Весь день Тэлли ходила по Диего и изумлялась тому, насколько он не похож на ее родной город.

Она видела юных красавцев и красоток в компаниях с уродцами. Они были друзьями, которых не разлучила Операция Красоты. Она видела малышей рядом с братьями и сестрами постарше. Значит, здесь маленькие дети не торчали в Скуковилле с родителями. Эти мелочи почти так же сильно удивляли Тэлли, как резкость черт лиц горожан, неровности кожи и особенности телосложения. Почти так же. Она понимала, что далеко не сразу привыкнет к пуховым пальто, к украшавшим мизинцы крошечными змейкам, к коже всех цветов и оттенков — от иссиня-черного до алебастрово-белого, к волосам, развевавшимся, словно щупальца какого-нибудь подводного существа.

Тэлли встретила целые группы людей с идентичным цветом кожи или с похожими лицами, будто семьи до операции. Глядя на них, она чувствовала себя неловко. Они напомнили ей о коллективной жизни в далекие времена, предшествовавшие эпохе ржавников, когда человечество о делилось на племена, кланы и так называемые расы, внутри которых все выглядели более или менее одинаково. Но древние люди люто ненавидели тех, кто отличался от них внешне. Здесь же вроде пока все ладили друг с другом: помимо групп похожих персон Тэлли увидела немало компаний, состоящих из горожан, между которыми было море разительных отличий.

Красивые люди среднего возраста в Диего, судя по всему, не приходили в восторг от новомодных изменений внешности. Большинство из них были такими же, как родители Тэлли, и во время своей прогулки по городу она слышала откровенное ворчание по поводу «новых стандартов» и прямые разговоры о том, что ультрасовременный облик неприятен и режет глаз. Свое мнение эти люди выражали так открыто, что Тэлли могла не сомневаться: у них удалены микротравмы головного мозга.

Ей не очень понравилось то, что наибольшими фанатами пластической хирургии здесь были люди пожилого возраста. Да, некоторые из них были наделены мудрыми, спокойными, вселяющими доверие лицами — такую внешность Комиссия красоты насаждала в родном городе Тэлли, но другие выглядели просто по-дикому молодо. Довольно часто Тэлли не могла понять, какого возраста тот или иной прохожий. Впечатление порой было такое, будто городские хирурги решили соединить между собой признаки всех возрастов.

Несколько раз Тэлли встретились люди, которые, судя по их беседам, до сих пор оставались пустоголовыми. По какой-то причине — в силу философских воззрений или соображений моды — они предпочли сохранить оглупляющие микротравмы в мозге.

По всей видимости, так здесь можно было поступать в отношении всего, чего бы вы ни пожелали. Тэлли как будто попала в Обычный город. Здесь все были такие разные, что ее особенное лицо практически растворялось на общем фоне, оно почти ничего не означало.

Как же все это произошло?

Это не могло случиться слишком давно. У нее было такое впечатление, будто изменения совсем свежие. Словно бы бросили в воду камешек — а круги от него все еще идут.

Однажды ей удалось настроить свою скинтенну на городской информационный канал. На всех станциях кипели споры. Участники дискуссий рассуждали о том, мудро ли принимать беженцев, говорили о стандартах красоты, а больше всего — о новом строительстве на окраине юрода. При этом споры протекали далеко не сдержанно, не цивильно, как в родном городе Тэлли. Она раньше ни когда не слышала подобных перепалок между взрослыми — даже в разговорах с глазу на глаз. Впечатление было такое, будто радиочастоту захватила шайка уродцев. Без микротравм мозга, делавших всех уступчивыми и сговорчивыми, общество бушевало, шли непрерывные сражения, оружием для которых служили слова, образы и идеи.

У Тэлли голова шла кругом. Получалось, что здесь люди жили почти как ржавники. Они обсуждали любой вопрос публично — вместо того, чтобы дать правительству заниматься своим делом.

Вскоре Тэлли поняла, что изменения, которые уже произошли в Диего, — это только начало. Она чувствовала, как город вокруг нее бурлит, и множество не укрощенных разумов швыряет друг в дружку свои мнения. Ей казалось, что-то вот-вот может взорваться.

Ближе к ночи Тэлли отправилась на Обзорную площадку.

Городской интерфейс направил ее к самой высокой точке в Диего: к парковой зоне на вершине меловых утесов, откуда открывался вид на центр города. Первая красотка, встреченная Тэлли на улице, оказалась права: парк был битком набит беженцами. Здесь было почти поровну уродцев и красавцев. У большинства лица были «родные» — такие, с какими они сюда приехали. Они, наверное, еще не были готовы отдаться экстремальной косметической моде. Тэлли могла понять, почему новенькие держались вместе. Проведя на улицах Диего всего один день, она испытала огромное облегчение, увидев в парке старомодные лица, скроенные по стандартам Комиссии красоты.

