Эпилог

Для торжественной церемонии Антония снова выбрала алый с золотом, свои любимые цвета, только на сей раз не бархат, а переливчатую тафту и воздушную органзу. И, конечно, фамильный рубиновый набор, только без диадемы — её место должна была занять корона. Тони сидела перед туалетным столиком, уже облачённая в роскошный наряд, и дышала через раз, наблюдая за тем, как над её волосами колдуют горничные под руководством Наринны. Тересия и остальные фрейлины, уже готовые, ждали в сторонке, тихо перешёптываясь и с восторгом поглядывая на будущую королеву. Почему-то сейчас Антония волновалась гораздо сильнее, чем перед достопамятным приёмом месяц назад, но оно и понятно: тогда было просто представление подданным, а сейчас — событие гораздо важнее. Коронация. Даже тётя Исабель и дядя Лоренсо приехали на такое знаменательное торжество. Антония нервно вздохнула и разгладила вышитую ткань юбки, покосившись в зеркало. Глаза ярко сияли, румянец цвёл на щеках, грудь приподнималась от частого дыхания в низком вырезе корсажа.

— Тони, не дёргай головой, — подала голос Наринна, понимающе усмехнувшись. — Немного осталось, почти готово.

Ив ждал за дверьми спальни в общей гостиной, как всегда. Сколько ни порывался супруг присутствовать на одевании Антонии, она неизменно выгоняла его, мотивируя тем, что фрейлины и служанки будут смущаться. Девушка послушно замерла, дожидаясь, пока горничные воткнут последние шпильки с рубинами и прикрепят заколки, поддерживающие замысловато заплетённые пряди.

— Готово, ваша светлость, — Серин, недавно назначенная старшей горничной, отошла в сторону и присела в реверансе, окинув госпожу довольным взглядом.

— Спасибо, — Антония тепло улыбнулась и встала, внимательно оглядев себя.

Конечно, всё было безупречно. Придерживая юбки, Тони вышла наконец из спальни, предвкушая реакцию Ива, и заметив блеск восхищения в его глазах, улыбнулась шире. Она подошла к мужу и взяла его под руку, не удержавшись от поддразнивания:

— У тебя такой голодный взгляд, Ив, что у меня сомнения, что ты наелся за завтраком, — шепнула она ехидно, пока они выходили из покоев.

— Как ты ухитряешься выглядеть соблазнительно и в самом роскошном наряде, и в простом домашнем платье? — пробормотал вместо ответа Ранкур, легонько прижав к себе руку Антонии.

Она хихикнула. Комплименты Ива, далеко не всегда витиеватые и изысканные, неизменно вызывали у неё улыбку и желание провоцировать его ещё.

— О, да, я знаю, что будь твоя воля, ты бы вообще не выпускал меня из спальни, — мурлыкнула она и замолчала.

Они дошли до выхода из личных покоев, и за порогом их ждали придворные. Дворец, как и город, бурлил в предвкушении праздника, и теперь Антония видела гораздо больше восторженных и радостных взглядов, чем раньше. Большинство тех, кто понял, что у Ива фавориток не будет, и кроме жены ему никто не нужен, смирились с положением вещей и предпочли подружиться с будущей королевой, ну а самые упрямые покинули двор к радости Антонии и Ранкура.

Торжественная церемония проходила в главном зале, и по обычаю, короновать новых монархов должны были служители Харвальда и Эйар, но на этот раз, поскольку прежний король был жив, Ариго сам хотел возложить корону на голову племянника и его супруги. Шагая по длинной малиновой дорожке к возвышению с тронами, Тони смотрела только прямо, крепко держась за Ива — коленки подрагивали, и она опасалась, что позорно шлёпнется на последних шагах. Девушка видела своих родителей, Исабель и Лоренсо, других знакомых, и радость на их лицах придавала ей уверенности. А ещё, ощущение под пальцами крепких мышц и близкого присутствия любимого мужа. Придерживая юбки, она поднялась на возвышение и встала перед троном, повернувшись к остальным, и словно по мановению невидимой руки, гул голосов стих и в зале воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая шорохом платьев. К ним поднялся Ариго, постаревший, но всё ещё выглядевший представительно, в парадном камзоле и с серьёзным лицом. Он держал перед собой подушку, на которой лежали две короны, одна в другой, поменьше и побольше. Взгляд Антонии не отрывался от изящного золотого обруча с зубцами, украшенного крупными рубинами, и её волнение усилилось. Девушка с трудом удержалась, чтобы не облизнуть пересохшие губы. Всего через несколько мгновений она станет королевой…

