V: До премьеры «Омерзительной восьмерки» осталось пять месяцев. Как близки вы к завершению?

КТ: У нас закончен уже час экранного времени. Я только что вернулся с просмотра смонтированной части фильма.

V: Вы довольны результатом?

КТ: Голову пеплом я пока не посыпаю. Получилось, что получилось. Мы спешим и пытаемся закончить монтаж всего фильма. Потом пройдемся по нему еще раз и попытаемся сделать еще лучше. Но сначала надо получить первоначальный вариант.

Каждый фильм, над которым я работал, нужно было выпустить к какой-то дате: «Бешеные псы» к «Санденсу», «Криминальное чтиво» – к Каннскому фестивалю. Но каждый раз нам это удается. И эта спешка позволяет избежать ситуации, когда ты заканчиваешь фильм, а продюсеры, студия и инвесторы разбирают его по косточкам и заставляют тебя вносить изменения.

V: Так вы больше не получаете указаний от студий?

КТ: Нет, почему же, получаю. Конечно. Последнее полезное указание от студии я получил при работе над «Джанго». Мы пытались разобраться с хронометражем фильма, у нас не получалось сделать его короче. И я вырезал сцену, где Шульц объясняет Джанго историю о Зигфриде и Брунгильде. Без нее, мне казалось, фильм пойдет куда быстрее. Представители студии Columbia сказали, что этот эпизод очень важен для понимания сюжета. И, на самом деле, это был хороший совет.

КТ: Но изменилось ли что-нибудь после «Джанго» и «Ублюдков»? Они стали самыми кассовыми фильмами вашей карьеры. Эти гигантские сборы что-нибудь изменили?

V: Не думаю, что это что-либо изменило в том, как я рассказываю истории. Но я получил большой урок, выпустив «Грайндхаус». Он стал ошибкой, которую я стараюсь не повторять. Роберт Родригес и я были избалованы зрителями. Мы привыкли, что мы можем делать самые странные вещи на свете, а зрители за нами последуют. Но «Грайндхаус» доказал, что это не так. Я не жалею о том, что снял его, но было бы лучше, если бы я знал наперед, что зрителям он будет малоинтересен.

V: Вы говорили много раз, что вам нравится играть, управлять зрителем, как дирижер управляет оркестром. Время идет, и зрители становятся все умнее, привыкают к вашему стилю. Играть сложнее?

КТ: Откровенно говоря, умные зрители это не проблема для меня. Проблема – это тупые зрители. Но я думаю, что зрители и в самом деле становятся умнее – это просто влияние времени. В пятидесятых зрители считали нормальным и естественным то, что зрители 1966 года сочли бы смешным и наивным. А зрители 1978 года посмеялись бы над стандартами зрителей 1966 года. Трюк в том, чтобы опережать время, опережать стандарты, чтобы над твоим фильмом не смеялись 20 лет спустя. Когда вышло «Криминальное чтиво», люди были поражены: «Вау, я никогда не видел такого фильма раньше. В кино можно так?» Я думаю, что такого больше не происходит с моими фильмами. Я теперь со всеми на равных. Я думаю, что зрители посмотрели «Джанго» и «Ублюдков» и сочли их, возможно, необычными, но они все поняли. Они не были ошарашены, они поняли, что я делаю с жанром. Они понимают.

V: Говоря о жанре, что вас привлекает в вестерне? Сейчас их почти не делают.

КТ: Сейчас готовятся несколько. Антуан Фукуа выпускает «Великолепную семерку» с Дензелом Вашингтоном. «Джанго» собрал так много денег, что я удивлен, что не готовится больше вестернов.

Как мне кажется, нет киножанра, который лучше отражает ценности и проблемы эпохи, чем вестерны, которые снимаются в данную эпоху. Вестерны тридцатых отражали идеалы тридцатых. Вестерны сороковых – идеалы сороковых. Появилось множество вестернов-нуаров, внезапно ставших мрачными. Вестерны семидесятых были антимифовыми вестернами – Уотергейт-вестернами. В центре были антигерои, хиппи ментальность или нигилизм. Выходили фильмы о Джесси Джеймсе и ограблении в Миннесоте, в которых Джесси Джеймса представляли настоящим маньяком. В «Грязном Маленьком Билли» Билли Кида представляли как юного хулигана-убийцу. Главный вестерн восьмидесятых – Сильверадо, который снова пытался быть веселым и беззаботным – типичный рейгановский вестерн.

