22
12:11
ГУЛ
Столовая производила беспрестанный шум в голове Мелиссы — очень похоже на шуршание в ящике с крысами. Мелисса слышала звон падающих вилок, треск терзаемой беззащитной картонной коробки, скрежет маленьких зверьков, которые карабкались друг на друга. Странно — на десерт сегодня был шоколадный пудинг, который обычно притуплял отчаяние благодаря высокому содержанию сахара. Наверняка это запеченные тощие цыплята внушили всем панические мысли.
«Еще восемь месяцев есть эту гадость!» — доносилось отовсюду.
Мелисса прибавила громкость в наушниках, но от гитарного рева стало только хуже. Она закрыла глаза и мысленно представила барьер вокруг собственного разума. Но он рухнул под очередной атакой беспокойства: шоколадный пудинг заканчивался.
Последнее время она ослабила оборону, ожидая, что все станет проще — будто бы связь с Рексом спасет ее от средней школы Биксби. Вот как случается, если впустить кого-то в душу, — все остальные тоже полезут.
Возможно, стоит поступить наоборот…
Мелисса заскрежетала зубами и остановила кассету в плеере. Сначала, когда исчез заслон «тяжеляка», вихрь чужих мыслей в голове закрутился с удвоенной силой. Но Мелисса глубоко вздохнула и позволила себе прекратить борьбу с какофонией голосов. Ведь с Рексом же это сработало: она просто позволила потоку его мыслей захлестнуть ее в надежде, что, когда они схлынут, ее собственный разум останется в целости и сохранности.
На одно жуткое мгновение Мелиссе показалось, что ее будто бы стерли, затоптали, потопили в дурацких спорах за лучшее место и шоколадный пудинг… Но как и в тот раз, когда они с Рексом прикоснулись друг к другу, она постепенно пришла в себя и обрела почву под ногами, несмотря на бушующий вокруг шторм.
Мелисса открыла глаза и вытянула руку перед собой. Рука почти не дрожала, хотя костяшки пальцев побелели от того, как яростно Мелисса сжимала кулаки секунду назад. Она снова глубоко вздохнула и, впервые за все эти годы, стянула с головы наушники, находясь в столовой.
Никто даже не заметил. Все полуночники, развесив уши, внимали Джессике.
— Остальные родственники вообще не приезжают в город. Дед Констанцы грозился лишить их доли наследства, если они хоть одной ногой ступят в Биксби. Они до смерти боятся даже мимо проезжать!
Да, подумала Мелисса, Джессика наконец-то набралась храбрости задать Констанце Грейфут парочку простеньких вопросов. Аплодисменты, господа!
— Они все живут в Броукен Эрроу, — продолжила было Джессика, но вдруг озадаченно взглянула на Десс. — Как ты и говорила…
Даже через столовский бедлам Мелисса почувствовала странную реакцию, которая пузырилась у Десс в мозгу: удовлетворение от доказанной правоты вперемешку с минутным замешательством. Потом и ее мысли растворились в общей массе.
Любопытно.
Джессика принялась докладывать дальше.
— Короче, главное — что время совпадает. Ее дед уехал из Биксби примерно пятьдесят лет назад, как раз когда знание перестало пополняться.
Она замолчала и взглянула на Рекса, ужасно гордая собой — она ведь заметила очевидное. По крайней мере, даже в гуле столовой Мелисса без труда чувствовала ее возбуждение. Прошлой ночью металлический вкус огнетворца вконец зашкалил, Мелиссе чудилось, что она набрала полный рот новеньких пенни. От этого содрогалась сама полночь, даже древние зловонные разумы тварей, засевших в горах, и те выворачивало наизнанку.
У темняков были все основания бояться Джессики Дэй: ее дар прорывался сквозь саму ткань тайного часа. И она просто балдела от этого. Ее зеленые глаза так и сияли, когда она сообщила еще кое-что из того, что выяснила:
— Так как ее отец переехал сюда, его не посвящают в дела семьи. Только один из Грейфутов приезжает сюда из Броукен Эрроу. Угадайте, как его зовут?
Все сидели и глупо таращились на нее.
— Эрнесто? — наконец предположил Летун.
Какая прелесть: эти двое с полуслова понимают друг друга! И что же это с Джессикой? Да ее ручки так и тянутся к Джонатану, как обезьяньи лапы к орехам. Неловкость, которую вызывали у него эти прикосновения, почти терялась в шуме столовой, но все было и так написано у него на лице.
— Вот именно! — Джессика откинулась назад и положила руку Джонатану на плечо.
— Что ж, это вполне логично, — ответил Рекс. — Однако отец Констанцы не то чтобы в полном неведении. Я нашел кое-что любопытное у него на столе.
Он достал папку, которую свистнул из кабинета, и начал объяснять видение, выхваченное из разума Энджи.
