Глава 18
По ощущениям Вайтарна напоминала земную реку – стремительную и бурную. Она несла нас с примитивной, бездумной силой быстродвижущейся воды. С той самой минуты, как я очутилась на обратной стороне, она с ревом проносилась мимо меня, не сбавляя скорости. Неутихающий ветер на самом деле оказался течением. Едва я расслабилась, Вайтарна целиком завладела мной и увлекла за собой, словно мне дали подержать гигантского воздушного змея. И лишь схвативший мои руки Ямараджа придавал мне уверенность в том, что это движение когда-нибудь прекратится.
Вайтарна была полна холодных мокрых тварей вроде той, которая меня задела. Они всегда подплывали сзади и тихо шептали, невнятно бормоча на ухо или из-за спины. Ямараджа говорил, что они безобидные, главное, не оборачиваться и не смотреть на них. Поэтому я научилась вздрагивать, не обращая на них внимания. Путешествие было нескончаемым, головокружительным, диким, и меня хватало только на то, чтобы все время представлять себе прежний дом мамы. Но едва течение отпустило нас, мне показалось, что не прошло ни единой секунды.
Мы очутились на очередной бескрайней темной равнине, точно такой же, как та, которую мы покинули.
Я посмотрела на пустое черное небо.
– Откуда ты вообще знаешь, где мы?
– Лиззи, если ты по-настоящему связана с этим местом, то мы там, куда тебе хотелось попасть. В противном случае… – он пожал плечами, – нас могло занести куда угодно.
– Ясно, – пробормотала я, подумав, что, может, безопаснее было выбрать Крайслер-билдинг.
Ямараджа опустился на колени, приложил ладонь к земле, и мгновение спустя оттуда начала пузыриться черная нефть. Она быстро расползалась, и я отпрыгнула, чтобы уберечь кроссовки.
– Что ты задумал?!
– Лиззи, все в порядке. – Он притянул меня к себе, и я робко ступила на черную нефть.
– Серьезно? – Нас постепенно засасывало.
– Так все и делается, ты поймешь лучше, если не будешь закрывать глаза.
– Ладно.
Во время спуска я крепче обняла Ямараджу, изголодавшись по теплу его тела и ничего не имея против ощущения сильных мышц под шелковой рубашкой. Черная нефть была немногим холодней течения реки, но когда она взбиралась по моей спине, меня невольно пронизывала дрожь.
Мне удалось не зажмуриться, и поскольку тьма сместилась куда-то выше, вокруг нас проступила новая реальность: дома, деревья, почтовые ящики – целая улица в пригороде.
Я подняла голову, почти ожидая, что узрею над головой угольно-черную воду. Но наверху раскинулось усыпанное звездами ночное небо с обычным ярким полумесяцем. Пейзаж немного напоминал Сан-Диего. Я различила дом, точь-в-точь как тот, который был на старой фотографии мамы, правда, теперь он оказался обнесен частоколом.
Неужели мы прибыли в Пало-Альто?
Я сделала вдох, и нос уловил металлический запах обратной стороны.
– Бессмыслица, – пискнула я. – Значит, я провалилась у себя в спальне, а потом нырнула в реку, и чтобы из нее выбраться, нам тоже пришлось спуститься вниз – еще глубже?
– Таков загробный мир, привыкай. Это всегда срабатывает.
– Конечно, – я поняла, что до сих пор прижимаюсь к Ямарадже, и, выпустив его, отступила.
Он улыбался.
– Река не такая унылая, как остальное, верно?
– Нет, она скорее похожа на американские горки, разве что ты носишь на глазах повязку, и тебя задевают жуткие мокрые существа, – заявила я. – Зато она тебя хотя бы куда-то приводит.
Бунгало с широким передним крыльцом выглядело старше соседних зданий. На обратной стороне оно было выкрашено в серый, – вместо небесно-голубого цвета с маминой фотографии, – но мы определенно попали туда, куда и требовалось.
Разумеется, старый дом был не настоящей причиной моего желания прийти сюда.
