Кровавый день во Львове
30 июня 1941 года раскололо Западную Украину. В этот день произошло то, что одни считают преступлением и трагедией, а другие — самым счастливым днем в их жизни.
Красная армия, отступая под напором частей вермахта, покинула Львов в ночь на 30 июня 1941 года. Пока не была сформирована оккупационная администрация, город примерно на сутки оказался во власти вооруженных формирований украинских националистов — и загодя созданных немецкой военной разведкой, и наскоро сколоченной из горожан добровольческой полиции.
30 июня в четыре тридцать утра во Львов вошли передовые подразделения немецкой 1-й горнострелковой дивизии, а с ними — украинский батальон с немецким названием «Нахтигаль» («Соловей»). Батальон, о котором много говорят и спорят, был создан абвером для проведения разведывательно-диверсионной работы на советской территории.
В город прибыла передовая группа Организации украинских националистов из двадцати человек во главе с соратником и заместителем Бандеры Ярославом Семеновичем Стецько, молодым человеком в очках, старавшимся выглядеть старше своих лет.
Степан Бандера решил, что настал самый благоприятный момент для осуществления вековых чаяний украинского народа. Со свойственными ему авантюризмом и дерзостью поручил Стецько провозгласить на освобожденной от большевиков территории независимость Украины.
Появление украинцев в военной форме с оружием в руках воспринималось как символический акт: наконец-то вооруженный народ сам определит свою судьбу. У собора Святого Юра бойцов «Нахтигаля» приветствовал митрополит Андрей Шептицкий, митрополит Галицкий, архиепископ Львовский, блюститель Киевской митрополии и епископ Каменец-Подольский. Собор Святого Юра — главная святыня униатов.
Бойцы батальона «Нахтигаль» распространились по всему городу, занимая все важнейшие объекты, в том числе тюрьмы. Затем в городе начался один из самых страшных и омерзительных погромов. Первыми стали убивать евреев, затем поляков. Поклонники Бандеры уверяют, что это был всего лишь ответ на преступления большевиков: на Западной Украине было расстреляно больше пятидесяти тысяч человек, депортировали больше миллиона.
Но разве убийство ни в чем не повинных людей — это «ответ на преступления НКВД»? Руководители украинских националистов просто воспользовались возможностью реализовать давнее желание.
В журнале боевых действий немецкой 1-й горнострелковой дивизии записано:
«Можно было слышать выстрелы из тюрьмы ГПУ, где евреев заставили хоронить украинцев (несколько тысяч), убитых в последние недели. По настоянию украинского населения во Львове 1 июля дошло до настоящего погрома против евреев и русских».
Командир батальона полка «Бранденбург» составил донесение:
«30 июня и 1 июля в отношении евреев имели место крупные акции насилия, которые приняли характер наихудшего погрома. Жестоким и отвратительным поведением в отношении беззащитных людей полицейские силы подстрекают население».
За месяц до начала войны, 20 мая 1941 года, наркомат госбезопасности Украины начал на Западе Украины большую операцию: в первый же день арестовали 1713 человек, которых подозревали в принадлежности к ОУН. Из шести областей Западной Украины депортировали 4424 семьи — это 14 316 человек.
10 июня замнаркома госбезопасности Савченко информировал второго секретаря ЦК компартии Украины Михаила Бурмистенко:
«По состоянию на 9 июня 1941 года по западным областям УССР арестовано участников ОУН — 2076, ликвидировано нелегалов — 679».
За неделю до нападения немцев чекисты вновь провели массовые аресты. 18 июня нарком Мешик доложил первому секретарю ЦК Хрущеву: «По состоянию на 17 июня 1941 года по западным областям УССР арестовано участников ОУН — 2215, ликвидировано нелегалов — 757».
Партийным секретарям и чекистам казалось, что врагов советской власти мало наказывают. Хрущев жаловался Сталину, что Верховный Суд СССР заменяет расстрельные приговоры оуновцам тюремным заключением. 11 июня 1941 года Никита Сергеевич вновь обратился к вождю: «В дополнение к посланной вам шифровке сообщаю новые факты либерального подхода Верховного Суда СССР при определении меры наказания оуновцам и другим участникам контрреволюционных организаций в западных областях Украины». А расстрельная мельница и так работала с полной нагрузкой.
