Ну действительно, нужно только дойти – и что дальше может пойти не так, а?

По рукотворным подземельям комплекса мы бродили без малого два с половиной часа: подземный лабиринт оказался просто огромным. Кроме того, точного месторасположения узла «Периметра» Анна не знала, так что каждый раз, когда кабель непринуждённо нырял в бетон стены, пола или потолка, приходилось искать проход в соседнее помещение. Надо ли говорить, что строители, а после них демонтажники, заварившие и забетонировавшие половину проходов, словно специально постарались, чтобы каждый раз для этого приходилось обходить половину базы? Кроме того, в подземельях явно была проблема с вентиляцией: если не задерживаться на одном месте, то можно было дышать без одышки, а вот если мы «застревали» на очередной развилке, пока принцесса неведомым образом решала, куда идти – через некоторое время начинались проблемы. Надо полагать, какая-то рециркуляция всё же шла, но на пятерых (топливный элемент Ирис тоже «ел» кислород из воздуха) её не хватало. Но – всё-таки дошли. И остановились перед сплошной стальной плитой, на которой через трафарет был нанесён ничего мне не говорящий буквенно-цифровой код, ниже – разлапистый «вентилятор» знака радиационной опасности и рядом – знак минной угрозы. Для совсем уж дебилов ниже шла ещё одна «подсказка»:

На самом деле, не зная, что мы ищем, я бы ни за что не догадался, что за стальной переборкой находится функционирующее оборудование: никаких лампочек, видеокамер и прочих следов работы, включая гул вентиляторов охлаждения или шум иных механизмов, не прослеживалось. И уж точно не было экрана с клавиатурой для ввода послания высшим чинам Великой Империи. Чего и следовало, кстати, ожидать – если дать себе труд немного подумать о мерах безопасности подобных объектов.

Приехали.

Долгую минуту мы все вместе молча пялились на преграду, а потом неутомимая Рюрикова-Хэ-Мин оперлась спиной о ближайшую стену – да так и съехала по ней, сев на пол. Осветительное заклинание мигнуло, потускнело, но всё-таки у её высочества даже в такой ситуации хватило силы воли удержать под контролем свою магию. Светка, как только Анна оказалась на полу, кинулась к принцессе – но та на все вопросы о самочувствии только головой мотала. Посмотрев на это, Жаргал так же молча подошла и уселась рядом с Рюриковой. Мамедова переключилась на Джимбинову, но и от неё добилась лишь слабого покачивания головой. М-да. И что теперь?

— Что ты стоишь? — генеральская дочка поймала мой растерянный взгляд и немедленно вскипела, перейдя на крик: — Сделай уже что-нибудь!

— И что тут можно сделать? — риторически спросил я, показав рукой на бронеплиту.

— Откуда я знаю?! Ты же тут единственный программист! Сам хвастался.

«Тыжпрограммист!» Сколько раз я слышал эти слова – особенно на заре IT-карьеры, подрабатывая простым эникейщиком. «Не работает выставление счетов в „1С“: разберись, ты же программист». «У меня дома ноутбук сломался – не знаю, почему. Что сделать, чтобы он заработал – скажи сейчас.» «Чайник не греет воду. Что? Ну ты же программист!» «А замок дверной починить сможешь?» Я набрал в лёгкие воздуха, чтобы произнести отповедь – тоже, знаете ли, не железный… но всё-таки сдержался и пошёл осматривать единственную доступную внешнюю стенку корпуса вычислительного узла. Собственно, этим действием практически исчерпывался список того, что я мог сделать, но – почему нет?