– Знаешь, Ямараджа, но странно наконец-то его видеть. Ты не против, если мы сначала погуляем по окрестностям?
– Естественно. – Он снова взял меня за руку.
Мне стало неловко заставлять его думать, будто я нахожусь под сильным эмоциональным впечатлением, поскольку теперь я изображала из себя Нэнси Дрю, девушку-детектива из кино. Но я поборола чувство вины и увела его, радуясь тому, что мы держимся за руки.
Мамина улица с ухоженными лужайками, украшенными раковинами почтовыми ящиками и несколькими пальмами, которые покачивались в лунном свете, казалась вполне нормальной. Как-то не верилось, что здесь прячется детоубийца. Впрочем, думаю, в этом и заключалась вся суть, поэтому я решила не отвлекаться.
Цель моих поисков находилась где-то поблизости, однако я плохо представляла себе, как ее узнаю. Вероятно, за последние тридцать пять лет убийца умер или переехал, но он мог оставить след здесь, на обратной стороне.
Вдруг прямо перед нами из-под машины метнулась маленькая тень. Я, вскрикнув, вздрогнула, а тень перебежала дорогу.
Но это была просто крупная поджарая полосатая кошка. Она резко остановилась на противоположном тротуаре и уставилась на нас. На сером фоне ее глаза светились неземной зеленью.
– Что за чертовщина? Она, что, на нас смотрит?
– Кошки видят все, – пояснил Ямараджа. Его голос был тихим, почти благоговейным. – Им доступны оба мира.
– Минди говорила нечто подобное. – Мое сердце колотилось, и я поняла, что серый мир вокруг меня не собирается бледнеть. – Я не вернулась из-за испуга обратно. Думаю, я пообвыкла на обратной стороне.
Ямараджа покачал головой.
– У тебя не получится перейти в реальный мир здесь, только там, откуда ты начала. Пока река Вайтарна переносит лишь твой дух, но не тело.
– Значит, это что-то вроде астральной проекции? – Я ущипнула себя за руку, покрытую гусиной кожей. Она казалась мне вполне реальной, но холодноватой.
– Это временное явление, – сказал Ямараджа. – Однажды ты сможешь путешествовать так же и во плоти.
– А где же находится мое тело? Дома в спальне, где его вот-вот найдет перепуганная мама?
– Не волнуйся, – проговорил Ямараджа. – Ты удивишься моим словам, но твое тело лежит в земле под твоим домом, в безопасности среди камней.
– Совсем не страшно!
– Загробный мир не забава, Лиззи.
– Согласна. Но мне пока все-таки сложновато. – Я переводила дыхание, вбирая в себя холмистый пейзаж вокруг, совсем другой, чем в плоском Сан-Ди.
– Я даже не знала точного адреса, а мы попали на то самое место.
– Недурно для твоего первого раза.
– Спасибо. – Боковое зрение уловило проблеск движения, и я повернулась, чтобы дать ему отпор. Но то была лишь полосатая кошка, которая следовала за нами вдалеке.
Ямараджа пристально посмотрел на меня.
– Ты смешная, Лиззи. В аэропорту тебе хватило самообладания, чтобы изобразить мертвую, и ты без моей помощи противостояла тому старику, но в этом районе вздрагиваешь от теней.
– Пожалуй, – мне не хотелось врать Ямарадже, поэтому я туманно ответила: – Но тут кое-что произошло… еще в мамином детстве.
– Нечто плохое?
Я кивнула.
– Настолько плохое, что она обо всем помалкивала. Она рассказала мне только после событий в Далласе.
– Теперь ничего плохого не будет, – произнес он, снова беря меня за руку.
Мы шли, разглядывая пустынные улицы, залитые лунным светом. Как хорошо просто шагать рядом с ним и согреваться мыслью, что я перенесла нас сюда при помощи своих загадочных способностей! Убийца не оставил никаких следов, чем я была только довольна.
Ямараджа был слишком хорошо воспитан, чтобы и дальше не расспрашивать о моей матери, но спустя некоторое время он вымолвил:
– У каждого психопомпа есть такая история.
