Глава XXVI
В одном из подразделений корпорации ВИДЕНИЯ Алла Владимировна занимала должность консультанта в отделе маркетинга. В маркетинге она была как рыба в воде, но это не делало ее великолепным управленцем. А она так хотела им быть, не просто консультантом, но еще и руководителем. Настолько сильно хотела, что даже поверила, что уже стала. У нее были неплохие знакомства среди топ-менеджеров корпорации, благодаря чему она периодически получала вожделенное назначение на должность начальника. И всякий раз в новом филиале. Больше трех недель ни разу не удержалась на должности. Устроившись на работу в корпорацию, Ковалев в первый же день имел удовольствие с ней пообщаться. И не единожды. Алла Владимировна в свои сорок восемь лет косила под блондинку. Перекрашивать волосы она, слава богу, не решалась, но вот свой лексикон, похоже, подбирала тщательно.
«Я такая дура, – всякий раз манерно говорила Алла Владимировна, когда ей от Жени была нужна техническая консультация по Видениям. – А как мне сделать…»
Первое время Женя пытался успокоить даму, говорил, что будь она дурой, то ни за что бы не получила должность начальника отдела. Через несколько недель он перестал ей это говорить, помогал молча, думая про себя: «То, что дура, – это уж несомненно». Позже желания молчать уже было меньше, и, услышав очередное «я такая дура», он с трудом сдерживался, чтобы не сказать: «Сочувствую вашей семье».
Но это было еще не все. В корпорации работал сын Аллы Владимировны. Работал помощником маркетолога, на полставки, потому что еще учился на экономическом факультете МГУ. Но отсутствие образования не мешало ему давать дизайнерам и сценаристам советы, что лучше убрать, а что оставить в модуле Видений, какую сюжетную линию усилить в том или ином сценарии. Несмотря на его возраст и, мягко говоря, невысокий профессиональный уровень, сотрудники отдела обращались к нему исключительно «Никита Сергеевич».
Вот и сейчас Никита Сергеевич выдал кучу «дельных» советов и наконец-то ушел.
– Неправильные женщины делают неправильных детей, – тяжело вздохнув, сказал Николай, возвращаясь к графической программе, которую ему пришлось закрыть при появлении великого консультанта.
Дизайнером Николай работал около двадцати лет. В Видениях он появился с момента основания русского филиала корпорации и поэтому был в числе условно неприкосновенных сотрудников. Но поставить выскочку на место он не рискнул бы. Какой в этом смысл? Дурак все равно ничего не поймет. А Алла Владимировна очень даже запросто может усложнить жизнь, придумав и рассказав руководству какую-нибудь историю. Что она, собственно, уже неоднократно делала, перекладывая свою вину на кого-то другого.
– Ты просто не любишь женщин, – сказал Женя, сладко потягиваясь в соседнем кресле и разминая шею.
– Не люблю.
– Ты шовинист, – приговорила Валентина Николаевна, опытнейшая секретарша, мечта любого начальника. И, несмотря на полтинник, который она разменяла весной, Женя готов был поспорить, что переспать с ней не прочь двое из трех мужчин в данном здании.
– Отчего же, – погруженный в работу, не согласился Николай и уточнил: – Я не люблю женщин, но люблю молоденьких девушек.
– Поэтому жену бросил? – спросила Валентина Николаевна.
– Почему бросил? Просто мы расстались.
– А дети?
– И что дети? – спросил Николай.
– Ты бросил ее с двумя детьми.
– Повторяю, мы просто расстались, – настаивал Николай, не отвлекаясь от доводки образа.
– Нормальное дело для мужика, – без тени эмоций продолжила Валентина Николаевна. – Настрогал детей и ушел к молоденькой. Зачем нужна старая жена? Ведь правда?
– Ну, во-первых, она вправе сделать то же самое. Что, собственно, женщины делают не так уж редко. Например, уходят к более состоятельному мужику. Какая разница, чего больше у нового партнера, денег или молодости? Главное, что уходят к тому, у кого больше.
– Или длиннее, – вставил дизайнер-стажер Филиппенко.