V: Что «Омерзительная восьмерка» говорит об эпохе 2010-ых?

КТ: Я не пытаюсь сделать «Омерзительную восьмерку» современной. Я просто пытаюсь рассказать мою историю. Фильмы становятся слишком навязчивыми, когда ты осознанно пытаешься сделать хиппи-вестерн или контркультурный вестерн.

V: Действие «Омерзительной Восьмерки» развивается во время Гражданской Войны, прямо как «Хороший, плохой, злой».

КТ: «Хороший, плохой, злой» не затрагивает расовые конфликты Гражданской войны, это просто сеттинг фильма. Мой фильм о том, как расовый конфликт разорвал страну на куски. Про расовые последствия шесть, семь, восемь, десять лет спустя.

V: Это сделает фильм очень современным. Все сейчас только и говорят, что о расе.

КТ: Я знаю. Я очень этому рад.

V: Рады?

КТ: Наконец-то мы говорим о проблеме белого превосходства. Наконец-то мы разбираемся с этой проблемой. Об этом и фильм.

V: Как то, что происходит в Балтиморе и Фергюсоне, отразилось в сценарии?

КТ: Все это уже было в сценарии. Это было в материале, который мы отсняли. Фильм просто вышел злободневным. Мы не пытались сделать его злободневным. Просто он таким вышел. Я рад, что люди говорят и копаются сейчас в институциональном расизме, который всегда существовал в этой стране, но упорно игнорировался. У меня такое ощущение, что сейчас наступил очередной момент, как в шестидесятые, когда люди должны раскрыть и понять свои пороки перед наступлением больших изменений. Я надеюсь, что именно это сейчас происходит.

V: Вы поддержали Обаму. Как оцениваете его результаты?

КТ: Я думаю, что он невероятный. Он мой любимый президент из тех, что избирались на протяжении моей жизни. В последний год он был просто потрясающий. Одна инициатива за другой, одна инициатива за другой, одна инициатива за другой. Это было так круто. Все постоянно говорят о президентах – хромых утках. Я никогда не видел президента, уходящего вот так. Люди из его круга поддержки, у которых возникали по его поводу сомнения? На все их вопросы сейчас даются ответы.

V: Вернемся к фильмам: Стивен Спилберг и Джордж Лукас пессимистично выказывались о будущем киноиндустрии. Они волнуются, что как только провалится череда крупнобюджетных проектов, вся индустрия придет в ступор. Вы разделяете их опасения?

КТ: Мой пессимизм не связан с крупнобюджетным франшизным кино. Нытье про крупнобюджетное кино продолжается с самого моего рождения. Сейчас ноют о «Трансформерах». Когда я был ребенком, ныли о Джеймсе Бонде и «Планете Обезьян», а я их просто обожал. Кстати, как только мы закончим интервью, я пойду смотреть «Агенты А.Н.К.Л» Гая Ричи. Не знаю, зачем Спилбергу и Лукасу жаловаться о будущем крупнобюджетных фильмов. Их-то никто не заставляет снимать крупнобюджетное кино.

V: Они боятся, что маленькие фильмы вытесняются из кинотеатров блокбастерами.

КТ: Люди говорят это каждые шесть лет. Мы все можем согласиться, что семидесятые (или тридцатые, это дело вкуса) – это, возможно, величайшее десятилетие в истории кино, если брать Голливуд. Девяностые, на мой взгляд, тоже не сильно отстают. Что сейчас говорит Спилберг, люди говорили в девяностые, говорили в семидесятые.

V: Так вас это вообще не заботит?

КТ: Заботит, но не по тем глупым причинам, которые вы перечислили. Если вы часто ходите в кино, в конце года очень сложно составить список из десяти лучших фильмов – слишком много фильмов, которые нравятся. Топ 20 составить легче. Выходит, возможно, один шедевр в год, и то, я не думаю, что стоит ожидать больше одного шедевра в год. Ну разве что только в очень хороший.