– Какая?
– Та, которую тяжело рассказывать. У всех нас первый переход сопряжен с тяжелыми переживаниями.
– А у тебя что за история? – ненавязчиво спросила я. – Когда ты решил изобразить мертвеца?
Он покачал головой.
– Там, где я родился, не было ни войн, ни террористов. Мы с сестрой – выходцы из маленькой деревушки, из тихого местечка.
– Звучит обнадеживающе.
– Деревенька была красивой, но мы с сестрой замечали только то, как она мала. Бывало, на горизонте океана появлялись паруса, и мы мчались к пристани, чтобы увидеть чужаков. Моряки казались людьми из другого мира. Их одежда была пестрой и диковинной, а еще использовали бронзовые ножи, которые и не снились медникам нашей деревни.
– Бронзовые ножи, – резюмировала я. – Давненько это было.
Он пожал плечами.
– Верно, и наша деревушка даже по тем временам считалась отсталой. Когда моряки показывали нам засушенные цветы из дальних земель и заявляли, будто они воины, которых убили в жуткой войне с волшебными созданиями, мы с сестрой им верили.
– Как трогательно.
– Кроме того, они знали другие языки, и сестра часто выменивала у них прекраснейшие из своих раковин на чужеземные слова. Она собрала отличную подборку ругательств.
Я усмехнулась.
– Смахивает на мой испанский.
Он улыбнулся в ответ, но сразу помрачнел.
– Там было хорошо расти. Но в те времена люди жили недолго. Сестра умерла совсем юной.
– Она выглядит всего на четырнадцать. Подожди, вы были…
Он кивнул.
– Близнецами. Мы и сейчас близнецы, хоть теперь я немного старше.
– Ясно. – Ями навечно застряла в том возрасте, когда умерла, но ее брат – нет. – Понятно, почему ты остаешься в подземном мире. Чтобы ее не бросать?
– Я живу там, чтобы мои люди не исчезли.
– И она – одна из них. Ты хороший брат.
Он не ответил, и мы прошли чуть дальше. Мне всегда хотелось знать, каково это – иметь брата или сестру, в особенности близнеца. Я воображала, как мы выдумаем собственный язык и даем друг другу тайные прозвища.
Конечно, у меня была невидимая сестра. Минди постоянно находилась рядом, наблюдая, как я достигаю одиннадцати лет и затем перерастаю ее возраст. Меня пронизала дрожь.
– Ты как? – поинтересовался Ямараджа. На фоне серого мира его глаза вспыхивали карим. Наши тела не лишились красок, как будто нам было не место за тусклой пеленой.
– Значит, после смерти сестры ты стал… как мы?
Он кивнул.
– Я не мог отпустить ее одну.
– Ничего себе! Значит, рассказы про связь между близнецами – правда.
Ямараджа на мгновение задумался и произнес:
– Для нас – да.
– Как она умерла? – робко спросила я.
– Ее подвел один осел.
– Хм, прости?
– Осел, – повторил он. – Скотина, которая принадлежала моей семье.
Я вздохнула, но следующий вопрос так и не слетел с губ.
Блеснув зелеными глазами, рядом с Ямараджей в тенях прошмыгнула кошка.
Но она уже за нами не следила.
Кошка пристально смотрела на другое бунгало, даже более старое, чем то, где выросла мама. Домишко притулился в стороне от дороги, во внутреннем дворике росли искривленные пустынные деревца, каждое стояло в деревянном ящике с декоративными камнями.
На лужайке находились пять маленьких девочек: все возраста Минди, одетые в старомодные фланелевые рубашки в клетку, заправленные в джинсы, майки или в короткие платья. Все без исключения пристально таращились на дом.
– Он до сих пор здесь, – пробормотала я.
Ямараджа повернулся ко мне:
– Кто, Лиззи?
– Злодей. Мужчина, убивший Минди.
Он замер.
– Поэтому ты хотела прийти сюда?
– Ей нужно знать.
– Будь осторожна, – прошептал Ямараджа. – Некоторых призраков спасти нельзя.
