Когда я начинал «Криминальное чтиво» и пытался постичь пути построения художественного фильма, меня посетила идея написать короткую криминальную драму, снять ее как короткометражный фильм, потом сделать еще один и еще и объединить их в своеобразную криминальную антологию. Идея показалась мне неплохой, потому что я мог с нею управиться: реализовать, довести до конца, разослать по фестивалям, заполучить какую-никакую известность, почувствовать себя настоящим режиссером. А пока она могла оставаться вещью в себе, и я мог выстраивать ее до тех пор, пока она не станет полноценным художественным произведением. Я еще не был тогда режиссером, я только намеревался что-нибудь сделать.

Отправной точкой был журнал «Черная маска». Конечно, не как «Черная маска» один в один, только как отправная точка. Я хотел начать все три истории как давно затасканные, избитые анекдоты с «бородой» – вот в чем была «фишка». Вы видели такие истории миллиард раз. Вас не надо интриговать завязкой истории, потому что вы уже знаете, чем дело закончится. Парень отправляется на прогулку с женой главаря банды с напутствием: «Только не прикасайся к ней». И что выйдет, если они соприкоснутся? Вы видели подобный треугольник миллиард раз. Или боксер, который должен «лечь» во время боя, но не ложится – такое вы тоже видели миллиард раз. Третья история не столько давно знакомая история, сколько давно знакомая ситуация. Она начинается с того, как Джулс и Винсент собираются прикончить несколько ребят. Точно так же, как в начале любого фильма Джоэла Силвера: появляются несколько парней и – дуф! дуф! ту-дуф! – кого-нибудь валят, а потом идут титры и возникает Арнольд Шварценеггер. А давайте растянем начальную сцену и пооколачиваемся с парнями до конца дня и побуяним на шумной вечеринке. Вот так сложился мой фильм.

Это не нуар. Я не делаю неонуара. «Криминальное чтиво» ближе к современной криминальной беллетристике, вроде той, что у Чарльза Уилфорда, хотя не знаю, насколько это характеризует фильм. Уилфорд в своих вещах тоже показывает персонажей, тщательно прорабатывая их окружение – вплоть до семейных отношений. Главное здесь то, что эти персонажи становятся настолько реальными, что, когда вы читаете следующую книгу и узнаете, что стало с дочерью папика и его сожительницей, они уже почти как члены вашей собственной семьи. Читая раньше книжные серии, я никогда не испытывал таких чувств к их персонажам. Я люблю Дж. Д. Сэлинджера, но не буду из кожи вон лезть, чтобы прочитать его как можно быстрее, потому что это изысканное угощение и я не хочу обожраться им. Это как маленькие подарки, которые я хотел бы получать на протяжении всей своей жизни.

Мои создания пока попадают в категорию, которую я считаю бульварным чтивом. Думаю, и «Бешеные псы» попадают туда же, и «Настоящая любовь». Страшное криминальное произведение всегда ассоциируется у меня с чтивом. Детективы – туда же. Если быть более скрупулезным, то основополагающая идея чтива, его истинное предназначение – это книжка в мягком переплете, о сохранности которой никто не заботится. Вы читаете ее, суете в задний карман, сидите на ней в автобусе, страницы вываливаются – и вас это ни грамма не парит. Прочитав, вы даете ее какому-нибудь знакомому или выбрасываете. Вы не поместите ее в свою домашнюю библиотеку.

Чтиво подается в шуточной форме, оно появилось в угоду вкусам определенного сорта читателей. Чтиво никогда не подвергалось никакой критике, разве что вскользь упоминалось где-нибудь. И это круто. В семидесятые годы я посмотрел много фильмов, которые никак не были освещены в критике. Это давало возможность делать свои собственные открытия и отыскивать бриллианты в мусорной корзине. Стивен Кинг говорит об этом в книге «Пляска смерти»: вы должны пить много молока, чтобы быть в состоянии оценить вкус сливок; и вы должны пить много кислого молока, чтобы быть в состоянии оценить вкус молока.