V: Ну и чтобы не обижать только блокбастеры, нет ничего хуже фильмов, клянчащих «Оскары».

КТ: Фильмы, которые раньше считались независимыми фильмами, как санденсовские фильмы девяностых – теперь это фильмы, претендующие на «Оскар». Штуки вроде «Детки в порядке» или «Бойца». Это новые среднебюджетные фильмы, просто в них играют гораздо более именитые актеры, у них больше бюджеты. Они хороши, но я не знаю, будут ли они такими же долгожителями, как фильмы девяностых и семидесятых. Я не знаю, будем ли мы говорить о «Городе Воров», «Воспитании чувств» и «Детках в порядке» через 20 или 30 лет. «Скандальный дневник» еще, например. «Филомена». Половина этих фильмов с Кейт Бланшетт – эстетские претенциозные штуки. Я не говорю, что это плохие фильмы, просто я не уверен, что у них большой срок годности. Но вот «Боец» или «Афера по-американски» – их будут смотреть и через 30 лет.

V: Думаете?

КТ: Ну, я могу и ошибаться. Я не Нострадамус.

V: Что в «Бойце» такого, что о нем будут говорить даже через 30 лет?

КТ: Частично это взрыв таланта Дэвида О. Расселла, который по-настоящему раскрылся в этом фильме. Я думаю, что наравне со мной он лучший режиссер по работе с актерами в современном кино. И в «Бойце» был просто безупречный кастинг. Например, мне очень понравился «Город воров», который тоже вышел в 2010 году. Это был отличный криминальный фильм. Как бы то ни было, он не идет ни в какое сравнение с «Бойцом», потому что в «Городе воров» все герои просто с обложки глянцевых журналов. Бен Аффлек – еще ладно, он компенсирует свою красоту идеальным бостонским акцентом. Но грабитель – абсолютный красавчик. Кассир в банке – абсолютная красавица. Чувак из ФБР – абсолютный красавчик. Уличная шлюха, Блейк Лайвли, абсолютная красавица. Джереми Реннер – наименее красивый человек в этом фильме, но сам по себе он довольно ***** красивый. А потом ты смотришь «Бойца» и ты просто видишь этих сестер, и они же просто чудесные! Дэвид О. Рассел взял на роли этих сестер именно этих актрис, а Бен Аффлек взял на роль городской шлюхи Блейк Лайвли. Эти фильмы просто нельзя сравнивать. Первый показывает, насколько фальшивый второй.

V: На постерах «Джанго Освобожденного» были Джейми Фокс и Леонардо ДиКаприо. В «Ублюдках» был Брэд Питт. Самые знаменитые актеры «Омерзительной восьмерки» – Курт Рассел, Сэм Джексон и Дженнифер Джейсон Ли. У вас не было соблазна получить актеров калибром побольше?

КТ: Нет. Если есть роль, которую может сыграть большая звезда, и эта звезда заинтересована в роли, тогда бы, конечно, был бы соблазн взять их на роль. И для меня это не проблема, только в случае если актер мне сильно не нравится. Но если актер – звезда, это не значит, что мои фанаты и его фанаты обязательно пойдут на наш совместный фильм. Есть мой тип актера. Самое главное – насколько хорошо они произносят мои диалоги. «Восьмерка» – фильм, в котором Брэд или Лео просто бы не сработали. В «Восьмерке» должен быть актерский ансамбль, в котором ни один актер не важнее другого.

V: Вы спасли несколько актерских карьер. Вы чувствуете ответственность за эти карьеры? Не расстраиваетесь, когда актеры оказываются там же, где и были до того, как снялись у вас?

КТ: Никто не оказывается там же, где и был. Может, не все переживают такой же карьерный взрыв, как Джон Траволта, который снова стал суперзвездой и одно время получал по 20 миллионов долларов за роль. Очевидно, это лучший сценарий развития событий. Было бы здорово, если бы Пэм Гриер стала получать другие главные роли в больших фильмах после «Джеки Браун», но это сложно любой женщине. Тем более, чернокожей женщине на шестом десятке. Она не строила иллюзий по этому поводу. До этого она делала лишь камео и крошечные роли в штуках вроде «Побега из Лос-Анджелеса». После «Джеки Браун» она получила свой сериал о баре. Она сыграла в фильме Джейн Кэмпион и сериале «Секс в другом городе», которые она вряд ли бы получила без «Джеки Браун».

