Для того чтобы попасть на встречу в Побле-Ноу, мне пришлось дать отцу слово, что к ужину я вернусь домой. В будний день это означало, что мне нужно будет оказаться на пороге родного дома не позже половины одиннадцатого.

Разумеется, все это не освобождало меня от перспективы переезда в Бостон. Отец и мама считали это дело решенным. Меня даже предварительно записали в high school, расположенную поблизости от моего нового дома. Первого сентября я мог приступать к занятиям.

От этих неприятных мыслей я попытался отвлечься, присмотревшись к пейзажу за окном. Серая в этот непогожий день Барселона угадывалась на горизонте за вспарывавшими небо трубами огромной теплоэлектроцентрали. Я в очередной раз удивился тому, насколько близко от нас находится этот огромный двухмиллионный город, в котором мы оказываемся столь далекими и чужими. Было странно осознавать себя чуть ли не пришельцем из другого мира после короткой двадцатиминутной поездки на пригородной электричке. В Тейе я был знаком с некоторыми людьми, которые совершали подобную одиссею раз-два в году — не чаще. Для них большой город действительно представал в облике чужого, полного опасностей мира, в котором путешественнику постоянно нужно быть начеку, что, впрочем, все равно не избавляло его от всякого рода неприятностей.

В нужное место я приехал за полчаса до назначенного срока. Мне хотелось просто погулять одному по этому кладбищу, а сделать это после встречи, судя по всему, не представлялось возможным. У меня на все было меньше двух часов — при том условии, что я действительно собирался сдержать слово, данное отцу.

Вход на кладбище Побле-Ноу украшен внушительным портиком с колоннами, чем-то напоминающими ворота какого-нибудь египетского храма. Пройдя под низким сводом, я столкнулся с группой из полутора десятков человек. Экскурсию для этой компании вел мужчина, державший в руках факел. Темнеть при этом еще даже не начинало.

Он на мгновение прервал свою речь и обратился ко мне с вопросом:

— А вы, молодой человек, откуда? Вы записаны на вечернюю экскурсию?

— Нет, я пришел просто так, сам по себе.

— Вынужден огорчить вас: кладбище закрыто. На территории могут находиться только участники организованных экскурсий.

— Значит, я записываюсь на вечернюю экскурсию.

По недовольным возгласам присутствующих я понял, что записываться на экскурсию следовало заранее. Вдобавок она была платной. Неожиданно на мою сторону встала немолодая полная женщина, которая, судя по всему, имела определенное влияние на остальных членов группы.

Выслушав все доводы против моего присутствия на кладбище, она вдруг сказала:

— Да пусть остается, если хочет. В конце концов, надо же учить молодежь уму-разуму. Пускай постепенно привыкает к мысли, что все мы рано или поздно здесь будем.

Человек в костюме и с факелом молча согласился с этими доводами и кивком предложил нам всем следовать за ним. Кладбище сразу же произвело на меня впечатление своими размерами. Оно показалось мне просто огромным.

Мрачный гид подтвердил правоту моих впечатлений, приведя в ходе экскурсии соответствующие цифры и факты:

— На этом кладбище, кстати старейшем из сохранившихся в Барселоне, расположено более тридцати тысяч захоронений. Сейчас в это трудно поверить, но поначалу данная территория считалась горожанами опасной для посещения. Дело в том, что основано кладбище было примерно в двух километрах от ближайших городских кварталов, и долгое время волки считали эту территорию своей. В общем, никому, даже Святой Церкви, не удавалось в те годы проконтролировать, кого, когда и как здесь хоронят.

День клонился к вечеру, сгущались сумерки. В свете факела посетители восхищенно рассматривали роскошные склепы и пантеоны, воздвигнутые над захоронениями, принадлежащими знатным семьям, в основном владельцам некогда крупных текстильных предприятий.

Экскурсовод продолжил свой рассказ:

— Представители буржуазии в те времена словно соревновались друг с другом, приглашая для обустройства своих последних пристанищ лучших скульпторов и архитекторов своей эпохи. Тщеславие и неуемная фантазия заказчиков зачастую доходили до абсурда. Так, например, среди этих захоронений есть склеп с лифтом. Его построили, по всей видимости, с мыслью о том, чтобы покойный не устал, спускаясь в глубины ада. К сожалению, данное захоронение является частной собственностью, и посторонним отказано в доступе к нему.

Затем экскурсовод остановился прямо у нужной мне могилы Францеска Каналя. Меньше чем через полчаса мне предстояло встретиться здесь с моими бледнолицыми приятелями. Я решил отстать и затеряться среди окрестных склепов, как только группа пойдет по маршруту дальше. Вся могильная плита была уставлена свечами, фигурками святых и портретами. Ко всему этому прилагался целый ворох записок, оставленных посетителями.

— Вы можете удивиться, почему могиле девятнадцатилетнего юноши уделяется так много внимания. Я расскажу вам историю данного захоронения. Францеск Каналь скончался двадцать седьмого июля тысяча восемьсот девяносто девятого года. Незадолго до этого он предсказал дату своей смерти и сообщил о ней товарищам по работе в одном из первых в нашей стране универмагов, который назывался «Эль-Сигло».

Накануне вечером, просматривая информацию о человеке, могилу которого мне предстояло найти, я тоже обнаружил свидетельства этой истории. Сам же универмаг «Эль-Сигло» позднее, в тридцатых годах двадцатого века, сгорел дотла в ходе крупного городского пожара.

— Этот молодой человек, несмотря на свой возраст, успел прославиться среди современников умением предсказывать будущее, — продолжил рассказ экскурсовод — Его пророчества сбывались столь часто, что местные жители стали приходить и приезжать к нему, чтобы узнать, что ждет их и близких им людей в тот или иной день. Помимо редкого дара предсказателя юноша успел прославиться как человек добрый и отзывчивый. В общем, после смерти к его имени само собой добавилось прозвище Маленький Святой. Чуть позднее появилось поверье, что он с того света исполняет желания тех, кто приходит поклониться его могиле. Судя по всему, слух не был лишен какой-то реальной почвы, потому что люди шли на кладбище беспрерывным потоком. Немало посетителей приходит к этой могиле и сейчас, спустя сто лет.

Человек с факелом закончил очередную часть экскурсии и погрузился в почтительное молчание. Я с замиранием сердца рассматривал десятки портретов незнакомых мне людей, которые, как я понял, ждали от Каналя какой-то милости или помощи. Записки с прошениями были повсюду, даже на ветвях ближайших деревьев. Похоже, Маленькому Святому на том свете не приходилось скучать без работы.

— Внимание, еще одно маленькое объявление, — продолжил лекцию наш гид. — Это касается тех, кто хочет попросить святого о какой-то помощи. Согласно поверью, делать это нужно, обязательно подходя к могиле с правой стороны. Как я понимаю, это может вызвать некоторые проблемы у тех, кто традиционно голосует за левые партии социалистического толка.

Экскурсанты с готовностью и радостью восприняли эту дурацкую шутку и пошли вслед за экскурсоводом к очередной местной достопримечательности, естественно обойдя могилу с правой стороны.

Я сделал вид, что нагнулся к земле для того, чтобы поправить развязавшийся шнурок, выиграл время, немного отстал и остался наконец-то наедине с Маленьким Святым.