Глава 4
Второе пришествие
Лето 333 П. В.
27 зорь до новолуния
Они мчались до рассвета и перешли на шаг, лишь когда солнце выжгло ночную силу. Арлен свел их с дороги, уверенно направив Сумеречного Плясуна на тракт вестников, который так зарос и петлял, что был почти невидим. Тропа под ногами Ренны не исчезала, но открывалась впереди и смыкалась позади внезапно, словно Ренна брела сквозь густой туман.
Около полудня тропа превратилась в широкую дорогу вестников, и путники, перекусив и справив нужду, снова поехали верхом. Подобно дорогам в Ривербридже, эта, на Старохолмье, была каменной, но большей частью растрескалась и приросла огромными рытвинами, заполненными землей и густо покрытыми низкорослым кустарником и сорняками. Не раз пробивалось и дерево, выворачивая каменные глыбы, которые одевались в грязный мох. В других местах большие отрезки дороги не пострадали от времени, и плоское полотно из серого камня тянулось на мили без единой трещины.
– Как же перевозили такие здоровые камни? – подивилась Ренна.
– Никак, – ответил Арлен. – Замешивали грязевую кашу под названием «бетун», которая затвердевала в сплошной камень. Все дороги были такими, широкими и каменными, порой на сотни миль.
– И что с ними случилось?
Арлен сплюнул:
– Мир сделался слишком мал для больших дорог. Дорога на Старохолмье – едва не последняя. Природа не торопится их забрать, но в конце концов забирает.
– Мы проедем по ней далеко и быстро, – заметила Ренна.
– Да, но ночью придется гнать, – предупредил Арлен. – Полевых демонов тянет сюда, как свиней к корыту. Выползают из рытвин.
Ренна ухмыльнулась:
– Кто я такая, чтобы тревожиться? Со мной Избавитель!
Арлен насупился, и она рассмеялась.
Но вскоре ей стало не до смеха. Зарука уступила и согласилась на несколько сплетенных полосок кожи в качестве уздечки, но на этом ее покладистость закончилась. И Ренна только чудом не слетела на скаку, когда огромный энджирский мустанг во весь опор помчался по древнему шоссе, перемахивая через преграды и еле опережая орду полевых демонов, которые следовали по пятам.
Сумеречный Плясун справлялся не лучше, у него на хвосте висела такая же прорва подземников, что и у Заруки. Демоны казались рожденными для дороги и пожирали мили длинными неутомимыми прыжками.
С ночного неба неслись хищные крики воздушных демонов. Ренна глянула вверх и четко различила их по магическому свечению: массивные, широкие крыла застили звезды. Даже воздушным демонам недоставало скорости, чтобы спикировать и атаковать галопирующего коня, но если замедлить ход…
– Дадим бой? – крикнула Ренна Арлену.
Их чувства обострились в ночи, но все равно трудно сказать, услышал ли он ее сквозь грохот копыт и пронзительный визг демонов, настроенных убивать.
– Их слишком много! – прокричал Арлен. – Если остановимся, подтянутся новые! Гони!
Его встревоженное лицо не обмануло ее ночные глаза. Конечно, ему не грозила опасность. Ничто не в силах повредить Арлену в ночи. Ренна – уязвимее. Ее меченый плащ не защищал при скачке, она поставила много меток на пятнистую шкуру Заруки, но они не продержатся долго в напряженном бою с демонами, которых становилось все больше. Даже в меченых доспехах Сумеречного Плясуна имелись проемы, необходимые для подвижности.
У Ренны чесались руки взяться за нож, но она крепко держалась за могучую шею Заруки. Подземник дотянулся до копыт и в награду за старания получил в рыло. Вспыхнули вырезанные Ренной метки, раздробили длинные, бритвенно-острые зубы демона и отшвырнули назад.
Но радовалась Ренна недолго. Зарука споткнулась, потеряла скорость, и тут же подоспели другие подземники, едва не напрыгнули на нее. Покатившийся по дороге демон, которого она лягнула, остановился и кое-как встал. Магия уже залечивала раны. Очень скоро он продолжит погоню.
Арлен отпустил поводья Сумеречного Плясуна, развернулся и начертил в воздухе метку. Ренна ощутила порыв ветра, и гнавшихся за ней подземников сдуло, как палую листву.
Ренна весело посмотрела на Арлена, но улыбка исчезла, когда она увидела, как потускнело его свечение. Фокус не повторится, а полевые демоны отставали лишь на шаг. Она прокляла свое упрямое нежелание освоить лук, который он ей вручил.
Полевой демон прыгнул. Длинные крючковатые лапы пропахали глубокие борозды в бедре Сумеречного Плясуна под самым доспехом, пытаясь повергнуть массивного жеребца на землю.
Плясун остановился и лягнул, меченые копыта сокрушили череп демона, но пауза позволила другим тварям взгромоздиться на кучу битого древнего бетуна и броситься на Арлена.
Арлен извернулся, перехватил летящую лапу и врезал демону по голове.
– Не останавливайся! – крикнул он, и Зарука промчалась мимо.
Накулачные метки вспыхивали с каждым ударом, превращали рыло демона в месиво. Он швырнул подземника в гущу собратьев, сшибив на землю и разметав орду и снова пустил Плясуна галопом.
Вскоре они догнали Ренну, но бока Плясуна намокли от крови, и он замедлился, тогда как демоны возобновили погоню.
– Ночь! – Ренна взглянула на дорогу и увидела вторую волну демонов, которая катилась на них с противоположной стороны, растянувшись на всю ширину полотна.
Часть Ренны рвалась в бой. Демон в ее крови взывал о резне, но ей хватило ума понять, что сражение безнадежно. Если они не прорвут кольцо и не обгонят свору, только Арлен увидит рассвет.
Эта мысль слегка утешила, когда она приняла вызов.
– Топчи напролом, – шепнула она в ухо Заруке.
– Следуй за мной! – крикнул Арлен.
Он почерпнул немного силы от убитого демона, хотя ее все равно было меньше, чем в начале. Он быстро нарисовал в воздухе метку, и ближайших демонов расшвыряло в стороны. Он же, разя длинным копьем, пронзал каждого демона, который подступал слишком близко, но один оказался недостаточно расторопен – угодил под копыта Сумеречного Плясуна и породил вспышки магии в ночи. Ренна следовала по пятам и окончательно затоптала беспомощного демона, оставив его раздавленным и переломанным.
Будучи предоставлен себе, он бы оправился даже от столь серьезных увечий, но сотоварищи уловили его слабость и временно прекратили преследование. Они свирепо набросились на покалеченного собрата, разорвали броню длинными лапами и принялись отрывать зубами большие клоки плоти.
Ренна оскалилась и на секунду представила, что присоединилась к пиршеству и насыщается силой из мяса демона.
– Вперед смотри! – гаркнул Арлен, выводя ее из транса.
Ренна встряхнула головой и отвернулась от мерзкого зрелища, возвращаясь к делам насущным.
Казалось, можно вырваться из капкана, но стычка задержала их достаточно, чтобы на Ренну спикировал воздушный демон, он выставил когтистые лапы в намерении сдернуть ее с лошади и унести.
Воронцовые метки на руках и плечах Ренны вспыхнули, возводя барьер, и в лапы демона ничего не попало, но сила отдачи сбросила Ренну со спины Заруки. Она крепко ударилась о землю и с хрустом разбила правое плечо; рот наполнился пылью и кровью. Воздушный демон с пронзительным клекотом опустился рядом, она откатилась, едва избежав бритвенно-острого когтя на конце массивного крыла.
Плечо пронзило болью, когда она вскочила на ноги, но Ренна приняла ее, как дерево принимает огонь, и левой рукой неуклюже извлекла нож. Лежать бревном – смерти подобно.
Шансы на выживание резко уменьшились. Рядом вставала на дыбы Зарука, разбрасывала копытами полевых демонов, которые кусали и когтили ее со всех сторон. Через секунду они накинутся и на Ренну.
– Ренна! – Арлен развернул Сумеречного Плясуна, но даже он не успевал.
Воздушный демон неловко встал. На земле твари неповоротливы, чем Ренна и воспользовалась, сделала подсечку и глубоко вонзила ему в горло меченый нож. Руку обдало горячим ихором, и Ренна ощутила в себе волну прихлынувшей магии. Ее поврежденное плечо укрепилось.
Полевой демон метнулся на спину Заруки, и Ренна вынула из мешочка пригоршню каштанов. Тепловые метки, которые она начертила, активировались, едва соприкоснулись с подземником, и каштаны взорвались серией хлопков и вспышек, прожгли шероховатую броню. Демона ранило не сильно, но он опешил, обжегся, и Ренне этого хватило, чтобы сшибить его с ненадежного насеста.
Наблюдать за дальнейшим было некогда: подземники заметили ее и устремились к ней. Ренна увернулась от первого и пнула его в брюхо. Мощно вспыхнули воронцовые ударные метки на голени и подъеме стопы. Демон отлетел как мячик. Второй напал сзади, прокусил туго зашнурованный жилет и оставил длинные борозды на спине. Она упала на колени, а спереди надвинулся третий, который яростно впился в плечо.
