Глава 10
Фист матерился всю дорогу. Вернувшись в комнату отеля, Джек сделал попытку обсудить с паяцем их дальнейшие действия. Поначалу тот даже отказывался слушать. Затыкал пальцами уши и улюлюкал. Но постепенно он успокоился, и тогда Форстер попробовал снова.
«Все просто: мы идем в „Царь-пантеру“, ты взламываешь их локальную сеть, мы копируем все записи – и готово, – поделился он своим планом. – Все делается из мест, доступных для обычных посетителей. Может, нам даже не придется заходить в клуб».
«А если тебя кто-нибудь узнает?»
«Я был секретным оружием Внуба. Меня не раскрывали. Я к „Царь-пантере“ никогда не приближался».
Паяц заинтересовался только тогда, когда понял, насколько трудным окажется определить тех, кто стоит за спиной Ахматова и прикрывает его самые сомнительные дела.
«Фист, потребуется несколько недель, чтобы проанализировать данные. А может, и больше».
«И что, нам в самом деле не потребуется выходить из отеля?»
«Почти совсем. Я только загляну к отцу. А кроме этого, выбираемся только поесть».
«О, супер! Никаких проблем. Прямо сказка!» В голосе паяца слышалась неприкрытая издевка.
Джек решил зайти с другой стороны.
«Конечно, забраться в их сервера будет очень непросто, – тяжело вздохнул он. – Защита там неимоверно мощная».
«Мощная защита? В гребаном ночном клубе? Джек, ты шутишь?»
«Если ты считаешь, что это тебе не по силам, я пойму».
«Господи боже, ты что, забыл, кто я?!»
«Забудешь тут…»
«Только приведи меня поближе к ним, я их трахну в задницу, и всех делов! Они и не заподозрят, что я пошуровал в их хозяйстве».
Пререкания с паяцем измотали Джека, но заснуть он не смог. Наконец его охватило тревожная полудрема. То проваливаясь в забытье, то выныривая снова, Джек вдруг увидел, как явился Фист и на цыпочках прокрался на середину комнаты. Наверняка он посчитал хозяина отключившимся намертво. Под ногами паяца раскрылось окно – темный пруд, сверкающий звездами. Фист глянул вниз, затем – на кукловода.
– Этот сонный малыш скоро заснет крепко-крепко, – прошептал паяц. – Навсегда!
Он хихикнул, охватил себя кургузыми деревянными ручками и затрясся от беззвучного смеха. Затем он прыгнул и заметался по комнате. Размахивая руками и ногами, он катался по полу, скакал по потолку и стенам, напевая шипящим шепотком песенку, которая и много дней спустя являлась Джеку в кошмарах:
– Король умрет – да здравствует король! Хозяин уснет – я буду король! Эй, Стуки Билл, ты помнишь меня? Встречай, Стуки Билл, меня – короля!
Имя Стуки Билл Джек не слышал со времен Войны программ. Стуки Билл был куклой чревовещателя в двадцатом столетии. Первая человеческая телепередача запечатлела именно эту куклу. Когда коллеги Фиста обнаружили Билла, то пришли в не истовый восторг. Их виртуальный предок стал предметом благоговейного поклонения, почти богом. Фист обозвал коллег наивными идиотами, но образ Стуки Билла сильно подействовал и на него.
Джек содрогнулся. Нет, не стоит мешать паяцу, показывать, что догадываешься о его диком веселье. Форстер изобразил сонное ворчание, затем перевернулся на другой бок, не желая видеть страшный спектакль. К чему затевать скандал? От Фиста никуда не деться. Единственный доступный способ мрачен и бесполезен и не даст прожить спокойно остаток дней. Лучше уж терпеть и уживаться. К тому же паяц – могучее оружие. Чтобы отыскать убийц Гарри и Андреа, обнаружить тех, кто отправил самого Джека в изгнание, нужны помощь и понимание куклы.
Наконец сон сжалился над Джеком. Но лицо Фиста явилось в кошмаре. Фальшивое лицо куклы кривилось в жуткой ухмылке, рот клацал, выстукивая слова: «Скоро я – король, скоро – он мой!» Слова преследовали Джека всю ночь, и прервал их лишь будильник, вернувший его в болезненную явь. Фист сидел на краю постели, наблюдая за хозяином.
