Глава 2
За дверью таможни он окунулся в дождливую ночь. Огни Хребта едва виднелись над головой. Подняв воротник плаща, Джек зашагал в Док по узкой улице. Ему уже доводилось здесь бывать, но без сети – никогда. Калье-Агуа была почти в точности такой, какой осталась в памяти: расщелина из потрепанных временем построек в четыре-пять этажей, металлические фасады которых были изъедены ржавчиной. Домами здесь владели Сандал и Королевство.
Королевство всегда скупился на внешнее оформление. Он, архитектор всего человеческого в Солнечной системе, любил показать физическую суть – скелет и мышцы своей мощи. Потому железо построек просвечивало и сквозь сетевой оверлей. А офисы бога логистики Сандала прятались под слоем улыбающихся лиц и ободряющих образов. Сандал распоряжался портами и грузами и любил подчеркнуть свою важность как для бесперебойного снабжения услугами и товарами, так и для человеческого счастья в целом.
И конечно, для всех подключенных к сети в небе у Хребта сияли шесть пиктограмм богов Пантеона. Пять – активные, всем видом выражающие неусыпное внимание и готовность помочь.
Шестая пиктограмма изображала ослепленного, скованного ворона Сумрака: несколько лет назад главного корпоративного стратега Станции лишили права голоса и сил.
Но Джек оставался вне сети и видел лишь унылые дома.
«Да ну, невелика потеря!» – пропел режущим фальцетом паяц, утешая хозяина.
Фист семенил в дюжине шагов впереди. Странно было видеть, как дождь падает сквозь его глянцевое тело. Паяц оглянулся. Его лакированные глазки возбужденно блестели.
«За мной!» – крикнул он, дважды хлопнул в деревянные ладоши и скрылся за железнодорожным мостом в конце Калье-Агуа.
Радость паяца казалась почти детской. Осторожно обходя лужи, Джек двинулся следом под единственную арку моста. Над головой, стуча и покачиваясь, пронесся поезд. Его огни высветили окрестные дома, меньшие, чем на Калье, и не такие массивные. Джек свернул к рынку Хон-Се-Де и увидел стоящего на тротуаре паяца. Тот рассматривал замершую у склада фигуру, ростом и очертаниями напоминающую человека.
«Смотри-ка, Джек, бипед из Тотальности! Далеко же этот двуногий забрался!»
«Он? А как ты узнал, что это не „она“?»
«Джеки, ты педант. Интересно, чем „оно“ тут занимается?»
Капли дождя блестели на широком черном пончо бипеда. Спустя пару секунд он повернулся спиной к складу и двинулся по улице. У следующего здания робот снова остановился, задрал голову, и капюшон пончо соскользнул. Лица у бипеда не оказалось – лишь ровный мягкий овал, излучающий белесый свет. От него сырая темень вокруг казалась фиолетовой.
«Если бы не моя клетка…» Фист разглядывал бипеда, как голодный волк – овцу.
Джек перешел улицу, чтобы миновать робота. Паяц поспешил следом.
«Что-то я не пойму… „Снежинки“ снаружи, мякиши внутри, – ворчал он, с трудом переводя дыхание. – И до чего тут дошло, интересно мне. Неудивительно, что твой приятель с таможни был так недоволен».
«Фист, не зови их „мякишами“».
«А почему нет? Я же не возражаю, когда меня зовут паяцем».
Ближе к рынку унылые металлические фасады сменились разношерстными, убогими конструкциями из пластика, жести и полотна, едва выдерживающими хлещущий ливень.
«И это самый большой рынок Дока? Что за помойка!» – буркнул Фист.
«В сети он выглядит лучше».
Джек вспомнил танцующую в воздухе рекламу, зазывающую покупателей. Призрачные дата-спрайты выуживали у клиентов информацию об их предпочтениях и вкусах – и, завлекая, касались виртуальными пальцами, нашептывали соблазнительные слова, показывали гениталии, намекали на поджидающие чудеса. Все продается. Дешево! Прямо сейчас! Но за манящими обещаниями таилась убогая и грязная реальность, чью уродливую наготу было не скрыть.
Павильоны не работали, но у некоторых из них осталось включенным сетевое вещание. Закрытые лавки продолжали зазывно шептать в темноту. Подле них поодиночке и группами стояли люди, поглощенные своими видениями. Вокруг них плясала туманная дымка снов.
«Не позволяй им тебя увидеть!» – предупредил Джек.
«Я их тогда перепугаю до смерти, – хохотнул паяц. – Интересно, они то же самое видят, что и мякиш, или другое?»
«Сомневаюсь, что бипед в сети. Тотальность не слишком ее любит».
«Эй, посмотри-ка на того типа!»
Перед совсем уже нищими палатками-развалюхами стоял старик. Закинув голову, он счастливо улыбался дождю. Одна его рука свисала бессильно, другой он оживленно копошился в штанах. На месте носа на лице старика зияла дыра. Джек вздрогнул. Он уже забыл, как страшно калечит «пот» пристрастившихся к нему. На потогона никто не обращал внимания: сетевые интерфейсы нормальных людей скрывали его присутствие.