На сей раз ее меток не хватило, чтобы отделаться от демона. Кровь и грязь ослабили их, и Ренна заорала, когда подземник блокировал ее, терзая всеми четырьмя когтистыми лапами. Некоторые метки еще работали, но прочие – нет. Челюсти демона зашарили по ходу вспышек, нашли прорехи и с силой сомкнулись.
Но боль и магия стали для Ренны дурманящим снадобьем. В тот миг ей было все равно, выживет она или погибнет; ясно одно: она не умрет первой. Ее рука ходила, как поршень, вонзала в подземника отцовский нож и купалась в ихоре. Ее сила росла соразмерно слабению демона. Она медленно отцепляла его от себя, чувствовала, как когти выскальзывают из плоти мучительные дюйм за дюймом.
Он был уже мертв, когда Сумеречный Плясун расшвырял его собратьев, встал над ней и на землю спрыгнул Арлен, отбросивший свое одеяние. Его метки ярко зажглись, когда он разомкнул пасть демона, оттащил его от Ренны и швырнул в других, свалив их в куча-мала. Еще один ринулся на него, но Арлен уложил его броском шарусака и воткнул в глаз подземника палец с шипением, как от раскаленной кочерги.
Ренна рыкнула, вскинула нож. Тело изнемогало от боли, однако впитавшаяся в нее магия оказалась сильнее. Ночь полнилась мельтешением размытых фигур, но она различила огромный силуэт Заруки в окружении демонов. Один неистово извивался, повиснув на шее, и нащупывал точку опоры. Если уцепится, Зарука рухнет. Ренна взвыла и бросилась к ней.
– Ренна, в Недра эту затею! – крикнул Арлен.
Но она проигнорировала его и вторглась в самую гущу демонов, отчаянно расшвыривала подземников, работала ножом и пробивалась к Заруке. Каждый удар отзывался волнующим приливом магии, делал ее сильнее, быстрее – неуязвимой. Она поймала угнездившегося на спине Заруки демона за скребшуюся заднюю конечность, стянула, развернула и пырнула в сердце.
Арлен устремился за ней, растворяясь в дымное облако при столкновении с демонами, лишь с тем чтобы в следующее мгновение сгуститься в несокрушимую твердь. Он бил мечеными кулаками и ступнями, коленями и локтями, даже выбритым теменем. Мигом оказался подле нее и пронзительно свистнул, подзывая Плясуна.
Огромный скакун раскидал по пути очередную стаю и дал Арлену время окружить их воздушными метками против полевых демонов. Ренна меченым зрением разглядела тонкую нить магии, которую он оставил для сцепления символов. Полевой демон прыгнул, и две метки вспыхнули, отбросили его. Метки только укреплялись от соприкосновений с нечистью. Арлен не отклонялся от маршрута, замыкал круг, но несколько демонов преградили ему путь, продолжая терзать бок Заруки. Ренна двинулась к ним, держа наготове нож.
Арлен схватил ее за руку, потянул назад:
– Стой на месте.
– Я могу драться, – окрысилась Ренна.
Она попыталась высвободиться, но он легко удержал, несмотря на ее ночную силу. Затем повернулся и начертил в воздухе несколько ударных меток, отшвыривая от Заруки одного демона за другим.
После этого его хватка ослабла, и Ренна с утробным рыком освободилась:
– Не учи, что мне делать, Арлен Тюк!
– Не заставляй выбивать из тебя дурь, Рен! – рявкнул Арлен. – Посмотри на себя!
Ренна глянула вниз и задохнулась при виде глубоких зияющих ран, из которых текла кровь, спина и плечи горели. Безумная ночная сила покинула ее; нож выпал из руки, стал слишком тяжелым. Ноги подкосились.
Арлен подхватил ее, опустил на землю и отошел, чтобы закончить сеть меток вокруг и над ними. По дороге прибывали все новые полевые демоны, окружали их, как безбрежное море травы, но даже такая орда не сумела прорваться за метки Арлена – не удалось это и кружившим в небе воздушным демонам.
Как только сеть была готова, он вернулся к Ренне и бросился очищать ее раны от грязи и крови. Внутри запретного круга нашелся павший демон, и Арлен окунул в его ихор палец, как в чернильницу перо. Начертил метки на коже Ренны. Она почувствовала, как плоть напрягается и стягивается. Немыслимая боль, но Ренна глубоким вдохом приняла ее как плату за жизнь.
– Надень плащ, пока я займусь лошадьми, – велел Арлен, когда сделал все, что мог.
Ренна кивнула, вытащила из поясного кошеля меченый плащ. Тот, легче и тоньше всего, что приходилось ей носить, был покрыт хитроумно вышитыми метками невидимости. В нем Ренна становилась незримой для подземников. Она никогда не пользовалась плащом, предпочитала, чтобы демоны видели ее приближение, но не могла отрицать его пользы.
Зарука, в отличие от Сумеречного Плясуна, не носила доспехов и пострадала больше, но топнула и фыркнула на Арлена, захрапела и оскалила зубы. Арлен оставил это без внимания, подскочил к ней неуловимым прыжком, сгреб гриву в огромную горсть. Кобыла попыталась отпрянуть, но Арлен отнесся к ней, как мать к непослушному ребенку, когда меняет подгузник. В конечном счете Зарука сдалась и позволила о себе позаботиться, сообразив наконец, что ей хотят помочь.
Днями раньше будничное проявление силы удивило бы Ренну, но она успела привыкнуть к сюрпризам Арлена и едва на них отвлеклась. Перед ее умственным взором снова и снова возникали зияющие раны; она ужасалась при мысли, что игнорировала их, не чувствуя, как вытекает животворная кровь.
– Что же с тобой происходит? – спросила Ренна, когда Арлен вернулся. – Ты чувствуешь себя настолько живым, что не замечаешь, как это тебя убивает?
Арлен кивнул:
– Иногда забываю дышать. Так опьяняюсь силой, что кажется, будто мне незачем заниматься столь… земными вещами. Потом вдруг начинаю задыхаться. Несколько раз чуть не довел себя до полного опустошения. – Он поднял глаза и встретился с нею взглядом. – Магия будет внушать тебе, Рен, что ты бессмертна, но это не так. Смертны все, даже подземники. – Он указал на лежавший позади нее скелет полевого демона. – И борьба никогда не заканчивается. Каждый раз, когда ты вкушаешь силы, начинается новый бой.
Ренна содрогнулась, подумала о неодолимом притяжении магии.
– Как тебе удается не заплутать?
Арлен издал смешок:
– Завел себе Ренну Таннер! Теперь есть кому напоминать, что я всего-навсего тупица Тюк из Тиббетс-Брука и недостаточно хорош, чтобы дышать.
Ренна улыбнулась:
– Тогда тебе нечего бояться, Арлен Тюк. Ты никуда от меня не денешься.
К утру Ренна и лошади вполне оправились, но Арлен сбавил темп и пускал Сумеречного Плясуна только рысцой, а до полудня они дважды остановились на привал.
– Я думала, мы торопимся, – напомнила Ренна, когда они спешились во второй раз.
– День-другой значения не имеет, – заявил Арлен.
– Вчера ты иначе говорил.
Арлен отвернулся, его плечи поникли.
– Я неправильно расставил приоритеты, Рен. Извини. Не стоило требовать от тебя и лошадей невозможного.
Ренна глубоко вздохнула. Она терпеть не могла эту манеру отворачиваться, сообщая неприятные, по его мнению, вещи. Мужчины думают, что таким образом щадят чьи-то чувства.
«Может быть, и щадят, – подумала Ренна. – Свои собственные».
– Но и нянчиться с нами не надо, – возразила она.
– Рен, ты была на волосок от гибели ночью. Зарука и Плясун – тоже. Ничего страшного не случится, если мы пару раз остановимся размять ноги и справить нужду.
Он был прав, хотя Ренна не считала, что ей грозила неминуемая смерть. На самом деле она чувствовала себя сильнее и живее, чем когда-либо. На месте ран возникла новая розовая плоть – светлее ее врожденной, смуглой, которая нуждалась в свежем воронце, но была гладкой без малейшего намека на шрамы. Тело звенело от силы.
Взгляд пал на Заруку – увы, с ней дело обстояло иначе. Арлен лечил бок кобылы теми же целебными метками, что и Ренну, рисуя их демоновым ихором, насыщенным магией. О ранах Заруки напоминало лишь несколько проплешин на пятнистой шкуре, но движения все еще были скованными от боли, и от прежнего норова не осталось следа.
Ренна посмотрела на утреннее солнце и улыбнулась: «Отныне во мне есть сила. И чем больше я ем, тем сильнее становлюсь. Я не стану обузой, Арлен Тюк. Скоро тебе понадобится помощь, чтобы не отставать от меня».
– Тогда расскажи мне о Лощине, – попросила она. – Там тебя тоже считают Избавителем?
Арлен вздохнул:
– Там – в первую очередь. Два года назад Лесорубова Лощина была поселком чуть меньшим, чем Южный Дозор. Но в прошлом году ее поразила горячка, свалила половину жителей. Кто-то уронил лампу на постоялом дворе, огонь мгновенно распространился, а тушить некому. Метки погибли быстро.
