Глава 29
Следующим утром Говри, как и обещал, встретился с Джонни Стэгом в темной комнате стоянки «Ребел-Трак». На его лице была ленивая ухмылка провинившегося шалуна. И Джонни решил не делать ему выговор. Вместо этого он решил сделать Говри четкое деловое предложение, чтобы убедить того в необходимости затаиться на время, выехать из города куда-нибудь на север, в Огайо или Мичиган, туда, где вырос этот парень. Но Говри был весь в крови. Боже, Джонни не ожидал увидеть это.
Говри заметил его тревожный взгляд.
– Я занимался покраской.
– Не ожидал увидеть тебя до восхода солнца, – заметил Стэг.
– Я не ложился.
– Что случилось?
– Так, мелочь. Чего ты хочешь?
Комнату заполняли разного рода игровые аппараты, вышедшие из употребления. Джонни нажил на них состояние, прежде чем дети отдали предпочтение телевизионным играм или стали играть электронными устройствами, которые помещались в задних карманах. Большинство из хранившихся здесь аппаратов были сломаны, но иногда, когда ему было скучно, он извлекал старую игру «Перестреляй их всех» и позволял девушкам поиграть. Джонни не встречал в своей жизни соревнования более яростного, чем состязание играющих женщин. Он наблюдал, как они рвут волосы друг другу и даже угрожают смертью.
– Почему бы тебе не выбросить весь этот хлам? – спросил Говри.
– Тебя ищет Кэмпо. Он думает, что ты избегаешь его и что мы выключили его из игры.
Говри промолчал. Он осторожно стянул с себя кожаную куртку, стремясь уберечь раненое плечо, и подошел к старому игровому автомату «Автогонки». Попробовал рычаг переключения. Экран оставался черным и безмолвным. Ударил по рулю.
– Ты должен ему деньги.
– Он свое получит, – пообещал Говри, повернув руль вправо и затем резко влево, переключил рычаг на пониженную скорость, затем обратно. – Эта штука работает?
– Мы собираемся на время лечь на дно, – продолжал Стэг. – Ты собираешься выплатить долг?
– Вот ты о чем, – откликнулся Говри. – А вы обо мне подумали?
Говри встал, поддерживая левую руку, и прошел в дюйме от Стэга. Он посмотрел на Джонни жестким взглядом уголовника, взял шнур и стал искать розетку в игровом автомате, чтобы включить его. Говри напомнил Стэгу дикое животное.
– А, черт!
– Это не навсегда, – пояснил Стэг.
– Ты испугался этого итальяшку?
– Тебе известно, на каких людей работает Бобби Кэмпо? Они недовольны мной.
– И каким образом это касается меня? – спросил Говри, усмехаясь. Он нашел розетку, вставил в нее вилку, и автомат заверещал, загружаясь. – Этот парень носит туфли как у женщин. Говорит о своей маме так, словно она Мария Магдалина.
– Я сказал, что Кэмпо недоволен мной, – повторил Стэг. – С чего бы это? Он думает, что я темню.
– Какое-то время ты вел себя по-приятельски, – сказал Говри, глядя прямо перед собой на экран и следя за тем, чтобы разноцветные машины, дороги и клетчатый флаг не выключались. В отдалении показался город. Говри воспринимал его так, будто смотрит из реального окна. Он крутил рулем вправо и влево, нажимал на акселератор. – Давай, вперед. Ты сам заварил эту кашу, захотел, чтобы мои парни увели скот того человека.
– Приятель, ты срубаешь огромные бабки на тех одиннадцати травах и специях.
– Тот сукин сын попал стрелой мне в спину, – возмутился Говри. – Лишь на дюйм от сердца. Ты должен послать этого Кэмпо к гребаной матери, прежде чем ругать меня.
– Это звучит не по-христиански, – улыбнулся Стэг, стараясь успокоить его. – Не надо так говорить.
Говри усмехнулся в ответ:
– С религией считаются только в церкви.
– Хочу повидаться с братом Дэвисом прямо сейчас, – продолжал Стэг. – Хочу, чтобы вы поговорили при мне.
– Тронешь денежный неприкосновенный запас – убью.
– Если эти деньги не идут на оплату долга, то они должны достаться мне.
– Меня мутит от людей, пытающихся мной манипулировать, – заявил Говри. – Ты будешь держаться от греха подальше, брат Стэг, не так ли? Тебе не следует хранить свои деньги в кинотеатре, переделанном под церковь.
