Мне снился огонь. Всюду вокруг горело. Балки, черные от огня, падали как темные, объятые пламенем копья. А деревянное здание, в котором происходил этот пожар, разваливалось на глазах. Крыша, постепенно лишавшаяся опоры и тоже охваченная неистовым пламенем, обрушивалась по частям вовнутрь, вызывая каждый раз гигантский сноп искр, на секунду почти угасая. Но через минуту пламя поднималось с новой силой. Я бродил в этом огне, пытаясь выбраться. Почему-то невредимый. Хотя я и чувствовал жар огня, он не причинял боли. Почему? Я силился это понять, но не это было главное. Что-то еще беспокоило. Как и всякий человек во сне, я не осознавал, что все вокруг нереально. Я принимал это за чистую монету. Наконец я выбежал наружу через обвалившуюся горящую дверь под солнечный день. Снаружи стояла толпа людей. По-видимому, поначалу пытавшихся потушить огонь, но теперь уже сдавшихся. Свирепое пламя невозможно было остановить на этой стадии. Пусть выгорит. Пусть выгорит до конца, все равно ничего нельзя поделать. Видимо, так они решили. На меня почему-то не обращали внимания. Никакого. Словно я был призраком. Невидимым и неслышимым. Хотя они расступились, когда я подошел к толпе. Может, они не видели, как я выскочил? Не может быть, решил я. И только тут я понял, что что-то здесь нечисто. Люди были одеты по-другому! Не так, как я привык видеть в своей эпохе. По моде тридцатых. Только не американской моде, а советской. Кепки из светло-серого сукна. Клетчатые и белые рубахи. Штаны и стоптанные коричневые штиблеты. Потертые кожанки НКВД с портупеями. И они тоже были здесь. С кобурой и наганами, как я видел в кино. Во сне часть моей памяти о Бриджпорте и переносе в мир магии была напрочь заблокирована. Я этого не помнил. Я помнил лишь тысяча девятьсот девяносто девятый год. Россию. Мою ночную поездку в Тверь на «Ниве». Всё! Это последняя точка отсчета в памяти, откуда началось это непонятное что-то.

Я оглядывал незнакомое место, вертя головой по сторонам. Гигантскую стройку. С зеками-строителями, солдатами-красноармейцами. Бесконечные вереницы людей с лопатами и одноколесными тачками на деревянных досках, проложенных над жижей коричневой земли. Люди, роющиеся в огромном котловане, в земле. Откуда-то справа торчали большие колонны непонятного назначения. Судя по блестевшему на них солнечному свету, сделанные из металла. Вверху они расширялись, как грибные шляпки опят. Между башнями был натянут красный холст с огромной надписью: «Слава труду! Слава СССР!»

Я начал бродить по этой стройке, полной непонятных механизмов, пока не наткнулся на группу руководителей. Они стояли около машин, в белых рубашках и снятых светлых пиджаках, небрежно поддерживаемых двумя пальцами за плечами. Рядом стоял и военный. Без погон, как и положено в это время. С ромбами, значения которых я не знал. Это мог быть и командарм, и кто-то повыше, из наркомата СССР. Больше всего притягивал внимание, правда, не он и не инженеры в кепках. А высокий усатый человек с седыми волосами и пронзительным взглядом. В черном костюме и клетчатой рубашке. Откуда-то было смутное чувство узнавания. Я его где-то видел, но вспомнить не мог. Высокий, седовласый, пожилой уже человек. Он вертелся у меня в голове. Вот сейчас, вот сейчас я вспомню, говорил я себе, но не мог. Седовласый между тем улыбнулся, когда военный что-то ему сказал, наклонившись к уху. Снисходительно, словно владел всеми тайнами мира, но не мог их выдать из уровня непонимания окружающих.

– А ты чего тут шляешься?

Я с удивлением обернулся, рассчитывая, что спрашивают кого-то другого. Но обнаружил, что этот тип в клетчатой кепке и с пиджаком, придерживаемом за спиной, с папиросой в зубах, обратился персонально ко мне.

– Простите? Это вы мне? – спросил я, еще не веря. Я-то думал, я призрак!

– Кому еще?