Ренна представила бедствие и скрипнула зубами. Она поймала себя на том, что вцепилась в костяную рукоятку ножа, понадобились все силы, чтобы разжать пальцы.
– Мама говорила, беда не приходит одна.
– Честное слово, – кивнул Арлен. – Я прибыл на следующий день и обнаружил, что больше сотни мертвы, а половина выживших лежит в лежку. Близилась ночь, я пометил их топоры и научил сражаться тех, кто мог. Прочих поместили в Праведный дом и выставили караул. Той ночью погибло много людей, но они отплатили с лихвой, а на ногах к рассвету стояло больше, чем пало. Поселок отстроили заново с пустого места, превратили дома и дороги в одну большую запретную метку Отныне демоны в Лощину ни ногой, даже князья.
– Похоже, ты устроил из этого настоящее жонглерское представление, – хмыкнула Ренна. – Сдается мне, ты пусть немного, но хочешь, чтобы тебя там сочли Избавителем.
Лицо Арлена потемнело.
– Это последнее, чего я хочу. Нельзя так считать, вот уже триста лет хоронясь за метками в ожидании Избавителя.
– Но разве ожидание не закончилось? Явился Меченый, который нас всех спасет.
Арлен гневно сверкнул глазами, но Ренна отмахнулась:
– Ой, да, ты выбиваешь дурь из каждого, кто кланяется тебе и называет Избавителем, но так же быстро смягчаешься, когда народ беспрекословно выполняет твои указания.
Уязвленный Арлен отпрянул, но Ренна ответила ему тем же свирепым взглядом и не отступила. Наконец он беспомощно усмехнулся и пожал плечами:
– Не стану отрицать, Рен, это полезно для дела. А дел предстоит много. Народ понятия не имеет, что принесет следующее новолуние, а мне недосуг с ним нянчиться.
– Я ведь не спорю, просто понуждаю тебя к честности, – улыбнулась Ренна.
Проворно, как кролик, она метнулась к нему и поцеловала в меченую щеку.
Вскоре они свернули с дороги на Старохолмье и устремились по густо заросшему тракту вестников. На исходе дня им встретилась утоптанная грунтовка. На пересечении обнаружился большой меченый лагерь.
– Ха! – Арлен спрыгнул с Сумеречного Плясуна и изучил метки. – Немного корявые, но жирные и сильные. Это работа Дарси, она из лесорубов. – Он хмыкнул. – Лощина, верно, разрастается, как лесной пожар, коль скоро они уже забрались так далеко на север.
– Солнце садится, – заметила Ренна и чуть выдвинула нож из ножен, глядя, как магия просачивается в удлиняющиеся тени и открывает проходы в Недра. – Нужно двигаться.
Арлен помотал головой и снова уклонился от ее взгляда.
– Мы остановимся здесь.
– Я не собираюсь прятаться за метками каждую ночь, едва возникнет опасность, – процедила Ренна.
– Я и не прошу, – отозвался Арлен.
– Тогда едем!
– Куда? Мы уже на месте.
Арлен подошел к лагерному дровяному складу, набрал хвороста и ссыпал его в костерную яму. В глаза Ренне не смотрел, но действовал самодовольно и небрежно, будто играл.
В Ренне разгорелся гнев, краем глаза она увидела, как магия, которая тихо клубилась у ее лодыжек и свивалась в воронки, устремилась в нее, подобно дыму из трубки. Но едва она это заметила, струение замерло и не вернулось.
Она посмотрела на Арлена – тот все сооружал костер с видом довольным, как у кота, поймавшего мышь, – и разозлилась еще пуще. Магия притекала к нему легко, как воздух, но почему не к ней? В чем дело?
«Маловато съела. Еще не пройден путь».
– Тогда я пойду на охоту, – заявила Ренна.
Арлен пожал плечами:
– Не умрешь, если сначала поужинаешь.
Подмывало врезать ему по выбритому затылку. Ренна сжала кулаки, ногти до крови впились в ладони. Захотелось рвать и метать…
Она опомнилась. Первобытная, мощная магия пульсировала в ней, пробуждала примитивные инстинкты и доводила их до неистового влечения.
«Возможно, я уже съела слишком много».
Ренна несколько раз ритмично вздохнула, применив красийскую технику, которую Арлен показал ей, когда обучал шарусаку. Кулаки постепенно разжались, сердцебиение успокоилось – по крайней мере, умерилось до сильного, но ровного. Она заставила себя спешиться, наскоро почистила Заруку и отпустила ее пастись в густую траву на обочине.
Они почти закончили трапезу, когда Арлен вытянул шею, прислушался к чему-то далекому. Улыбнулся:
– Вот оно.
– Что? – спросила Ренна, но он быстро встал, выскоблил тарелку и уложил ее к котелку.
Затем начертил в воздухе метку и костер погас.
– Поехали.
Арлен вскочил в седло и пустил Сумеречного Плясуна галопом. Тот стрелой полетел по дороге.
– Сын Недр, – пробормотала Ренна, вытряхнула собственную тарелку и поспешила следом.
Зарука неплохо оправилась за день, но ей все равно понадобилось несколько минут, чтобы догнать Арлена, который успел остановиться. Впереди виднелось смутное зарево, доносился шум битвы, однако Арлен выглядел безучастным.
– Похоже, Лощина опять расширяется. Видать, лесорубы навели порядок. – Арлен спешился и кивнул в сторону леса. – Надень плащ, глянем.
Он быстро повел ее через чащу. Лесной демон заступил им путь, готовый напасть, но Арлен шикнул на него, а нательные древесные метки вспыхнули и отогнали подземника.
Вскоре они достигли узкого просвета на краю огромной вырубки, здесь повсюду торчали пни и пахло свежезаготовленной древесиной. Арлен остановился, всмотрелся во мрак.
Посреди вырубки в большом меченом круге горели костры; там было много палаток, тяглового скота и разного инструмента. В свете костров виднелись мужчины и женщины, которые вели бой с сонмом лесных демонов и десятифутовым скальным.
Все инстинкты воззвали к Ренне, понуждая ввязаться в сражение, – кровь закипела в стремлении убивать. Она учуяла ихор, и у нее потекла слюна, готовая помочь проглотить их гнусное мясо.
Но Арлен стоял спокойно, не собираясь вмешиваться. Она заставила себя расслабиться, убрала руку с ножа и закуталась в меченый плащ, скрываясь от глаз подземников.
С тех пор как она начала пожирать их плоть, плащ изменился. Метки вытягивали ее личную магию, но, вместо того чтобы вспыхивать ярче, они, как и плащ, тускнели и затуманивались. Если Ренна долго смотрела на них, у нее кружилась голова. Сколько еще демонов придется съесть, чтобы плащ полностью скрылся из виду? Наверное, больше, чем слопал Арлен, – он все еще видел плащ, хотя и никогда не смотрел на него подолгу.
– Что они делают? – подала голос Ренна.
Тишина и бездействие начали ее угнетать.
– Расчищают место под великую метку – объяснил Арлен. – Сперва валят деревья, готовят пространство для центра поселка; потом ветвят участок дальше, вырубают лес так, чтобы получилась метка, которая обезопасит селение на целые мили. По ночам убивают демонов, восстающих в огороженной зоне, чтобы сокращать их численность, а не просто отгонять к запретной черте, когда метка оживает.
– А почему так не поступают все? – спросила Ренна.
Такая большая метка накопит столько магии, что никакому подземнику не пройти, а испортить ее почти невозможно.
– Думаю, что так поступали – во времена войн с демонами, – предположил Арлен. – Но люди все забыли, а после Возвращения оказались слишком заняты тем, чтобы прятаться, а не шевелить мозгами.
Ренна хмыкнула, присмотрелась к сражению и мгновенно узнала в людях лесорубов. Прозвище «Лесоруб» часто встречалось на хуторах; его носил каждый, кто валил деревья и торговал лесом. Даже в Тиббетс-Бруке, до которого тянулись сотни миль, насчитывалось почти сто Лесорубов, живших общиной близ золотых деревьев. Они поразительно напоминали обитателей Лощины.
Мужчины были крупны и кряжисты, одевались в толстые кожаные жилеты, носили наручи, а бицепсы их, казалось, превосходили размером голову Рейны. Она прищурилась и словно воочию увидела Брайна Лесоруба, который несколько месяцев назад защитил ее на совете. Той ночью ей не хватило воли ни шевельнуться, ни пикнуть в свою защиту, но она запомнила каждое слово старейшин Тиббетс-Брука, что приговорили ее к смерти.
На вырубке обнаружились и женщины, вооруженные либо арбалетами, либо густо помеченными клинками. Сначала Ренне показалось, что они одеты в тяжелые юбки, но потом она рассмотрела их в действии и различила разрезы, которые позволяли свободно двигаться без ущерба для скромности.
