Глава вторая

Дверь им открыла совершенно серая дама. Волосы цвета пожухлой соломы были стянуты в тугой узел, мышасто-серые глазки подозрительно смотрели на новоприбывших, длинное серое платье строгого покроя слегка оживлял белый передник.

Дама перевела взгляд с Кит на ее маму, а потом на Дэна. Выражение лица у нее при этом было такое, что казалось, сейчас она захлопнет перед ними дверь.

– Я мистер Ролланд, – торопливо сказал Дэн. – А это моя жена и ее дочь, Кэтрин Горди. Мадам Дюре ждет нас.

– Сегодня понедельник, – серая женщина говорила с таким акцентом, что понять ее можно было с большим трудом. – Школа откроется завтра.

– Мы знаем. Мы договорились, что Кит приедет на день раньше, – ответил Дэн. – Мы с миссис Ролланд завтра уезжаем в Европу, поэтому сегодня нам нужно вернуться на Восточное побережье.

– Сегодня понедельник, – повторила дама. – Занятия еще не начались.

– Лукреция! – донесся из дома строгий голос. – Я жду этих людей.

Горничная отошла в сторону, и в дверях показалась владелица поместья; на лице ее сияла приветливая улыбка. «А она совсем не изменилась», – подумала Кит, вспоминая первую встречу с мадам Дюре. Это произошло в мае, когда мадам приехала в город, чтобы Кит и Трейси сдали вступительные экзамены. Директриса Блэквуда и тогда произвела впечатление на девушку, а теперь, на фоне поместья посреди густого леса, это впечатление только усилилось.

Мадам Дюре была высокой женщиной с оливковой кожей; копна роскошных темных волос, которые она убирала в прическу наподобие короны, только добавляла ей росту. На волевом лице выделялись высокие скулы, прямой аристократический нос и черные брови. Но больше всего привлекали внимание глаза. Темные, глубоко посаженные, они смотрели на собеседников так, что взгляд ощущался будто прикосновение.

– Приятно встретиться с вами вновь, – произнесла мадам глубоким, хорошо поставленным голосом с легким призвуком французского акцента. – Прошу простить нас за не слишком радушный прием. Школа готовится к прибытию учеников, и в суматохе я забыла предупредить Лукрецию, что одна из девочек приедет раньше.

– Надеюсь, мы вас не затрудняем, – смущенно пробормотала миссис Ролланд. – Но мы завтра отправляемся в путешествие, поэтому не можем…

– Что вы, что вы! – покачала головой мадам Дюре. – Проходите. Вы легко нас нашли?

– Не совсем, – признался Дэн. – Пришлось спросить дорогу в деревне.

Директриса провела их через холл с высоким арочным потолком в уютную комнату с камином и большим телевизором.

– Присаживайтесь, – она указала на кресла. – Что вам предложить? Кофе? Вина? Может, бокал хереса?

– Не откажусь, – улыбнулся Дэн. – А ты?

– С удовольствием, – сказала мама Кит и обратилась к директрисе: – Спасибо вам. Мадам Дюре, мы и не думали, что тут так красиво. Раньше это было частное владение?

– Да, все верно, – ответила мадам. – Лукреция!

Серая женщина бесшумно возникла в дверях, словно все это время только и ждала, что ее позовут.

– Принеси нам три бокала хереса и колу. Ты ведь будешь содовую, Кэтрин?

– Да, пожалуйста, – робко ответила Кит.

– Поместье принадлежало человеку по фамилии Брюэр. Он умер десять лет назад, – сказала мадам Дюре, вновь обращаясь к Ролландам. – С тех пор дом пустовал. Наследники – дальние родственники – живут на Западном побережье. Они препоручили особняк заботам агента по недвижимости. Никто не хотел его покупать, что и понятно – такой дом подойдет не каждой семье. Простояв столько времени без жильцов, особняк приобрел необычную репутацию. Деревенская молодежь бегала сюда на свидания, а потом возвращалась с историями об огнях в пустом доме и призраках в саду, – директриса рассмеялась, и Ролланды охотно к ней присоединились.

– Звучит потрясающе, – сказала мама Кит. – Представляю, какие письма мы будем получать от Кэтрин! – Она посмотрела на дочь, но та не разделяла ее восторгов.

