Кажется, у меня появилась отвратительная привычка падать в обморок в лавке Бронова. По крайней мере, приветствие Края было последним моим воспоминанием в тот вечер, а потом пришла тьма.

С этой мыслью я открыл глаза и, поморщившись от неожиданно резанувшего по глазам света лампы, зажмурился и схватился за голову. Впрочем, боль отступила почти тут же, оставив после себя лишь легкую слабость. Осторожно приоткрыв левый глаз, я уставился на ровный язычок пламени в керосинке и вздохнул. Кто бы мог подумать, что этот слабый огонек мог вызвать такую реакцию? М-да, знатно меня все-таки приложило.

– Очнулся? – Ворчливый голос вошедшего в маленькую спальню Края заставил меня отвести взгляд от лампы.

Я кивнул. Бронов хмыкнул и, схватив стоящий у стены стул, передвинул его поближе к кровати, на которой я валялся. Усевшись, Край окинул меня долгим взглядом и недовольно покачал головой.

– Где ж тебя так угораздило, а, Рик?

– С кучи хлама навернулся, – хрипло ответил я. – Поскользнулся на обледеневшем куске обшивки.

– О как… – Бронов вздохнул. – Бывает. Ну хорошо хоть догадался ко мне прийти. Сомневаюсь, что в таком состоянии ты смог бы взобраться на свою верхотуру.

– Потому и пришел. – Я замялся, но тут же решительно продолжил: – Но это не единственная причина. На свалке какая-то суета началась… странная. Ночью что-то взорвалось, причем в старой части кладбища. Слишком близко к моему дому. Вот и решил пересидеть в городе, пока вся муть уляжется.

– Хех, твою интуицию бы да моему капитану перед боем у Маренго. Глядишь, до сих пор бы небо коптил, – потеребив усы, качнул головой Край. Удивил…

– Ты что-то знаешь? – с искренним интересом спросил я.

– Ну как тебе сказать… – Бронов поморщился, но все-таки решил ответить: – Прилетала тут какая-то шишка из рейха. На рейдере типа «Мориц»… настоящем, само собой, а не каперском обрубке. Так администрация до сих пор носится словно наскипидаренная. А в Фабричку какие-то трюмники забегали, словно так и надо. Потом перестали. Уж не знаю, при чем здесь взрыв, что ты слышал, но с утра, аккурат после того, как крысы перестали шастать к администрации, гарнизонные выдвинулись к кладбищу и никого без досмотра не пускают. Ни туда, ни, что характерно, обратно. Так что ты вовремя пришел. Опоздай хоть на полчаса, и остался бы без товара как минимум. А то и в гарнизонную тюрьму прогулялся бы.

– Дела-а… – Я осторожно почесал затылок.

Хм, и ведь не пристегнешь меня к этому переполоху. Взрыв в городе услышать не могли, это точно. Крысы? А им какой прок сообщать об этом администрации? Хотя-я… Край же говорит, что они сегодня с утра мотались к Фабричке, как к себе домой. Среди трюмников есть люди администрации? Зачем? На хрена они нужны на свалке-то? Учитывая, что администрации верфи и солдатам по фиг даже Меллинг… точно, глупость.

Но ведь бегали же трюмники, и из Фабрички их не гнали… хм. Да ну, к черту! Соображалка и так не ахти работает, еще и над этими загадками голову ломать? Меня оно не касается. Пересижу этот шум в городе и свалю домой.

– …Рик? Ри-ик!

Я встрепенулся и вопросительно уставился на зовущего меня Края.

– Ну наконец очнулся, – фыркнул дядька Край. – Как себя чувствуешь?

– Вроде бы ничего. В голове немного шумит, но… – Договорить мне не дал заурчавший живот. Да так громко, зараза!

Край усмехнулся:

– Ну, раз жрать охота, значит, в себя приходишь. Встать можешь?

Я кивнул, выбираясь из-под одеяла, и опустил ноги на холодный дощатый пол, покрытый темно-коричневой краской.

– Могу, – убедившись, что действительно способен встать, кивнул я.

– Славно. Тогда одевайся, и я жду тебя на кухне. Поедим, поговорим. – Бронов осторожно хлопнул меня по плечу и, поднявшись со стула, покинул комнату.

А я потянулся за своими вещами, аккуратно сложенными на открытой полке тумбочки, стоящей в изголовье кровати. Хм, и рюкзак стоит рядышком. Замечательно. Спасибо, дядька Край, что бы я без тебя делал?