– Или лучше в постели, – согласился Николай. – Что тоже, кстати, бывает достаточно часто. Во-вторых, с детьми я продолжаю общаться, участвую в воспитании. Мы каждый день с ними созваниваемся, в выходные ходим куда-нибудь. Или они просто ко мне приезжают. Если хотят, живут у меня несколько дней. В-третьих, я помогаю материально.
– Слушай, – не отставала Валентина Николаевна, – а может быть, ты педофил?
– Фигасе заявление, – спокойно отозвался Николай, и в этот раз не оторвавшись от работы. – Это из чего же ты сделала такие выводы?
– Тебе же нравятся молоденькие девочки.
– Во-первых, не девочки, а девушки. Во-вторых, если дизайнеру нравятся семнадцатилетние акселератки с четвертым номером, то он педофил? А если профессору Гумперту нравится пятнадцатилетняя Лолита, Набоков – великий писатель? Так и хочется спросить: это потому, что я русский?
– Ну а как может нравиться девочка, которая ровесница твоей дочери? Во время занятия сексом у тебя не бывает ощущения, что ты спишь со своей дочкой?
– Нормальный ход, – отреагировал на идею Николай. – То есть, если мне будет шестьдесят, я не смогу переспать с двадцатилетней куколкой только потому, что она ровесница моей внучки? По твоей логике, разрешенный для секса возраст партнерши строго увязывается с возрастом партнера и в описываемом мной случае останавливается на цифре пятьдесят?
– Кстати, я тут как-то долго думал, почему взрослым мужикам нравятся молоденькие девочки, – вставил Женя.
– Ну-ка, ну-ка, – все еще погруженный в работу, заинтересовался Николай. – Излагай.
– Женщина более привлекательна в юности, – начал Ковалев, – и с возрастом часто… Валентина Николаевна, вы – то редкое исключение, за которое мужики и после вашей пенсии будут биться.
– Прогиб засчитан, – великодушно отозвалась Валентина Николаевна.
– Женщина чаще всего с возрастом теряет свою привлекательность. Мужчина же, наоборот, в юности воспринимается желторотиком, ровесницы не обращают на него внимания, им интересны мужики постарше. И только с возрастом его привлекательность для женщин набирает силу. Это главная и непреодолимая причина вечной войны полов. С возрастом мужчины словно начинают мстить женщинам за унижения, полученные в юности, отдавая предпочтения более юным особам. Женщина же, видя это, всеми доступными способами мстит мужчине за угасающее внимание, превращая его жизнь в ад. Поведение мужчины кажется женщине вероломством, когда на самом деле подсознательно он пытается взять то, чего, на его взгляд, был несправедливо лишен в юности. Юного тела прелестницы.
– Вот так, Валентина Николаевна, – сказал дизайнер и потянулся, довольный своей работой. – Между прочим, в школе девочки мне не давали, и теперь я все свое внимание уделяю юным прелестницам. Как если бы мне в детстве не давали конфет, сейчас я их жрал бы килограммами.
– Юные прелестницы… – вздохнула Валентина Николаевна. – Тут тоже знаете как бывает… Начальник отдела продаж нашего офиса на Варшавке прошлой осенью развелся со своей грымзой и женился на двадцатилетней красотке. Вы наверняка видели ее по телеку, она снималась в рекламе парфюмерной линии «Красная Москва». Ну та самая, с розовым шарфиком.
– Ну что же, – сказал Николай, – я его понимаю.
– Это еще не конец истории, – сказала секретарша. – Его бывшая жена вышла замуж за отца той самой красотки и стала своему бывшему мужу тещей.
Весь отдел, с любопытством слушавший рассказ о личной жизни начальника отдела одного из филиалов, расхохотался. Только Валентина Николаевна осталась с непроницаемым лицом.
Раздался зуммер вызова, секретарь отдела вошла в Видения секретариата.
– Женя, у нас проблемы, – доложила Валентина Николаевна, отключаясь от сеанса связи. – Шеф срочно просил к нему зайти.
Продолжая хихикать над веселой историей, Женя вышел из зала.
«Интересно, бывшая специально соблазнила мужика или это была любовь? Если специально, то какое самопожертвование, и всего лишь для того, чтобы окончательно испортить жизнь бывшему мужу?»
