно и гордо стоял металлический капитан, обреченный вечно смотреть на заброшенный город.

Охранники лениво расхаживали возле двери, время от времени бросая взгляд на пленников. Больше в мертвом городе не было слышно ни единого звука. Что же все-таки происходит на Ааре? Гордон уже не сомневался, что сюда сходятся нити всех интриг, замышляемых графами, Наратом Тейном и их союзниками. Но возможно, здесь расположен не главный центр заговора, иначе предатель Ион Оллен не рискнул бы назвать эту планету, чтобы использовать ее как наживку.

А что, если Ион Оллен хотел заманить в ловушку не только Гордона и Хелла Беррела с их маленьким кораблем, но и большую часть флота империи? Джал Арн сказал, что отправит сюда три эскадры, если разведчики не вернутся вовремя. Если так и случится, то Гордон с Хеллом действительно втянут всех в крупные неприятности. Лианна будет им гордиться, когда узнает об этом.

Он вспомнил, как расстался с Лианной на Фомальгауте, но решил больше не думать о ней, выбросил из головы все мысли о ней и со странным безразличием наблюдал, как колышутся за дверью золотистые листья. Время медленно ползло к вечеру.

Золотистое сияние потускнело, наступили сумерки. Гордон наконец вышел из оцепенения. Охранники то и дело нервно оглядывались. Когда темнота сгустилась, они вышли наружу и отодвинулись от двери, явно стараясь оказаться подальше от того места, где лорд Суссюр займется пленниками.

В зале темнело еще быстрее, чем на улице. Гордон услышал звук шагов и замер.

Какая-то тень возникла в темноте рядом с ним, неожиданно появившись из-за спины.