А вот не надо было путать немого с глухим… одно другое не подразумевает, между прочим.

– И что теперь? – Хельга перевела взгляд с валяющегося на обломках журнального столика офицера на меня.

– Для начала обыщем нашего гостя, – предложил я. Честно говоря, произошедшее было мне и самому не по нраву, но что сделано, то сделано. А когда Хельга перевела мне целиком последнюю фразу Сантини, пришло понимание, что я поступил абсолютно верно.

Уж не знаю, как этот капитан опознал в нас гостей города, а иных оснований для его выходки я не видел, но то, чем могло обернуться мое бездействие, было ясно без всяких объяснений. И судя по той уверенности, с которой полицейский распускал руки, можно сделать вывод, что для него происходившее в нашем номере не было чем-то необычным. Редким, может быть, но ничем из ряда вон выходящим. А это уже наводит на дурные мысли.

– А потом? – Голос Хельги вырвал меня из размышлений.

– А потом будем уходить. Быстро и тихо, – со вздохом заключил я.

– Кирилл, ты же не хочешь… – Взгляд Хельги перебежал с меня на капитана, и она нервно передернула плечами.

– Зависит от его поведения, – пробормотал я и, уловив страх девушки, покачал головой. – Хельга, сестренка, подумай о другом. Тебе не показалось, что он слишком уж уверенно действовал?

– Н-ну… – Она неуверенно кивнула.

– Именно. И какие могут быть выводы? Не знаешь? А вот у меня есть предположения. Первое: ты не единственная, на ком он использовал свои методы. И второе: для того чтобы проворачивать подобные делишки, у него должно быть прикрытие. То есть его должны поддерживать подчиненные, учитывая его слова о камере, и… или серьезно крышевать власти города. Как их там? Ольде…

– Ольдофреди, – медленно проговорила Хельга.

– Вот-вот, они самые. Отсюда вывод: потрошим и бежим.

– Ночью, пешком… замечательная перспектива, – вздохнула Хельга, а когда я уже собрался высказаться по поводу некоторых приверед, махнула рукой. – Не бери в голову, Кирилл. Я все прекрасно понимаю. Пусть ты обрисовал самый черный вариант, другого выхода у нас все равно нет. Внимание властей так или иначе мы привлечем, а у меня нет никакого желания с ними связываться. Не та ситуация… Но кто бы знал, как я хочу вновь оказаться на «Фениксе» и забыть этот поход с Ветровым, как страшный сон…

– Понимаю, но давай побудем оптимистами, – улыбнулся я, одновременно начиная обыскивать вырубившегося капитана. На сиденье кресла полетели вытаскиваемые из его карманов мелочи.

– Что ты имеешь в виду?

– Черный вариант – это если капитана на нас навела синьора Папетти, – хмыкнул я, передавая Хельге пухлое портмоне нашего гостя. Она автоматически приняла у меня из рук кошелек и тихо застонала.

– Ты умеешь поднять настроение… братец.

– Еще бы. – Я ухмыльнулся и… – О-о-о! Ты только взгляни на это, Хельга!

– Что там? – Любопытство взяло верх над расстройством от моих слов, и она заглянула мне через плечо, когда я, расстегнув пиджак жертвы, пытался снять кобуру с револьвером.

– Вот… именно поэтому, шляясь по кладбищу, я всегда старался держать куртку расстегнутой. Не ожидал господин капитан подлянки с оружием и вытащить свою игрушку из-под застегнутого пиджака не успевал. Совсем расслабился, гнида.

Револьвер действительно оказался похож на игрушку. Небольшой шестизарядный самовзводник, ухватистый и тупорылый, играющий бликами на перламутровых «щечках» и сверкающий никелированными поверхностями. Щегольская штучка.

– Цепляй, меня твоя безоружность нервирует, – потребовал я и спохватился: – Подожди, ты с ним хоть управляться-то умеешь?

