ГЛАВА 15

— Хей-я-я-хо!!! — ликующий рев матросов пронесся над фосфоресцирующими водами и устремился в черное небо, усыпанное бриллиантовой россыпью мерцающих звезд.

— Раздери корму наперекосяк… — облегченно ругнулся старшина стрелков, откинул кольчужный капюшон, утер мокрое лицо и пожаловался мне. — Второй десяток раз прохожу, и все как впервой…

— Так отож… — пришлось с ним согласиться, дабы особенно не выделяться. Все вокруг выглядели, как будто только что пересекли Темные Пределы — это как минимум.

А как по мне, ничего особого не случилось; ну повыло какое-то существо, несколько раз с жутким стоном пролетели непонятные призрачные тени, да обломали пару весел об неожиданно возникшую притопленную скалу. Тем более, ни с кем воевать не пришлось. Хотя… да, признаю, довольно мерзкое место. Неприятное. Но вроде как ничего подобного дальше не предвидится, а назад на Острова, я пока не собираюсь. Так что…

— Держи, славен, как там тя… — старшина ткнул мне в руки увесистую кожаную флягу. — Хряпнем, значитца, за прохождение. Меня кличут Свен. Свен Грумман, по прозвищу Кривой Елдак. А знаешь, почему Кривой?..

— Гор… Гор Лешак… — перебил я его, сковырнул пробку и только собрался основательно приложиться, как…

— Сажень! Мать вашу, полсажени!!! Таба-а-ань!!! — вдруг заорали с носа галеры.

— Табанить обоими бортами, мокряки гребаные… — отчаянно заревел капитан, но его голос уже совпадал со зловещим скрежетом. Галера дернулась, народ на палубе повалился друг на друга, судно накренилось, мгновение продержалось в таком положении, но потом вдруг скользнуло в сторону, выпрямилось, и застыло покачиваясь на воде.

Удар был такой силы, что я едва удержался на ногах, в последний момент, поймав рукой какой-то трос.

— Задница Лилит, сиськи Морены, да чтобы… — у моих ног кто-то нещадно ругался, пытаясь встать, но раз, за разом, оскальзывался на мокрых досках.

Особенно не раздумывая, я поймал богохульника за шиворот и вздернул его на ноги.

— Да как ты смеешь!!! — на меня смотрело искаженное яростью личико Франки. — Немедленно отпусти, хам!!! Да я!.. Тебя!!!

— Свободна… — я разжал руку и отвернулся.

— Ой, мамуля, а он таки пристал к тебе, — язвительно пропела Петунья, бережно подхватывая мачеху. — Ты смотри, какой охальник! Надо бы его все же прирезать. Али колдануть, в кого-нить…

— Попробуй… — не обращая на хафлингесс особого внимания, я лихорадочно попытался понять, тонем мы или нет. — Вроде нет… или?..

— Кормило сорвало!!!

— Умеренно травит правая скула!!!

— Крепеж по правому боту расшился… — немедленно посыпались доклады.

Как ни странно, особой паники на галере не произошло. Деловитая организованная суета, не более того. Нет… вот как-то не нравится мне путешествовать морем. Лучше уж пешочком. Или на лошадке. Хотя, я даже не представляю, сидел ли когда-нибудь Горан в седле.

— Подлючий хам! — напоследок дружно обругав меня, хафлингессы гордо удалились к себе в каюту. Сегрианки последовали за ними, предварительно коротко переговорив с капитаном. Ну а я… а я направился к Асхаду. Вот он точно знает, собираемся мы тонуть, или нет.

Старый чародей с задумчивым видом стоял у правого борта. Капитан почтительно застыл рядом с ним.

— Нет… — наконец коротко выразился Асхад. — Это не мель и не скала. Да ты и сам уже знаешь.

— Да… ни один лот, так дна и не достал. Ну что тогда, задница берегини?.. — изумленно воскликнул сегрианец.