Бывший монарх остановился перед ними, передал подушку Наринне, стоявшей рядом с невозмутимым лицом, и взял первый венец, побольше. Посмотрел в глаза Иву и едва заметно улыбнулся уголками губ, а в глубине выцветших глаз мелькнула гордость.

— Во имя добра и процветания Айвены нарекаю тебя, герцог Ив де Ранкур… — начал Ариго говорить положенные слова, и когда тяжёлая корона легла на голову мужа, у Антонии на миг перехватило дыхание, а от смешавшихся эмоций увлажнились глаза.

«Ты заслужил её, она твоя по праву, любимый», — мысленно обратилась она к Иву, хотя он наверняка закрылся, как всегда при большом скоплении народа. Быстрый взгляд Ранкура показал Тони, что от своего Огонёчка он не защищается никогда, и её мысли сейчас не стали для него секретом. Антония взгляда не отвела, вложив в него все чувства, что теснились в груди. Ариго между тем взял корону поменьше, и через несколько мгновений обруч опустился на голову Антонии.

— Нарекаю тебя королевой Айвены, — закончил торжественным голосом Ариго и отошёл на шаг, первый склонившись перед четой новых правителей страны.

За ним и остальные гости в едином порыве поприветствовали Антонию и Ива, и даже Исабель и Лоренсо наклонили головы, и Тони заметила довольную улыбку тёти. Юной королеве пришлось часто поморгать, прогоняя непрошенные слёзы, сердце гулко билось в груди, и всё ещё не верилось, что она теперь уже не герцогиня.

После был торжественный обед в парадной столовой, поздравления, и к вечеру все снова собрались в тронной зале. Бал, естественно, должны были открывать король и королева, и Антония, глянув на мужа, вдруг подметила в его глазах знакомый огонёк. Тут же появилась уверенность, что он что-то задумал, но что, Тони поняла только тогда, когда музыканты заиграли. Не привычную мелодию одного из фигурных придворных танцев, медленную и торжественную, а ту, которую играли крайне редко. Парный танец, быстрый, яркий, на грани приличия — риввен. Томный и одновременно резкий ритм подхватил, закружил, и оставаться на месте стоило больших трудов. Когда Ив молча протянул Антонии руку, приглашая, она удивилась: разве её муж умеет его танцевать? Он ведь не особый любитель светских мероприятий, и до сих пор посещал их только ради неё…

Тони с неуверенной улыбкой шагнула вперёд и вложила тонкие пальцы в его ладонь, не сводя с Ива взгляда.

— А ты умеешь? — шепнула она, когда король одним движением привлёк Огонёчка к себе, и его рука весьма смело скользнула вдоль её тела.

— О, любовь моя, мои таланты многогранны, — с усмешкой ответил Ив и уверенно повёл её в танце.

Мелодия проникала в каждую клеточку, воспламеняла кровь, как и прикосновения Ива, его взгляды. В какой-то момент Антония позабыла, что на них смотрят, и отдалась на волю горячей музыки, от которой внутри всё дрожало, и натянутые нервы звенели в такт струнам музыкантов. Она послушно льнула к мужу, повинуясь его рукам, дерзко вскидывала голову, пытаясь выскользнуть из крепких объятий, и покорно возвращалась обратно, задыхаясь от бурливших внутри эмоций. Их взгляды не отрывались друг от друга, дыхание сбивалось, и всё чаще мысли Антонии сворачивали на губы мужа, такие близкие и соблазнительные. Но вокруг слишком много народу…

Музыка закончилась неожиданно, оборвавшись на высокой, звенящей ноте, и Тони замерла, тяжело дыша, приникнув к груди Ива. Несколько секунд царила оглушительная тишина, а потом гости взорвались восторженными возгласами и хлопками, Ранкур же ухватил Тони за руку и с решительным видом потянул за собой.