V: Если ты не Мэрил Стрип или Джулианна Мур, актрисам старше, скажем, 28 очень тяжко в Голливуде.

КТ: Не знаю, пишу ли я типы ролей, которые сыграли бы Мэрил Стрип и Джулианна Мур. Мне больше по душе Джессика Ланж в «Американской Истории ужасов».

V: Раз вам так хорошо удается писать женские роли, вы не чувствуете какой-то ответственности, обязанности писать роли для женщин вне типичной демографической группы Голливуда?

КТ: У меня нет никакой ответственности. Я делаю фильмы 20 лет, и как бы хороши ни были решения, которые я принял в первые 10 лет моей карьеры, я бы не повторил их сейчас. Что я имею в виду: мне очень нравились сценарии, которые я писал, и мне очень нравились мои персонажи. Но я не был очарован ими, они не были для меня первостепенны. Тогда мне гораздо больше нравился крутой кастинг. Мне нравилась идея взять актера, который мне всегда нравился, но который мало снимался в последнее время, и показать людям, на что он на самом деле способен.

Сейчас у меня пропало это желание. Теперь мои персонажи первостепенны. Я думаю, что мои персонажи будут главной частью моего кинонаследия. Так что у меня нет никакого обязательства найти подходящего актера на роль. Меня как-то спрашивали об этом. Сидели я, Леонардо ДиКаприо и Джейми Фокс, и журналисты меня об этом спросили. Я сказал «Слушайте, мне нравятся эти ребята, но я обожаю моих персонажей. Работа этих актеров – произносить мои диалоги».

V: Почему вы взяли на главную и единственную женскую роль Дженнифер Джейсон Ли?

КТ: Мне она всегда сильно нравилась. Я всегда представлял «Омерзительную восьмерку» как вестерновую версию «Бешеных псов», и я подумал, что этот фильм как нельзя подходит для данного момента в моей карьере – как будто я прошел полный цикл. Для меня что-то в этом фильме просто кричало: «Девяностые!». Поэтому я решил, что в нем должны быть реально крутые актеры девяностых: красавчик Майкл Мэдсен из девяностых, но сейчас. Красавчик Тим Рот, с его светлыми волосами, но сейчас. И Снэйк Плисскен (Курт Рассел – «Титр»), но сейчас. Когда я искал актрису на роль Дэйзи, мне казалось, что Дженнифер Лоуренс отлично бы справилась. Я ее большой фанат. Мне кажется, что она может стать новой Бетти Дэвис, если будет продолжать делать то, что делает. Мне кажется, что ее работы с Дэвидом О’Расселом очень похожи на сотрудничество Уильяма Уайлера и Бетти Дэвис.

Несмотря на это, Дэйзи должна быть слегка старше. Она должна быть на равных с другими парнями. Дженнифер Джейсон Ли пришла на прослушивание и отлично себя показала. Она сыграла несколько моментов, на которых другие актрисы просто схалтурили. Ей нужно было изобразить, что в нее только что выстрелили, и она просто завопила, как резаная. Я все вспоминал ее крик – от такого кровь сворачивается. Если бы прослушивание было в жилом доме, кто-нибудь точно бы вызвал копов.

V: Вы ностальгируете по девяностым?

КТ: Нет, хотя и считаю, что девяностые были действительно отличным временем. Для меня-то уж точно. Но как Бобу Дилану нужно было пережить шестидесятые, чтобы не считаться музыкантом шестидесятых, я должен был пережить, затмить самого себя в девяностых, чтобы потом меня не упоминали в рубрике «Я обожаю девяностые» на радио. Но если и ностальгировать по девяностым, то только потому, что тогда все в мире не были связаны всеми этими технологиями.

V: Вы не смотрите фильмы онлайн?

КТ: Нет, не смотрю. Мой телевизор не подключен к моему компьютеру. Это просто разница между поколениями, но это все равно меня угнетает. Идея, что кто-то смотрит мой фильм на телефоне, вгоняет меня в ступор.