«Вижу, беспокойная выдалась ночка», – насмешливо пропищал он, перекрывая резкое гудение зуммера.
Тогда Джек наконец схватил паяца и наглухо запер его в темных глубинах мозга.
Поздним вечером они отправились в «Царь-пантеру». Улицы Дока были пустынны. Те, кто надрывался на фабриках и горбился над документами в офисах, уже давно разбрелись по домам. Мимо прокатился фургон. Его электрический движок натужно выл, надрываясь от тяжести груженного металлоломом прицепа. На ходу Джек посмотрел на Хребет, представил закованного ворона – нынешнюю эмблему Сумрака – и пожалел, что не видит ее. Да, Сумрак пал низко. Впервые узнав о его низвержении, Джек ощутил мстительную злобную радость и живо вспомнил ее теперь. Возможно, вскоре удастся сокрушить и другого бога. Форстер улыбнулся.
«Царь-пантеры» он достиг через три четверти часа.
«И эта убогая халупа принадлежит Пьеру Ильичу Ахматову? Человеку, который ведет темные делишки с Пантеоном? Матерь Божья, Джек, если человек и в самом деле меряется по его врагам, тебе уже ниже падать некуда…»
Они стояли на другой стороне улицы и смотрели на клуб: длинный барак из желтого фосфоресцирующего пластика. Над красной двустворчатой дверью – единственной в здании – красовалась грубо намалеванная от руки надпись «Царь-пантера». Подростки в сетевых лохмотьях разной степени живописности толкались перед ней в длинной очереди. Кое-кто, правда, был одет дорого и со вкусом. Наверняка гости из Дома, решившие пощекотать нервы развлечениями в трущобах. У дверей дежурили джентльмены в дорогих костюмах и с бычьими шеями.
«А чего вы тогда просто не вломились сюда?»
«Мы готовились. Но я должен был довести расследование до конца. И сделать это мог только я. А меня выслали в космос».
«О-о, понимаю, мистер Самый Главный!»
Джек подождал, пока мимо протащился, завывая, еще один фургон, затем пересек улицу и пристроился в хвост очереди. Фист повисел немного в воздухе и поплыл следом, качаясь, будто воздушный шарик на веревочке.
«Можешь уже видеть ядро их системы?»
«Нет, нужно подобраться ближе. Туда, где самая жара!» – самодовольно приказал Фист.
Насколько теперь можно доверять Фисту? Джек задумался. Чем ближе паяц к власти над телом хозяина, тем он становится капризнее.
«Слиться с толпой! Веселиться до упаду! Таких я хочу ночей! – глумливо хихикал паяц. – Шампанского и устриц! Хо-хо!»
«Помни: у нас дело, а не развлечения», – осадил его Джек.
Форстер выглядел не намного старше юнцов из очереди. Большинство их преждевременно состарили выпивка и наркотики. Очередь была вне себя от того, каким клуб виделся в сети.
– Ах, пантеры прекрасны! – восторженно выдохнула девушка впереди, вороша пальцами невидимую шерсть.
«Мы вошли в их защитный периметр», – уже серьезно объявил Фист.
Затем он сосредоточился и на мгновение исчез из мыслей хозяина.
«Ага, начнем с того, что прикинемся вышибалой. И пропингуем систему насчет того, сколько там живых душ».
Снова напряженная тишина. Затем – зевок.
«Ну, совсем просто».
«Фист, не будь так самоуверен».
«Самоуверен? Да тут единственная серьезная проблема – не заснуть от скуки. В общем, внутри пара сотен трясунов и человек двадцать персонала. Почти все – на первом этаже и в подвале. Наверху – только один».
«Возможно, сам Ахматов?» – предположил Джек.
«Без охраны? Я думал, это у меня деревянная голова».
«Ты можешь добыть данные отсюда?»
«Нет. Ядро коммерческих серверов – на втором этаже. Их держат отдельно от клубной сети. Нужно подойти ближе».
«Разумно. Иначе половина здешних вундеркиндов ломала бы их ради бесплатной выпивки».
Очередь двигалась. В тусклом свете ламп стены клуба казались цвета рвоты после дешевого пойла. Каждый раз, когда двери распахивались, запуская порцию гуляк, наружу вырывался бухающий ритм.
«Почти прибыли, – заметил Фист. – Смотрю, здесь не слишком щепетильны насчет фейсконтроля».