Стэг промолчал.
– Но нет, – снова усмехнулся Говри. – Ты держишь чистые деньги в банке. Там нет грязи на отутюженных брюках служащих.
На экране мелькнул клетчатый флаг. Говри перемещал машину из стороны в сторону, дважды заставлял ее крутиться вокруг своей оси, повисать над всеми теми гоночными машинами, которые мчались к чарующему городу на горизонте. После третьего крушения сунул в потрескавшиеся губы сигарету и щелкнул зажигалкой «Зиппо», на которой был выгравирован череп с мятежным флагом конфедерации. На его затылке запеклась кровь, темное пятно распространялось на все плечо, обтянутое футболкой.
– Не ходи около той церкви, – сказал Стэг, держа руку поверх игрального автомата. – Сгинь.
– Как ты себе это представляешь, Джонни Стэг?
– Сам придумаешь.
Говри кивнул.
– Что станет с моими парнями, когда мы свернем лагерь? Где нам проходить подготовку? Как жить?
– Я достану деньги.
– Сколько? Ты компенсируешь все, что я потерял?
Стэг назвал сумму, и Говри разбил машину, врезавшись в тракторный прицеп и превратив их в большой столб дыма и огня.
– Как я и говорил, ничего бы не произошло, если бы ты не послал моих парней угонять скот.
– Это мой скот.
– Мне наплевать на него! – выкрикнул Говри, затем улыбнулся: – Ты заварил кашу, и если полагаешь, что можно бороться без риска, то ты круглый дурак. За что мы боремся, по-твоему? Ты должен был предоставить нам базовый лагерь, где мы могли бы проводить учения и тренироваться. Теперь ты обращаешься со мной как с каким-то преступником. А ведь только я стою между тобой и тем безумным солдатом.
– Исполняющий обязанности шерифа вызвал на помощь полицейских штата. Они придут за вами, – предупредил Стэг.
Он разглядывал запекшуюся кровь на футболке Говри. В крови запеклись волосы и частички плоти. Кровь была также на его руках и под ногтями. Говри заметил этот взгляд, усмехнулся и облизнул потрескавшиеся губы.
– Не возражаешь, если я тебя спрошу кое о чем? – спросил Стэг.
– Валяй.
– Зачем вы тренируетесь?
Говри сунул в рот новую сигарету и потянулся за кожаной курткой. Затем закурил сигарету и, пустив облако дыма, сказал:
– Я не возражаю, спрашивайте все, мистер Стэг.
Дым потянулся к потолку. Говри снова натянул куртку. Стэг сделал шаг назад и взглянул на две камеры наблюдения, расположенные за плечом Говри. Он все предусмотрел, четыре его парня были готовы вломиться через двери и отделать этого типа под орех.
Говри следил за его взглядом. Он осмотрел все углы, увидел камеры и снова уставился на Стэга. Усмехнулся.
– Когда ты с семейством насытишься яичницей с беконом и удобно устроишься в своем большом доме, – начал Говри, – возможно, начнешь обращать внимание на некоторые вещи в телевизоре. Сражение за Святую землю началось, и Зверь бродит среди нас. Когда начнут исчезать самолеты, а также люди, которых ты знал всю жизнь, больше не бегай к Чертовой речке и не проси у меня помощи. Нет, сэр!
– Мы договорились? – спросил Стэг.
– Между нами война. Разве ты не видишь?
Говри ухмыльнулся зловеще и вышел. Он поднял над плечом средний палец, когда хлопал дверью, и окунулся в багровую ночь.
Вскоре после четырех часов утра Квин и Лили поехали на юг, на двадцать миль по шоссе № 45, в округ Лоундес. Какой-то парень позвонил Квину по мобильнику, сообщив, что Кейт Шэкелфорд в беде, и Квин был уверен, что это ловушка, пока не вышла на связь Лена. Но даже теперь, когда они въехали на заправку, светившую, как маяк, посреди многих акров мертвых хлопковых полей, на всякий случай поставил на боевой заряд свой револьвер 45-го калибра, Лили же вылезла из машины с полицейским револьвером. Квин осмотрел парковку, заметив служащего, который отпускал сигареты за кассовым аппаратом, а также водителя грузовика, заправлявшего машину дизельным топливом. У воздушного и водяного насосов, позади мусорных контейнеров, он увидел лопоухого парня и Лену, сидевших на краю тротуара.