– Я не хочу их спасать, просто хочу помочь Минди. Она чудовищно напугана, даже после стольких лет. – Мне не удавалось отвести взгляд от сборища маленьких девочек. Они во все глаза смотрели на дом, молчаливые и беспокойные, будто в ожидании начала представления. – Ей нужно знать, жив ли убийца, или он скитается по обратной стороне и разыскивает ее.
– Пошли отсюда, Лиззи, – потянул меня за локоть Ямараджа, но я высвободилась.
– Я должна убедиться, что он еще жив.
– Ты не должна подходить к дому ни на шаг, – произнес он.
Едва я открыла рот, чтобы спросить почему, одна из девочек пошевелилась.
Ее голова медленно повернулась в нашу сторону, хотя ее тело было совершенно неподвижно, и спустя миг ее серые глаза остановились на нас. Она оказалась чуть младше Минди, носила джинсовый полукомбинезон и кроссовки. Ее взгляд задержался на нас, лицо не выражало ничего, разве что легчайший намек на замешательство.
Ямараджа встал прямо передо мной.
– Не смотри на них.
– Но они совсем безобидны… – возразила я, но осеклась, когда другие девочки, как по команде, повернули головы и уставились на нас. Их серые личики рассматривали меня с растущим интересом. – Ладно, возможно, ты прав.
Ямараджа уже стоял на коленях, упершись ладонями в асфальт. Когда под нами забулькала расползающаяся нефть, он вскочил и обвил меня руками: я почувствовала, как напряглись и отвердели его мышцы.
– Ты не хочешь, чтобы они запечатлелись в твоих воспоминаниях, – прошептал он, когда мы начали погружение. – Просто думай о доме твоей мамы.
Второе путешествие по реке показалось короче, как часто бывает при возвращении домой. Удерживать в сознании образ бунгало было просто, ведь я очень сильно хотела туда попасть. Но на сей раз возникли кое-какие трудности: задевавшие нас склизкие твари вызывали у меня дрожь. Я отчасти поняла, что это – обрывки воспоминаний, фрагменты призраков, которые выцвели и поблекли.
Я не открывала глаз всю дорогу, прижавшись головой к груди Ямараджи, его тепло и реальность были моей защитой. Ямараджа оберегал меня от тех мертвых серолицых девочек.
Мы очутились на равнине под пустым небом, бескрайней и продуваемой ветром, но каким-то образом я чувствовала, что дом находится прямо над головой. А, может, он был внизу… в загробном мире; мне стало сложно определять, где верх и где низ.
Но перед возвращением в спальню Ямараджа взял меня за плечи.
– Брось ты это, Лиззи. Не ходи туда.
– Я должна помочь Минди. Я не могу сдаться. Я бы сделала это и для живого человека.
– Но теперь в твоем разуме поселились те привидения.
– Точно. – Я поежилась, представив себе их серые лица. – Но что здесь плохого, кроме возможных кошмаров, конечно?
– Призраки отправляются за поддержкой туда, куда могут, Лиззи. Минди умерла в том доме, верно? В сотнях миль отсюда, но она живет с тобой.
– Потому что ее помнит мама.
– Она помнит Минди, как никто другой, даже больше ее собственных родителей.
– Как грустно и странно…
Он покачал головой.
– О нет, Лиззи. Порой, когда дети пропадают без вести, их родители не выдерживают и недолго держатся за воспоминания. Когда они перестают думать о детях, те бледнеют и буквально растворяются в воздухе.
У меня пересохло во рту.
– Значит, маленькие девочки там… потому что их помнит убийца?
– Полагаю, он не забыл их последние дни, причем во всех подробностях. Но что, если бы вместо него они могли обратиться за поддержкой к тебе?
Я опять вообразила ту пятерку девочек на лужайке перед домом. Они так нуждались во мне, а я их отвергла… Меня начал бить озноб. Я словно видела лицо первой из них: она повернулась и посмотрела на меня… у нее был поношенный комбинезон и полдюжины искрящихся заколок в коротких волосах.
– Как мне забыть их?