Проблемы действительно были. Полчаса назад на семнадцатом километре Новорижского шоссе произошла авария. Тут же кто-то подбросил прессе версию, что причиной аварии стал сбой в одном из сценариев Видений. Очень опасное предположение, его следовало как можно скорее разнести в пух и прах.
Ехать на Новую Ригу Жене очень не хотелось. Вторая половина пятницы на любом вылетном шоссе – аттракцион не для слабонервных. Дачники буквально сходили с ума в своем стремлении во что бы то ни стало добраться до своих садовых участков. В эти минуты они были безумнее котов, рвущихся к валерьянке. Октябрь на дворе, куда они все едут?
На пересечении Третьего кольца и Звенигородского шоссе Женю догнал полицейский патруль. Он уже собрался было предъявить пропуск-вездеход, который выдавался техническим экспертам по безопасности всякий раз, когда они выезжали на место происшествия, связанного с ВИДЕНИЯМИ, но капитан вежливо представился, тут же взял под козырек и сообщил, что его прислали в качестве машины сопровождения. Женя пристроился за полицейским «Мерседесом», как за ледоколом, и дело пошло заметно веселее.
Припарковав свое авто на обочине, рядом с «Патриотом» МЧС, Женя пригнулся, прошел под трепыхавшейся на ветру полосатой желтой лентой ограждения, и на него тут же налетел молоденький сержант с глубокой печатью провинции на лице.
– Ну, куда прешь? Самый умный?
– Точно, – сказал Женя, предъявляя служебное удостоверение.
Ему очень нравилась его новая должность. Хотя бы потому, что позволяла гонять младший полицейский состав, который любил похамить по случаю и без. Существовал внутренний циркуляр, в котором предписывалось оказывать всяческое содействие экспертам корпорации во время расследований происшествий, ликвидации и предотвращении аварий. В чем именно заключалась их работа, простым полицейским знать не полагалось. Им полагалось встать по стойке смирно и спросить, за чем лучше сбегать. За пивом или кофе?
Сержант проверил служебное удостоверение и, скривив недовольную рожу, взял под козырек.
Женя спустился с насыпи и, пробираясь сквозь высокую сухую траву, подошел к искореженному автомобилю, вокруг которого сновала пара десятков полицейских, врачей, технических экспертов. На этом участке шоссе делало крутой левый поворот. Судя по следам на асфальте, точнее, по отсутствию тормозного следа, водитель и не пытался повернуть или остановиться. Машина прошла по прямой, как по рельсам. Если сюда вызвали технаря из корпорации, значит, есть очень серьезное подозрение, что причина аварии в Видениях. По крайней мере, так думает следствие. Каков у водителя будет последний использованный сценарий видений, Женя знал заранее. Ну, может, не весь, но основная концепция уж точно ясна.
– Здравствуйте, дамы и господа. Евгений Ковалев. Эксперт технического отдела корпорации ВИДЕНИЯ, – громко представился Ковалев. Он не знал, к кому следует обратиться, и поэтому постарался прилечь внимание сразу всех.
– Привет, – отозвался Зяблик.
Он вытянул шею, пытаясь высмотреть кого-то в группе товарищей, изучающих что-то интересное, что они нашли в поле, метрах в тридцати левее машины, затем свистнул, замахал рукой. Заметив его сигналы, от компании отошел высокий тощий парень лет двадцати пяти.
– Чего? – спросил парень.
– Буду краток, – обращаясь к Жене, начал следователь. – Автомобиль Амосова ехал по Новорижскому шоссе в сторону области со скоростью, если верить регистратору, сто двадцать километров в час. На семнадцатом километре водитель Амосова во время поворота не справился с управлением, и автомобиль вылетел с трассы, после чего несколько раз перевернулся. Такова официальная версия происшествия на сегодняшний день. Но мой персональный волшебник, – следователь показал большим пальцем на тощего парня за своей спиной, – утверждает, что во время гибели Амосова чип Видений в голове у его водителя был активен.