Парень поднялся, дав Лили повод взять оружие обеими руками и сделать поворот на триста шестьдесят градусов. Квин медленно шел к парню непринужденной походкой, с револьвером в руке, пока не приблизился к нему и не спросил, чего ему нужно в такую рань.
– Кейт Шэкелфорд называл ваше имя.
– Где он?
– Мертв.
– Что случилось?
Парень рассказал. Квин взглянул на Лену, та плакала. Она спрятала ребенка под пальто, тесно прижав к груди. От ее дыхания исходил пар.
– Надо поместить ребенка в тепло, – озаботилась Лили. – Сейчас ноль градусов.
– У нас топливо на нуле, – пожаловался парень.
– Куда вы ехали? – спросил Квин.
Парень пожал плечами.
– Где тело?
– В уборной.
– То есть?
– Я пытался привести его в порядок, но он умер у меня на руках, – объяснил парень. – Пришлось просто усадить его на стульчак. Я не хотел здесь оставаться, но машина заглохла.
– Отнеси ребенка в помещение.
– Тот служащий сказал, чтобы мы не ошивались здесь. Он думал, что мы стащим что-нибудь, пока он смотрит телевизор.
– Отнеси ребенка в помещение, – повторил Квин, прибавив металла в голосе. – Мы вызовем сюда полицию.
– О нет! – воскликнул парень. – Полиция в Тиббехе – сплошные жулики.
– А ты кто такой? – спросила Лили.
– Меня называют Дитто.
– Каково твое настоящее имя?
Парень назвал, и Лили взяла его за руку и оттащила в сторону, сообщив ему условия, при которых он сможет избежать полицейского преследования. Тот кивал в знак согласия, пока она не отпустила его руку. Тогда он снова побрел к Квину.
– Хотите взглянуть на него?
– Ты видел все это или он рассказал тебе?
– Видел собственными глазами.
– Тоже бил его?
– О нет, сэр! – воскликнул Дитто. – Нет, сэр. Я пытался выручить его. В больницу он не хотел, говорил, что чувствует себя хорошо.
Квин последовал за парнем за ограду автозаправки, за штабеля пластмассовых ящиков и кучи мешков с мусором, подлежавших вывозу. Парень открыл ногой дверь в уборную и зажег свет. Они увидели Кейта Шэкелфорда сидевшим на унитазе с открытым ртом. Его рубашка и брюки были в крови. Припухлые глаза закрыты. В знак уважения Дитто надел на голову Шэкелфорда бейсболку с изображением Дейла Эрнхардта.
– Он даже не похож на человека.
Квин оглядел покойника в грязной кабине, пол, залитый мочой, и слегка прикрыл дверь уборной.
– Никого не пускай сюда, пока я не вернусь. Слышишь?
– Хотите оставить меня в сортире вместе с покойником?
– Оставайся здесь, пока я не вернусь.
Квин выбежал наружу. Лили шла из помещения автозаправки, покачивая головой и называя служащего патентованным идиотом.
– Боже мой, у нее на руках ребенок!
– Звонила Уэсли?
Она кивнула:
– Мне жаль, Квин, ей-богу.
– Если бы Говри был в тюрьме, ничего бы не случилось.
– Ты ведь считал, что Шэкелфорд покинул штат.
– Тот парень сказал, что он поехал навестить бывшую любовницу, которая сообщила об этом Говри. Что за глупость!
– В ноль градусов с ребенком на улице, – причитала Лили. – Такие девчонки не должны рожать.
Квин кивнул:
– Я вовлек Кейта в это.
– Мы оба виноваты.
– Они сделали из него котлету, – сказал Квин. – Парень рассказывал, что Шэкелфорда избивали, пока Говри не устал. Его лицо выглядит как кровавый бифштекс. Человека пропускают через ад, выводят из него и снова погружают туда.
– Как ты думаешь, они дадут показания?
– Они оба запуганы до смерти.
Через некоторое время побитый пикап Квина завелся и сделал поворот по широкой дуге, направляясь к шоссе № 45 на юг на бешеной скорости. Квин едва успел отскочить на обочину. Он видел силуэты Дитто и Лены в машине, следил за тем, как задние фонари его грузовика исчезают в ранней утренней дымке.