Он перекатил папиросу в зубах. Я оглядел его одежду, так знакомую по фильмам. Ему бы сейчас, как Фреду Астору, пуститься в пляс в таком наряде. Отплясывая неистовую чечетку своими модными штиблетами. Или, как в «Веселых ребятах», зашагать под маршировку с духовыми инструментами.

– А тебе какое дело? – спросил я, решив держаться понаглее. В любом случае в таких ситуациях и перед такими типами заискивание не поможет.

– Господин Тесла, господин Тесла!

Этот крик отвлек меня. Меня как обухом ударило и одновременно окатило холодной водой. Тесла! Тесла! Так вот кто он такой! Вот почему он кажется знакомым. Что он тут делает? Я обернулся, пытаясь посмотреть на великого изобретателя всех времен и народов, как внезапно мой собеседник схватил меня за горло. Я все пытался по инерции обернуться. Но сила была чудовищной. Он приподнял меня одной рукой, как будто был роботом, без всякого напряжения. И когда я взглянул на него снова, меня обдало жаром второй раз. Его внешность расплывалась, расплавлялась от какого-то странного адского огня, а под ней выступала черная блестящая кожа лица. И рога. Длинные, как минимум полметра. Чудовище! Демон Малгиб из другого измерения. Я задыхался, но не мог, как гипнотизированный оторвать взгляд, наблюдая эту трансформацию. Он вырастал, разрывая одежду, и одновременно под ней появлялась его броня. Пластинчатый доспех. Странный, казалось, вовсе и не доспех, а… боевая броня космодесантника. Хай-тек будущего. Со всеми причиндалами. Словно где-то на просторах Вселенной брошенный десантник космического крейсера стал мутантом с полусожженным лицом и теперь вернулся для мести капитану и команде. Я дрыгал ногами, вцепившись в его руку, неспособный ни оторвать ее, ни оторвать свой взгляд от его изумрудного змеиного взгляда ярких глаз, которые оказались линзами, словно они были подсвечены изнутри зелеными светодиодами. Малгиб! Демон Малгиб! Когда я почти потерял сознание, он отвел руку и показал меня вокруг. Торжественно, словно охотник пойманную куропатку. Или как хищник в фильме Шварценеггера. Я увидел, что Тесла смотрит в нашу сторону. Остальные продолжали разговаривать, наблюдая за горящим бараком, но старика что-то беспокоило. Он смотрел на нас. Я хотел ему крикнуть, но это было бесполезно. Смерть схватила меня за горло. Проклятье Дан-Дан Флоров. Знаменитой и давно мертвой династии магов-королей.

– Макс!

Голос разорвал пространство лиловой вспышкой, яркой как сверхновая. Демон заворчал, сжимая еще сильнее, пытаясь побыстрее удушить меня. Но лиловая вспышка горела все ярче и ярче, обжигая его руку. Схватка начала слабеть, я всхлипыванием начал хватать воздух, пытаясь надышаться. Демон начал трясти меня, но пальцы неизбежно разгибались под давлением лилового света.

– Я НЕ ДАМ УБИТЬ ЕГО! И НЕ ДУМАЙ! НИКОГДА! ОН – МОЙ!

– АСАН!

– АГАДЕШ!

– АЮР!

Кожа на лице Малгиба начала гореть от синего пламени, и он, хрипя, не выдержав, откинул меня прочь.

– МОЯ ЖЕРТВА! МОЯ! – хрипел он, пытаясь снова добраться до меня, но лиловый огонь не пускал его, обжигая неистовой яростью феи.

– Асан!

– Агадеш!

– Аюр!

Слова вербальной магии феи были почти материальны. Словно состояли из твердых материй, а не звуковых волн. Такие мощные слова. Я чувствовал их тяжесть и древнюю силу, когда вербальная магия могла творить миры. Не зря же сказано: сначала было слово.

В этот самый момент я, упав словно кукла на землю, тут же был вытянут из гибельного сна. Услышал плач Шани. Впервые. Весь мокрый от пота, обнаружил себя на кровати. Дина и Тус держали меня за ноги и руки, а Шани прижимала ладошки к моим щекам. Во рту был горький привкус. Горло нестерпимо болело. Неужели меня реально душили во сне?

– Что случилось? – спросил я их сиплым, севшим голосом.

Ответил Тус:

– Тебя чуть не забрал твой демон. Немного раньше срока.