– Ты не сможешь, Лиззи, – его руки упали с моих плеч, и он вздохнул. – То был лишь мимолетный взгляд, но его не хватит, чтобы перенести их сюда.
– Ты что, пытаешься меня напугать?
– Тебе следовало бы бояться! – Теперь он рассердился и прищурил свои карие глаза. – Пообещай, что никогда не подойдешь близко к тому дому.
Я отвернулась.
– Мне хватило этого кошмара, да и Минди провела в ловушке своего страха десятилетия! Зато я узнала, что ее обидчик жив, и уже не смогу бросить Минди! Она часто паникует и долго не может успокоиться.
Я помолчала и решила подбирать слова более осторожно.
– Обещаю, что никогда не посмотрю на тех девочек.
Ямараджа пытливо изучал мое лицо, затем медленно кивнул.
– Спасибо, – устало произнес он.
Теперь из его голоса совершенно исчез гнев. Наверное, Ямараджа думал, что со мной не оберешься хлопот, будто с ученицей в автошколе, которая постоянно врезается в ограду во время первого занятия по вождению.
По крайней мере, я поняла, что Минди пока в безопасности. Мы должны поблагодарить за это Ямараджу.
– Было весьма любезно прийти и спасти меня.
Буря в его глазах абсолютно улеглась.
– Не уверен, что ты нуждалась в спасении.
– Возможно, но было здорово наблюдать за тем, как ты заставил улепетывать того старикашку.
Уголки его рта поползли вверх.
– Я задавался вопросом, позовешь ли ты меня. Сестра была уверена, что да.
– У Ями сложилось обо мне такое впечатление?
– Она считает, что ты, вероятно, будешь меня отвлекать.
– Надеюсь, она права.
Он кивнул.
– Она всегда права.
– Ямараджа… – произнося его имя вслух, я слегка вздрогнула.
– Зови меня Яма. «Раджа» – просто титул.
– Что он означает?
– Принц или что-то вроде владыки.
Я удивилась.
– То есть я называла тебя Владыка Яма?!
Он боролся с улыбкой, которая становилась все шире.
– Ты это сказала лишь раз или два.
– Но в мыслях я именно так тебя и называла! – застонала я, чувствуя себя растяпой. – Ладно, но сейчас и впрямь знаю твое имя! А оно сработает? Если я тебя позову, ты услышишь меня и обязательно придешь?
Он склонил голову в знак согласия.
– Имя важно, но здесь как при путешествии в определенное место тоже нужна связь.
– Сегодня ночью ты появился. Похоже, связь между нами наладилась.
– Да, – он шагнул ко мне, – но она могла бы быть и крепче, мало ли что.
– И как мы этого добьемся? – прошептала я, смежив веки.
– Вот так.
Едва наши губы повстречались, меня охватило сильное, пьянящее чувство. Оно расцветало в груди, заставляя прерываться дыхание, и рассеивало остатки страха, которые еще тлели во мне после долгой ночи. Но я желала большего и прижалась к его рту своими губами: поцелуй стал чувственным и страстным.
Ветер, дувший с реки, превратился в сухой и пронизывающий ураган. Мое тело будто пронзили тысячи покалывающих кожу булавок. Мои глаза на миг открылись, и я увидела сноп искры, как в тот раз, когда Яма возник из тьмы, чтобы спасти меня. Вокруг его ног пылал воздух.
– Это ты сделал? – пробормотала я.
– Не только я.
А потом слова стали нам не нужны.
* * *
Часом позже я тихо спустилась в спальню, безопасную, гостеприимную и знакомую. Кожу до сих пор покалывало. Тело казалось легче. Лед в душе почти растаял, испарившись под губами Ямы.
Но намечалась серьезная проблема. На моей кровати, уставившись на телефон, сидела мама.
После ночных происшествий я и забыла, что она пришла ко мне в комнату как раз перед моим погружением в реку. Конечно, она меня не видела, и я по-прежнему находилась на обратной стороне, но не могла же я оставаться там вечно.