Ренна фыркнула. Так же нелепо поступили бы и жены Тиббетс-Брука, которые за то и не жаловали ни Ренну, ни ее сестер. Девицы Таннер редко скрывали кожу от солнца. Сама Ренна обнажилась, сколько могла, чтобы открыть воронцовые метки для заряженного магией ночного воздуха.
Женщин окружала группа мужчин, разительно отличавшихся от лесорубов. Они были облачены в толстые, сильно опаленные деревянные доспехи с лаковыми метками и тяжелые шлемы; орудовали копьями и щитами, которые составляли одинаковые комплекты. В центре меточного круга на щите красовался игрушечный солдатик.
– Кто это? – спросила Ренна.
– «Деревянные солдаты», – объяснил Арлен. – Энджирская королевская гвардия. Герцог Райнбек пообещал направить их сюда для обучения лесорубов.
– Похоже, они засиделись, – заметила Ренна.
Несмотря на отменные доспехи, мужчины стояли столбом, крепко сжимали свое оружие и нервно поглядывали на демонов.
– Городская стража, – бросил Арлен. – Привыкли допекать народ и, может быть, способны на пару зуботычин, но до Лощины применяли копье только на плацу. А принц Тамос выглядит хуже всех, – показал он пальцем.
Действительно, человек, которого имел в виду Арлен, нарядился в согласии с представлениями Ренны о принце. Его стальные доспехи были расписаны золочеными метками и начищены до блеска. Сам он был высок и статен, крепко сложен и носил аккуратную черную бородку.
Но принц переминался с ноги на ногу, потягивал руки и вертел головой, тщетно пытаясь расслабить мышцы. Ренна чуяла страх Тамоса издалека и знала: его уловят и демоны.
Было ясно, что лесорубы перевели «деревянных солдат» в тыл, поручили охранять женщин, которые, впрочем, не нуждались в такой защите и не желали ее.
Много лет назад отец Ренны попросил Брайна и еще нескольких лесорубов из Тиббетс-Брука помочь расчистить участок под посевы. Ренна и Бени наблюдали, как те трудились часами, методично валили деревья, отвозили лес и выкорчевывали корни. Каждое движение выглядело отточенным и экономило силы, благо удары осуществлялись за счет веса орудий труда.
Во многом так же сражались и лесорубы Лощины. Те же орудия были помечены и разили с убийственной эффективностью.
Два человека, вооруженные огромными топорами с длинными ручками, метили в ноги лесного демона. Тот, долговязый и тощий, мог действовать с неимоверным размахом, но стоило ему напасть на одного, как второй подступал с противоположной стороны. Когда демон подбирался слишком близко, лесорубы принимали удары на меченые наручи, отражали атаку вспышками магии. Наконец топор подсек демона под колено, его нога прогнулась.
– Сэмм! – кликнул топорник, и позади демона возник третий лесоруб.
Он ударил тварь чудовищным сапогом в спину, и подземник грузно рухнул ничком.
Лесоруб был вооружен огромной двуручной пилой. Он нагнулся и принялся за дело: распиливал толстую, похожую на кору броню шеи так, что магия посыпалась искристым дождем. Брызнул ихор. Через несколько секунд голова отвалилась.
– Ночь!.. – прошептала Ренна.
Арлен с улыбкой кивнул:
– Это Сэмм Лесоруб, но все зовут его Сэммом Пилой. Привычный спиливать ветви для отвоза леса. По сотне деревьев на дню. Теперь он с той же скоростью отрезает конечности демонов.
Сэмма позвали вновь, и он повернулся к лесорубу, который опускал на голову лесного демона тяжелую киркомотыгу. Каждый удар меченым лезвием отбрасывал подземника на шаг, тот не мог восстановить равновесие, но не страдал всерьез, и раны затягивались столь же быстро, как наносились удары. Сэмм подошел сзади и распилил похожие на древесные стволы ноги, когда демон еще стоял. Тварь с визгом упала, а лесоруб зычно поблагодарил Сэмма и вскинул киркомотыгу, чтобы закончить дело.
С десяток лесорубов веревками волокли через вырубку скального демона, стянули ему руки и плечи и дергали так, что подземника швыряло из стороны в сторону. Две женщины без устали стреляли из арбалетов; тяжелые стрелы торчали из обсидианового панциря, как иглы дикобраза, но толку от них было немного, и они лишь усиливали ярость скального демона.
Трое мужчин и мальчик стояли в сторонке; двое, помоложе, держали маленькие, но увесистые киянки, а третий, старший, – тяжелую кувалду. У мальчика был толстый металлический клин.
– Томм Клин с сыновьями, – указал на них Арлен. – Смотри.
Скальный демон уперся ногами, стремясь натянуть веревки, и младшие метнулись к нему, всадили меченые костыли в зазоры между бронированными пластинами на коленях. Одновременно ударили киянками – один раз, второй, рассыпая магические искры, по мере того как забивали костыли.
Демон заверещал и пошатнулся, кренясь все больше, когда лесорубы налегли на веревки всем весом, чтобы его повалить. Он лупил хвостом, задел им группу людей и сбил троих с ног, вырвал из рук веревку Внезапное освобождение швырнуло демона в другую сторону, он потерял равновесие и рухнул.
Мальчишка проворно, как белка, вскочил ему на спину и приставил меченый металлический клин к стыку бронированных пластин. Дальше за дело взялся Томм Клин. Плавно взмахнул кувалдой и опустил ее на металл, породив громовой разряд магии. Вспышка оказалась такой яркой, что Ренна моргнула, а когда открыла глаза, демон уже застыл, сраженный отдачей.
Умело. Действенно. Без лишней траты сил.
– Какая жуть! – произнесла Ренна. – Как деревья валят.
Арлен кивнул:
– В первую ночь было некогда делать оружие и учить местных драться. Мне пришлось метить то, что имелось, и лесорубы отдали свою главную драгоценность – инструменты. Теперь к борьбе ежедневно присоединяется все больше людей, изготовление копий поставлено на поток, но даже лучшие не сравнятся с лесорубами. Они применяют старые орудия. Стоят особняком. Народ ступает легко, когда они в сборе, и травит о них застольные байки, когда их нет.
– И все потому, что в тяжелую пору им повезло встретиться с Арленом Тюком, – подвела итог Ренна. – Как и мне.
Арлен взглянул на нее, но она остановила его жестом.
– Я не больше, чем ты, считаю тебя Избавителем, но ты не можешь отрицать, что умеешь убедить людей в том, что у них есть зубы. – Она снова дотронулась до рукоятки ножа. – И когти.
– Каждый что-нибудь да умеет, – буркнул Арлен.
– Моя сестра говорила: невелика беда, если жители Лощины такие бугаи, что приходится подпрыгивать ради поцелуя, – заметила Ренна.
– Все началось не так, – возразил Арлен. – Магия сыграла свою роль. Хотя с утра ее выжигает солнце, она успевает подействовать на все, к чему прикоснулась. Меченое оружие не ломается и не тупится, а лесорубы почти год еженощно пропитываются магией. Старики молодеют, а молодые раньше срока мужают.
Он показал пальцем:
– Видишь того, с пепельной шевелюрой?
Ренна посмотрела, куда было велено, и увидела человека с мускулистыми, оплетенными толстыми жилами руками и ногами, что стоял нос к носу с семифутовым лесным демоном. Она кивнула.
– Его зовут Седой Ион, и он самый старый в Лощине. Год назад его волосы были белее снега. Руки тряслись, и даже с палкой он едва ковылял.
– Честное слово? – не поверила Ренна.
Арлен кивнул и указал снова, теперь на огромного человека в расцвете сил, который подкрадывался к демону сзади, пока Ион отвлекал внимание твари.
– Это Линдер Лесоруб. Ему лет пятнадцать, не больше.
Лесной демон ударил слева какого-то здоровяка, отшвырнул на несколько футов. Тот тяжело шлепнулся, выронил киркомотыгу. Ренна не заметила крови, но упавший ничком человек не успел подняться и увернуться от нападения демона.
Нож сам прыгнул ей в руку, и Ренна изготовилась рвануть вперед, но Арлен придержал ее за плечо. Ренна увидела, как на спину демона сиганул огромный волкодав, свалил подземника с ног и сомкнул гигантские челюсти на его шее. Пес прокусил броню и погрузил клыки в мягкую плоть.
Тем временем упавший пришел в себя и с чавкающим звуком вогнал киркомотыгу в череп демона. Пес вскинул на него взгляд, морда испачкалась черным ихором и ярко светилась магией – Ренна отчетливо видела ее мечеными глазами. Ренна в жизни не встречала такого большого пса; он весил не менее пятисот фунтов, угольно-черный мех – спутан, а когти такие здоровенные, что втягивались не до конца. Он зарычал на лесоруба, но тот лишь рассмеялся и почесал за ухом. Лесоруб свистнул и побежал обратно в гущу битвы, а пес слизнул ихор с зубов и последовал за ним.
– Создатель, – выдавила Ренна, – он ростом с ночного волка!
– Он не был таким, – отозвался Арлен, – но наелся демонов. Проклятая псина с каждым разом все больше, как ее вижу.
– Поэтому и ночные волки такими вымахали?
– Скорее всего.