– Где Парс? – спросил я, пытаясь не обращать внимания на слезы, которые капали из глаз Шани мне на лоб. Она по-прежнему держала меня, шепча слова своего заклинания: асан, агадеш, аюр. Хотя дело уже было сделано.

– Его вечно нет, когда он нужен, – сказала Дина, тоже порядком перепуганная.

– Он ничем не помог бы, – отозвался Тус, отпуская мои ноги, которыми я, видимо, сильно дрыгал во время попытки меня удушить во сне. – Ну и сильная у вас фея, босс. Никогда не видел подобного. Но второй раз она не поможет. Вам надо что-то делать.

– Дурак, – заметила Дина. – Успокоил, называется.

– Боссу надо говорить правду. Он сильный человек, справится.

Тус одобряюще потрепал меня за плечо.

– Дайте воды, – попросил я, успокоительно поглаживая рукой ладонь Шани.

Я совершал ошибку. Я все время совершал ошибку. Одну и ту же. Все мои действия – все это бегание по разчаровникам, магам – только добавляло проблем. Да так, что в конце я стал мишенью одной из самых могущественных общин этого мира. Я надеялся на специалистов. На специалистов-магов. Это было ошибкой. Фатальной! А ведь нужно было быть самим собой. Детективом современного мира. После этого сна я кое-что начал понимать в этом проклятии. Намного лучше, чем все маги этого мира, вместе взятые. Тесла! Броня космического десантника. Это были куски мозаики, но все вертелось на краю сознания. И если я не умру раньше, я должен был сложить этот пазл. Я включил свои аналитические способности на полную катушку. Думай, Макс, думай!

– Это в последний раз! В последний раз! – сказал я Парсу, когда он на следующее утро, после этой злополучной ночи с атакой «демона», ворвался радостный, вытащил меня из дома и потащил к городскому магистрату. Он якобы нашел способ заставить королевского чиновника из министерства помочь мне, через свои «волшебные» связи тут. Через гильдию волшебников, которая присутствует в каждом городе.

Я дал ему уговорить себя в последний раз. Бесполезность просьб о помощи в этом месте, просто исходящем лютой ненавистью к «иженерам», была уже так очевидна после наших первых безуспешных попыток, что я вообще не полагался на это направление. Плевать на этих магических расистов, решил тогда окончательно. Но последний шанс всегда есть последний шанс.

Парс остановил извозчика. Но тот, увидев мою тень, тут же уехал. Пария! Как прокаженный! Парс чертыхнулся, и мы пошли пешком. Быстрым шагом, по мощенным серым и красным булыжником улицам средневекового города, с таким лениво двигающимся народом. С уличным движением, так не похожим на быстрый темп цивилизации в Бриджпорте или у нас на Земле. Парс продолжал крыть вслух извозчика, говоря, что нашлет на него проклятие, увеличивающее нос до огуречных размеров. Чем меня позабавил. Конечно, он это не сделает. Маги не имеют права применять волшебство против людей или других разумных существ. Только для самозащиты. Нарушают это правило только маги-преступники. Криминалы-маги. Что большая редкость. Изучение магии требует усидчивости, постоянного чтения и интеллекта. Довольно плохое сочетание для развития преступности в среде. Но бывают иногда и исключения. Редко.

– Он прав, – заметил я на его бормотание. – Не ругайся. Человек боится за свою жизнь и правильно делает. Мне вообще надо выйти из города поскорее.

– Почему? – спросил Парс, слегка притормозив свой быстрый бег.

– Хватит фальши, Парс. Разве демон ограничится только мной, когда придет час? Можешь не уверять меня, что это не так, но я уже понял. Он убьет и вас всех, если окажетесь рядом. Особенно Шани. А она, дурочка, точно будет пытаться помешать. Так что давай, когда мы оттуда выйдем и нас как всегда «пошлют» твои магические расисты, ты поколдуешь и скажешь, сколько точно времени мне осталось. О’кей? Да, и поможешь мне отвязаться от ребят. Чтобы и их не прихватили заодно.

– Мы – твои друзья!

Я махнул рукой на этот возмущенный крик.