V: Я только что видел парня в метро, смотревшего «Джанго Освобожденного» на телефоне.

КТ: Я не могу себя заставить смотреть фильмы даже на ноутбуке. Я старой школы. Я читаю газеты. Я читаю журналы. Я смотрю новости по телевидению. Много смотрю CNBC.

V: Вы по-прежнему пишете свои сценарии вручную?

КТ: Позволь мне задать тебе вопрос: если бы ты пытался написать поэму, ты бы делал это на компьютере?

V: Верно. Не делал бы.

КТ: Для поэзии не нужны технологии.

V: Какие ваши любимые фильмы в этом году?

КТ: Я ничего не видел в этом году – так долго я делаю свой новый фильм. Мне безумно понравился «Кингсман». Мне понравилось «Оно».

V: Чем?

КТ: Это лучшая идея для фильма ужасов за долгое, долгое, долгое время. Это один из тех фильмов, которые настолько хороши, что приводят тебя в бешенство тем, что не дотягиваются до величия.

V: А «Оно» могло дотянуться до величия?

КТ: Если бы они придерживались мифологии. Но они нарушали правила своей же мифологии направо и налево.

V: Какие-нибудь молодые режиссеры вам нравятся?

КТ: Ноа Баумбах. Что-то в его фильмах есть от Пола Мазурски.

V: Но он делает фильмы не меньше вашего уже. Кто еще?

КТ: Я не смотрел все фильмы братьев Дюпласс, но те, что видел, мне понравились. Они сняли «Сайрус» и «Пакетоголовый». Все это движение «мамблкор» случилось, пока я снимал «Ублюдков» в Германии, так что я упустил его из виду. Потом приехал домой и начал обо всем этом читать. Думаю: что это, *****, за дерьмо? Поэтому посмотрел «Пакетоголового». Сказал моему другу Элвису Митчеллу: «Ты смотрел эти мамблкор-фильмы? Мне стало любопытно, и я посмотрел «Пакетоголового». Он оказался отличным». А Элвис ответил: «Тебе попался хороший. Они не все такие. Ты засунул ладонь в банку с солеными огурцами и достал верный огурец». Я не видел «Ханна берет высоту».

V: Кого вы видите своим конкурентом? Вы соревнуетесь с кем-нибудь вроде Пола Томаса Андерсона?

КТ: Нет. Может, это и прозвучит самонадеянно, но я сейчас не чувствую, что у меня вообще есть конкуренты. Я конкурирую с самим собой. Дэвид О. Расселл может снять самый успешный фильм года, но это не будет меня сильно заботить. Я был безумно рад увидеть Рика Линклейтера на «Оскаре» в этом году. Последний раз, когда я ощущал какое-то соперничество – 2003 год. Я делал «Убить Билла» и мы выходили в одно время с «Матрица: Перезагрузка». Она просто висела над нашими головами дамокловым мечом. Я посмотрел «Перезагрузку» в день премьеры в Chinese Theatre в Лос-Анджелесе и вышел из зала, напевая песню Jay Z: «S-dot Carter / Y’all must try harder / Competition is nada». Я думал: «Я переживал об этом? ******** просто».

V: Что вы думаете о новом нашествии супергеройских фильмов?

КТ: Я читал комиксы с самого детства, я был одержим вселенной Marvel просто годами. Так что меня не смущает нынешняя популярность жанра. Единственное – жаль, что жанр стал доминирующим, когда мне исполнилось уже 50 лет. В восьмидесятые, когда фильмы были ужасными, я ходил в кино чаще, чем когда-либо в моей жизни, а основная масса голливудских фильмов была хуже, чем даже в пятидесятых. Вот тогда бы супергеройские фильмы пришлись бы как раз кстати.

V: Вы бы сняли супергеройский фильм?

КТ: Нет, я же тогда все еще работал продавцом кассет! Но я бы ходил их смотреть. Это было мое время. Мне было 20, и я был бы прямо как те парни на Comic-Con, которые ходят на каждый фильм DC, на каждый фильм Marvel. Но сейчас мне за 50, и я не смотрю их все.