Мелисса перестала слушать — вряд ли теперь кто-то из них вспомнит о действительно серьезной загадке прошлой ночи: как, черт возьми, Джонатан и Джессика нашли дорогу к Констанце? В полночь Мелисса чувствовала, как они стремительно несутся по шоссе, как уныло тычутся то туда, то сюда, точно новичок в школе, который не может найти дорогу к временным классам. И тут что-то щелкнуло: оба разума наполнились уверенностью и определенной целью. Только что их головы были совершенно пусты, и вдруг — бац! — обоих осенило.
Что бы ни стояло за этим, оно не оставило после себя никакого следа, но на миллисекунду Мелисса почувствовала вкус чего-то нового где-то далеко…
Пытаясь разобраться в запутанных воспоминаниях, Мелисса на мгновение потеряла контроль, и столпотворение мыслей в столовой снова едва не подмяло ее под себя. Она заставила себя расслабиться и переждать натиск этой бури.
Придя в себя, она услышала слова Десс:
— Ни на одной моей карте нет никакой посадочной полосы.
— Ее еще не построили, — пожал плечами Рекс — Я даже не знаю, где она будет.
— Стойте, наверное, моя мама что-нибудь знает, — вмешалась Джессика. — Она состоит в каком-то комитете.
— Но какое отношение имеет посадочная полоса к преследователю Джессики? — спросил Джонатан. — Или к полунелюди, если уж на то пошло?
— Мы пока не знаем, — признал Рекс. — Но вполне очевидно, что во всем этом замешаны Грейфуты.
— И что нам делать? — спросила Десс.
— Джессика, ты должна выяснить у мамы хоть что-нибудь об этой полосе, — ответил Рекс. — Но еще нам нужно вернуться в дом Констанцы. Там куча документов, которые я не успел просмотреть. Там и карты, и прочие бумаги, с ними Десс сможет разобраться.
— В дом Констанцы? — недовольно переспросила Джессика. — Что, прошлой ночи вам было мало для полной катастрофы?
— Да уж, темняки теперь нас там поджидают, — добавила Десс. — Да и Грейфуты благодаря вам двоим теперь знают, что мы ими интересуемся.
— Ладно, ладно… — примирительно сказал Рекс. — Соваться туда вдвоем и правда было бы глупостью. Теперь пойдем впятером. Темняки не посмеют с нами связаться, если с нами с самого наступления полуночи будет Джессика. Кроме того, впятером мы быстрее все обыщем — главное, ненароком дом по кирпичику не разнести.
— Что значит «с самого наступления полуночи»? — переспросила Джессика. — Туда далековато лететь.
— У вас не будет времени лететь, — ответил Рекс. — В такой близи от пустыни, если мы хотим на этот раз сделать все чисто, нам нужно, чтобы ты была с нами уже в полночь.
— Вы что, хотите, чтобы я ночевала у Констанцы? — Страх Джессики перед Грейфутами прорвался сквозь шум столовой, он был вкуса прокисшего молока. — Да вы их так перепугали, что они сами там ночевать не будут!
— Отлично, — сказал Рекс. — Можешь переночевать у Десс. Мы с Мелиссой незадолго до полуночи вас подберем, и поедем туда все вместе.
— А как же я? — Испугавшись, что его забыли, Джонатан сам прильнул к Джессике.
— Прилетай или приезжай, — пожал плечами Рекс. — На твой выбор.
Никто ничего не сказал. Мелисса чувствовала, как все они сомневаются, но еще больше они боялись пустить все на самотек. Из-за приспешников темняков полуночники стали параноиками.
— Ну, тогда в эту пятницу? — улыбнулся Рекс. — Вновь соберемся в полночь впятером?
Возражений не последовало.
— Ну во-от, — тихо протянула Мелисса, но в гуле столовой ее никто не услышал.
Пока Мелисса шла с Рексом на урок истории, вихрь оставался вес дальше позади, гвалт становился все тише, и мысленно напряжение постепенно оставило ее. По сравнению со столовой остальные помещения школы были вполне терпимы, и чувства Мелиссы обострялись с каждым шагом.
Когда- то на стене уборной автобусной станции Мелисса прочитала: «То, что меня не убило, сделало меня сильнее». Эта фраза запала ей в душу, отчасти потому, что ничего глупее она еще не читала. То, что не убивает, может покалечить, оглушить, ослепить или просто свести с ума. С точки зрения Мелиссы, это вовсе не делало человека сильнее. Но какое-то здравое зерно в этом все же было. Возможно, то, что все эти годы сплошной мозговой атаки в школе Биксби Мелиссе приходилось бороться за собственную жизнь, все же принесло свои плоды. Сегодня она попробовала оседлать вихрь столовой вместо того, чтобы противостоять ему, и осталась цела, а в голове даже прояснилось. Да, решила Мелисса, наверное, она все же стала сильнее.
Тут она уловила тревожное мерцание в мозгу Рекса.
— Расслабься, Красавчик. С каких пор ты боишься контрольной по истории?
— Я ее завалю, — ответил он. — Не до истории сейчас. Мне надо успеть выяснить, что происходит.
— Успеть к чему?
— Мы устроили погром у Констанцы. Весь день слышу слухи по всей школе. Грейфуты наверняка знают, что это наших рук дело. И скоро нам не поздоровится.