– Хватит патетики, Парс сын Паридии. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то погиб. В этом нет смысла. К тому же я хорошо думаю только один. Угроза вашей жизни отвлекает меня. Я знаю кое-что. Видел во сне сегодня. И в вашем мире об этом никто не знает, похоже.

– Что ты имеешь в виду? Расскажи.

– Потом. Сначала выполняем твой план. О’кей?

– О’кей?

– Это слово такое. О’кей. Странно, что ты его не знаешь. Американцы должны были его принести. Не прижилось, наверное. Прилипчивое слово вообще-то. Чертовски прилипчивое.

Парс покачал головой, потом отмахнулся, мол, шут с тобой, Макс, и ускорил шаг. Мы проходили по оживающим утренним улицам города. Народу становилось все больше. Правда, нашему движению ничего не препятствовало. Просто не могло. Моя тень разгоняла всех.

– Вообще-то ты прав, – заметил Парс, когда мы уже прошли весь путь и впереди открылся вид на площадь Слепого Дунна, древнего борца с крысиным нашествием. Конечно же, не простыми крысами, а мутантами. На площади стояла его статуя с парочкой здоровых, как собак, крыс рядом на постаменте.

– В чем я прав?

– В том, что тебе нельзя находиться в городе. Городские власти наверняка тебя выгонят, когда останется день-два до появления Малгиба. Будь ты обычным человеком, тебя приковали бы в подвале или где-то в лесу, чтобы демон спокойно мог убить тебя и не навредил другим – случайным людям, оказавшимся рядом.

– Почему они сейчас этого не делают?

– Шани.

– Понятно. Давай еще быстрее. Побежали. Хотя и несолидно для нас.

Я перешел на легкий бег под удивленные взгляды. Парс сначала заколебался, для волшебника его уровня было несолидно бегать, как мальчуган, по мощенным желтым кирпичом площадям, но потом плюнул и тоже перешел на бег. Время – это было самое ценное для меня в данный момент.

Наконец мы подбежали, запыхавшись, к арочному входу в здание. У ворот стояло несколько охранников в дичайшей, вычурной, на мой взгляд, униформе. Красные жакеты, плюмажи из перьев на голубых беретах. Вооружены они были арбалетами. Тяжелыми, стальными луками и большими кинжалами в ножнах на поясе. Парс, непривычный к бегу, никак не мог отдышаться.

– Что это за здание? – спросил я, слегка его придерживая. Парс полусогнулся.

– Бегом тебе надо заниматься по утрам, дыхалка ни к черту, – добавил я.

– Обещаю… если выживешь. Это… Министерство нападения Лангвара, – отозвался Парс с паузами для дыхания.

– Чего?

Мне показалось, я ослышался.

– Министерство нападения, – повторил Парс.

– Вообще-то у нормальных людей бывает только «министерство обороны».

– Нет. Министерство обороны бывает, когда ты собираешься обороняться. Когда нападать, оно переформируется в Министерство нападения. Хотя в Северной Дейрии, говорят, есть оба министерства одновременно. Но это бессмысленная трата государственной казны, содержать две организации одновременно вместо одной.

У меня отвисла челюсть от его делового объяснения. Тупого, на наш земной взгляд, но почему-то дьявольски логичного. Мы поднялись по лестнице, охранники нас не проверили, вообще не обратили никакого внимания. Зачем они вообще, я не понял даже. Вроде бы пропуск должны были спросить, по нашим, земным стандартам. Или мандат, как во времена революции. Где ваши мандаты, товарищи?

– У нас, на Земле, бывает только министерство обороны, – заметил я.

– Да? – Парс удивился. – А что вы делаете, когда собираетесь напасть?

Я почесал голову. Ну и вопрос!

– Да ничего не делаем. Продолжаем называть это министерством обороны.

– Но это же неразумно и неправда?

Я пожал плечами. Культурные различия магического и не магического мира. Тудыть их в качель.

– Подожди тут, – сказал Парс.

Мы оказались в большой приемной, с длинной скамьей с красными подушками для смягчения контакта с пятой точкой, вдоль стены. Напротив – массивные белые двери, ведущие в различные кабинеты королевских чиновников. Прямо как у нас в какой-нибудь приемной мэра или еще какого чинуши повыше рангом.

«Заместитель министра нападения Легий Чахрумм» – было написано на одной.

На второй: «Боевой магистр Первой сотни Сурус Паава».