— Не она, это точно… — очень серьезно ответил чародей. — Никакой волшбы, я тоже не чувствую. Могу только предположить, что мы наткнулись на какую-то крупное океанское существо. Эти тупые твари имеют очень слабый ментальный фон, так что проследить за ними необычайно трудно. Пока придется принять это объяснение.

— Достопочтенный… — сегрианец прижал руку к груди. — Мы проследуем к Еловому Острову, там и станем на ремонт. Молю тебя, приложи все усилия…

— Я постараюсь, — небрежно кивнул Асхад и, больше не обращая на капитана внимания, обратился ко мне. — Горан, друг мой, тебе не кажется, что самое время хорошенько отужинать?

Как выяснилось, несмотря на суматоху кок, исправно делал свою работу, так что очень скоро на столике в каюте чародея очутилось весьма немаленькое деревянное корытце, доверху наполненное жареной рыбой, несколько пиал с соусами и куча свежего хлеба.

— Так что это было на самом деле? — я выбрал шмат порумяней и стал раздумывать, в какой соус его макнуть.

— Ты проницателен, Горан… — устало откинувшись на подушку, мертвенно-бледный чародей, даже не думал прикасаться к еде. — Скажу прямо, я не знаю…

— Это как?

— Не знаю и все… — владеющий достал из шкатулки небольшой флакончик из черного стекла и, высыпав на тыльную столону ладони немного красного порошка, втянул его носом. Фыркнул и немного растерянно сказал. — Уф… я действительно ничего не понимаю. Столько силы я не тратил уже давно. Один только Хафф знает, что мне стоило провести галеру.

— А что не так? — я попробовал вспомнить что-то особенно необычное, произошедшее за время перехода, но так и не вспомнил. Чародей, так вообще весь переход простоял как статуя на носу галеры.

— Горан, мальчик мой… — Асхад еще раз приложился к порошку и нервно улыбнулся. — Лоцманский струг исчез, едва ли не в начале Пояса. Бесследно исчез…

— Как? Я же видел… стой… ну да, они пропадали. А как же?.. Как же мы прошли? Получается, это ты вел корабль, создав впереди иллюзию сигнальных огней? — Мне в первый раз за все пребывания в обличье Горана, стало весьма не по себе. Не страшно, а реально не по себе. Противостоять физическим созданиям, пускай даже нечисти, это одно дело, но чему-то вовсе даже неосязаемому — совсем другое.

— Гор, я почти сто лет хожу по Океану, и ты думаешь, что не смог бы справиться с Поясом без помощи паршивого лоцмана? — насмешливо произнес Асхад, но тут же нахмурился и добавил: — Правда, я совсем не уверен, что смогу это сделать еще раз. И у меня создалось такое впечатление, что на нас ополчились даже… Словом, так не должно быть. И вот это происшествие, я тоже склонен соотнести к общей необычности…

— Значит, кто-то… или что-то, очень не хочет, чтобы галера дошла до Добренца?

— Не думаю. Судя… г-м… по привлеченным силам, если бы они хотели, даже десяток, таких как я, нас бы не спасли… — чародей, покачав головой, наконец, принялся за еду. — А теперь расскажи мне про твоих хозяек. Как и для чего тебя наняли? И кто?

Моя история много времени не заняла, но, к сожалению ситуации и не прояснила. Тем более, явно обладая чародейскими силами, Франка даже не подумала их использовать во время перехода. Асхад готов был прозакладывать свой посох против пучка сена, что так и было. Так что никакой связи не просматривалось.

— Напрашивается единственный вопрос, во что я еще вляпался?

— Это риторический вопрос, — улыбнулся Асхад. — Думаю, ты это скоро выяснишь. А пока иди отдохни. На месте ремонта мы будем с рассветом, а там… там видно будет…

— Достопочтенный… — у самой двери я обернулся и задал вопрос, последнее время довольно сильно беспокоящий меня: — Скажи, а почему ты так откровенен со мной? И добр?