Джек нащупал в кармане карточку Внуба.
«Будем надеяться, что тебя не узнают. Не хочу, чтобы тебя отметелили вышибалы. Береги тело!» – насмешливо бросил паяц.
Джек посматривал искоса на верзил у двери. Кажется, никто не обращал на него особого внимания. Несколько видеокамер над дверью задержались на нем лишь на долю секунды. Еще минута – и паяц с хозяином оказались за красными дверями. Вышибалу не заинтересовало то, почему клиент не в сети.
– Только не затевай ничего! – предупредил громила.
Девушка за кассой взяла карточку без единого вопроса.
«Я же говорил тебе: никаких проблем, – с деланым равнодушием отозвался Джек, стараясь не выдать, какое испытал облегчение. – У Ахматова есть клубы классом гораздо выше. Вот туда бы мы вряд ли прошли».
В черном коридоре смердело бросовым пойлом и дешевым дурманом. Мимо торопливо прошагали гуляки, скрылись за створками дверей впереди. Из-за них вырвался свет, накатила плотная волна грохота и визга, однообразный низкий ритм, уже слышанный снаружи, плюс высокая частота.
«ВОТ ЭТО ДРАЙВ! – заверещал Фист. – НАСТОЯЩИЕ ТАНЦЫ, А НЕ ЧАРЛЬСТОН, МАТЬ ЕГО!»
«НЕ НАДО ОРАТЬ! А надо немного динамической калибровки. Вот так, да».
Джек пошел к дверям впереди. Подошвы заметно липли к полу.
«Ахматов явно считает уборку здесь пустой тратой денег, – сморщился паяц. – Господи, ну и ковры!»
«Кто вокруг? Охранники есть?»
«Ближайший – с другой стороны главного танцзала. Тут есть виртуальные вышибалы, но о них беспокоиться нечего».
«А тип на втором этаже?»
«Он не шелохнулся».
«Не исключено, что это сам Ахматов. Теперь давай поближе к серверам».
Главный танцзал был свирепым тайфуном звука, цвета и движения. Джека эта какофония подавила и обескуражила – а ведь он был не в сети. Вокруг скакали, пьяно и бессмысленно ухмыляясь, неразличимые, безымянные, слившиеся в экстазе люди. От жары и духоты Джека бросило в пот, не успел он добраться и до середины зала. Его истыкали локтями от головы до поясницы. К концу пути он взмок и покрылся синяками.
«Фист, ну как?»
«Пока ничего, сигнал слишком слабый».
«Господи боже…»
Они промучились еще с полчаса. Джек опять усомнился в честности паяца и вспомнил ликующий танец прошлой ночи. Фист не казался тем, кто только что согласился на опасное задание, но скорее тем, кто решился не рисковать вообще.
«К черту! – разозлился Форстер. – Отсюда мы не достаем. Надо подняться наверх».
«Джек, мне всегда нравилось твое чувство юмора, – рассмеялся паяц. – Мы старались, как могли, ничего не получилось, очень жаль. Пора уходить».
Форстер двинулся к лестнице, перегороженной веревкой и табличкой со словами «Прохода нет».
«Джек, выход с другой стороны. Разворачивайся».
«Я знаю, куда иду».
«Джеки, мальчик мой, кончай шутить».
Форстер молча протолкался сквозь группу особенно энергичных танцоров. Один возмущенно заорал, но слов было не разобрать.
«Ты что, на самом деле не понял? Джек, ты свихнулся? Тебя отметелят. И это самое малое».
«Это как тогда, когда самые гнусные тюремные типы явились ко мне из-за твоих карточных талантов? Думаю, здесь вряд ли будет хуже».
«Но я же тогда не знал, что ты достанешься мне!»
Они вышли в коридор. Пока Джек поднимался по лестнице, Фист обиженно молчал. На площадке между пролетами он взвыл жалобно:
«Подумай про Андреа! Если тебя поймают, они ж пойдут за ней!»
«Мы держали наши отношения в тайне, мы никак не связаны. Что бы ни случилось, она в полной безопасности».
В ноздри ударил запах дезинфицирующего средства. Пару дверей впереди помечали короткие бар-коды, один – в форме женщины, другой – мужчины. На третьей двери под ручкой имелась панель с кнопками.
«Обычный замок! С ним я ничего не поделаю, – обрадовался Фист. – Все, хватит играть во взломщиков. Уходим!»