Разговор затих, когда в комнату вошла Лукреция с подносом. Кит взяла стакан с колой, радуясь возможности чем-то занять руки. Ужасное чувство, охватившее ее при первом взгляде на Блэквудский особняк, отступило, но не растаяло без следа.

– А сколько будет учеников? – спросила она.

– Пока не могу сказать точно, – ответила мадам Дюре, – ведь кто-нибудь может передумать в последний момент. Так что посчитаем завтра, когда все соберутся. Мое мнение таково: учеба в пансионе – тот опыт, который должен присутствовать в жизни каждой молодой женщины.

Она сказала что-то еще, но Кит слушала вполуха, попивая колу, и думала: «Завтра тут будут и другие девочки». Может, когда в коридорах зазвучат голоса учениц, дом наполнится смехом и болтовней, а большой телевизор нарушит обет молчания, Блэквуд перестанет казаться ей таким мрачным. Может, Дэн прав, и среди девочек она найдет новых подруг, которые отвлекут ее от тоски по Трейси?..

Мистер Ролланд покосился на часы.

– Не хочу прерывать беседу, но нам сегодня нужно вернуться домой, – с искренним сожалением сказал он. – Пойду принесу чемоданы.

– Лукреция покажет вам комнату, где будет жить Кэтрин, – мадам Дюре поднялась из кресла. – Думаю, миссис Ролланд не откажется прогуляться по Блэквуду, пока вы носите вещи.

– Не откажусь, – улыбнулась мама Кит. – Я с удовольствием осмотрю дом. Наверное, вы потратили кучу денег на то, чтобы вернуть ему достойный вид.

– Вы знаете, на самом деле, не так много, – сказала мадам, провожая Ролландов в холл. – Блэквуд строили на совесть. Переделывать пришлось только второй этаж, где случился пожар. Каменные стены устояли, но деревянные перегородки выгорели, и мебель тоже нужно было заменить. Я старалась, чтобы новая обстановка соответствовала общему стилю дома, насколько это возможно.

Мадам вела гостей мимо дверей, большинство из которых были закрыты.

– Мы с вами сидели в гостиной, хотя я предпочитаю называть эту комнату приемной. Дверь справа ведет в мой кабинет, а здесь находятся наши с Жюлем апартаменты. Жюль – это мой сын. В Блэквуде есть гостевой дом, где могут останавливаться родители учениц.

– Здесь столовая, а вон там – кухня, – продолжала она. – За этими дверями – классные комнаты, – мадам Дюре открыла одну и заморгала от яркого света. В углу комнаты стояло пианино, а вдоль противоположной стены выстроились музыкальные инструменты. Пюпитры, удобные стулья и массивная система звукозаписи завершали обстановку.

– Это, как вы, наверное, догадались, класс для занятий музыкой, – с гордостью в голосе сказала мадам Дюре. – Кэтрин, ты на чем-нибудь играешь?

– Когда мне было одиннадцать, я целый год занималась фортепиано. Кажется, получалось у меня не очень.

– Тебе просто не хватало терпения, – сказала мама. – И ты не хотела практиковаться. Надеюсь, в Блэквуде ты воспользуешься возможностью вернуться к занятиям музыкой. Поверь, было бы преступлением лишить себя такого удовольствия.

– Мы посвящаем много времени и сил постижению разных искусств, – согласно кивнула мадам Дюре, после чего вернулась в сумрак коридора и закрыла дверь. – Будь у вас больше времени, я бы показала вам библиотеку. В Блэквуде собрана выдающаяся коллекция книг. А картины, которые висят по всему дому, – мое скромное хобби. Я ищу малоизвестные полотна знаменитых художников. Но думаю, вы прежде всего хотите посмотреть, где Кэтрин будет жить.

Изогнутая лестница на второй этаж упиралась в большое зеркало, отчего казалась в два раза длиннее. В конце коридора виднелся тот самый витраж, который Кит заметила еще на подъезде к Блэквуду. Льющиеся сквозь него лучи закатного солнца окрашивали стены в причудливые полутона.

Мадам Дюре подошла к ближайшей двери, достала из кармана юбки ключ и вставила его в поблескивающий медной резьбой замок. Повернув ключ, она вытащила его и протянула Кит.