В наше время молодые режиссеры снимают один успешный низкобюджетный фильм, и большие студии сразу забирают их делать супергеройское кино, «Звездные Войны» или «Мир Юрского Периода». После «Бешеных псов» вам предлагали «Скорость» и «Людей в черном». Ваша карьера сильно бы отличалась от вашей нынешней, если бы вы на них согласились?

Моя карьера была бы в порядке. Я думаю, что дело не в том, насколько успешными вышли бы мои «Люди в черном» или моя «Скорость», дело не в успехе «Криминального чтива». Дело в том, как ты себя позиционируешь. С самого начала я представлял себя не как режиссера-ремесленника. Я не буду сидеть дома и читать сценарии, которые мне посылает студия. Я напишу свои сценарии. А переписывать чужие не буду.

В какой-то момент мне просто перестали предлагать что-либо. А потом вышел «Грайндхаус», провалился и мне просто посыпались предложения разных крупнобюджетных проектов. Я мысленно сказал: «Ладно. Понятно. Я сейчас в дерьме, и они знают это. Сейчас я ощущаю себя менее уверенно, чем когда-либо до этого в моей карьере».

V: Есть ли какие-либо франшизы, режиссером которых вы бы хотели выступить?

КТ: Я могу себе представить мою версию «Крика». Вайнштейны пытались пригласить Роберта Родригеса. Они даже не думали, что я был бы заинтересован в этом. На самом деле мне не понравилось то, как Уэс Крэйвен срежиссировал этот фильм. Мне кажется, что он стал железной цепью, что удержала этот сценарий на земле и удержала его от полета на луну.

V: Что вы смотрите на телевидении?

КТ: Последние сериалы, которые я посмотрел полностью – «Правосудие» и «Как я встретил вашу маму».

V: Вы узнали о Уолтоне Гоггинсе из «Правосудия»?

КТ: Я уже знал о нем из сериала «Щит». Этот сериал был буквально лучшим прослушиванием, которое он мог бы сделать – он шесть лет произносил диалоги, имитирующие мои.

V: Вы смотрели «Настоящий Детектив»?

КТ: Я попытался посмотреть пилот первого сезона, но не пошло. Мне он показался скучным. А второй сезон вообще выглядит ужасно. Даже этот трейлер – все эти красавчики-актеры пытаются выглядеть не красавчиками. Ходят понурые, будто с весом всего мира на своих плечах. Все так серьезно, и они такие измученные, пытаются выглядеть несчастными со своими усами и поношенной одеждой.

Вот шоу HBO, от которого я был в восторге – «Служба новостей» Аарона Соркина. Это единственный сериал, который я смотрел три раза. Я смотрел серию в семь вечера в воскресенье, затем сразу же ее пересматривал. Затем, неколько дней спустя, смотрел еще раз. Просто чтобы еще раз услышать эти диалоги.

V: Думаю, что многие этому удивятся. Критики от сериала не в восторге. Соркин даже извинялся за отдельные серии.

КТ: Кто читает телекритиков? Господи, боже… Телекритики делают обзоры пилотов. Пилоты сериалов всегда ужасны. Что удивительного в том, что мне нравится сериал от лучшего автора диалогов в индустрии?

V: Всю вашу карьеру вас критикуют за одно и то же – за насилие и использование слова «ниггер», например. Вы прислушиваетесь к этим комментариям?

КТ: Социальная критика для меня ничего не значит. Мне легко ее игнорировать, потому что я верю в то, что я делаю. На 100 %. Так что морализаторы, ратующие за общественную пользу, могут <нецензурно>. Они могут меня притормозить, но как только очередной скандал закончится, они просто подливают масла в мой огонь.

V: Вы выиграли два «Оскара» за сценарии. Вас не смущает, что вы ни разу не выиграли за режиссуру?

КТ: Нет. Я был бы рад выиграть «Лучшего режиссера» за «Бесславных ублюдков», но у меня еще есть время. И я очень, очень доволен своими «Оскарами» за сценарии. Похвастаюсь вот чем: я один из пяти людей, что выиграли два «Оскара» за оригинальные сценарии. Остальные четверо: Вуди Аллен, Чарльз Брэкетт, Билли Уайлдер и Пэдди Чайефски. Я этого даже не знал, нашел в интернете. Я подумал: «******!» Это же лучшие сценаристы в истории Голливуда. Правда, нас всех обошел Вуди Аллен. У него три «Оскара». Так что если я выиграю третий, мы с Вуди сравняемся.