Джек ускорил шаг. Он продрог, от голода сосало под ложечкой. Мысли об Андреа мучили сильнее навязчивой вирусной рекламы. Андреа любила бродить по рынку, прицениваться, торговаться. Так хотелось провести рядом с нею хоть несколько минут! Джек старался изо всех сил, чтобы злость и обида не затопили последнюю оставшуюся радость. И что теперь? У него осталось так мало времени.
Поежившись, он плотнее запахнулся в плащ. Мимо прогудел еще один поезд, тормозя перед станцией «Хон-Се-Де».
По мере удаления от рынка улицы пустели. Джек подходил к Ране. Скверное место. Несколько сотен лет назад шальной астероид вспорол наружную оболочку Дома. Районы, чьи дома и улицы оказались над повреждениями, получили новые имена, чтобы увековечить память о трагедии. Архитекторы Королевства застроили шрам, возвели здания, с нижних этажей которых открывался вид в космос. Рана привлекала любителей звездного неба и стала популярной у докеров, работающих на краю пустоты, и космонавтов, проводящих жизнь, бороздя пустоту. Но вряд ли кто-нибудь из них наслаждается красотами среди ночи. Большинство спит, изнуренное тяжелым повседневным трудом. В кварталах Раны рано ложились и вставали.
Фист заявил, что ему скучно, и полез назад, в разум Джека.
«Найди нам отель, – приказал тот. – Тогда мы сможем заняться поисками Андреа».
«И как же?»
«Поищем в сети».
«Но я не могу выйти в поисковик. Я взломал не все блоки».
«Черт! А когда взломаешь?»
«Через неделю. Может, через две. Все эта гребаная клетка».
Они двинулись дальше. Спустя несколько минут впереди показался знак Близнецов – эмблема кафе. В неярком свете из окон капли дождя казались полосками желтого пламени. Жужжал вентилятор, гоня в ночь терпкий, аппетитный запах жареного. Джек толкнул дверь, надеясь отыскать за ней еду и помощь с интернет-поиском.
За оцинкованной стойкой сидели, сгорбившись, женщина и двое подростков. Женщина, судя по виду, космонавт дальнего плавания, доедала суп, аккуратно черпая ложкой зеленую жижу. Лицо ее скрывал низко надвинутый капюшон, тело было закутано в длинный плащ, вместо правой руки – лишь блестящий металлом шарнир. Рука осталась на таможне. К стойке прислонен костыль. Не иначе конфисковали и ногу. Похоже, чиновники Сандала уже работают на новый порядок. Старые лицензии на пользование техникой, выданные Пантеоном, не работают в той части Солнечной системы, которую контролирует Тотальность. Интересно, сможет женщина восстановить конечности, когда вернется домой?
«Ну, мать же их так-перетак, отбирают руки-ноги у честного трудящего народа!» – взвился паяц.
«Законы Пантеона, – отозвался Джек. – Человек не владеет ничем. Все – только по лицензии».
Он заметил вдруг на банданах подростков аккуратно вышитые символы Сумрака. Первый парень опасливо прикрылся. Второй посмотрел оценивающе на гостя.
– Все в порядке. Он не из Внуба.
«А у твоего прежнего босса еще остались приверженцы! Впечатляющая парочка!»
– Я хочу поесть. Горячего. И побыстрее. – Джек уселся за стойку. – А еще я хочу найти отель. И друга.
– Еда в меню. Я похож на сетевой поисковик? – буркнул бармен.
– Я не в сети, – пояснил Джек и поймал на себе удивленный взгляд. – Я только что прибыл на Станцию. Сандал выдал санкцию на допуск.
– Отель через пару кварталов отсюда. Свернешь налево, потом направо. Но если ты не в сети, не сможешь заплатить за комнату. И за еду тоже. Да и вкуса ее не почувствуешь.
– У меня есть деньги, – возразил Джек, доставая из кармана карточку.
– Это Внуб. Парни не ошиблись. Ты из полиции.
Подростки сдавленно чертыхнулись.
– Уже нет, – сообщил Джек.
– Вышел условно? – спросил парень.
– Это дерьмо похлеще, чем вы со своим богом-предателем, – буркнул бармен.
– Полегче, – посоветовал парень. – Они не доказали ничего.
– Королевство считает, что Сумрак сознательно помогал террористам. Заря об этом сообщила всем. По мне, так ничего больше и доказывать не надо, – сказал бармен и добавил, обращаясь к Джеку: – А ты катись отсюда. Я не знаю, что ты учинил. Но если за это выкинули из сети, тебе здесь не место.
– Видимо, скиннер-взломщик, – прошептал другу парень. – Сейчас за них круто взялись.
– Подонок, – бросил бармен в спину уходящему Джеку.
«Ему колом в горле встанет каждый заработанный шиллинг! – Фист взвизгнул пронзительно и злобно, будто свистнул плеткой в голове. – Я пошлю фото, на которых он трахает шестилетку, всем, кого этот козел встречал в жизни. К завтрашней ночи его выкинут из его гребаной жизни побираться на улицах».
«Нет, ты не пошлешь, – возразил Джек. – Ты вспомнишь, что случится, если тебя поймают, и послушно сделаешь, что я скажу».
«И это, конечно же, будет лучше для нас обоих. Как всегда. Правда, Джеки?»
«Заткнись, мать твою!»