Прижавшись к Яме, я казалась себе могущественной, будто для меня нет преград, но сейчас почувствовала себя маленьким ребенком, которого вот-вот спустят с небес на землю. Если бы я выскользнула на улицу и вернулась через парадную дверь, притворившись, что прогуливалась, как бы мама отнеслась к моим эскападам? После такой недели она могла бы взбеситься или, что еще хуже, начала бы проверять меня каждую ночь.
Я гадала, сколько отсутствовала, и на миг прижалась к стене. Что же делать? Ведь я не могла позволить, чтобы она и дальше сидела на кровати, размышляя, куда запропастилась ее дочь. Нужно было придумать разумное объяснение, почему я не лежу в постели.
Минди тоже исчезла. Вероятно, она снова спряталась в мамин шкаф, что натолкнуло меня на одну мысль…
Я пока не стала спецом по хождению сквозь стены, но дверца шкафа была приоткрытой, когда я натягивала джинсы. Я прошмыгнула внутрь и устроилась на ворохе мятой одежды. Мой шкаф оказался не таким просторным, как мамин, но его хватило, чтобы свернуться калачиком и притвориться спящей.
Я несколько раз резко вдохнула, заставляя сердце биться чаще, и вскоре моя связь с обратной стороной начала ослабевать. В щель проникала косая полоса света, и я увидела, что мир вновь обрел свои яркие краски.
Перейдя грань, я бесшумно сбросила с себя джинсы и худи, после чего тихо зевнула.
После долгого нервного ожидания в тишине я собиралась зевнуть погромче, но мама меня опередила:
– Лиззи?
Я толчком распахнула дверцу. Та отворилась с заунывным скрипом, и я увидела недоуменное мамино лицо.
– Привет, – сонно проворчала я. – Почему ты здесь?
– Я услышала твой голос и вошла посмотреть, что стряслось. А тебя не было… – Она покачала головой. – Ради бога, Лиззи, что ты делаешь у себя в шкафу?
– Сплю. – Я села, моргая и потягиваясь, – Мне приснился очень страшный сон, и когда я проснулась, мне просто показалось, что здесь безопасней.
При виде печали на ее лице я почувствовала себя ужасно. Но вымышленные кошмары были лучше, чем объяснения: «Ко мне пристал злой психопомп, после чего я отправилась навестить дом старого серийного убийцы, ах да, и втюрилась».
– Лиззи, мне так жаль. Хочешь поговорить о сне?
Я покачала головой.
– Так, ерунда: ни аэропортов, ни террористов. Просто… ноги застряли в черной липкой дряни, и я тонула.
– Звучит жутко, детка.
– Прости, что разбудила, – сказала я, выкарабкиваясь из шкафа и вставая.
Мама выдавила из себя улыбку, поднялась с кровати и заключила меня в долгие объятия. Когда мы их разомкнули, она взглянула на мое самодельное гнездышко на полу.
– Забавно, – сказала она, – раньше, маленькой, ты боялась шкафов, но в том доме, где выросла я, были огромные встроенные шкафы, куда можно войти. Бывало, я там оставалась на ночь вместе с…
Я ждала продолжения, но мама до сих пор разглядывала ворох одежды. Она опустилась на колени и подняла что-то с пола шкафа. В ее руке блеснул… кухонный нож, который я взяла с собой в загробный мир. Должно быть, он вывалился из кармана, когда я быстро стягивала с себя джинсы.
Я попыталась улыбнуться.
– Ну да, я как-то перепугалась.
На ее лице появилось знакомое грустное выражение.
– Прости, мама. Знаю, это кажется странным.
Она осторожно держала нож обеими руками.
– Я знаю, каково это, все время бояться. После того как моя подруга исчезла, я долгое время была почти такой же, как ты. Чего только не сделаешь, чтобы почувствовать себя в безопасности.
Я согласно кивнула, вспомнив лица тех маленьких девочек, и поверила, что мать меня по-своему понимает. А еще я знала, что непременно вернусь в Пало-Альто и позабочусь о том, чтобы убийца больше никому не причинил вреда.