Неделю! Целую неделю Меллинг стоит на ушах. По улицам города беспрестанно мотаются патрули гарнизона, поток товара со свалки иссяк, превратившись в тонкий ручеек. Солдаты, выставленные по периметру китового кладбища ловят трюмных крыс. Кто-то, получив пинка, вылетает в город гол как сокол или с минимумом хлама в рюкзаке, а кого-то, заломив руки и пустив юшку, волокут в гарнизонную тюрьму. Свалка пустеет… На первый взгляд. А на самом деле откуда-то повылазили целые отряды, которых трюмными крысами язык не повернется назвать, и шерстят кладбище дирижаблей.

Это что ж такое я утащил, раз такой кипеш поднялся? А в том, что причиной этой странной суеты стал нечаянно устроенный мною взрыв, сомнений нет. Вырвавшиеся со свалки клиенты Края, сдавая ему свой скудный товар, не жалели эпитетов и мата, описывая допросы, устроенные им гарнизонными. Естественно, рассказывали они это не по доброте душевной, а из желания поднять цену на сохраненные остатки товара, лишь чудом не перекочевавшие на склады верфи… Но когда третий клиент подряд говорит, что германцы чуть ли не поселились в старой части свалки, у взорванного «кита», а по всему кладбищу рыскают команды трюмников, подчиняющихся непосредственно начальнику гарнизона капитану Гроссу… в общем, сомнения в том, что целью их поиска являются те самые шкатулки, что до сих пор лежат у меня в рюкзаке, отпадают сами собой. Эх, один-единственный взрыв, совсем маленький, между прочим, а сколько проблем… Кстати, с содержимым шкатулок я так до сих пор и не разобрался. Залитые по самую крышку непрозрачной резиноподобной массой, они тревожили мое любопытство. Особенно мне было интересно, почему их не забрали при демонтаже «кита», а вместо этого заминировали хранилище… да еще и абы как. Ну глупость же. Раз это такая важная вещь, могли бы просто изъять шкатулки да закопать где-нибудь. Так ведь нет…

Еще одну загадку представляла целая цепочка рунескриптов, усыпавших шкатулки, и затейливый рунный круг «розетки» на дне каждой из них. Впрочем, тут было проще. Для того чтобы разобрать суть рун, мне нужно было только время, карандаш и очень-очень много бумаги.

На то, чтобы разобрать только рунный круг, у меня ушло три ночи. Почему ночи? А зачем давать повод Краю для излишнего любопытства? Вот чтобы не тревожить покой хозяина дома, я и занимался дешифровкой круга по ночам.

Итогом моих ночных бдений стал однозначный ответ на вопрос, что хранится в шкатулках. Накопители. Скорее всего, какие-то кристаллы, заключенные в упругую энергопроводящую массу. Проблема в том, что ни в памяти Рика, ни в библиотеке мне ни разу не попадалась информация о существовании подобных «аккумуляторов». И в земных городах они не встречаются. Иначе вместо паровых машин и керосиновых ламп люди повсеместно использовали бы рунные механизмы. Но этого нет. Даже «киты» используют рунику в крайне ограниченных объемах. За исключением одного… «взорванного» мною. Вспомнив «розетки» подключения отсутствовавших артиллерийских установок и двигателей, найденные мною на пресловутом дирижабле, я вздохнул. Вот чует моя пятая точка, что влез я в неприятности по самую макушку…

От размышлений меня отвлек звон дверного колокольчика. Я поднял взгляд и обнаружил перед прилавком Краева магазинчика, где я уже третий день подрабатывал помощником, знакомую физиономию кладовщика с верфи. Ну скучно мне без дела. А раз тренироваться пока нельзя, хоть так себя занял, все не в постели валяться.

– Влад? – приподнял бровь кладовщик, остановив на мне взгляд.

Черт! Вот только этого мне не хватало! Хорошо еще, Края сейчас здесь нет.

– Рик. Рик Чернов, господин, – ответил я на вендском.

– Хм, а как похож-то! – цокнул языком кладовщик. – Прям одно лицо.

– Вы, должно быть, говорите о сыне Геллы с Цветочной? – уточнил я, старательно удерживая на лице легкую полуулыбку. – Нам все говорили, что мы похожи словно братья.

– Да… просто близнецы, – протянул кладовщик.

– Мама, когда с папой ссорилась, часто его этим попрекала. – Улыбка сама собой исчезла. Вспоминать родителей было тяжело. Справившись с валом воспоминаний, я встряхнулся. – Извините. Чем могу помочь?

Кладовщик опомнился и принялся диктовать заказ. Собрав сверток с покупками, я получил с Кристиана деньги и, проводив его до двери, еще долго глядел вслед, размышляя, не сделал ли я огромную ошибку. Может, стоило все-таки назваться Владом? А с Краем, в случае чего, я бы договорился. Эх, да что уж теперь!