Летом сорок первого Красная армия отступала так быстро, что эвакуация чекистского аппарата происходила впопыхах. Семьи и даже имущество, как правило, успевали вывезти. Проблема возникла с заключенными. Содержавшихся в тюрьмах заключенных, которых сотрудники НКВД не успевали эвакуировать, просто расстреливали. Это называлось «провести операцию по первой категории».
Когда во Львов, оставленный Красной армией, вошли украинские формирования, то они открыли все тюрьмы — на улицах Замарстиновской, Лонского, Казимировской (Бригидки). Ворота Бригидки взорвали, чтобы войти внутрь.
В тюрьме на улице Лонского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп Юрия Шухевича. Его брат Роман Шухевич был одним из командиров батальона «Нахтигаль». Стали осматривать другие тюрьмы и везде обнаружили трупы расстрелянных чекистами узников. Тела нашлись в подвалах и во внутренних дворах — небрежно закопанные. Созывали горожан в тюрьмы — говорили: «Ищите родных».
Расстрельные команды, сотрудники ведомства госбезопасности и партийные чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.
Передовые части вермахта докалывали своему командованию 1 июля:
«В трех тюрьмах города найдено много сотен трупов мужчин и женщин, которые были убиты в последние несколько дней. Резня, которую устроили красные, разожгла ярость до предела. 30 июня и 1 июля случились крупные насильственные акции против евреев».
Поразительно, с какой скоростью, буквально в считаные часы, подручные Степана Бандеры все это организовали! Нашлось множество желающих вступить в полицию, которую формировали бандеровцы. Люди с оружием по всему городу охотились на евреев.
«Схваченных евреев распределяли по трем тюрьмам, — вспоминал очевидец страшных событий. — Одним приказывали выкапывать трупы, других заводили во внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те “счастливчики”, которых оставляли работать, не вернулись домой».
На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.
«Нечеловеческие крики, — вспоминала одна из немногих выживших, — разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».
В первые дни после ухода Красной армии во Львове убили около четырех тысяч евреев. Вслед за ними принялись и за поляков. Расстрелы проходили на Вулецкой горе. Свидетели рассказывали: «Жертвы несли лопаты и должны были сами копать себе могилу, в которую они падали после расстрела».
Расстрелянные чекистами заключенные оказались бесценным подарком для нацистов. Имперский министр народного образования и пропаганды доктор Йозеф Геббельс командировал во Львов немецких и иностранных журналистов, а также кинооператоров, чтобы они запечатлели зверства большевиков (см. «Вопросы истории», № 9/2011). Главная партийная газета «Фёлькишер беобахтер» на первой полосе поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей.
Партийные пропагандисты возмущались: «Как могут Черчилль и Рузвельт помогать убийцам? Уничтожение московского режима является не только европейской задачей, но и задачей мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту страну, наступил час отмщения».
Хозяином Львова при поддержке добровольческого батальона «Нахтигаль» на один день оказался заместитель Бандеры по Организации украинских националистов Ярослав Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.
«Москва и еврейство — главные враги Украины, — писал Стецько в своей “Автобиографии”. — Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенесения на Украину немецких методов уничтожения евреев, исключая их ассимиляцию».
В тот день во Львове Ярославу Стецько представилась возможность реализовать свои идеи. Он докладывал Бандере: «Создаем полицию, которая поможет евреев устранить и защитить население».
После первого дня погромов, в ночь на 1 июля, руководитель местной Организации украинских националистов Иван Степанович Климов, псевдоним «Легенда», распорядился расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи — это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство — это ОУН. Твой вождь — Степан Бандера».
Уничтожение евреев и поляков во Львове было хорошо организованной и продуманной акцией. Трупы, найденные в городских тюрьмах, стали лишь поводом для давно задуманного погрома. Крайний национализм, или, точнее, расизм, был принципом бандеровской организации. Оуновский лозунг гласил: «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки — за Сан, немцы — в Берлин, евреи — на крюк!».
1 июля, в пять утра, во Львов прибыл штаб айнзацгруппы СС, которая должна была профессионально заняться уничтожением евреев, советского и партийного аппарата. Начальник айнзацгруппы, он же начальник полиции безопасности и СД на Юге России, бригадефюрер СС Отто Раш разместился в здании областного управления НКВД. Он окончит свои дни в американской тюрьме, после войны разумеется.