Тэлли надеялась, что встретит здесь Зейна. Сегодня он дольше всего оставался без ее попечения после побега, и ей не терпелось узнать, как с ним обошлись в городской больнице. Поможет ли ему удаление микротравм мозга избавиться от дрожи в конечностях? Решится ли он на переделку внешности, и если да, то на какую? Ведь здесь каждый мог выглядеть как заблагорассудится, и сама возможность быть средним, обычным исчезла.

Может быть, в Диего Зейну помогут лучше, чем в городской больнице их родного города. У здешних хирургии явно была огромная практика, так что они, вероятно, были ничуть не хуже доктора Кейбл.

Может быть, и следующий поцелуй будет другим…

Но даже если Зейн окажется в точности таким, каким был, Тэлли хотя бы сможет дать ему понять, насколько изменилась она. А на нее повлияло не только долгое странствие, но и прогулка по улицам Диего. Может быть, на этот раз ей удастся показать Зейну, что же у нее внутри — очень глубоко, там, куда не доберется никакая операция.

Тэлли шла в темноте, подальше от площадок, освещенных парящими в воздухе дискотечными шарами, и прислушивалась к болтовне новичков. Музыка звучала негромко. Новички не слишком стремились выпить и потанцевать, гораздо больше им хотелось перезнакомиться друг с другом. До Тэлли доносились голоса ребят, говорящих со всевозможными акцентами, а некоторые изъяснялись на других языках — следовательно, прибыли с дальнего юга. Все беженцы рассказывали, как попали сюда. Это были истории о смешных, изнурительных или опасных приключениях по маршруту через континент. Одни добирались до Диего на скайбордах, другие пешком, а некоторые утверждали, что похитили аэромобили смотрителей и с большим комфортом проделали весь путь между городами.

Людей на вечеринке с каждой минутой прибавлялось, она разрасталась, как сам город Диего. Довольно скоро Тэлли заметила Периса и еще кое-кого из «кримов» неподалеку от края утеса. Зейна с ними не было.

Она отступила дальше в тень и принялась обшаривать толпу взглядом, гадая, где же Зейн. Может быть, ей стоило остаться рядом с ним — этот город был таким странным. Конечно, Зейн мог решить, что она потеряла из виду вертолет и пока еще в одиночестве пробирается сюда. Может быть, он даже рад тому, что избавился от нее…

— Привет. Меня зовут Джон, — послышался голос за спиной Тэлли.

Тэлли резко развернулась и оказалась лицом к лицу со стандартным юным красавчиком. От ее хищной красоты и татуировок у парня брови полезли на лоб, но он сразу овладел собой. Видимо, много всякого уже повидал в Диего.

— Тэлли, — представилась она.

— Забавное имя.

Тэлли нахмурилась. На ее взгляд, имя Джон звучало слишком уж обычно, заурядно, а вот акцент у парня был непривычный.

— Ты беженка? — спросил он. — В смысле, примеряешь новую внешность?

— Ты про это? — Тэлли прикоснулась кончиками пальцев к лицу.

С того мгновения, как она очнулась в штаб-квартире Комиссии по чрезвычайным ситуациям, она воспринимала свою хищную красоту как нечто, что ее определяло, что делало ее такой, какая она есть. А этот заурядный малый спрашивал, примеряет ли она свою внешность, — будто речь шла об одежде или прическе.

Но смысла выдавать себя не было.

— Ну да, что-то вроде того. Нравится?

Джон пожал плечами:

— Мои друзья говорят, что лучше подождать и ознакомиться с модой. Не хочу быть похожим на горного грифа.

Тэлли медленно выдохнула, стараясь сдерживаться.

— Тебе кажется, что я похожа на горного грифа?

— Откуда мне знать? Я только что приехал. — Джон рассмеялся. — Пока сам не знаю, как мне лучше выглядеть. Но пожалуй, все-таки хотелось бы, чтобы не было так страшно.

«Страшно?» — подумала Тэлли, начиная злиться: она могла показать этому наглому красавчику, что такое страшно.

— На твоем месте я бы не стал сохранять эти шрамы, — добавил Джон. — Довольно мрачно.

Руки Тэлли взметнулись, и она схватила наглеца за края новенькой яркой куртки. Впившись ногтями в ткань, она оторвала Джона от земли и оскалилась так свирепо, как только могла.

— Слушай-ка ты, еще пять минут назад бывший недоумком, это не модный фасончик! Эти шрамы — нечто такое, о чем ты никогда даже не…

В голове у Тэлли прозвучал мелодичный звон.

— Тэлли-ва, — произнес знакомый голос— Отпусти мальчика.

Ошеломленно заморгав, Тэлли поставила Джона на землю. По скинтенной связи с ней заговорил кто-то из «резчиков».

Джон захихикал:

— Эй, круто! Таких зубов я раньше никогда не видел!

— Тихо!

Тэлли разжала пальцы, отпустила продырявленную ногтями куртку Джона, развернулась и обвела взглядом толпу.

— Ты из какой компании? — заворковал Джон. — Вон тот парень очень на тебя похож!

Тэлли посмотрела в ту сторону, куда он указывал, и увидела пробирающегося к ней человека. Знакомое лицо с радостно вертящимися татуировками.

Это был Фаусто. Улыбающийся и особенный.