Если у меня и есть проблемы, то только одна: есть слишком много актеров, с которыми мне хотелось бы поработать, и у меня не хватит времени, чтобы поработать со всеми. Так что я стараюсь отсмотреть их как можно больше по ходу одного фильма. Пробы очень важны для меня. Меня ошарашивает исполнение любого актера. Мне не нужно никакого звездного вздора – исполнители должны соответствовать тем, кого они изображают.

Брюс Уиллис вошел в состав исполнителей, потому что роль боксера Бутча была схожа с некоторыми персонажами, которых он уже играл. Но они не подвергались таким испытаниям, как Бутч. В этом особенность роли. Я хотел, чтобы Бутч был таким же абсолютно задроченным козлом, как Ральф Микер в «Целуй меня насмерть» Олдрича. Я хотел, чтобы этот хвастун и ничтожество оборачивался человеком только в присутствии его подруги Фабьенны. Что окончательно склонило чашу весов в пользу Брюса, кроме его умения быть и подонком, и славным парнем, так это его взгляд – взгляд актера пятидесятых годов. Из звезд я не знаю больше актеров с таким же взглядом. Он напоминает мне Альдо Рэя в «Сумерках» Жака Турнера. Я сказал Брюсу, что из Альдо Рэя вышел бы отличный Бутч, и он сказал: «Да, мне нравится Альдо Рэй, это хорошая мысль».

Я всегда был поклонником Джона Траволты, которого взял на роль Винсента. Думаю, он один из лучших современных актеров. То, как он играет в «Проколе», – это вершина актерского мастерства, вершина! Но меня всегда печалило, как его используют, хотя ему и самому есть за что себя упрекнуть, снимаясь в таких фильмах. Я просмотрел фильмы с его участием за последние пять лет и подумал: этот парень или тщательно охраняемая, или хорошо забытая тайна. Что происходит с этими режиссерами? Неужели они не видят, каким богатством обладают? Надо только сдуть пыль… И тут я понял, что там ничего не выйдет. Джону нужно работать с кем-то, кто будет относиться к нему серьезно и смотреть на него с любовью.

Некоторые роли я писал специально под конкретного исполнителя. Вулф (Волк) был написан для Харви Кейтеля. Английский бандит Пампкин (Дыня) и Хани Банни были написаны для Тима Рота и Аманды Пламмер. Я увидел их однажды вместе, и мне сразу захотелось использовать эту парочку в каком-нибудь своем фильме. Меня подмывало взять Тима на роль Винсента, когда Майкл Мэдсен отказался от нее, но было написано уже столько диалогов Пампкина и Хани Банни для Тима и Аманды, что я был просто не в состоянии обойтись без них.

Мне интересно сводить разных актеров вместе. Я хотел бы в каком-нибудь фильме свести Майкла Мэдсена и Ларри Фишборна. Я хотел бы свести где-нибудь Ларри и Сэма Джексона, который играет Джулса. Я бы хотел увидеть вместе Гэри Олдмена и Тима Рота. Я хочу свести их в комедии. По правде говоря, если бы я переписал сценарий «Криминального чтива», Гэри и Тим могли бы сыграть Джулса и Винсента, играя простых английских парней. Я хотел бы свести Харви Кейтеля и Кристофера Уокена, потому что они никогда не играли вместе, или Аль Пачино и Харви. Есть еще куча актеров, с которыми я хотел бы поработать. Я хотел бы поработать с Майклом Парксом. Но вы должны ограничивать свои желания, чтобы не прослыть смешным парнем, который работает с актерами, потому что они ему нравятся.

Я использую серф-музыку как основной фон – шестидесятых годов, в стиле Дика Дейла. Я не понимаю, какое отношение имеет серфинг к серф-музыке. Для меня серф-музыка – это рок-н-ролл Эннио Морриконе, рок-н-ролльное спагетти музыки Западного побережья – вот как она звучит. Основной фон – это, наряду с песнями, то, что звучит на протяжении всего фильма. Большая песня – единственная, которая звучит так реально ярко, – это песня Нила Даймонда «Девочка, скоро ты станешь женщиной» в интерпретации Urge Overkill. Под нее жена босса мафии, Миа, танцует, нюхает героин и получает передоз.