– Ничего удивительного, – осторожно сказал Женя. – Навигация, картинка со спутника, дающая информацию о ситуации на дороге, дальше по направлению движения. Системы безопасности… Я так с ходу не скажу, но Амосов, насколько я помню, входит в число политиков, обеспечение безопасности которых осуществляется в том числе при помощи спутниковой группировки в режиме реального времени.
– Вот-вот-вот, – подтвердил Зяблик. – Именно эти данные в вашем заключении как эксперта я и хотел бы получить. Мой персональный волшебник сейчас сообщит вам серийные номера чипов всех пострадавших в этой аварии, а вы мне расскажете, что за программы у них использовались и какой сценарий был активен в момент смерти каждого.
– Вы подозреваете, что произошел сбой в работе Видений? – спросил Женя.
– Ничего удивительного, – наигранно криво улыбнулся следователь. – Такая у меня собачья работа. Подозревать всех. И очень вас прошу, не стоит от меня ничего скрывать. Могу разозлиться. Я ведь все равно узнаю, что там было на самом деле.
– Удачная манера вести переговоры, – равнодушно сказал Женя. – Я уже испугался. Кстати, как вы смогли узнать номер чипов? Для этого необходимо извлечь чипы из головы. А сделать это в полевых условиях… Нужно иметь доступ техэксперта ВИДЕНИЙ.
– Вам же сказали, что я волшебник, – неприятно прогнусавил тощий, протягивая Жене клочок бумаги, исписанный карандашом.
Женя ничего не сказал. Получив серийные номера, он вернулся к своей машине. В принципе серийники можно отсканировать, рассуждал Женя, раскрывая на капоте своего авто большой алюминиевый чемодан с переносным административным терминалом. Это, скорее всего, их уничтожит, но какая, в принципе, уже разница? Активировав систему, Женя за минуту поймал спутник связи. Введя серийные номера чипов, он просмотрел сценарии Видений, которые последними использовались перед аварией.
– Все, как я предполагал, – сказал Женя неожиданно возникшему за плечом следователю. – Навигация и система безопасности. Кстати, у Амосова, его водителя и охранника стоял автоблокиратор.
– Это еще что такое? – насторожился Зяблик.
– Новая опция из серии «не для всех». Если в вашем чипе активирован сценарий Видений, который входит в конфликт с уже запущенным сценарием или может быть признан потенциально опасным, Видения просто отключаются, а работа чипа блокируется.
– То есть?
– Ну, допустим, идете вы к обрыву. Даже в стандартной комплектации видение автоматически отключится, как только вы приблизитесь к краю на опасное расстояние. Элементарный анализ скорости движения и направления с наложением на топографию местности по координатам ГЛОНАСС. Но можно в ту же секунду запустить другие видения, без блокировки. И если будет активирован сценарий, который перекроет или дезавуирует работу стандартного блокиратора, все сценарии Видений отключаются в принудительном порядке.
– То есть вы хотите сказать, что если кто-то задумал бы изменить топографию Видений у водителя и отключить или заглушить штатный блокиратор, ваша новая программа «супер-пупер для супер-попера» отключила бы все видения и вернула водилу в реальность?
– Именно так, – подтвердил Женя. – Кстати, вы наверняка и без меня уже знаете, но, судя по данным медицинского сегмента контрольного модуля в чипе, у водителя случился сердечный приступ. Так что, похоже, он не то что не справился с управлением, а за несколько секунд до вылета с трассы просто умер.
– Точно, – согласился следователь. – Так и было. Только все, что вы мне тут пропели про безопасность, меня не впечатлило абсолютно.
– Ничего другого я не скажу, – ответил Женя.
– Ничего другого я и не ждал. Если не затруднит, оформите на бумаге свои выводы по аварии и не забудьте все подписать.
– Всенепременно, – подражая следователю, ответил Женя. – Прямо сейчас и начну писать.
«Черт возьми, – думал Женя, когда возвращался в город. – Я только что стал соучастником тройного убийства».