Чародей мгновение помедлил, как бы раздумывая и наконец, делая большие паузы между словами, ответил:

— Г-м… действительно почему? Скажем так… ты мне симпатичен… в общении… как собеседник… И вообще, должен же я… г-м… пожалуй, этого хватит. Теперь иди. И можешь спокойно отдыхать, до Елового ничего не должно случиться…

Асхад оказался прав, до утра ничего не случилось, я спокойно проспал до утра и отлично отдохнул. Хотя… осталось какое-то щемящее, очень непонятное чувство. Просто… просто, я видел во сне Малену. Ягушка сидела за столом, подперев рукой щечку, и улыбалась. Очень красивая, как будто светящаяся изнутри, желанная и… и очень грустная.

А с рассветом на горизонте показался довольно большой остров, густо покрытый лесом. И очень удобной бухтой, зажатой между высокими скалами.

Выйдя на палубу, я сразу же услышал возмущенный голосок Франки. Сварливая хафлингесса шипя как змея, выговаривала капитану.

— Что это значит, капитан Гундальф? Как долго мы собираемся стоять? Надо ли напоминать тебе о договоре…

— Милостивая метресса… — обреченно бухтел капитан. — Сутки, мне нужно всего лишь сутки. Иначе, клянусь Кракеном, потонем на полпути. Без кормила нам никак. Опять же, крепеж…

— Что?!! — взвизгнула хафлингесса. — Да как ты смеешь?!! Это возмутительно. Мы не успеем…

— Успеем…

Я вполне резонно подумал, что лучшим выходом для капитана будет приказать связать Франку и до конца перехода держать в трюме. Лично я, так бы и сделал. И возможно, на одном хлебе и воде. Очень, знаете ли, подобный рацион дурь из головы выбивает. Хотя… нет, не особенно меня, ее выбрыки трогают. И уж совсем нет дела, до того как она с капитаном общается. Это уже его проблемы и уж никак не мои.

— Подслушиваешь? — послышался голосок Петуньи. Девчонка стояла, прислонившись к надстройке и судя по всему, откровенно скучала.

— Да.

— Ну и как, интересно?

— Не очень. — Я поразился тому, что едва ли ни в первый раз за время нашего путешествия, в голосе девчонки не звучала насмешка и язвительность. Странно. Перебесилась уже? Или…

— Вот и мне… — согласилась девушка и зевнула, прикрыв ладошкой ротик.

— Твоя мачеха всегда… г-м… такая…

— Почти, — весело усмехнулась Петунья. — Но она хорошая. Правда, хорошая.

— Ага, хорошая. Когда спит… — невольно прокомментировал я.

Пета неожиданно расхохоталась:

— Уф, рассмешил… а ты словен не такой уж чурбак. Папенька, между прочим, ее очень любит.

Я хотел поинтересоваться ответными чувствами Франки к папеньке, или вообще, хотя бы к кому-нибудь, но не успел. Мимо нас, гремя сапогами и бормоча ругательства, протопал капитан и скрылся в трюме. За ним с очень довольным лицом проследовала Франка в сопровождении сегрианок. Они тоже весело улыбались. Не могу только понять, чему? Спелись?

Франка приметила, что падчерица мирно беседует со мной и очень холодно окрикнула ее:

— Петунья Додон, следуй за мной, дева. Немедленно!

— Иду, маменька… — послушно пропела девчонка и, подмигнув мне, быстро умчалась за своей мачехой.

— Иду, маменька… — я невольно передразнил ее и, улыбаясь, направился к борту. Нет, все же очаровательная девчонка, даже не смотря на все ее вредности. А Франка — змея подколодная. Хотя тоже не лишена симпатичности.

Тем временем галера уже входила на веслах в бухту. Я приметил на берегу какие-то деревянные конструкции и поинтересовался у Свена, того самого, который Кривой Елдак.

— Живет кто на острове?