Восьмифутовый лесной демон обошел увлеченных сражением лесорубов и ринулся на «деревянных солдат». Те заорали, напрочь позабыв о копьях, – только бы сомкнуть меченые щиты. Отдача от вспыхнувших меток отбросила их на женщин, которых им наказали охранять. Один солдат и вовсе упал, свалил заодно двух воительниц с заряженными арбалетами. Другой завопил, когда арбалет выстрелил и стрела впилась ему в заднюю часть бедра, пробила лакированный доспех.
Лесной демон почти не пошатнулся от неудачной атаки и с грозной скоростью устремился в образовавшийся проем.
Принц Тамос издал вопль, отбросил страх и метнулся наперерез. Он отразил щитом удар когтей, и те соскользнули в рое магических искр; принц сделал выпад коротким копьем, вонзил его демону в брюхо. Ренна видела магию, которая потекла по древку в руку принца, напитывая его силой.
Атака мастерская, но Тамос не задел жизненно важных органов, демон быстро оправился от короткого шока и снова простер к нему ветвистые руки. Тамос увернулся от первого удара и поймал на щит второй, не выпуская копья и тщетно пытаясь выдернуть его из толстой, похожей на кору брони. Колющие метки на острие проломили ее довольно легко, но не помогли его извлечь.
– Такое славное копье и такие скверные метки, – сказал Арлен. – Он умный, он бросит это дело и предоставит разобраться женщинам.
Действительно, несколько женщин держали наготове арбалеты и могли бы выстрелить, не стой у них на пути принц.
Но Тамос удивил их. Он взревел, крепче вцепился в древко, поднял ногу в армированном сапоге и принялся бить подземника, целясь в корпус. Ударные метки на подошве зажглись, и вот измочаленный демон упал на спину: принц все-таки стряхнул его с копья. Тамос немедленно вскочил сверху и вонзил высвободившееся копье в сердце подземника.
Затем он уперся ногой в грудь демона и выдернул копье, исторгнув фонтан ихора, после чего с криком повернулся, намереваясь помочь двум лесорубам, которые были заняты своей схваткой. Рыча, он всадил копье в спину их демона и притиснулся так, что на доспехах вспыхнули метки.
Перепуганный человек, которого видела Ренна, исчез: принц орал как буйнопомешанный, носился по вырубке, сражался отчаянно и самозабвенно.
Раздался вопль; Ренна обернулась и увидела, что лесной демон впился когтями в грудь лесоруба. Слабым ударом топора тот отогнал подземника на шаг, но выронил оружие и упал.
Ренна напряглась, однако Арлен уже сорвался с места. Она помчалась за ним, но оба не поспевали: демон приготовился к смертоносному прыжку.
Внезапно Ренна увидела размытое пятно и испытала знакомое головокружение при появлении стройной девушки, которая отбросила полы меченого плаща, очень похожего на тот, что носила Ренна. Девушка была одета в яркий шутовской наряд – просторные панталоны, блузу и тесный жилет. Она оказалась вполовину ниже сраженного лесоруба и, заступив дорогу огромному лесному демону, уподобилась домашней кошке, которая шипит на ночного волка. Но она отважно выдержала его взгляд, а когда он потянулся к ней когтями, вскинула скрипку и провела по струнам смычком, рождая нестройные звуки.
Демон взвизгнул и замахнулся, но девушка отскочила, споткнулась, упала и вновь встала на ноги, не прекращая играть. Демон попятился, зажал когтистыми лапами уши и снова взвыл.
Еще одно расплывчатое, чреватое дурнотой пятно – и позади демона возникла крупная женщина, которая оставалась незамеченной, пока не отсекла ему тонкую лапу тяжелым изрисованным клинком. Вкупе со скрежетанием скрипки рана оказалась для демона чрезмерной, он бросился наутек и вылетел на Арлена и Ренну. Арлен почти не замедлился, схватил его за рог, притянул к себе и начертил ему на груди тепловую метку. Затем отшвырнул демона, тот превратился в визжащий огненный шар и устремился к раненому лесорубу.
Глаза обеих женщин зажглись при виде бегущего к ним Арлена. В них промелькнули узнавание, потрясение и немалый страх. Та, что отсекла демону лапу, опамятовалась первой.
– Ты вовремя вернулся. – Она опустилась на колени подле раненого и вынула из туго набитых карманов фартука лекарские принадлежности.
Юная девушка таращилась на Арлена разинув рот.
Арлен криво улыбнулся:
– Рад снова свидеться, Дарси. – Он посмотрел на девушку. – Музыку, Кендалл, – не спи!
Он указал подбородком на скрипку, после чего встал на колени рядом с травницей. Кендалл приосанилась, приложила скрипку к плечу и огляделась в поиске новых опасностей.
Лесоруб мучительно закашлялся, брызнул кровью Арлену в лицо и затих. Арлен невозмутимо держал его, пока Дарси осматривала раны.
– Ночь!.. – прошептала она; три глубоких разреза тянулись от груди до таза, кровь была повсюду. – Мы ничего не сможем сделать.
– Демоново дерьмо! – рыкнул Арлен, свел края первого разреза и начертил в воздухе несколько меток.
Его и раненого окутало слабое сияние, а Дарси и девушка, онемевшие, смотрели, как затягиваются смертельные раны.
Лесоруб резко глотнул воздуха, зашелся в приступе кашля и попытался встать. Арлен положил ладонь ему на грудь и припечатал к земле. Тот открыл глаза и каркнул:
– Ты вернулся!
– Конечно я вернулся, Джоу Лесоруб.
– А говорили, ты нас бросил, но я не утратил веры, – прошептал Джоу.
Арлен поджал губы, но нагнулся и поднял его, как ребенка. Он понес Джоу за меченый круг. Там бродил рачитель, пожилой мужчина с седой бородой цвета пасмурного неба. Поверх обычного бурого одеяния на нем был плотный стихарь, украшенный защитными метками вокруг кривого посоха, символа его ордена. Он округлил глаза при виде Арлена, но вместе со служкой бросился на помощь, подхватил Джоу и отнес в меченую палатку с изображением посоха рачителей на пологах. При этом он не сводил взгляда с Арлена, а через несколько секунд вышел из палатки опять же с посохом из полированного златодрева, на котором были вырезаны метки, и принялся наблюдать из безопасного круга.
Бой заканчивался, и принц, что метался от поединка к поединку, внезапно остался без противников. Он безумно огляделся, тяжело дыша, не нашел угрозы, содрогнулся всем телом и оперся о копье. Его люди немедленно подоспели, окружили и скрыли от посторонних глаз. Ренна лишь слышала, как принца рвет за кольцом доспехов.
– И так всегда, – хмыкнула Дарси. – Когда кровь кипит, нет никого отчаяннее графьев, да только закипает она медленно, а потом графья валятся как подкошенные.
– Тут нечего стыдиться, – возразил Арлен. – Со мной не раз творилось то же самое. То, что он вышел в ночь, уже говорит о многом… – И осекся. – Граф?
Дарси кивнула:
– Явился с диковинным королевским указом, где наречен «Повелителем Лесорубовой Лощины и всех ее окрестностей», а с ним – вереница груженых подвод на целую милю. И солдаты. Больше тысячи, с множеством лучников, чтобы укрепиться против красийцев. Ему уже начали строить форт. Народ был так благодарен за провизию и одеяла, что спорить не стал, к тому же вы с Лишей уехали Создатель знает куда.
– Значит, вы просто отдали ему Лощину? – подытожил Арлен.
– Выбор был невелик, – огрызнулась Дарси. – Но все не так плохо. Тамос, как правило, не мешает людям заниматься своими делами, и никто не отрицает ни его помощи, ни надежды, которую он дал тем, у кого больше ничего не осталось.
Битва закончилась, но Ренна оценила плоды проведенной Арленом подготовки, ибо лесорубы методично прочесывали вырубку, убеждались в смерти подземников. Демоны исцелялись как по волшебству, и даже сраженные меченым оружием почти насмерть или лишенные членов восстанавливались в считаные минуты. Не раз случалось, что демон, который казался мертвым, пронзительно взвизгивал при приближении лесорубов и бросался на них или порывался бежать. Таких быстро пришпиливали к месту, и они дико извивались, когда лесорубы вскрывали толстые бронированные гребни, что окольцовывали их шеи. Дабы отхватить голову даже маленькому лесному демону, приходилось бить топором несколько раз, и к делу подключился Сэмм Пила.
Ренна подошла к Арлену и женщинам, рассмотрела их меченые плащи, от которых кружило голову.
– Им ты тоже пометил плащи? – осведомилась она.
Ответа ждала с ужасом.
Дарси повернулась, впервые заметив Ренну – особенно состояние ее одежды или нехватку оной. Она взглянула на плечи Ренны и раздула ноздри. Схватила край ее плаща, подняла его к свету, желая лучше рассмотреть, после чего с негодованием поворотилась к Арлену и наставила ему в лицо мясистый палец:
– Ты отдал свой плащ-невидимку?! Да ты хоть знаешь, скольких трудов он стоил госпоже Лише? Больших, чем ее собственный! Ты даже не поблагодарил ее и ни разу его не надел! А теперь сбагрил ни за грош…
– Тупая корова! – вскричала Ренна, выдернула у нее плащ и встала между ними. – Не смей с ним так разговаривать!