Хельга только фыркнула. Покрутила несколько секунд ствол в руках, довольно сноровисто проверила наличие толстеньких патронов. Щелчок, другой, трещотка провернувшегося барабана. Указательный палец лег вдоль скобы спускового крючка…

– Верю, умеешь, – заключил я.

– С моим папой и не научиться? – улыбнулась Хельга, откладывая револьвер в сторону и скидывая свою куцую куртку.

Ну а пока девушка прилаживала на место кобуру скрытого ношения, я продолжил обыскивать нашего гостя. И таки нашел одну очень интересную игрушку.

– У меня хорошая новость, сестренка.

Хельга вопросительно уставилась на меня.

– Не тяни, – после секундного молчания потребовала она.

– Выгляни в окно, нет там поблизости какого-нибудь мобиля? – Я демонстративно покачал на пальце вытащенным из кармана брюк Сантини ключом на затейливом брелоке.

Хельга улыбнулась и, обогнув распластанное на полу тело, подошла к утопленному в нишу окну. Когда она обернулась, улыбки на ее лице не было.

– Что? – Я насторожился.

– Мобиль на месте. Но он не пустой, – тихо проговорила Хельга. – Там кто-то курит.

– Вот, значит, почему он был так уверен, что утро мы встретим в камере… – протянул я.

– Что будем делать?

– Действовать.

Наш гость застонал, явно приходя в себя, и мне пришлось вновь угомонить его. Хм… еще пара таких ударов, и он больше никогда не очнется. С другой стороны, мне какое дело? Одной мразью на свете станет меньше, это ли не хорошо?

Тело Сантини обмякло, и я поднялся на ноги. Вроде бы с потрошением закончили, теперь нужно определиться с процессом отъема транспортного средства у подельников нашего гостя.

Раздавшийся в комнате негромкий звонок заставил нас с Хельгой подпрыгнуть на месте. Мы переглянулись, и тут звонок раздался снова. Я перевел взгляд с портьеры у дверного проема на глушилку, перекочевавшую на сиденье кресла, и, сделав Хельге предупреждающий жест, медленно подошел к двери в номер. Сам я пистолет доставать не стал, а вот сестренка навела свою новую игрушку на дверную створку.

Тело кольнуло остатками давешней боли, как напоминанием и предупреждением, когда я активировал рунные цепи, и происходящее вокруг резко замедлилось, а чувствительность возросла. Я ощутил стоящего за дверью человека и коридор за ним. Один. Хорошо.

Створка вальяжно и плавно ушла в сторону, и в следующий миг посетитель оказался втянут мною в комнату. Удар.

Рунные цепи неохотно выпустили меня из ускорения, и я с удовольствием потянулся. Хорошо!

– А вот и наша добрая хозяйка. – Я наконец разглядел, кого именно приложил по голове.

– Она жива? – Голос Хельги звучал спокойно и ровно.

Я взглянул на свою спутницу. Бледна, но в эмоциях нет ничего кроме азарта и злости. Неплохо… совсем неплохо.

– Сейчас посмотрим. – Я переключил внимание на распростершуюся на полу женщину. Дыхание замедленное… поверхностное… в отключке. Для порядка приложил два пальца к артерии на шее. – Жива.

– Зря.

А вот этого я не ожидал. Удивленно приподняв бровь, посмотрел на Хельгу.

– У него глушилка, в номере звонок. Она знает, что стучать бесполезно, – отрывисто проговорила моя спутница.

А ведь она права… Хм.

– Хельга, а как здесь обстоят дела с рабством? – поинтересовался я, и девушка вдруг резко побледнела, хотя, казалось бы, куда уж больше.

– В южных королевствах Италии… встречается. Ты думаешь…

– Ну да. Сильно сомневаюсь, что ради развлечения одного-единственного капитана полиции кто-то стал бы отлаживать такую систему, – кивнул я.

– Дверь закрыта? – неожиданно спросила Хельга.

Я кивнул. То, что произошло следом, заставило меня совсем иначе взглянуть на новоявленную «сестренку». Револьвер в ее руках рявкнул дважды, и тела наших гостей дернулись, получив по третьему глазу во лбу. Метко.