— Может быть, — ответила Мелисса. — Поэтому мы и обыщем дом Констанцы, как ты сказал.
Он остановился и посмотрел на нее.
— Ты слушала?
Она улыбнулась.
— Я всегда слушаю. По крайней мере, пытаюсь. Так насколько сложно будет выяснить, что у них на уме?
Рекс вздохнул.
— Очень сложно. Мы сами не знаем, что ищем, а Грейфуты уже наверняка замели все следы в Биксби. Если в пятницу мы ничего не найдем, то придется ехать в Броукен Эрроу, где нас не защитит тайный час. А если родители Джессики будут по-прежнему так непримиримо настроены, мы вряд ли сможем взять ее с собой в обычное время суток.
— Можно изменить их настрой, Рекс.
Он покачал головой.
— Мы уже пытались.
Мелисса почувствовала кислый привкус гноящейся вины Рекса — отличный пример того, как нечто, что тебя не убьет, может здорово испортить жизнь.
— Ладно, как хочешь. Может, Десс нам поможет. Ее последний проект, похоже, сошел на нет. Сегодня я не засекла у нее никакой мозговой активности, за исключением самодовольства. Она будет искать, к чему приложить руки. Мы можем показать ей, что нашли в мыслях у Энджи.
— Верно… но что, если тебе придется?…
Ну вот, опять: те же приторные эмоции, которые промелькнули в его мозгу вчера перед стычкой. Возмущение собственника.
Мелисса замедлила шаг, потому что чужие чувства захлестнули ее разум, и поднесла руку к голове.
— Рекс, остынь.
Мимо текла толпа, толкаясь плечами и причиняя боль ее хрупкому существу.
— Прости. — Он выдернул ее из потока и прислонил к стене.
Мелисса открыла глаза и тяжело вздохнула.
— Можно подумать, я хотя бы мысль такую допускаю…
Ее тошнило от одной мысли о том, что мозг Десс, этот калькулятор, заполонит ее разум своими вычислениями.
Но Рекс просто стоял, покусывая губу, и она все равно почувствовала это.
— А что, если это единственный способ показать ей мысли Энджи? — спросил он.
Мелисса откинулась на шкафчики, мечтая, чтобы он забыл о своей навязчивой идее. Его мысли кружились по замкнутому кругу, как разум того, кто всю ночь зубрил одну-единственную формулу. Она сосредоточилась на твердом шифровом замке шкафчика, упирающемся ей в спину.
— Нужны не просто образы, — не унимался Рекс, — но и то, что будет полезно для Десс. Я не могу запомнить все эти цифры. Там же в основном математические символы, которых я даже в глаза не видел. Ты могла бы прикоснуться ней, чтобы…
— Прекрати! — закричала Мелисса.
Его эмоции стиснули ее внутренности, как удав боа-констриктор, который заполз к ней под кожу и начал сжимать свои кольца. Мелисса почти задыхалась: ревность Рекса гудела, как все мысли в столовой, вместе взятые, каждая частица этого мерзкого чувства вторгалась в нее не менее агрессивно, чем школьный гул, но была более личной. На вкус ревность была такова, что Мелисса даже рыгнула, а потом мир на мгновение померк.
В этот миг она увидела, что хранилось глубоко в мыслях Рекса, так глубоко, что он сам этого не осознавал. Десс тут совсем ни при чем. Все дело было в ночи двухнедельной давности, когда Мелисса ухватилась за руку Джонатана. Для нее самой это было ужасно: она до сих пор чувствовала вкус удивления акробата от того, что он в ней увидел. Его пресная жалость закатилась к ней в голову, пока они летели. Но в разуме Рекса все сводилось к одному: прежде чем допустить его в свои мысли, Мелисса поделилась частью себя с Летуном, чье существование давно было оскорблением авторитета следопыта.
Когда телепатка открыла глаза, Рекс обнимал ее, отвернув голову так, чтобы кожей не касаться ее лица. В коридоре почти никого не было, но те немногие, кто был здесь, смотрели на них.
Мелисса оттолкнула его. Черт. Вот теперь у нее лицо в слезах.
— Я бы не поступила так с тобой, Рекс. Тогда с Джонатаном некуда было деваться, ясно?
— Возможно, тебе придется так поступить.
Она посмотрела Рексу в глаза, впустив его эмоции без сопротивления. Да знает ли он, сколько раз она мучилась от головной боли после идиотской ссоры какой-нибудь влюбленной парочки — ссоры, очень похожей на вот эту: напрасную, навязчивую и бесполезную. За долгие школьные годы в этих коридорах ее столько раз силком кормили чужой ревностью… Меньше всего ей хотелось такого угощения от Рекса. Неужели он не понимает, что если уж чему-то она и научилась за шестнадцать лет блуждания в чужих головах, так это тому, что друзей предает только последний дурак?
Прозвенел звонок. Рекс опоздал на контрольную.
— Возможно, придется, — повторил он.
Мелисса покачала головой.
— Попробуй заставь меня.
