— Шампанское кончилось, — объявил я, поднимая пустую бутылку.

— Между прочим, мы у тебя дома, — заметила Альба— Ты лучше меня знаешь, где у вас тут можно взять еще бутылку, чтобы продолжить праздник.

— Я не об этом хотел сказать. Если честно, то мне на сегодня пить хватит.

— Тогда что же ты имел в виду?

За разговором мы даже не заметили, что время подошло к двум часам ночи.

В районе полуночи мне позвонил отец, чтобы поинтересоваться, как я себя чувствую. Тот факт, что девушка, заглянувшая в гости, все еще у меня, почему-то не только успокоил, но и, похоже, обрадовал его. Он сообщил мне, что ночевать дома не будет, но при этом настоятельно рекомендовал не делать глупостей. В этот момент Альба вырвала у меня телефон и сообщила ему, что готова сидеть со мной столько, сколько понадобится. Она, мол, в общем-то, не собирается уходить до утра, потому что родители куда-то уехали, встретить или забрать ее некому, а идти одной по ночному городу в Сант-Бержер было бы как раз той самой глупостью, от которой отец нас и предостерегал.

Не знаю, насколько всерьез он давал мне инструкции по поводу того, что постелить подруге я могу в родительской спальне, но именно на этом наш разговор и свернулся. Под конец я пообещал ему, что непременно позвоню, если почувствую себя хуже, и повесил трубку.

— Ты, кажется, спрашивала меня, чего бы я хотел этой ночью? — напомнил я Альбе, которая, прямо как самая настоящая принцесса, лежала на моей кровати, величаво откинувшись на подушки.

— Да, и ты мне, кстати, обещал все честно рассказать, когда мы допьем шампанское. Так что же? Вино-то мы допили!

Я не знал, как решиться начать разговор на интересовавшую меня тему, и вдруг вспомнил, что у меня осталась еще одна зацепка, позволяющая выиграть немного времени.

— Да, кстати, если я не ошибаюсь, ты что-то говорила про четыре подарка. Если честно, я столько за весь год не получал. Итак, торт, шампанское и книга — это три. Какой же тогда будет четвертый?

Альба закрыла глаза, смущенно улыбнулась и ответила:

— Четвертый подарок — это я сама. Можешь делать со мной все, что хочешь. Я твоя вплоть до того момента, когда ночь возьмет себе мое имя.

Воодушевленный таким предложением, я даже не сразу понял, что имела в виду Альба, когда говорила про свое имя и ночь. Я ей об этом так прямо и сказал.

— До тех пор, пока не придет рассвет, — пояснила мне она. — Альба — это рассвет, вот что я имела в виду.

Договорив, она вновь прикрыла глаза, вытянула руки вдоль тела и откинулась на подушки. В таком положении она была похожа на куклу, не умеющую ни ходить, ни поступать самостоятельно и ожидающую, когда кто-нибудь начнет дергать ее за ниточки и указывать, куда идти и что делать.

Я сгорал от смущения, вместе с тем меня неудержимо влекло к ней.

В этот момент я сказал Альбе первое, что пришло мне в голову, особо не задумываясь над смыслом своих слов:

— Слушай, я уже несколько часов сижу тут рядом с тобой почти голый. По правде говоря, мне немного не по себе, но одеваться я не хочу, потому что у меня, наверное, еще не спал жар, к тому же отопление работает слишком сильно. Если же открыть окно, то мы здесь с тобой точно замерзнем.

— Эту проблему решить не так уж трудно, — сказала Альба, открывая глаза, — Хочешь, чтобы я разделась, как и ты?

— По-моему, это было бы справедливо.

Альба как будто только и ждала подобной провокации. Она одним движением вскочила с кровати и встала передо мной.

Я тоже приподнялся, чтобы посмотреть, что будет дальше, но Альба замерла на месте и лишь загадочно посматривала на меня, хитро улыбаясь при этом.

— Если хочешь, чтобы я станцевала для тебя стриптиз, поставь другую музыку.

Такое поведение девушки, которая еще полгода назад была воплощением добропорядочности, строгости нравов и какого-то странного сочетания хипповости и асексуальности, не переставало меня изумлять.

Я встал и, продолжая мысленно поражаться тому, насколько неожиданным оказалось завершение столь тяжело начинавшегося дня, начал искать что-нибудь подходящее на полке с дисками. Я вспомнил, что в записи одного из вариантов альбома «Cat Power» была песня, отлично подходящая к такому случаю. Называлась она «Naked if I Want to».

Совершенно не думая о том, который сейчас час, я вставил диск в слот музыкального центра и добавил громкость. Затем я вновь сел на кровать, чтобы отсюда — из первого ряда партера — полюбоваться обещанным мне танцевальным номером, исполнявшимся в честь моего дня рождения. Артистка тем временем выдвинула новое требование.

