У греческих христиан осталось отчетливое убеждение в том, что император несет высшую ответственность за внутренние дела церкви, которая выросла в обычное право из прецедента созыва императором I Вселенского собора; так что еще в 1393 г., когда Византийская империя усохла до размеров города-государства, Константинопольский патриарх Антоний IV будет писать Московскому великому князю Василию: «Это немыслимо, что христиане имеют церковь, но не имеют императора. Власть императора и церковь составляют великое единство и общность, и это совершенно нестерпимо, что они отделены друг от друга». (Ср. Miklosich-Müller, Acta patriarchatus Constantinopolitani, II, 190f.; выборочный немецкий перевод письма патриарха у Hauptmann-Stricker, Die orthodoxe Kirche in Rußland. Dokumente ihrer Geschichte, Göttingen 1988, S. 196-199). Если бы католический богослов попытался высказаться о церкви сравнимым образом, он должен был бы определить роль папы в тех же словах, как Антоний говорил об императоре.
