Szepticky, Das russische katholische Exarchat, S. 86f. Назначение экзарха произошло в мае 1917-го.

Где прежде был интернирован и Алексей Зерчанинов.

Незадолго до начала большевистской революции министр по делам исповеданий Карташев провел регистрацию Русской униатской церкви.

Николай Бок, тогдашний секретарь русского посольства при Святом престоле, который позже перешел в Католическую церковь и стал иезуитом, писал в своих воспоминаниях: «Выйдя на свободу, митрополит Шептицкий, вместо того, чтобы вернуться в Галицию, принадлежавшую теперь Австрии, остался в России. Он объяснял это тем, что собирался основать Русскую католическую церковь. Когда католики интересовались, кто уполномочил его на это дело, он отвечал, что действует по устному указанию папы Пия X. Кардинал Гасспари спросил меня, знаю ли я что-либо об этом указании, добавив, что ни в Государственном секретариате, ни в Конгрегации пропаганды не было никаких свидетельств подобного распоряжения. Он также спрашивал кардинала Мери дель Валь, который ответил, что ничего об этом не знает. „Устные поручения обычно употреблялись в апостольские времена, — продолжал кардинал Гасспари, — но весьма странно слышать о них в двадцатом веке“. Ссылку на покойного папу он нашел неубедительной. Полномочия, не ратифицированные преемником Пия, стали недействительны. Ватикан счёл затруднительным позволить митрополиту Шептицкому работать в России. Он не только был представителем народа-врага, но и австрийским сенатором, возглавлявшим антироссийскую партию. Ватикан опасался его вторичного заключения под стражу. Он также опасался, что католицизм, проповедовавшийся Шептицким, мог иметь оттенок враждебности по отношению к России. Поэтому он настоял на возвращении Шептицкого в свою епархию и вздохнул с облегчением, когда тот вернулся в Львов». N. Воск, Russia and the Vatican on the Eve of the Revolution, New York o.J., S. 33f.