– Иначе что? – осведомилась Дарси и нависла над Рейной, их носы почти соприкоснулись. – Это не твое дело, девка, поэтому заткнись, пока не заломала!
Дарси была травницей, но Ренна узнавала воина с первого взгляда. Дарси на голову выше, более мощная – гора мышц без капли жира. Она носила такие же свободные панталоны, как и вторая воительница, а ее густо измененный нож был загнут внутрь, как коса. Им можно с равным успехом резать толстые стебли и конечности демонов. Рукоятка сильно истерта…
Но все это потеряло значение, когда Ренна схватила ее за горло и сжала. Дарси сопротивлялась, пыталась мужицкими лапищами отвести руки Ренны, но с тем же успехом можно разжать стальные брусья. Она ударила могучим кулаком, но Ренна с легкостью перехватила запястье и рывком выпрямила ее руку, превратив в рычаг. Лицо Дарси побагровело, шейные жилы вздулись.
– Довольно, Рен! – повысил голос Арлен и схватил ее за плечи.
Стиснул, и ее кисти разжались. Он переставил ее в сторону запросто, как снял бы кошку, которая запрыгнула на прилавок понюхать мясницкую колоду.
– Она первая начала, – прорычала Рен, сопротивляясь его железной хватке во многом так же, как Дарси боролась с ее. – Ты сам видел.
– Да, – невозмутимо согласился Арлен. – Верно. Но это не повод к убийству. Или в Бруке не ошиблись и за дело привязали тебя к столбу?
Ренну словно окатили из ушата, и она прекратила борьбу. Конечно он прав. Мало кто отрицал бы, что Харл Таннер получил по заслугам, когда Ренна вонзила в него его собственный нож, но Дарси Лесоруб – не Харл.
И все-таки какая-то часть Ренны жаждала крови. Ренна сделала глубокий вдох, приняла это чувство и разрешила ему пройти. Арлен ощутил, что она расслабилась, и немедленно выпустил.
– Ты в порядке? – спросил он у Дарси, которая хватала ртом воздух и растирала горло.
– Все прекрасно, – каркнула Дарси.
Арлен отрывисто кивнул:
– Тогда запомни: то, что я делаю с моим имуществом, не твое дело. И не надейся, что Лиша будет слушать твои бредни про ее отношения.
– Ясно. – Дарси кашлянула. – Наверное, ты прав.
Она повернулась к Ренне:
– Мамуля пыталась меня воспитать, но так и не сумела.
– Я тоже вела себя не очень приветливо, – буркнула Ренна.
В этот миг девушка прочистила горло, и все взоры обратились к ней. Она была лет семнадцати и хороша собой, но при близком рассмотрении Ренна увидела толстые рубцы, тянувшиеся из выреза. Когда-то ей угрожала смерть. Всерьез. И она умела зачаровывать подземников музыкой. Ренна сомневалась в правдивости рассказов Арлена о рыжем жонглере, но сейчас увидела все своими глазами.
Арлен с улыбкой поклонился девушке:
– Ты играешь все лучше и лучше, Кендалл. Похоже, Рожер неплохо натаскал подмастерьев.
Кендалл печально уставилась себе под ноги.
– Рожер не один месяц как уехал, – сообщила Дарси голосом еще хриплым, но уже окрепшим. – Отправился с госпожой Лишей в Райзон. А остальным его подмастерьям больше нравится играть кадриль, чем воевать с демонами. – Она дружелюбно толкнула Кендалл в плечо. – Но к нашей малютке-ведьме это не относится. Она стоит дюжины мужиков с копьями.
Кендалл по-прежнему смотрела в землю, но Ренна заметила, что ее бледная кожа порозовела, а губы дрогнули в улыбке.
– Когда уехала Лиша? – поинтересовался Арлен.
– Два месяца назад. С красийцами, – ответила Дарси.
Арлен издал короткий рык:
– Значит, это правда? Джардир пришел в Лощину и похитил Лишу?
– Сначала поухаживал.
Арлен сдвинул брови:
– О чем ты говоришь?
Дарси глубоко вздохнула и посмотрела на него:
– Он позвал ее замуж.
Арлен выкатил глаза, челюсть у него отвисла. Всего на долю секунды, но он лишился дара речи – это было ясно как день. Даже его магическая аура изменилась: затрещала с поверхности, как брошенный в костер лапник.
Ренна ни разу не видела, чтобы хоть что-нибудь застало Арлена врасплох, и не знала, как к этому отнестись. Лиша Свиток осталась в прошлом, но власть над ним сохранила.
Арлен подался вперед с лицом безмятежнейшим, но взглядом пытливым.
– Ты хочешь сказать, что Лиша выходит замуж за Ахмана Джардира? За лживого, кровожадного сына Недр? Ты на это намекаешь, Дарси Лесоруб?
Он говорил все громче. Не кричал, но повышал голос. Ренна снова увидела, как окрестная магия устремилась к нему, а метки разгорелись. Дарси отпрянула, как от озлившейся гремучей змеи.
– Она не согласилась! – выкрикнула Дарси. – И не валяет дурака! Сказала: это возможность взглянуть, что он натворил на юге. Счесть его войска, разобраться в его положении и намерениях. И поехала не одна. Взяла с собой Рожера, Гареда, Уонду и своих родителей, чтобы присматривали за ней.
– Не важно, – выдохнул Арлен. – Она поехала и прихватила отца, это говорит красийцам, что Эрни выставил ее на продажу и ждет, когда предложат хорошую цену.
– Как ты смеешь?! – ощерилась Дарси. – Госпожа Лиша не корова, ее не купишь и не продашь!
– Для них – корова! – рявкнул Арлен. – Красийцы не считают женщин свободными людьми. Герцогиня или молочница – им все равно, для этих людей женщина – имущество, которым торгуют! А если на добычу нацелился Ахман Джардир, его не перещеголяет никто, Дарси Лесоруб. Никто.
Дарси сникла, ее задор улетучился, и она кивнула:
– Я говорила, что это глупо, но она не слушала. Упрямая, как подземник. – Лицо Дарси страдальчески исказилось, ей было тягостно признать оплошность за своей драгоценной госпожой.
Ренна сплюнула. Дарси вздрогнула, но комментировать не стала.
– Не думаю, что госпожа попала в беду, – парировала она. – Она исправно пишет мне, и, судя по условным знакам, у нее и остальных все в порядке. У красийцев отличные вестники, этого не отнимешь.
– Условные знаки? – переспросил Арлен.
– Я же сказала – дурака она не валяет, – отозвалась Дарси, осмелившись наконец взглянуть ему в глаза. – Госпожа Лиша рассудила, что красийцы станут читать ее письма, и велела мне выучить особые слова и фразы, чтобы я знала, как обстоят дела, даже если у нее будут стоять над душой. Джардир покамест держит слово, но она пишет, что его войско растеклось по всему Райзону и счесть его невозможно. Она отдельно не велела упоминать тебя, но оставила условный знак, который сообщит о твоем возвращении.
– Передай, чтобы немедленно вернулась в Лощину, – велел Арлен. – У меня есть новости, которые не могут ждать, и ты их не зашифруешь.
– Я-то спорить не буду, – согласилась Дарси. – Создатель не назначал меня в городские травницы.
– Времена трудные, Дарси Лесоруб, и ты должна нести свою ношу. С новолунием грядет что-то скверное. По сравнению с ним Джардир покажется назойливым слепнем.
Дарси побледнела:
– О чем ты?
Арлен пропустил вопрос мимо ушей.
– Кто выступает от имени лесорубов, если нет Гареда?
– Мясники. Кому же еще? С ними не связывается даже новый граф. Он наделил их королевскими полномочиями, но все равно вынужден просить, когда ему что-то нужно, а они еще не удосужились заняться этим сами.
Раздался оглушительный лай, и к Арлену метнулась огромная тень, окруженная сиянием магии. Ренна выхватила нож, но Арлен опустился на колени и распахнул объятия, в которые бросился тяжеловес-волкодав. Здоровая бестия принялась лизать его лицо, и он заразительно расхохотался.
– Что, Эвин Лесоруб, ты таки научил эту дворняжку команде «к ноге»? – спросил Арлен у ее хозяина, когда тот приблизился.
– Тень идет к ноге, когда хочет, и ни в каком другом разе, – расплылся в улыбке Эвин. – Рад вашему возвращению, сударь.
– Как поживают Брианна и мальчики? – осведомился Арлен, трепля исполинского пса по спине.
– Мальчики растут как сорняки. Каллен скоро сам станет лесорубом, а у Брианны в пузе зреет еще один. Молюсь, чтобы теперь была девочка. – Эвин выжидающе посмотрел на Арлена.
Тот вздохнул:
– Уж кто уродится, Эвин. Я не уверен, что Создатель вообще существует, а уж тем паче прислушивается. Надеюсь только, что, если родится девочка, она будет похожа на маму.