К погромам 30 июня бригадефюрер Раш не поспел. Немцы вмешались в события только 2 июля. С 3 июля немцы занялись убийствами со свойственными им методичностью и целеустремленностью. Но немалую часть порученной эсэсовцам работы исполнили их украинские единомышленники.
Впоследствии сторонники и поклонники Степана Бандеры потратили много сил, доказывая, что Организация украинских националистов не имела отношения к уничтожению еврейского населения. Но небольшая немецкая оккупационная администрация не справилась бы с уничтожением такого количества людей без деятельной помощи местного населения, украинской полиции и украинских националистов.
Расстрел чекистами заключенных, конечно же, был преступлением. Иная оценка невозможна. Но эта трагедия была использована для уничтожения невинных людей.
23 июня 1941 года руководитель политического отдела руководства ОУН Владимир Павлович Стахив привез в имперскую канцелярию в Берлине адресованный Адольфу Гитлеру меморандум «О путях решения украинского вопроса». От себя приписал:
«Руководитель Организации украинских националистов Степан Бандера дал мне почетное поручение передать Вашему Превосходительству как фюреру немецкой нации, победоносно борющейся за переустройство Европы, этот меморандум.
ОУН, которая ведет украинский народ в его революционной борьбе за создание украинского государства, исполнена глубокой веры, что нынешний военный поход на Москву уничтожит разлагающее еврейско-большевистское влияние в Европе и окончательно разобьет русский империализм.
Восстановление независимого национального украинского государства укрепит новый международный порядок в Восточной Европе и будет способствовать мирному и успешному развитию этого пространства».
Копии меморандума Стахив передал в имперское министерство иностранных дел, верховное командование вермахта, канцелярию рейхсфюрера СС и рейхсляйтера Альфреда Розенберга, который возглавил новое министерство по делам оккупированных восточных территорий.
Меморандум лег на стол руководителя имперской канцелярии Ханса Ламмерса. Лысый и одноглазый доктор права Ханс Ламмерс в день прихода нацистов к власти, 20 января 1933 года, стал начальником имперской канцелярии, то есть аппарата Гитлера как канцлера. 4 октября 1937 года Гитлер распорядился, чтобы все обращения к нему шли через Ламмерса.
Начальник имперской канцелярии и перечеркнул все надежды Степана Бандеры. 26 июня Ханс Ламмерс поставил свою подпись под документом, в котором формулировалась позиция нацистского государства: «Решение украинского вопроса по примеру решения словацкого и хорватского вопроса представляется нецелесообразным».
Вожди ОУН об этом не знали.
30 июня в восемь часов вечера во Львове, в здании, которое с середины ХIХ века принадлежало культурно-просветительному обществу «Просвита» («Просвещение»), бандеровская организация устроила собрание представителей западноукраинских земель, на котором провозгласили воссоздание независимого государства.
Сохранился отчет о собрании, которое «прошло в обстановке небывалого воодушевления»:
«Собрание открыл речью заместитель Проводника ОУН Ярослав Стецько, который передал привет Проводника ОУН Степана Бандеры, предложил почтить память борцов, павших за свободу Украины, и зачитал священный акт провозглашения Украинской государственности.
Присутствовавшие бурей овации и слезами радости приветствовали стоя эту великую историческую минуту, а потом спели национальный гимн.
Затем отец д-р Гриньох — долголетний душепастырь украинского студенчества, полевой священник Украинского Национального Легиона Степана Бандеры, выступил в сером военном мундире и передал привет от коменданта легиона, сотника Романа Шухевича, и всех украинских воинов, которые присягнули отдать Украине свою кровь и жизнь.
С пламенной речью выступил делегат Краевого Провода Организации Украинских Националистов, который особо подчеркнул жертвенную борьбу целой великой подпольной армии ОУН, приносящей бесконечные жертвы и продолжающей бороться, а где уже ситуация позволяет — становящейся непосредственно во главе государственного строительства.
Потом был зачитан первый декрет Проводника ОУН Степана Бандеры о созыве Краевого Правления западных областей Украины во главе с председателем Ярославом Стецько.