Всё, что он напел следователю, конечно же, не опровергнуть: полный доступ к системе есть только у корпорации, никто им не поделится. Но то, что люди погибли из-за системного сбоя, это факт. Просто Женя не решился выносить сор из избы, не посоветовавшись с начальником отдела. А действительность была такова: у водителя во время движения параллельно с навигационным сценарием был активирован и сценарий безопасности. Данные с электронных охранных систем автомобиля проецировались на виртуальную панель в метре перед глазами. За несколько секунд до аварии штатный модуль безопасности был отключен и реальность мягко подменена. Водитель просто не видел поворота и поэтому даже не пытался повернуть. Но вот отключили его систему или это действительно был сбой? Если учесть, что Амосов был активным борцом с Видениями и мировой закулисой, вывод напрашивается сам собой. Любые предположения о случайности произошедшего будут несостоятельны. И тогда получается страшная штука. Видения водителя Амосова были под охраной электронной системы безопасности. И эта многоярусная система была все-таки выведена из строя. Такое под силу только очень серьезным людям. Тем, кто имеет доступ в самое сердце системы. А еще сердечный приступ. Точнее, имитация приступа. Прописанный лог в чипе и следы химических процессов в организме. Естественно, следствие должно ухватиться за приступ. На повороте стало плохо, и водитель не успел среагировать на обстановку. Как говорят урки, «обставились» ребята основательно.
Значит, их много? И что же, все всё знают? И никто не собирается оспаривать грядущее. Покорно исполнять приказы и более или менее сносно жить? Просто кто-то еще ищет, как этого добиться, а другой уже пристроился к кормушке, с готовностью стал винтиком в механизме. Например, как он сам. И если винтик выбывает, его место тут же занимает другой, который уже знает правила, ему не надо ничего объяснять. Схема та же, что и в коррупции госчиновников.
А как же власть? Она не в курсе? Политики, администрация, полиция? А что, собственно, произошло, чего раньше не было? Все, как и прежде. Разве что убить теперь можно кого угодно. Даже президента. Даже ребенка. Больше нет самоцензуры. Больше никто не боится, что если он убьет, то и его могут убить. Появились новые способы избежать наказания. Например, с пафосом давать деньги на благотворительность, а за это получить нужное по тональности общественное мнение. Выступить с критикой власти, а за это при преследовании за экономические и уголовные преступления получить защиту мировой общественности, так как притесняют оппозицию. Все знают, кто преступник, но кому-то так выгодно, и они лишь подыграют немного, чтобы ослабить влияние законной власти. Видения ничего принципиально нового в мир не привнесли. Просто дали другой инструмент. Более эффективный. Технологичный. И чем в сложившейся ситуации он хуже других? Он не хочет хорошо жить? Он не достоин жить хорошо? Весь мир существует по принципу «ничего не вижу, ничего не слышу». Почти весь. Не сдались, не смирились единицы. Ну что же… «Безумству храбрых поем мы песню». Теперь это их проблема. А он смирился. Он продался. Почему продался? Он просто поступил разумно. Не упустил свой шанс. Лучше быть богатым и здоровым!
Дома Женя лишь скинул ботинки и сразу же направился к серванту, в котором за заветной дверцей у него стояли дорогие сердцу напитки. Взяв бутылку золотой «Ольмеки», он плюхнулся в кресло и, открутив пробку, забыв про соль и лимончик, из горлышка сделал несколько больших глотков. Наверное, каждый человек хотя бы однажды в жизни чувствует себя ничтожеством. Вдруг осознает, что поступил как говнюк. В такие моменты кто-то начинает судорожно искать оправдание своему поступку, доказывать себе, что он не совсем та мразь, которой себе же кажется. Кто-то, наоборот, чуть ли не гордится своей мудростью. А другой понимает, что сделал. Понимает, что сделал это напрасно, что никогда не простит себе ту минутную слабость, которая теперь долго будет выворачивать его душу наизнанку. Но Женю эти пустяки не беспокоили. Он чувствовал, что потерял смысл жизни. Великий Люфт был чем-то, ради чего стоило жить.
Активировав Ницше, Женя снова приложился к горлышку бутылки. Ему не нужна была поддержка, он просто остро нуждался в том, чтобы с кем-то поговорить. С кем-то, кто его выслушает. Пусть это даже фантом.
– Здравствуйте, Евгений.
– Привет.
Программа проанализировала биотоки мозга и сделала свои выводы.