– Мы в Блэквуде уважаем право учениц на личную жизнь, – сказала директриса. – Поэтому каждой выдается ключ от комнаты, чтобы на время своего отсутствия она могла запереть дверь. А здесь, Кэтрин, ты будешь жить.

Мадам Дюре распахнула дверь, и мама Кит восхищенно ахнула. Девушка и сама едва удержалась от удивленного возгласа – комната оказалась куда более изысканной, чем она могла себе представить.

Прежде всего бросалась в глаза кровать из темного дерева, над которой нависал роскошный бархатный балдахин красного цвета. Рядом стояла маленькая тумбочка, на ней – изящная настольная лампа с абажуром. Окна обрамляли тяжелые шторы; у противоположной стены расположился комод из орешника с овальным зеркалом в золоченой раме. На полу красовался персидский ковер, а у окна стоял письменный стол для занятий.

– Ничего себе! – воскликнула миссис Ролланд. – Я о такой комнате в школе даже не мечтала.

– Тут очень красиво, – согласилась Кит, оглядываясь по сторонам с невольным восхищением. Потом она робко погладила лежавшее на кровати покрывало. – Это настоящий бархат?

– Настоящий, – с улыбкой ответила мадам Дюре. – Мы хотим, чтобы Блэквуд стал для наших учениц не просто школой. Они должны пронести воспоминания о нем через всю свою жизнь. Красота возвышает душу, и юным леди следует уметь обращаться с красивыми вещами.

– Но здесь только одна кровать, – обратила внимание Кит. – У меня не будет соседки?

– В Блэквуде – нет, – сказала мадам. – Мы предоставляем каждому отдельную комнату с ванной. Мне кажется, это пойдет на пользу учебе – никто не будет мешать вашим занятиям.

– Да, наверное, – кивнула Кит, вспоминая, как они с Трейси планировали жить в одной комнате. Конечно, они бы куда больше времени тратили на болтовню, чем на уроки, но им было бы весело.

– Эй! – донесся со стороны лестницы голос Дэна. – У меня тут пара сумок, кажется, набитых кирпичами. Куда их тащить?

– Сюда, дорогой! – откликнулась миссис Ролланд. – Иди посмотри, в какой комнате будет жить Кит. Ты не поверишь!

Дэн переступил через порог с чемоданами в руках.

– Ух ты! Это больше похоже на королевские покои, чем на комнату в общежитии. Да, Кит, тут у тебя рука не подымется раскидывать вещи.

– У нас в школе девочки сами следят за порядком в комнате. Мы им доверяем, – легко ответила мадам Дюре. – А сейчас прошу меня извинить: должна сходить на кухню и отдать распоряжения насчет ужина. Мы ужинаем рано, потому что девушка, которая готовит, живет в деревне и ей еще нужно добраться домой. Стол будет накрыт в шесть тридцать.

– Хорошо, спасибо, – сказала Кит.

– Спасибо, мадам Дюре, – подхватила миссис Ролланд. – Мы еще зайдем к вам попрощаться перед отъездом.

Директриса вышла из комнаты, и некоторое время все стояли и слушали, как ее быстрые и четкие шаги затихают в глубине коридора.

– Невероятная женщина, – наконец нарушил молчание Дэн. – Представьте, какую работу она проделала, чтобы превратить старый особняк в современную школу.

– Да уж, – согласилась с ним мама Кит. – Я впечатлена. Милая, – она вдруг притянула дочь к себе, и Кит расслышала в ее голосе жалобные нотки, – тебе здесь нравится? Я не смогу наслаждаться путешествием, зная, что тебе плохо. Мы можем отменить поездку, перенести ее на другое время. Твое счастье для меня важнее всего.

В эту секунду Кит почувствовала, как обида, все время гнездившаяся внутри, покидает ее. Она победила, но воспользоваться плодами победы не имеет права. Крепко обняв маму, Кит зарылась носом в ее плечо.

– Конечно, мне здесь нравится, – твердо сказала она. – А вы с Дэном отправляйтесь в свое романтическое путешествие. Вы его заслужили. Прости, что изводила тебя. Мне будет хорошо в Блэквуде, не сомневайся.

И все же одна мысль не давала Кит покоя, хотя она и старалась ее отогнать. Почему дверь ее спальни запирается только снаружи?..