Все потрясенно уставились на него, не в силах поверить, что Арлен пошутил, но Эвин разразился лающим смехом, остальные подхватили, и напряжение спало.
Дарси кашлянула, поймала взгляд Арлена и кивнула на поле боя, откуда к ним направился граф. Он вытирал рот шелковым платком, но шагал решительно. За ним шли два бойца, мужчина и женщина.
– Даг и Меррем Мясники, – шепнул Ренне Арлен. – Они и правда были мясниками до битвы за Лесорубову Лощину.
Мясники оказались кряжистые, с толстыми, испещренными шрамами ручищами и ожогами на лицах. Даг взмок от пота, он был лыс, в мясницком кожаном фартуке, укрепленном панцирной подкладкой и забрызганном ихором. Меррем, как Дарси, носила свободные панталоны, смахивавшие на юбки. Ее кожаный корсет был подбит изнутри, как фартук Дата, и тоже сплошь в ихоре. Оба, похоже, могли поднять быка. Тяжелые секачи на поясах почти не отличались от того, которым пользовался Харл, когда забивал борова, но их густо покрывали метки, и Ренна подумала, что орудие уже давно не применяли в мясницких целях.
Они шагали гордо, как гласные в городской совет. Лесорубы тянулись следом, покрытые кровью, потом и демоновым ихором. Они ослепительно светились магией. Все были намного выше Ренны, и ей почудилось, что она очутилась в кольце деревьев. Лесорубы возбужденно перешептывались, указывали на Арлена и рисовали в воздухе метки. В отличие от них, «деревянные солдаты» быстро построились позади графа, расправили плечи и держали копья, готовые убить за своего принца.
Граф Тамос был не так высок, как лесорубы, но наверстал упущенное с лихвой полированными доспехами, которые горели магией.
– Никто в Лощине не забыл, что ты сделал, – быстро произнесла Дарси, покуда граф не слышал. – Лесорубы пойдут за Меченым, и ни за кем больше.
Арлен кивнул:
– С историей про Меченого я перво-наперво и разберусь.
Тамос остановился на почтительном расстоянии от Арлена и замер с надменным видом; вперед же выступил человек помельче, которого Ренна до сих пор не замечала. Он был в доспехах и с коротким копьем за плечами, но воином не выглядел. Ладони гладкие, больше привычные к перу, чем к копью. Его табард украшали две эмблемы: трон, заросший плющом, и «деревянный солдат». Человек поклонился.
– Позвольте представить его светлость Тамоса, графа Лесорубовой Лощины, маршала «деревянных солдат», брата герцога энджирского Райнбека и повелителя всех земель и народов от реки Энджирс до южных границ.
Тамос взглянул на Арлена и удостоил его почти неуловимого кивка. Ренна не ведала придворных манер, зато безошибочно распознавала насмешку. Она улыбнулась, горя желанием увидеть, как Арлен согнет этого типа.
Но Арлен, к ее удивлению, отвесил низкий поклон.
– Граф Тамос, – произнес он громко, чтобы слышали все, – благодарю вас за помощь и поддержку беженцев, страдающих на ваших землях. Вы почтили Лощину стоянием с лесорубами в ночи.
Тамос прищурился в ожидании подвоха, но Арлен лишь поклонился вторично:
– Нас ни разу не представили друг другу должным образом. – Он обвел взглядом Дарси, Мясников и всю толпу. – Лично меня – и вовсе никому. Я Арлен Тюк из Тиббетс-Брука.
Воцарилась мертвая тишина. Ренна огляделась и увидела, что все затаили дыхание. Молчание продлилось всего несколько секунд, хотя казалось, что намного дольше. Затем загалдели все разом, и в этой какофонии не удавалось разобрать ни слова. Даже «деревянные солдаты» переговаривались в строю.
Тамос глянул на Дага Мясника, тот повернулся к толпе и гаркнул, перекрывая шум и гам:
– Заткнулись все! Это вам не выступление жонглера!
Шум немедленно стих до невнятного бормотания, но Ренна видела, что людям неймется. Порядок долго не продержится.
Тамос поджал губы, переваривая слова Арлена.
– Тиббетс-Брук, – проворчал он. – Значит, ты житель Милна в конечном-то счете. Подданный Юкора.
Он выплюнул это имя, как отравленное.
Арлен пожал плечами:
– Так говорят границы на карте, но Юкору всегда было начхать на Тиббетс-Брук, а народ отплатил ему тем же. Да, я вырос в Бруке, но я сам себе господин. – Он посмотрел графу в глаза. – Юкор мне указ не больше, чем вы.
Тамос сощурился, и они уставились друг на друга. Граф уничтожил в бою несколько демонов и полыхал магией – и сам, и его доспехи. Ренна видела нимб, который пульсировал вокруг него в унисон с дыханием, и понимала, что граф может оказаться нечеловечески проворным. Невероятно сильным. И магия взывала о нападении.
Ренна могла бы встревожиться, но граф при всей его силе стоял против Арлена Тюка, татуировки которого уже светились вовсю. Ренна не знала, нарочно ли это сделано, но воздействие на толпу очевидно. Многие лесорубы бормотали и чертили в воздухе метки.
Граф и Арлен держали стойку, как кобели из-за суки, но у Арлена зубы больше, а стая хранила ему верность. Лесорубы взялись за орудия, и «деревянные солдаты» нервно заерзали.
Арлен сделал вид, что не заметил сгущающихся туч и снял противостояние обезоруживающей улыбкой. Он повернулся к Ренне, с поклоном указал на нее размашистым и плавным натренированным жестом. Стало ясно, что он не чужд хороших манер, хотя обычно не прибегал к ним.
– Прошу извинить за то, что не представил мою спутницу, – произнес Арлен. – Это Ренна Таннер, тоже из Тиббетс-Брука. – Он посмотрел через голову Тамоса на сгрудившихся лесорубов. – Она моя суженая.
Рты снова разинулись, но теперь и у Ренны отвисла челюсть. Он заявил об этом прилюдно, и факт помолвки стал реальнее, чем секундой раньше. Она сговорена с Арленом Тюком. Снова.
На сей раз Тамос оправился быстро, подошел к Ренне, поклонился и учтиво поцеловал ее руку:
– Честь познакомиться с вами, сударыня. Позвольте первым делом принести поздравления.
Из выступлений жонглеров Ренна знала, что благородные жители Свободных городов целуют дамам ручки, но ни разу не видела этого воочию. Она оцепенела, не имея ни малейшего представления, как отвечать. К щекам прилила кровь, и она мысленно поблагодарила ночь, в которой смущение осталось незаметным.
– Б-благодарю вас, – выдавила наконец.
Тамос выпрямился и вновь повернулся к Арлену.
– А сейчас, – произнес он тихо, – если ты кончил изумлять этих мужланов, не побеседовать ли нам наедине?
Арлен кивнул, и графский слуга препроводил вождей в большой шатер из прочной холстины посреди меченого участка вырубки. Внутри оказались роскошные и теплые пушистые ковры, ложе под балдахином и большой стол с дюжиной стульев. Во главе его высился, в понимании Ренны, трон – массивный, из полированного дерева, с высокой спинкой и здоровенными подлокотниками, изрезанными под плющ. Она в жизни не видела такого огромного кресла, остальные сиденья выглядели на его фоне карликовыми. Тамос, охваченный магией и в сверкающих доспехах, уподобился не менее чем самому Создателю, когда занял свое место и приготовился править.
В следующий миг слуга Тамоса, Артер, откашлялся и отвел полог для рачителя, который ухаживал за Джоу Лесорубом и другими ранеными. Тот опирался на меченый посох, но, несмотря на седую бороду, шел прямо и на вид не нуждался в поддержке.
– Рачитель Хейс, главный инквизитор пастыря Петера Энджирского, – объявил Артер.
Арлен нахмурился, и Ренна уловила, что он мгновенно проникся недоверием к этому человеку.
– Помню-помню, направленный на смену рачителю Джоне, – проговорил Арлен, глядя на Тамоса, будто тот сам и представил вошедшего. – Что, Джона уже подвергся твоему допросу?
– Это забота рачителей Создателя и тебя не касается, – ядовито отрезал рачитель Хейс.
Арлен хмыкнул, быстро глянул на Дарси.
– Его забрали несколько недель назад, – сказала она. – Байка сходит с ума, ей не разрешили его сопровождать, и с тех пор она не услышала о нем ни слова, как ни молила.
Дарси чуть кивнула в сторону Тамоса.
Арлен посмотрел на графа, но Тамос беспомощно развел руками:
– Как говорит рачитель Хейс, это дело Совета рачителей. Я в этом случае не властен.
Арлен покачал головой:
– Нехорошо. Жена имеет право услышать о муже и увериться, что он жив и здоров… и лучше бы оно так и было.
– Как ты смеешь? – вознегодовал Хейс. – Ты можешь наряжаться рачителем, но ты не из нашего ордена, и надо еще посмотреть, что ты…
– А что – я? – вызывающе перебил Арлен.