– Плохо выглядите. Что-то случилось?
Женя посмотрел на виртуального собеседника и сделал очередной глоток.
– Выпьете со мной?
– Разве можно бросать друга в беде? – спросил Ницше. – А судя по вашему голосу, вы в беде.
Женя сотворил виртуальную текилу, налил в виртуальный стаканчик.
– Произошло что-то страшное? – спросил Фридрих, запрокинул голову и, картинно оттопырив мизинчик, влил в рот текилу тоненькой струйкой.
– Я продал душу дьяволу, – выдохнул Женя. – И похоже, мне это нравится.
– Это не страшно. Дьявола не существует. – Ницше глазами поискал лимон, который тут же, нарезанный дольками, материализовался на блюдце. Философ отправил одну в рот, причмокнул. – Не говоря уже о том, что не существует такой субстанции, как душа. Вас кто-то попытался обмануть, выдавая себя за дьявола. Если вас волнует цена – не берите в голову. Наслаждайтесь бесплатным приобретением.
– Приобретение похоже на чудо.
– Уверены, что это действительно чудо?
Женя снова сделал большой глоток, продолжая пить из горлышка.
– Удивительно. Почему-то ждал наслаждения, а получил опустошение. Наверное, просто не научился пользоваться благами жизни.
– Вы меня пугаете, – сказал Ницше. – Что же все-таки произошло?
– Я вам уже рассказывал, что мне сделали предложение, от которого я… – Женя задумался, – не захотел отказаться. Вроде бы ничего страшного, многие делают вид, что стали подонками. И живут. С глазу на глаз понимающе хлопают друг друга по плечу, а на публике отрабатывают роль подонков. И сон у них не портится, и пищеварение в норме.
Ницше смотрел Жене в глаза. От этого взгляда, пронзительного, завораживающего, Женя почувствовал, как по его спине пробежали мурашки величиной с мизинец.
– А почему вы один? – спросил Ницше.
– Я больше не один. Я теперь как все. Я среди толпы. Я смирился. Я принял правила игры.
– Нет. Вы все еще один.
Господи, программа задает вопрос не по теме. Такого по определению не может быть, она всего лишь логический генератор, основанный на лингвистическом анализе. Он дергает слова из контекста и пытается на их основе построить фразы для поддержания разговора. Примитивная программа-робот, а не искусственный интеллект. А ведь он действительно один. Он заводил разговоры, пытался привлечь друзей, но все тщетно. Все отшучиваются, по глазам видно, что многие хотя бы иногда подумывают так же, как и он, но ввязываться не собираются. Их все устраивает. На их век хватит. Но и сдавать его по собственной инициативе они не станут. Но, с другой стороны… Ведь как-то про него узнали…
– Ну отчего же, – сказал Женя, делая очередной глоток. – У меня много друзей.
– Настоящих друзей во все времена очень мало, – заметил Ницше. – Многие живут, принимая за друзей просто хороших знакомых, но они в случае чего за него не ввяжутся в драку. Многие за друзей принимают тех, кто их использует, так же как и они их в свою очередь. Люди считают, что друзья – это те, кто может тебе что-то дать.
– Есть люди, которые дружат через услуги. А есть те, кто дружит через поступки, – сказал Женя.
Ницше замер, словно обдумывал услышанное.
– Очень точное определение, на мой взгляд. Потому что на самом деле… Человек мечтает о настоящей искренней дружбе. О человеке, которому можно доверить все, что угодно.
– Главная беда человека в том, что он однажды решает, что кому-то может доверить все, что угодно, – вздохнул Женя.
– Главная беда человека в том, что он часто считает себя равным Богу. И не думает о том, что будет после него. Тем самым он тешит себя иллюзией, будто живет вечно. А с его смертью мир просто кончится.
Женя снова посмотрел на фантом, сидевший напротив него, и отключил Видения. Или он сегодня слишком много выпил, или перенервничал. Но спорить с фантомом на тему, которую выбрал сам фантом, в любом случае уже перебор. Нужно разобраться, что у него с Видениями. Сбой или взлом? Или же в его рабочей станции зародился искусственный интеллект?