Как только зазвучали первые аккорды электрогитары, она нажала кнопку «PAUSE» и сказала:

— Мне этот свет не нравится. У тебя нет какой-нибудь другой лампы?

Удивленный столь требовательным подходом к декорациям и оборудованию сцены, я внимательно посмотрел на люстру под потолком. Нет, этот осветительный прибор давал свет еще более резкий и неприятный, чем бра или настольная лампа. Я обвел глазами комнату, и мой взгляд словно зацепился за вешалку, с которой свисал длинный оранжевый шарф.

— Оберни им лампу, — сказал я, показав Альбе на шарф.

Она не заставила себя долго упрашивать. После того как оранжевая шерсть в несколько слоев укутала абажур моего светильника, в комнате словно повисло мягкое приглушенное свечение апельсинового цвета.

— Теперь погаси настольную лампу, — распорядилась Альба.

После этого она нажала на «PAUSE», и электрогитара вместе с ударными вновь стали выводить мелодию и ритм. Под голоса «Cat Power», затянувшие «Naked if I Want to», моя гостья и соседка по парте стала медленно снимать с себя платье. Продолжалось это действо недолго, потому что в какой-то момент у нее заела молния на спине.

— Поможешь?

Я, не вставая с кровати, на четвереньках подобрался к ней и протянул руки к молнии. При этом я прекрасно понимал, что стриптиза как такового сегодня мне не видать. Помимо неопытности и некоторой неловкости Альбы для этого существовала и еще одна вполне объективная причина. Долго дразнить ей меня было нечем, потому что, сняв платье, она осталась бы передо мной практически голой.

Немного повозившись, я сумел расцепить молнию и опустить замок до самого низа. Перед моими глазами была спина Альбы — от ее гладкой шелковистой кожи исходил божественный аромат. С трудом удержавшись от порыва впиться в эту спину поцелуем, я отодвинулся и вновь сел в изголовье кровати.

Как и следовало ожидать, шампанское и, прямо скажем, небольшой опыт Альбы в исполнении стриптиза вместе дали не самое привлекательное зрелище. Стоя спиной ко мне, она позволила платью упасть к ее ногам, но, сделав шаг в сторону, споткнулась об него и чуть не упала.

Тем не менее Альба явно не собиралась сдаваться. Она изо всех сил старалась двигаться в такт музыке, оставшись при этом в одном лишь белье. Комплект был бирюзового цвета и, похоже, совсем новый. Судя по всему, Альба, пусть и подсознательно, была готова к тому, что вечер закончится чем-то в этом духе, По всей видимости, она где-то прочитала, что только женщине дано право выстраивать сценарий романтического вечера, лишь она решает, как все пойдет и чем кончится.

Я чувствовал себя явно не в своей тарелке, но не мог не обратить внимания на длинные ноги Альбы, ее плоский спортивный живот и шикарную грудь, обтянутую бюстгальтером. Умом я прекрасно понимал, что серьезные, обязывающие к чему-то отношения с Альбой мне не нужны, но шампанское и гормоны, игравшие во мне, заглушали доводы разума. У меня было ощущение, что мы как раз в эти мгновения пересекаем ту черту, за которой уже нет возврата.

Когда песня закончилась, Альба объявила:

— Вот и все. Тебе понравилось?

— Еще бы! — ответил я, — Вот только есть у меня ощущение, что мне чего-то недодали.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Альба, усаживаясь на кровать по-турецки совсем рядом со мной.

Посмотрев сначала мне в глаза, а потом на мой обнаженный торс, она, по всей видимости, поняла, к чему я клонил. Заливаясь румянцем, девушка молча нащупала руками застежку бюстгальтера, и на этот раз моя помощь ей не понадобилась. Бирюзовый лифчик соскользнул на кровать, открыв моему взгляду роскошную высокую грудь Альбы.

Почувствовав, что я смущаюсь не меньше, чем она сама, Альба с притворной неуверенностью в голосе спросила:

— Я тебе нравлюсь?

— Конечно да. Если хочешь знать, то в том, что касается бюста, популярности среди наших одноклассников тебе не занимать. Если бы они знали, какая ты без одежды, то тебе от ухажеров проходу бы не было.

— Так воспользуйся выпавшим тебе счастливым билетом, — томно произнесла она, наклоняясь ко мне всем телом, — Мы ведь договорились, что сегодня я твоя на всю ночь, до тех пор, пока не придет…

Прежде чем она успела произнести свое имя, раздался громкий взрыв, оранжевое свечение погасло, и комната погрузилась в темноту.

У меня внутри все оборвалось.