— Та, не… — покачал головой Свен. — Ремонтируются тутой после Пояса, тудыть его в шкаторину. Вот стапеля с воротом и сладили. Добренецкая Купецкая Гильдия раз в год сюда посылает мастеров в порядок все привести, значитца, для общего пользования, за что ей члены евойные долю малую платют. Видишь и для нас в пригоде стало. Сейчас быренько лебедушку нашу на берег выдернем, да починим… Обожди… — старшина вдруг подозрительно посмотрел на меня и поинтересовался. — А ты что славен, сего не знаешь?

К счастью объясняться мне не пришлось, Кривой Елдак приметил какую-то крамолу среди своих матросиков и, завывая как кикимора, умчался приводить оных к порядку. Вот и ладненько. Что там еще на острове высмотреть можно?

Пологие песчаные пляжи, усыпанные грудами водорослей и плавником, густой, чуть ли не строевой еловый лес, судя по всему послуживший названием острова. В его глубине виднеются высокие скалистые холмы, на вершинах покрытые шапками снега, тучи разнообразной пернатой живности. И здесь почему-то гораздо теплей, чем на Островах. Даже зелень среди камней проглядывает. Симпатичный островок.

— Как спалось, мой друг? — ко мне подошел Асхад.

— Хорошо.

— Я долго думал над твоим последним вопросом Горан… — чародей выглядел очень уставшим и говорил немного мрачным тоном. — И теперь хочу рассказать одну… скажем так, сказку…

— С удовольствием вниму Вашей мудрости Асхад ад Аддин… — я слегка поклонился ему. Показалось, что это разговор очень важен для старого чародея.

— Гор… — Асхад ответил на поклон. — Ты очень похож… но слушай, слушай внимательно… Очень давно, еще до побоища при Дромадаре, адепты Агж Хора, достославной академии чародейства Харамшита, нашли способности к силе у одного маленького мальчика. Они его забрали к себе, и родители этого мальчика беспрестанно славили Старших, так как получили целых пять курушей, серебро, которое помогло выжить их остальным детям. Не буду рассказывать, как происходило обучение, но, в результате, имя этого мальчика высекли на Черной Стелле Славы Агж Хора, где фиксируют самых имена самых выдающихся выпускников сией академии. Мальчик забыл своих родителей, свою Родину и ему вообще не было никакого дела до прошлого и будущего, он жил только настоящим. Шло время — силы молодого чародея росли и перед ним стали отрываться тайны мироздания — неподвластные и даже опасные для простого смертного. И одновременно с этим для него начали стираться понятия добра и зла, любви и ненависти. Я думаю, он постепенно переставал быть человеком…

Старый чародей прервался, было видно, что слова даются ему с трудом.

— Со временем… — Асхад говорил очень тихо, — со временем, он возглавил общество молодых честолюбивых чародеев — ставящих под сомнение постулаты основателей Капитула, да что там, они ставили под сомнение все основополагающие законы этого Мира. Общество стало практиковать некоторые опыты, даже выходящие за границы Черного и Белого чародейства. Запрещенные опыты, но дающие власть над жуткими непонятными силами. Одновременно отдавая себя в услужение эти силам.

И тут случилось неимоверное. Чародей случайно встретил девушку, простую пастушку из Излита. Как очень скоро выяснилось, сила любви оказалась гораздо сильней всех чародейских практик. Девушка ответила чувствам, но дело осложнилось тем, что к этому времени чародея и его последователей объявили вне закона и они стали гонимы аки звери лесные. И еще… адепты не поняли своего наставника, так как его поступок кардинально противоречил его же учению. Они посчитали, что их предали, пошли своим путем и погибли все до единого. Шло время, нашему чародею приходилось скрываться со своей семьей. Да, семьей, ибо у них родился ребенок — сильный и здоровый мальчик. Но розыск никто не собирался останавливать и вот, пришло время, когда чародея и его семью окружили в маленькой разрушенной башне, в горах Шамат.

Случилась битва, чародей защищался до последнего, даже обратился за помощью к своим неназываемым повелителям, хотя поклялся своей жене никогда больше этого не делать. И получил ответ… Надо ли тебе Горан говорить, какой он получил ответ?

