После этого путешествие, казалось, тянулось вечно.

Бывали дни, когда Тэлли почти не сомневалась: навигатор — всего-навсего обманка, и дымники нарочно все подстроили так, чтобы беглецы ходили кругами по безлюдным краям; чтобы искалеченный Зейн мучился после долгих ночных переходов, а психующая Тэлли оставалась совсем одна, всеми брошенная и невидимая. Оба томились — каждый в своем личном аду.

Тэлли гадала, что о ней теперь думает Зейн. После того что между ними произошло, он, пожалуй, понял, насколько же она на самом деле слаба. Устрашающая боевая машина доктора Кейбл была обезоружена одним-единственным поцелуем, ее замутило от прикосновения дрожащих рук.

Когда Тэлли вспоминала об этом, ей хотелось ранить себя, врезаться в собственную плоть — до тех пор, пока она не почувствует, что стала другой изнутри. Не такой особенной, более человечной. Но она сказала Зейну, что больше не наносит себе ран, и ей не хотелось к этому возвращаться. В этом было бы что-то сродни нарушению клятвы.

Тэлли не знала, рассказал ли Зейн о ней остальным «кримам». Может быть, они уже замышляли что-нибудь вроде засады. Решили изловить ее, чтобы потом сдать дымникам. Или, может быть, они попытаются бежать, скрыться от нее, бросить одну в этой глуши?

Она представила себе, что снова прокрадывается в лагерь «кримов», когда все, кроме Зейна, спят, и признается ему, как ей плохо. Но мысль о встрече с ним была нестерпима. На этот раз Тэлли явно зашла слишком далеко. Ее чуть не стошнило у него на глазах, не говоря уже о том, что она нарочно поранила его руки.

Шэй от нее уже отвернулась. Вдруг и Зейн тоже решит, что хватит с него этой Тэлли Янгблад?

К концу второй недели «кримы» остановились на утесе, круто обрывавшемся в море.

Тэлли посмотрела на звезды. До зари еще было далеко. Вдаль уводила железнодорожная линия. Между тем все беглецы спрыгнули со скайбордов, собрались вокруг Зейна и уставились на какой-то предмет, который он держал в руке.

Это был навигатор.

Тэлли наблюдала и ждала. Она парила на своем скайборде чуть ниже края обрыва. Подъемные винты помогали ей держаться на приличном расстоянии от бьющихся о скалы волн. Миновало несколько долгих минут, и она заметила дым костра. Стало ясно: ночью «кримы» дальше не пойдут. Тэлли подлетела ближе и спрыгнула на землю.

Она пошла по кругу, прячась в высокой траве, и вскоре оказалась неподалеку от стоянки. «Кримы» начали готовить еду. Поле зрения Тэлли озарилось инфракрасными вспышками. Наконец она выбрала место, куда от стоянки доносились звуки и запах еды.

— А что нам делать, если никто не придет? — спросила одна из девушек.

Ей ответил голос Зейна:

— Придут.

— Долго ждать?

— Не знаю. Но делать больше нечего.

Девушка заговорила о том, сколько у них осталось воды, о том, что уже две ночи на их пути не попадаются реки.

Тэлли немного успокоилась и уселась на землю посреди травы. Навигатор сообщил беглецам, что они должны сделать остановку в этом месте. Явно это был не Новый Дым, но, возможно, это жуткое путешествие скоро должно было закончиться.

Она огляделась по сторонам, понюхала воздух, гадая, что в этом месте такого особенного. Помимо ароматов самоподгревающейся еды Тэлли уловила какой-то запах, от которого у нее по коже побежали мурашки. Где-то, не так уж далеко, лежало что-то сгнившее.

Она легла на живот и поползла в ту сторону, откуда доносилась вонь. Тэлли обшаривала землю взглядом, а смрад становился все сильнее и сильнее, и в конце концов ее чуть не стошнило. В ста метрах от лагеря она нашла источник мерзкого запаха: это была куча дохлой рыбы — головы, хвосты, дочиста обглоданные позвоночники с ребрами, и все это было покрыто мухами и червями.

С трудом сглотнув подступивший к горлу ком тошноты, она мысленно велела себе держаться и принялась обследовать территорию вокруг зловонной кучи. На небольшой полянке обнаружила старое кострище. Головешки были холодными, пепел сдуло ветром, и все же кто-то останавливался здесь на привал. Похоже, довольно много людей.

Кострище было устроено в глубокой яме, подальше от морского ветра, и таким образом, чтобы огонь давал по максимуму тепла. Будучи изнеженными горожанами, «кримы» всегда предпочитали, чтобы от костра было больше света, чем жара, и дрова сжигали беззаботно. А этот костер явно разводили люди опытные.

Среди головешек Тэлли заметила что-то белое. Наклонилась, готовясь осторожно взять этот предмет…

Это была кость — длиной с ее руку. Тэлли не могла понять, кому принадлежит эта кость, однако на ней остались характерные вмятины в тех местах, где человеческие зубы пытались прокусить ее и добраться до костного мозга.

Представить, чтобы городские юноши и девушки ели мясо дикого зверя, пробыв всего пару недель за городом, — нет, это не укладывалось в голове. Даже дымники охотились редко. Они держали кроликов и кур. Крупных животных, у которых могли бы быть кости такого размера, они не разводили. Отметины от зубов были неровными. Тот, кто кусал эту кость, явно не часто посещал дантиста. Вполне возможно, этот костер развел один из соплеменников Эндрю.

Тэлли охватила дрожь. Те жители лесных деревень, с которыми ей доводилось встречаться, считали чужаков врагами, зверями, веря, что на них следует охотиться. Да и красивые люди для них больше не были «богами». Тэлли стала размышлять о том, каково было лесным дикарем узнать, что они всю жизнь были подопытными крысами и что их прекрасные божества — самые обыкновенные люди.

«Интересно, — гадала она, — не задумывался ли кто-нибудь будь из этих дикарей, ставших союзниками дымников, о том, чтобы жестоко отомстить городским красавчикам?»

Тэлли покачала головой. Дымники доверяли Эндрю. Доверяли настолько, что поручили ему раздачу беглецам навигаторов, благодаря которым те добирались до этой стоянки. Наверняка и прочие их союзники не были маньяками-людоедами.

А если другие лесные дикари нашли способ бежать за барьеры из маленьких человечков?

Приближался рассвет. Тэлли не стала спать. Как обычно, она осматривала небо — не появятся ли аэромобили, но помимо этого следила за подходами к стоянке «кримов» со стороны суши, включив свое инфракрасное зрение на полную мощность. В животе у нее долго урчало мосле того, как она увидела кучу гнилых костей.

…Они пришли через три часа после рассвета.