То, что Парс сумел выбить такой прием, было удивительно. Я так и не успел его спросить, как он это сделал в такой короткий срок. Парс исчез за дверьми Чахрумма, кто бы он ни был, а я остался ждать в приемной.

В приемной уже ожидало очереди несколько человек: полуэльт в белом одеянии, высокий как каланча и с надменным каменным взглядом светло-зеленых глаз; старикан в клетчатом сюртуке – карлик с длинной вересковой трубкой; и целая семейка аристократов, почему-то одетая во все черное, но очень шикарное черное, то ли бароны, то ли маркизы – мать, отец и несовершеннолетние сын с дочерью. Я примостился подальше от них, тени в помещении, слава богу, не было видно. Хотя под конец заклятия Парс говорил, что она будет заметна даже в сумерках. Этакая почти материализовавшаяся тень.

Старик в клетчатом вдруг бочком придвинулся ко мне, пыхтя своей трубкой. Я скосил на него взгляд. Времени на постороннюю болтовню у меня не было совсем. А старые люди всегда с удовольствием говорят на разные темы с незнакомцами. Я слегка отодвинулся, еще дальше на край. Но старик пыхнул трубкой и еще раз подвинулся. Опять бочком. В другой ситуации я нашел бы это забавным, но не сейчас.

– Издалека? – спросил старик, не удосужившись приветствием или чем-то еще для начала.

– Угу, – буркнул я неприветливо.

– Давно у нас?

– Угу.

– Нравится?

Я чуть не сказал по инерции «угу», но вовремя спохватился.

– Не-а.

– Почему?

Я хотел сказать – по кочану, вернее местный эквивалент этого русского выражения, но в этот момент дверь открылась. Вышел Парс, и за ним я увидел кусок кабинета зама через полуоткрытую дверь. Парс сделал мне знак рукой, мол, все в порядке. Но тут в дело опять вмешалось непредвиденное. Дверь слева от второго кабинета открылась и оттуда выглянул худой, весь в шрамах, обветренный, длинноволосый тип в высоком воротнике и в шитом золотом бархатном камзоле из коричневой ткани со здоровенной серебряной цепью. Его мрачное лицо наводило бы ужас на врагов, настолько оно было выразительным и грозным. Но главное было не в этом. Бросив быстрый взгляд вокруг, он заметил Парса:

– Эй, ты, ты уже привел предателя из Бриджпорта, который нам будет помогать?

Я сплюнул. Прямо на их красный ковер. Поднялся и направился к выходу. Спиной я видел эту картину в воображении не хуже, чем глазами. Парс, наверное, застыл, словно пораженный метровой стрелой в сердце. Хмурый тип недоуменно провожает меня глазами.

«Предатель! Реально ведь так и выглядит. Я буду их консультировать, как победить Бриджпорт. А за это мне вызовут настоятеля сенемитов, с которым у короля есть связь, через “переписчика” – книгу магической связи. Я сам этого не осознавал!» Возмущенно хлопнул дверью и сбежал по лестнице к выходу. Сзади послышался звук быстрых шагов Парса. Опомнился наконец, стервец!

У самого выхода он меня догнал. Но я не дал ему ничего сказать.

– Стоп, Парс! Стоп!

Парс затормозил, хватая ртом воздух, как рыба на берегу, прямо набитый этими избитыми фразами: «ты все не так понял», «он – болван», «он не понимает, он не то имел в виду»… «бла-бла-бла», готовыми выплеснуться как из слишком полного ведра с водой.

– Стоп. Иди домой, Парс. Просто иди домой.

– Но ты?..

– Я не обиделся, – успокоил я его. – Иди к ребятам. Скажи, что я сейчас приду. Скажи, чтобы не волновались. Я знаю, как эту проблему решить. Хотя, подожди. Достань книгу.

– Книгу?

– Да, что ты мне показывал. С демоном.

– Но она из библиотеки. Ее нельзя выносить!

Парс был сбит с толку как моей спокойной реакцией на только что случившееся оскорбление, так и странной просьбой. Парс водил меня в магическую библиотеку Лангвара, в которой была книга про абсолютные проклятия. С картинками демонов, которых им вызывали.