— Ив? — озадаченно позвала его девушка, придерживая юбки. — Ив, ты куда? Бал только начался, Ив!

Он не слушал, всё так же шагая вперёд, и Антонии захотелось стукнуть упрямца, уводившего её прямо с приёма. Раздражение зашевелилось в душе, наложившись на не до конца успокоившиеся чувства, и девушка, подхватив юбки, догнала супруга. Они как раз только вышли из тронной залы, и она попыталась остановиться.

— Да в конце концов, чурбан невоспитанный, сколько раз я тебе говорила… — договорить она не успела.

Ив развернулся и попросту схватил её в охапку, и Антония от неожиданности тихо взвизгнула.

— Ив! — пискнула она, всё-таки ударив кулачком по его спине. — Это невежливо!

— Переживут, — уверенно ответил он, свернув в ближайшую дверь и закрыв её ногой. — Я король, имею право, — с ухмылкой сообщил Ив, аккуратно поставив супругу на пол, и в следующий момент она оказалась крепко прижата к стене. — А сейчас я хочу тебя, Огонёчек, — охрипшим голосом пробормотал он и закрыл Тони рот поцелуем, жадным и горячим.

Его пальцы смяли юбки, бесстыдно задирая их, и нырнули под ворох ткани, скользя по затянутым в шёлковые чулки стройным ножкам супруги. Она, откинув голову и прервав мучительно сладкий поцелуй, рассмеялась задыхающимся смехом и обвила руками шею мужа, зажмурившись и прикусив губу. Рот Ива тут же переместился на изящный изгиб шеи, пока пальцы ловко справлялись с завязками белья Антонии.

— Бугай озабоченный… — прошептала она томно, в её голосе слышались восторг и предвкушение.

О да, она тоже хотела, убедился Ив несколько мгновений спустя, когда добрался наконец до истекавшего жаром чувствительного местечка жены. Её даже перестало волновать, что они не у себя, и в гостиную могут в любой момент войти. Тони не сомневалась, Ив позаботился об этом, и дверь точно закрыта. У девушки вырвался тихий возглас, когда она ощутила, как умелые пальцы Ранкура проникли в неё, и бёдра сами подались навстречу, жаждая большего. Ещё один чувственный, страстный поцелуй заглушил её стон, Ив легко подхватил её ноги, и Антония выгнулась навстречу, вцепившись в волосы супруга и несильно потянув за них. Глухо рыкнув, он резко подался вперёд — Тони даже не заметила, в какой момент любимый справился с собственной одеждой, но сейчас это уже было неважно. Она длинно застонала, ощутив наконец его внутри, мышцы приглашающе сжались, вбирая дальше, глубже, и они сорвались в сумасшедший, бешеный ритм, двигаясь, как одно целое. Антонии было наплевать, услышит ли их кто-нибудь, в конце концов, это её законный муж, и они имеют право делать, что хотят в своём дворце. И если какому-то недалёкому придворному осталось непонятно, куда и зачем так поспешно удалилась королевская чета, это не её проблемы.

Зажмурившись до разноцветных искр перед глазами, крепко обхватив Ива ногами за пояс, Антония погрузилась в волшебный мир наслаждения, стремительно уносясь за грань реальности, чувствуя каждой клеточкой, что принадлежит Иву. А он — ей. И от осознания этого кружилась голова, и в груди рождался ликующий крик, который сорвал с её губ муж, когда окружающее поглотила бесшумная яркая вспышка удовольствия, в которой Тони растворилась без остатка. На несколько восхитительных мгновений она перестала существовать, паря в невесомости, и хриплый стон Ива продлил этот момент ещё немного, погрузив в новый виток переживаний.

Они замерли, тяжело дыша и постепенно приходя в себя после вспышки страсти, Ранкур прижался лбом к её лбу, бережно придерживая за талию, а Тони так и не разжала рук на шее супруга.

— Прости, не удержался, — пробормотал он, но никакого сожаления в его голосе Антония не расслышала.

Тихо хихикнув, она чуть отстранилась и лукаво посмотрела на своего короля.

— Да, так же, как в твоём кабинете пару дней назад? — напомнила она ехидно и провокационно облизнула губы.

Ив сглотнул, потом ухмыльнулся в ответ.