V: Вы говорили о том, что перестанете снимать после десяти фильмов. Если вы сдержите свое обещание, то после «Омерзительной восьмерки» вам осталось всего два фильма до отставки. Чего бы вы хотели достичь ими?

КТ: Было бы замечательно сделать мой десятый фильм, мой последний фильм, моим лучшим фильмом. Уйти с большим взрывом. Или сделать напоследок камерное кино после большого взрыва девятого фильма. Я думаю об этом время от времени, но это не сильно меня заботит. Я работаю фильм за фильмом. Начну думать об этом, как закончу «Омерзительную восьмерку». Я уверен, что как только я закончу и хорошенько все обдумаю, те проекты, которые я наметил ранее, меня больше не будут интересовать. Мне нужно дождаться подходящей истории.

V: В общем, все фильмы, о которых вы говорили ранее – приквел о братьях Вега из «Криминального чтива», «Ворон убийца» (фильм об отряде чернокожих солдат во Вторую Мировую – «Титр»), совместный фильм Джанго и Зорро – все эти фильмы никогда не будут сняты?

КТ: Нет. Не думаю, что сделаю «Ворона убийцу», но из этих трех это единственный осуществимый фильм.

V: А «Убить Билла 3» тоже отменен?

КТ: Нет, не отменен, но посмотрим.

V: Ваше влияние теперь повсюду. Каково это – смотреть чужие фильмы и сериалы и видеть, как они используют твои трюки?

КТ: Это отлично. Это значит, что мне удается моя работа. Я – режиссер, ведущий за собой мое поколение. Хичкок видел, как его техники используют другие режиссеры, и все было отлично. Спилберг видел, как его техники копируют – это просто значит, что ты оказываешь влияние. До того, как я снял свой первый фильм, моей целью было делать фильмы, при просмотре которых юные зрители захотят снимать кино. Это единственное, о чем я могу уверенно сказать, что я этого достиг.

V: У вас есть любимый имитатор?

КТ: В девяностые подобное происходило чаще – «Подозрительные лица», «8 голов в одной сумке» или «Два дня в долине». Больше всего мне понравился фильм от режиссера, который не снял ничего больше, Си-Эм Токингтона – «Любовь и 45 калибр». А еще есть поразительный гонконгский фильм «Много способов быть первым».

V: После выхода «Криминального чтива» в девяностых было просто цунами криминальных боевиков, но даже если забыть про это, ваше влияние все равно неоценимо. Анти-герои на телевидении, диалоги везде напичканы поп-культурными отсылками, а нелинейное повествование теперь настолько общепринято, что никто уже ему не удивляется, как удивлялись в «Криминальном чтиве».

КТ: Если хотите приписать эту заслугу мне, приписывайте, но я не соглашусь с вами. Я не настолько высокомерен. Есть маленькая частичка меня, считающая, что я повлиял на все, но это просто моя мегаломания.

V: Вы серьезно хотите уйти на пенсию, когда вам исполнится 60?

КТ: Если пленка исчезнет, то уйду еще раньше, так что посмотрим.

V: Что будете делать на пенсии?

КТ: Буду писать романы, заниматься кинокритикой, написанием и постановкой пьес.

V: Большая часть ваших персонажей мотивирована местью, но вы в последнее время очень милосердны. Помощников Брюса Дерна обвиняют в сливе сценария «Омерзительной восьмерки» в сеть, но актер все равно в фильме. Эннио Морриконе критиковал «Джанго Освобожденный», но он пишет саундтрек к «Омерзительной восьмерке». Вы стали мягче?

КТ: Да, я становлюсь мягче. Я рад этому. В молодости я был довольно зол, но если бы я был зол до сих пор, возник бы резонный вопрос: «В чем <нецензурно> моя проблема?» У меня действительно прекрасная жизнь. Это же очень редкая ситуация – быть художником в моем положении. На что мне вообще злиться? Я могу раздражаться, но в целом я стал мягче. Жизнь слишком коротка.