— Отречься от любви и получить спасение? — я ответил автоматически, так как примерно уже понимал концовку сказки. Если это конечно сказка…

— Да… — Асхад опустил голову. — Ему пообещали простить ослушание и помочь, но только в обмен на жизнь дорогих для него людей.

— Я думаю, он сделал правильный выбор?

— Он не успел сделать выбор… — горько прошептал Асхад. — Его любимая не захотела быть предметом торга и, опасаясь, что ее муж пойдет на поводу, убила себя и сына. Ты, конечно же, захочешь спросить, какое отношение имеет твои вчерашний вопрос к этой сказке?

— Нет, ты мне на него уже ответил. Скажи мне лишь одно, чародей выжил?

— Да… — спокойно ответил Асхад. — Но умер для себя и остальных. — А затем он неожиданно улыбнулся и заявил. — А вообще, неважно. Гор, мальчик мой, ты не хочешь сходить на охоту? На этом острове водится много черных архаров. Я приготовлю очень вкусный кепап. Ты никогда не кушал такой кепап, я тебя уверяю.

— Я хочу, я хочу на охоту! — радостно воскликнула Петунья, случайно услышав последние слова чародея.

— Какая охота, дева моя? — сварливо отозвалась Франка тоскливо смотревшая на берег. — Тебе скоро придется забыть об этом примитивном занятии. — Не отпущу, даже не проси.

— Я пойду с ним… — вкрадчиво предложила Гудрун и многозначительно посмотрела на меня. — А Сибилла останется с хозяйками.

— Почему ты? — немедленно возмутилась ее сестра.

— Потому что я старшая! — категорично отрезала Гудрун. — Но, я буду не против, если ты тоже сходишь с Лешаком, но после меня.

— Нет, мамочка, ты должна меня отпустить! — возмущенно воскликнула Пета.

— И не проси…

Я почти не слушал споры женщин — думал над словами Асхада. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — чародей рассказывал о себе. Но почему-то не закончил рассказ. Больно вспоминать? И еще, сколько же ему на самом деле лет? Как-то все странно складывается.

Пока хафлингессы и сегрианки спорили, а я ломал голову над словами Асхада, галера уже вошла в бухту. Спустили шлюпку, на которой отвезли на берег два мертвых якоря, укрепили их, а потом стали перевозить остальной экипаж. Часть команды, полтора десятка копейщиков, заняла посты между пляжем и лесом, а остальные принялись подготавливать галеру к путешествию на берег — готовили стапеля и вороты, крепили все на борту, переправляли скованных гребцов на берег. Так… а мы, то есть пассажиры?

Все решилось просто, Асхад предложил Франке отпустить падчерицу со мной на охоту, пообещав угостить на берегу хафлингессу-мачеху редкими сладостями и чаем. И, конечно же, развлечь изысканной беседой. Красноречие старого чародея сделало свое дело, хафлингесса подобрела и разрешила, наказав мне не сводить глаз с девчонки.

Таким образом, к великому огорчению Гудрун и Сибиллы, они остались при мачехе. И к моему великому на то огорчению. Прогулка с воительницами могла быть очень даже увлекательной и познавательной, ибо чресла мои под воздействием воздержания, уже начинают нешуточно буйствовать. Особенно по утрам. Малена? А что Малена? Она отпустила меня и выбросила из своего сердца. Я это точно знаю.

— Ну да ладно, схожу, проветрюсь… — озвучил я вслух свои мысли.

— Броньку вздень… — посоветовал Свен, проходя мимо. — Тут, помимо архаров, всяка разна гадость может встретиться. И деву свою заставь обрядиться.

— Знаю… — с досадой буркнул я ему. И здорово огорчился, в броне по горам лазить еще-то удовольствие.

Но доспех все-таки накинул, а шлем со щитом оставил в каюте, уж совсем лишние они. А еще через час мы с Петой уже топали по лесу, направляясь к ближайшему холму.