«Прочитай данные кого-нибудь из персонала. Добудь код замка».
«Я могу засветиться. Это опасно!» – заскулил паяц.
«Ты обязательно засветишься, если я спущусь и расскажу охране, зачем мы здесь. А я так и сделаю, если ты не начнешь мне помогать. Фист, открой замок – или я постараюсь, чтобы из нас обоих сделали котлету».
Фист выругался и зажмурился, потом слегка вздрогнул. Джек представил, как сознание паяца скачет от вышибалы к бармену и диск-жокею, касаясь их виртуальных оболочек, выискивая уязвимые щели.
«Я помогаю тебе лишь затем, чтобы убраться отсюда как можно скорее». Паяц открыл глаза.
«Разумеется».
«И я всерьез тебе говорю: не делай этого».
«Наверху только один человек. Мы его обойдем. Итак, код?»
«2754»
«Легко и просто, правда?»
«Мать твою!»
Они шагнули за дверь – в роскошь.
«Сигнал есть?» – спросил Джек.
«Он здесь сильнее».
«Тогда приступай».
Коридор устилали толстые светло-серые ковры. Неяркие фонари на полу высвечивали пастельных оттенков стены, усаженные иероглифами. Наверняка это сетевые адреса картин либо статуй. Интересно, каких? Когда Джек занялся расследованием ахматовских дел, он присутствовал на беседах с несколькими молодыми художниками Станции. Ахматов любил являться без предупреждения в студии и покупать за сногсшибательную цену одну-две лучшие работы. Само собой, художники либо не хотели, либо не могли рассказать ничего существенного про загадочного мецената. А он приглашал их на эксклюзивные шоу, обеспечивая себе репутацию человека с хорошим вкусом, а своим вечеринкам – славу изысканных, модных, стильных и авангардных. Его заведения стали самыми популярными в Доке и даже обзавелись постоянной клиентурой из Дома.
Несомненно, вызываемое кодами на стенах услаждало посетителей звуками и образами с серверов «золотой молодежи» искусства Системы. Несомненно, Ахматов продолжал покровительствовать ей, продолжая оставаться на переднем фронте художественной моды – и, конечно же, в фаворе Зари. Она рождала и глушила модные поветрия. Ее интерес и благосклонность были необходимы для успеха. Любопытно, не ее ли след за счетами «Царь-пантеры»? Она ведь была близка Сумраку.
Скоро Джек Форстер узнает ответ.
«Я начал диалог с серверами!» – доложил Фист, прервав мечтания хозяина.
«Ты вошел?»
«Частично. Уже забрался в основные слои!» – пропищал паяц, в азарте забыв недавнее раздражение.
«Кто на этаже?»
«Ахматов. Похоже, он спит».
«Очевидно, вечер трудного дня».
На мгновение Джек вспомнил свои лучшие времена с паяцем: ощущение того, что к тебе прикреплено нечто, неизмеримо превосходящее твои силы, ступающее за пределы твоего разума, чтобы совершить невозможное.
«Есть инфа на него?»
«Очень схематично. Так, самое общее. Он умеет прятаться – но не от меня, конечно. Самое смачное глубже. Нужно подобраться к его серверу. Вторая дверь налево».
Фист поскакал впереди хозяина по коридору. Дверь украшал в особенности сложный глиф в форме тигра. Не заперто. Джек вошел на цыпочках, осторожно притворил дверь за собой. Вокруг – кромешная темень.
«Отлично», – прокомментировал Фист.
И тогда вспыхнул свет.
Ахматов, одетый в элегантный белый костюм, сидел за большим каменным столом. Бледное лицо, черные с проседью волосы. Идеально симметричные усики над полными, четко очерченными губами. Во рту – зажженная сигарета, глаза спрятаны за круглыми черными линзами очков. И четверо людей в черном, стоящих подле Ахматова. Двое слева, один справа, один позади. И у всех – одно лицо. Перед столом – кожаное кресло.
Сервера в комнате не было.
– Знаешь, Джек, я всегда считал, что столь грубый взлом не в твоем стиле, – сообщил Ахматов, выпустив струйку дыма. – Наверное, ты слишком долго был вдали от нас. А твоего малыша так легко одурачить!
«Вот дерьмо! – прошипел Фист. – Чертова клетка!»