– Делай что хочешь, но, если реально хочешь помочь, достань ее мне. Своруй, если надо. Я подожду тебя у статуи «гамельнского крысолова». Вон там. – Я показал в сторону памятника. – Сколько тебе нужно времени на это?

Парс наконец отошел от шока.

– Час, – ответил он с внезапной собранностью и решительностью. – Через час я буду тут с книгой.

– Отлично! – я хлопнул его по плечу. – Вперед, Гарри Поттер!

– Что?

– Не важно. Не теряй времени.

Парс ушел, точнее убежал. Я подошел к статуе, сел на краешек постамента и, рассеянно рассматривая прохожих, с опаской косившихся на меня, стал ожидать возращения Парса.

Я сделал ошибку. Фатальную, думал я. Надо было самому анализировать и пытаться найти противоядие против проклятия. Не полагаться на местное магическое мракобесие. Малгиб – не демон. Я вспомнил сон. Какой он к черту демон! Хайтековская титановая броня, манипуляторы наспинные с серводвижками, которые кажутся рогами с переднего ракурса, а на самом деле должны были держать блоки ракетных установок. Лазерное наведение по типу: куда посмотрел – туда и навелось. Круглая металлическая блямба на груди, похоже, ядерный мини-реактор – такой экзоскелет требует кучу энергии. И это сожженное почерневшее лицо? Чем оно сожжено? Лазером? Вспышкой космического ультрафиолета? Кстати, а при чем тут Тесла? Разве Тесла приезжал в СССР? Что это за стройка была? И чего? Тесла – серб и, конечно, не мог плохо относиться к России. Но что он там делал? Может, действительно выполнял какой-то контракт с наркоматом СССР на постройку чего-то? В те годы индустриализации американских инженеров, строящих заводы и «Днепрогэсы» всякие в СССР, было тьма тьмущая. Я уж не говорю про «армию спасения», которая десяток-другой миллионов людей кормила в Поволжье. Что-то они построили там, под руководством гения Теслы. Под Тверью. Я вспомнил группу стоящих у машин инженеров из картинки моего сна. Они? Отцы основатели Бриджпорта?..

– Мастер!

Что? А? Я с трудом оторвался от своих мыслей, выдернутый из них мальчонкой в черном. Сопляк из приемной. Из семейки то ли баронов, то ли маркизов. В местной аристократической системе я еще не разбирался. Он дергал меня за рукав, настойчиво предлагая обратить на него внимание.

– Чего тебе? – спросил я с улыбкой, уже окончательно приходя в себя. Парню было едва ли больше десяти-одиннадцати лет.

– Велели вам передать, мастер, – сказал он, и только тут я заметил, что он второй рукой прижимает к груди матерчатый сверток. Завернутый в ткань предмет размером с толстенную книгу или большую барсетку, как было модно говорить в бытность моей земной жизни.

– Кто велел? – спросил я строго, привстав.

– Старик с трубкой. Такой страшный и маленький. Он с вами сидел, мастер. Сказал, чтобы я вам передал, а потом ушел.

Мальчонка показал пальцем на Министерство нападения. Я взял сверток. И тут чары короткого забвения, которыми пользовался этот чертов старикан при каждой нашей встрече, как тогда в кафе, развеялись.

– Так это был Кулу-Кулу! – рявкнул я.

– Ага. Он так и назвался, – подтвердил мою догадку мальчуган.

– Хрыч старый, когда он перестанет пижонить и напускать таинственность. У меня же нет времени на эту хрень, – возмутился я в пустоту. Поймать его, конечно, было нереально. Сто пятьдесят лет уже прячется старикан. Фиг найдешь такого спеца по маскировке. Еще издевался, беседуя со мной, неузнанный!

– Мастер, а почему у вас тень с рогами?

При свете солнца тень была ясно видна. Мальчонка еще ничего не знал про абсолютные проклятия. Мал еще.

– Это я сестру Аленушку не слушал. Из лужицы попил. Вот козлом теперь стану. Рога видишь? Иди к родителям, а то волнуются, наверное.

Я взял сверток и отправил озадаченного моим дурацким ответом мальчугана восвояси. Сверток был тяжелый, словно набитый свинцом. Просто гиря. Килограммов пять. Присел снова на край основания памятника и начал отматывать ткань. Что это, интересно?