— Ну а зачем ты мне сказала, что не надела корсет? Я решил проверить, — невозмутимо парировал он, не сводя взгляда с припухших, алеющих губ Огонёчка. — М-м, зато теперь так приятно работать, такие воспоминания о том, что было на моём рабочем столе, о-о… — мечтательно протянул он.

Антония снова негромко рассмеялась, откинув голову, а потом вдруг замолчала, посерьёзнела и внимательно посмотрела на Ива.

— Знаешь, кажется, у нас будет ребёнок, — выпалила она, и румянец на её щеках стал ярче, девушка в смущении и замешательстве отвела взгляд.

Ранкур замер, ошарашенно глядя на супругу, и ляпнул, не подумав:

— Ты ж сама ребёнок, Тони!.. — и резко замолчал, увидев, как на её лице отразилась растерянность.

— Ты не рад? — переспросила она, и в посеревших от волнения глазах Антонии мелькнула грусть.

Ив длинно выдохнул, обнял её и перенёс на диван, устроив на коленях и уткнувшись носом в растрепавшуюся причёску жены. Тихонько покачивая, он улыбнулся и прикрыл глаза, ощущая, как в груди разливается тепло от неожиданного известия, и в животе как будто кто-то щекочет изнутри кисточкой.

— Ну конечно, рад, Огонёчек, — успокоил он Тони и добавил. — Просто не думал, что так скоро…

Она фыркнула, развернулась к нему и снова обняла за шею, спрятав лицо на плече.

— Глупый, я же не ничего не делала, чтобы… этого не случилось, — пробормотала она приглушённо, и Ив уловил её смущение.

Да, в самом деле глупый, согласился он мысленно. Привык ведь, что его прежние любовницы сами решали этот деликатный вопрос, вот и… Губы Ива разъехались в совершенно счастливой улыбке: подумать только, у него будет ребёнок! Неважно, сын или дочь, он одинаково будет любить это дитя. И потом, кто сказал, что на одном Ив остановится? Он хотел большую семью, любящую и дружную, такую, какой не было у него, и не сомневался — она у него будет. А из Тони выйдет хорошая мать, Ив был уверен и в этом. Да и Наринна, и леди Эстер помогут. Невесомо поцеловав притихшую Антонию в висок, Ранкур медленно погладил её по спине, чувствуя, как внутри разливается умиротворение.

— Ну что, вернёмся к остальным? — предложил он. — Нас там ждут, между прочим.

Тони выпрямилась и посмотрела на Ива. Потом тряхнула почти развалившейся причёской, поправила съехавший золотой обруч и задорно улыбнулась.

— А пойдём, — весело заявила она, вытаскивая из волос последние шпильки. — Остальные пусть завидуют, — с шальной усмешкой добавила Тони, прекрасно понимая, как провокационно выглядит с растрёпанными кудрями, припухшими губами и румянцем во все щёки.

Но стесняться того, что естественно между любящими людьми, она не собиралась — в самом деле, пусть завидуют, если порадоваться не могут.

…И всё же, Исабель оказалась права насчёт особого благословения богов для тех, у кого проявился третий дар. В тот день, когда Ива чуть не убили, ей приснился странный сон, в котором она видела Эйар, и богиня сказала всего два слова: «Я вернулась». Удивительно, но совсем скоро после этого сна сначала в столице, а потом и в Айвене, и в Ровении стали рождаться дети и с тремя дарами, и с четырьмя, и Антония вспомнила прочитанное в горном монастыре пророчество. Но думать о том, что они с Ивом имеют к нему прямое отношение, или даже к его исполнению ей было слишком волнительно и слегка тревожно, и Тони выбросила из памяти эту находку. А у её собственной дочери, маленькой принцессы, родившейся первой, обнаружились три дара, и появившийся через четыре года сын имел столько же. Но независимо от количества магических способностей, Ив одинаково любил всех, как и Антония, и мечта короля о большой и шумной семье сбылась наконец, чему он был несказанно рад. И не уставал благодарить богиню, что свела их на том далёком уже приёме в Реннаре, подарив такую супругу, как Огонёчек, дав возможность любить и быть любимым

Боги в самом деле лучше знают, кто кому предназначен.