…Если бы не бестеневое освещение от заклятия – никогда не догадался бы, что неглубокое круглое отверстие у самого пола чуть более моего указательного пальца диаметром – разъём. Вычислительное оборудование за броневой скорлупой всё же имело интерфейс подключения – на тот случай, если понадобится обслуживание, и в «заброшенные» подземелья спустится бригада военных инженеров. Визуально интерфейсный вход тоже не опознавался как таковой: военный компьютер был снабжён не аналогом USB-порта из моего мира, и не чем-то другим, повсеместно используемым. За хитрой шторкой, открывающейся после нескольких поворотов ответной части, скрывались выходы оптоволокна: электрически воздействовать на электронику по ту сторону корпуса через такое подключение тоже было невозможно. Идеальное подключение, можно сказать. Именно такие дата-порты использовались на материнских платах процессорных сборок «фурии» и «цветка». Чувствуя себя идиотом – ну не может же быть всё вот так… просто и удачно, правда? — я попросил подопечную:

— Ирис, дай мне расходник один-один из комплекта «А»… пожалуйста.

— Вот, — андроид протянула мне извлечённый из кармана кабель-переходник. Мой планшет был снабжён соответствующей оптической картой высокоскоростной связи: беспроводные сети – это здорово, но низкоуровневый доступ в случае отказа БИУС вне стенда в «Каменном цветке» к «мозгам» робота можно было получить только так. Когда мы только собирали Ирис на первую прогулку вне стен лаборатории, то параноидально продумали «комплектацию» автономного наземного модуля на случай, если «что-то пойдёт не так». Может статься, искать кабель будет некогда, или он выпадет, или тупо сломается – потому запасной переходник был всегда при «изделии». Этакий «вариант на самый крайний случай». Каким невероятным должно было быть совпадение, чтобы единственный человек на весь Ундерхаан с подобным оборудованием встретился с другим человеком, который приведёт его на старую ракетную базу, где единственный способ подключится к узлу стратегической военной системы управления атомным оружием евразийской супердержавы – редкий оптический порт? И ведь даже не с кем поделиться… гм, невероятными ощущениями.

Я тихо рассмеялся: оценил шутку судьбы. Краем глаза заметил, как внимательно наблюдавшие за мной от стены девушки синхронно вздрогнули. На пробу, уже ни на что не надеясь, вытащил и вставил кабель: опять пустота. Всё, больше я ничего сделать не мог. Или вычислительный кластер по ту сторону стальной преграды не работал, или, что скорее всего – протокол обмена данных отличался от такового у программной платформы БИУСов. Уже просто для того, чтобы что-то ещё сделать, я запустил «материальный тест» железа…

Я тупо смотрел на список отсутствующего в блоке оборудования, а в пустой-пустой голове словно сам собой раздавался голос учителя-обежешника: «…каждый узел системы „Юаньжоу“ полностью автономен, хотя и работает вместе с остальными. Даже если враг сможет уничтожить все, кроме одного – оставшегося будет достаточно, чтобы инициировать наш смертоносный ответный удар. Узлы „Периметра“ установлены на наземных базах, военных кораблях, самолётах и спутниках – как и само наше ядерное ракетное оружие. Система „мёртвой руки“ – это один из незыблемых гарантов целостности наших границ, вместе с нашей доблестной армией и флотом, воздушными и космическими войсками…» Вот так. Вычислительный кластер, который можно засунуть в небольшой объём спутника связи или в боеголовку командной ракеты. Способный при этом рассчитать и нанести «удар возмездия»… понятно, почему у процессоров Агаты и Ирис хватает мощности для поддержки нашей «умной» БИУС. А вот откуда у Абишева оказались в руках аж два (!) комплекта сверхсекретного стратегического «железа» (правда, с другим базовым программным обеспечением) — это вопрос… Который в здравом уме лучше не задавать никогда. Недаром, получается, «борцы за мир» первым делом долбанули по «Каменному цветку» объёмно-детонирующим боеприпасом – уровень доверия высшего государственного деятеля (Императора?!) к частному подрядчику, получившему такой «бонус», должен быть просто зашкаливающим. Невозможно, невероятно высоким…

Наверное, узнай я нечто подобное сутки назад – удар бы хватил, может, даже и не фигурально. Влезть в такое… Однако сейчас это вызвало лишь кривую улыбку. Спасибо нападавшим – за вчера «благодетели» вытрясли из меня все эмоции на месяц вперёд. Да и сколько можно нервничать? Трём смертям не бывать, а одной… ну да.