Вслед за тем к собранию от имени митрополита Андрея Шептицкого обратился отец Слипый, который заявил, что митрополит приветствует всем сердцем и всей душой этот великий исторический почин возрождения Украинской государственности и призывает всех верующих и весь народ немедленно начать трудиться во имя этого великого дела.
Все речи сопровождались бурными овациями и проявлениями высокого энтузиазма.
Собрание направило выражение чувств всей украинской общественности — приветствие Проводнику ОУН Степану Бандере.
Привет Творцу и Вождю Великой Германии — Адольфу Гитлеру!
Привет славной непобедимой германской армии!
Привет митрополиту Андрею!
Привет всем борцам за свободу Украины!
Делегат Проводника ОУН и участники собрания особо приветствовали очень горячо и душевно присутствовавших на собрании высших офицеров немецкой армии.
Представитель германской армии профессор Кох также приветствовал присутствующих и призвал их к самому тесному сотрудничеству с немецкой армией под руководством великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера.
Собрание закончилось пением национального гимна».
Когда бандеровцы провозгласили Западную Украину свободной, рассказывал впоследствии один из немецких военных разведчиков, от абвера присутствовали майор Эрнст цу Эйкерн, ведавший украинцами, и капитан профессор Кох. Уроженец Станислава, он изучал теологию, преподавал в Венском университете. Кох говорил по-польски и по-украински. И он произнес речь на украинском языке. Но чиновников генерал-губернаторства заранее не уведомил. Это было сочтено самовольством. На майора Эрнеста цу Эйкерна и профессора Коха была подана жалоба в главное командование вермахта.
Прямо с балкона здания «Просвиты» участники собрания обратились к горожанам, оказавшимся на площади. Сообщили, что отныне ими будет управлять национальное правительство под руководством Ярослава Стецько:
— Волею украинского народа Организация украинских националистов под руководством Степана Бандеры провозглашает создание Украинского государства, за которое положили головы целые поколения наилучших сынов Украины. ОУН, которая под руководством ее творца и вождя Евгения Коновальца в последние десятилетия кровавого московско-большевистского угнетения вела упорную борьбу за свободу, призывает народ не слагать оружие, до тех пор пока на всех украинских землях не будет создана суверенная власть. Суверенная украинская власть обеспечит украинскому народу порядок, всестороннее развитие его сил и удовлетворение всех его потребностей.
Из «Просвиты» люди Бандеры отправились на Львовское радио, предусмотрительно захваченное боевиками Ивана Климова, и передали сообщение о создании украинского государства в эфир.
По всему городу бандеровцы призывали львовян:
— Все на фронт! Гоните коммунистическую сволочь с нашей земли! Война всем, кто закрепостил Украину! Слава героям, которые сражаются за свободу! Слава Организации украинских националистов и ее вождю Степану Бандере! Слава свободной суверенной соборной Украине!
На следующий день, 1 июля, растроганный митрополит Шептицкий благословил создание украинской соборной самостоятельной державы и признал правительство Западной Украины во главе с Ярославом Стецько.
Степан Андреевич Бандера прибыл во Львов только через несколько дней. Все пошло не так, как он рассчитывал. Затаился. Не спешил громогласно заявить:
— Я здесь!
Природная осторожность заставила его оставаться на нелегальном положении, наблюдая за происходящим. А в октябре сорок первого он так же тихо покинул город вместе с братом Василем, надеясь, что немцы до него не доберутся…
Это один из самых запутанных эпизодов новейшей украинской истории.
Одни и те же люди руководили наведением порядка во Львове, что вылилось в погромы и массовое уничтожение евреев и поляков, и они же провозгласили воссоздание независимого государства. В этом вся сложность тех драматических и кровавых событий. Вспоминают одно и не хотят помнить другое.
Те люди, кого на Западной Украине называют борцами за национальную независимость, запятнали себя кровью невинных жертв. Потому пролито море чернил, чтобы, во-первых, снять с них ответственность за массовые убийства и, во-вторых, оправдать их резкой реакцией немцев на торжественное собрание в доме «Просвиты»:
— Как можно называть нас пособниками Гитлера, если Степана Бандеру посадили в концлагерь?
Так что же произошло?
Степан Андреевич ошибся относительно немецких намерений.