– Довольно! – оборвал их граф Тамос. – Завтра вестник заберет у госпожи Байки письмо и через неделю доставит от ее мужа ответ. Если она пожелает навестить супруга, ей предоставят сопровождение.
Рачитель Хейс вперил в графа суровый взгляд:
– Ваша светлость…
– Я больше не твой ученик, рачитель, – отрезал Тамос. – Избавь меня от нотаций. Если совет не устраивает мое правление, пусть снюхается с моим братом и поймет, кому из нас не наплевать на его дела.
Какое-то время они смотрели друг другу в лицо, затем Хейс кивнул и склонился:
– Как прикажет ваша светлость.
– Добро, – буркнул Тамос и взглянул на Арлена. – Можем ли мы считать вопрос закрытым или у тебя найдутся другие завуалированные угрозы в мой адрес? У нас есть дела поважнее, чем сельский рачитель, который проповедует не по Канону.
Арлен кивнул:
– Намного важнее, ваша светлость. Подземники устали от нашего сопротивления. Они собираются дать сдачи, и крепко.
– Пусть! – прохрипела Меррем. – В Недрах живут недоумки, у которых одни мозги на двоих, а то и меньше. Мы зажжем такой костер, что увидит Создатель.
Даг одобрительно хрюкнул, но Тамос ничего не сказал, продолжив сверлить Арлена взглядом поверх составленных домиком пальцев.
– Мы не видали, Меррем, и малой толики того, что могут бросить на нас Недра, – возразил Арлен. – Меньше недели назад мы с Ренной столкнулись с демоном, который стократ умнее любого из нас. С мозговым демоном. У него был телохранитель – подземник, способный превращаться во что угодно, и демоны вели себя иначе, когда мозговой оказывался поблизости.
– В смысле – иначе? – уточнил Даг.
– Как солдаты под командованием хорошего полководца. Он отрядил за мной стаю лесных демонов, а те орудовали дубинками, когда не удавалось прорваться за мои метки когтями.
– Ночь!.. – содрогнулась Меррем, а Даг сплюнул на ковер.
Ренна посмотрела на Тамоса, но граф ничего не заметил. Он мертвенно побледнел, и она учуяла его страх. Куда подевался могущественный вождь и свирепый воин, которым он был секундой раньше?
– Мать должна узнать об этом, – промямлил Тамос чуть погодя.
Это вызвало всеобщий интерес. Рачитель Хейс потемнел лицом.
– Мать, ваша светлость? – переспросил он украдкой.
Слова прозвучали так тихо, что не услышал никто, но Ренна различила их отчетливо. Ее чувства обострялись с каждым днем.
Тамос вздрогнул и сел прямо. Бледность его почти спала.
– Брат, – поправился он. – Мой брат, герцог Райнбек, должен узнать об этом немедленно! Артер, снаряжай вестника!
Артер дернулся, но Арлен поднял руку, задерживая его:
– Я с сожалением довожу до сведения вашей светлости, что есть новости и похуже. Мозговые демоны способны напрямую вторгаться в мысли и пожирать их, узнавать о всех ваших действиях. Они даже могут захватить власть и превратить тело в послушную куклу.
– Создатель! – воскликнула Меррем. – Как же с такими сражаться?
Лицо графа позеленело настолько, что Ренна испугалась, как бы он не грохнулся в обморок.
– Против них хороши великие метки, – поделился Арлен. – А что до прочего, то существуют метки от мозговых демонов.
Порывшись в своем одеянии, он вынул лист пергаментной бумаги и меточную кисточку. Казалось, кисть превратилась в продолжение руки, он быстро нарисовал большую мозговую метку и показал ее собравшимся за столом:
– Этот символ способен пресечь их вторжение. – Он показал на такой же знак, вытатуированный на лбу, и на другой, у Ренны, нанесенный воронцом. – Мозговые демоны переносят свет еще хуже, чем обычные подземники. Их жалит даже лунный. Они выбираются на поверхность только в новолуние. В эти три ночи каждый, кто выходит за активную великую метку, должен иметь на лбу такое же начертание.
Дарси провела пальцем по извивам символа:
– Довольно простой. Можно изготовить печати и пометить весь город.
– Так и сделайте, – кивнул Арлен и посмотрел на мясников. – А вам придется расширить рекрутский набор и подготовить лесорубов ко встрече с подземниками, которые воюют по-умному.
– Рекрутов уже полно, – отозвался Даг, – но это лишь значит, что по округе носится незрелый молодняк с мечеными копьями, которыми напрочь не умеет пользоваться.
– У них есть три недели на подготовку, – отрезал Арлен. – Я помогу, чем сумею, но это твоя задача, Даг Мясник. Твоя и Меррем. – Он взглянул на Тамоса. – И вашего графа.
– Поверить не могу, что ты сдал армию охотников на демонов, – призналась Ренна, когда они шли к лошадям.
– Рен, я никогда не хотел командовать армией, – отмахнулся Арлен. – Сейчас любая армия, которую я поведу, скорее замарает копья красным, чем черным. Людям нужно держаться вместе ночью и днем. Я буду только мешать. Пусть трон достанется Тамосу. – Он посмотрел на нее и улыбнулся. – Если понадобится, я всегда его скину.
Ренна рассмеялась, и отиравшийся невдалеке лесной демон возбужденно огляделся в поисках источника звука. Она была в десяти шагах, но в меченом плаще могла незаметно подойти вплотную.
В плаще, который с такой любовью изготовила для Арлена Лиша.
– Я знала, что неспроста не люблю эту вещь, – сказала Ренна.
Расстегнула застежку, и плащ упал на землю. Демон взвизгнул, обнаружив жертву, и поспешил к ней. Ренна дождалась его и отклонилась в последний миг. Демон споткнулся, пролетел мимо, и она вонзила нож меж бронированными пластинами.
Демон зажал рану, но та оказалась несмертельной и уже затягивалась под действием магии. Он вновь повернулся к ней и пронзительно заверещал. Ренна встретила его взгляд и выжидающе распахнула объятия.
Демон повел себя осторожнее, сохранил дистанцию и попытался, пользуясь преимуществом, дотянуться до нее ветвистыми лапами. Ренна ждала подходящего случая, легко отступала и уворачивалась от выпадов. Время от времени она случайно задевала ножом мелькавшие конечности, но неглубокие порезы лишь жалили демона.
Однако Ренна все тянула, пока подземник не шагнул нужным ей образом. Увернувшись от очередной атаки, она не дала демону оправиться, с силой пырнула его в зазор между третьим и четвертым ребрами справа, как научил Арлен. Ощутила биение, когда нож пронзил сердце демона и накачал ее магией. Глаза подземника погасли.
Лесной демон, извиваясь, попытался достать Ренну когтями, но кожные воронцовые метки зажглись и оставили его в безвыходном положении. Наконец он обмяк.
Она посмотрела на Арлена:
– Вот! Этот демон знает, от кого принял смерть.
Арлен скосил на нее глаза:
– Он мертв, Рен. И ничего не знает.
Он нагнулся, подобрал плащ, стряхнул с него листья и пыль и аккуратно сложил.
– Честное слово, я и сам не любил его надевать. Мне нравится прятаться не больше, чем тебе. Пожалуй, и меньше.
Он ворчливо продолжил:
– Раз в кои веки получаешь подарок и понимаешь, что в него вложили душу, но развернешь – и первая мысль: «Неужели этот человек вообще не знает меня?»
Ренна кивнула:
– Папаша так же покупал у Джесси Хмеля бочонок эля на мой день рождения и все выдувал сам. – Ее передернуло. – Таннеры не были мастерами делать подарки. По крайности, после маминой смерти.
– Что с ней случилось? – мягко спросил Арлен. – Я слышал, виноваты демоны, но в городе никогда не делились подробностями.
– Трудно сказать, – согласилась Ренна. – Ее точно растерзали, но в метках не обнаружилось бреши – она вышла во двор. Помню, они с отцом той ночью вдрызг разругались. Я была мала и не задумывалась, но сейчас мне кажется, она от него сбежала. Ночь, меня и саму не раз подмывало.
– Рад, что этого не случилось, – произнес Арлен. – Одно дело – бежать, когда есть куда, но если попросту вынужден – лучше дать бой.
– Честное слово, – ответила Ренна.
– Впрочем, от плаща была польза. Без него нас могли разорвать в клочья.
– Значит, мне следует поблагодарить Лишу Свиток за наше спасение. – Ренна сплюнула.
– Рен, это ты нас спасла. Без плаща и ножа твоего батюшки ту тварь было не одолеть. Мозговой демон подступил ко мне ближе, чем любой другой; он чуть не прикончил меня, и я той ночью не раз оказывался на волосок от смерти.
Он протянул ей сверток, и Ренна кивнула, принимая. Улыбнулась:
– Не могу сказать, что не обрадуюсь, когда твоя Лиша увидит его на мне. Все поймут, что я главнее.
Арлен усмехнулся:
– Некоторые. Остальные подумают, что ты ее подмастерье.
Ренна насупилась, и он покатился со смеху.
Назад: Глава 3 Овсюжники
Дальше: Глава 5 Рачитель Хейс