— Ну что? — опять не выдержала Мамедова, увидев, что я отвлёкся от экрана.

— Ничего. Максимум, чего я добился – сработало предупреждение о несанкционированном подключении… но вряд ли. Потому, — я предупредил вопрос Светки, — что мы пока живы, а узел – не взорвался.

Логично: низкоуровневые коды совместимости идентичны и в матплате «узла», и в «начинке» Агаты и Ирис. Вот что-то поменять в управляющей программе я вряд ли смог бы, даже если бы на планшетнике была программа прямого управления пакетами оптического порта. Ну не хакер я, тем более, не хакер-железячник, ломающий прошивки оборудования… И хорошо, наверное. По крайне мере, стать кучкой слегка радиоактивного пепла мне не особо хочется. Остальным, я думаю, тоже.

— То есть, ты ничего не можешь сделать? — зачем-то переспросила генеральская дочка.

— Ничего, — я подумал, и озвучил только что пришедшую в голову мысль: — В вашей машине, Анна, думаю, был терминал спецсвязи, позволяющий подключаться к подобным… устройствам. Скорее всего тот самый коммуникатор, через который вы узнали о подмене спутниковой съёмки.

— Фёдор, — принцесса горько рассмеялась. — Узнаю твой почерк. Озвучив свой план, даже своим, даже «на ушко», ты всё равно припрятал ключевую деталь. Мало ты, получается, учил нас думать… Хороший щелчок по носу напоследок.

— И что теперь, нам тут задохнуться? — блондинка активно выразила протест против такого исхода.

— Можете вернуться назад на поверхность и дождаться в катере, когда вас найдут заговорщики… — судя по голосу, Рюриковой-Хэ-Мин уже было всё равно. — Землю раскрыть над люком у меня сил хватит, а потом… Сердце останавливать усилием воли меня научили, вам пачкаться не придётся.

Повисло тягостное молчание – только слышалось всё более тяжёлое дыхание присутствующих… Которое внезапно нарушила Жаргал.

— Фёдор – это твой главный Хранитель? — без обиняков спросила она принцессу.

— Да.

— Тогда он что-то ещё не сказал. Хранитель не мог составить план без подстраховки. Должно быть что-то ещё.

— И что? — агрессивно вскинулась Светка. — Ещё скажи, что…

— Другой выход! — эти два слова мы произнесли с Мамедовой хором.

— Проклятье… слишком устала, наверное, — к Анне прямо на глазах возвращалась воля к жизни и демонстрируемая ранее уверенность в себе. — Фёдор… скотина ты… Поставлю свечку за тебя, когда вернусь домой – самую большую. Есть ещё идеи, что именно искать? Это не может быть просто ещё один выход – должно быть что-то другое. Более… более нужное.

— Нам нужно туда, откуда мы сможем свалить из подконтрольных мятежникам территорий, — решил внести свою посильную лепту я.

— Точно. Железная дорога, — прищёлкнула пальцами от избытка чувств генеральская дочка.

— Какая ещё железная дорога…

— Подземная, — ничтоже сумняшеся, перебила принцессу Светка. — Типа метро. Тоннель. А как ещё подвозить части ракет и снабжать персонал базы всем необходимым? И пробит этот тоннель…

— …Прямо к одноколейке, ведущей к Полигону. И на базе вполне могли «забыть» дрезину, — закончила её мысль магесса. — Что ж, это имеет смысл. Теперь осталось только найти транспортный терминал.

— Откуда ты узнала, что главный Хранитель принцессы не мог составить план без запасного варианта? — похоже, этот вопрос не давал гиперактивной блондинке покоя последние пятнадцать минут, и, наконец, Мамедова не выдержала: как же, догадалась не она, а тихушница-жрица. — Опять предчувствие? Использовала медитацию для вхождения в транс?

Джимбинова помолчала, и, когда Светка уже решила, что не получит ответа, очень ровным голосом сообщила:

— В любом шанхайском боевике, где есть Принцесса, у главного Хранителя всегда есть запасной план. Ты не знала?