Зарубежные поездки, как известно, обогащают ваш интеллект и расширяют кругозор. Разумеется, при условии, что вы не валяетесь как тюлень день-деньской на пляже, не ужираетесь в три горла в баре гостиницы жутким местным пойлом, потому как all inclusive, не носитесь, задрав штаны, за каждой юбкой с целью отловить ее и тут же попользовать.

Время за границей, ребята, надо проводить с умом, чтобы было о чем потом вспомнить и другим рассказать.

Очень полезно посещать музеи, картинные галереи, развалины древних городов.

Ценителям прекрасного я настоятельно рекомендую посетить, например, парад. Нет, вовсе не тот, где демонстрируют себя сексуальные меньшинства. Я совершенно не понимаю, что интересного может быть в созерцании мужеподобных баб и бородатых мужиков в стрингах. Я имею в виду самый настоящий, военный парад, с оружием и под звуки оркестра.

Царское, доложу вам, зрелище, пир духа, как любил говаривать один дядя со Ставрополья, навсегда вошедший в российскую историю. Плохо лишь то, что случается такой вот военный парад далеко не каждый день.

Однако отчаиваться не стоит. Любители воинских ритуалов запросто могут насладиться ими, посмотрев, к примеру, торжественную смену караула. Тоже очень мило: яркие мундиры, сверкающие на солнце штыки, отточенные синхронные движения, чеканный шаг, когда нога в начищенном до зеркального блеска сапоге сначала вздымается ввысь, а потом с треском впечатывается в земную твердь.

Это самая нога должна подниматься «до аппендицита». Таково было коронное выражение одного до жути сурового мужчины, долгие годы украшавшего собой московскую гарнизонную гауптвахту в должности ее старшины. Это тот самый прапорщик Белан, просьба не путать со звездой отечественной эстрады.

О переходящей в зверство строгости этого достойного человека до сих пор ходят легенды. Недаром же самые настоящие полковники при встрече с ним в городе тут же теряли всяческую вальяжность, поспешно бросали лапу к уху и испуганно переходили на строевой шаг.

Теперешняя же смена караула должна была пройти скромно, без лишнего пафоса, можно сказать, как-то скучно и буднично, да и без зрителей. Хотя один зевака все-таки присутствовал. Я собственной персоной, на дереве, метрах в пятнадцати от сарая. Я заполз туда гусеницей, уселся верхом на толстый сук, прижался пузом к стволу и замер.

В 18 часов 58 минут из окна первого этажа вылез персонаж в камуфляжной форме и вразвалку направился к сараю. Он подошел к нему, оросил стену, потом взобрался по приставной лестнице на крышу. Тип, лежащий в кустах, поднялся и двинулся ему навстречу. В 19.02 они пересеклись где-то на середине крыши, приблизительно в том же месте, что и в прошлый раз, остановились и принялись трепаться. Разгильдяи!

После того как к ним руки попал Лаглинь, ребята явно потеряли бдительность и подумали, что поймали удачу за хвост. Совершенно напрасно! Верить кому-либо или во что-нибудь в нашем ремесле последнее дело. Проверено на практике.

В 19.05 рация в нагрудном кармане сменщика зашипела. Видать, начальство обеспокоилось, не заснули ли они там оба сразу. Очень вовремя, а то я уж было решил, что торжественная церемония, ради которой мне пришлось, раздирая штаны, карабкаться на дерево, никогда не наступит.

Чтобы лучше все рассмотреть, я выпрямился. Порядок. Эта пара была передо мной как на ладони. Даже ветки совсем не закрывали обзор, потому что я их обрезал.

Фотоаппарат — верный спутник туриста. За неимением его сойдет что-нибудь другое, например «Heckler & Koch Мk.23» с глушителем, тот самый, полученный от китайца. Хорошая машинка с магазином на двенадцать патронов, хотя несколько, на мой взгляд, громоздкая. Лично я предпочел бы австрийский «Glock». Хотя за годы пребывания в конторе мне приходилось пользоваться кое-чем и похуже. Например, хреновыми одноразовыми «ТТ» китайского розлива, даже один раз настоящим музейным экспонатом, «Маузером» одна тысяча восемьсот девяносто пятого года выпуска. Так что нечего заглядывать дареному коню в пасть и куда пониже.

Эти двое на крыше плевать хотели на устав гарнизонной и караульной службы. Они не стали исполнять строевых приемов с оружием, просто по очереди пообщались с командиром по рации и подняли руки для прощального хлопка.

В этот момент я и взял на мушку висок того субъекта, который стоял слева. Первый негромкий выстрел прозвучал одновременно с хлопком ладоней, второй — сразу же за ним.

Плечистый латинос, тот самый, который несколько дней назад старательно нагонял ужас на частного детектива дона Леопардов, и высокий худощавый брюнет еще падали, а я уже скользнул по стволу на землю и рванул галопом к пролому в стене. На время смены часовых датчики контроля движения в доме отключаются. Я сам это выяснил. Два часа назад старательно притворился пустотой и немного походил следом за одним из этих вот свежеиспеченных покойников.

Тихонько, стараясь не пыхтеть, я пролез в окно и оказался на кухне. Знакомое место, здесь я уже бывал. Квадратная комната шесть на шесть метров. Совершенно пустая, не считая здоровенного ящика на полу.

Я аккуратно, по одной половице, прошел по коридору, остановился возле приоткрытой двери в столовую, приник к ней ухом и вслушался в звуки, доносящиеся оттуда. Если мой персональный локатор не ошибался, внутри кто-то был. Этот тип возился с аппаратурой, чем-то там щелкал и старательно что-то жевал. Я толкнул дверь и вошел.

— Это ты, Фил?

Справа от входа за столом спиной ко мне склонился над каким-то металлическим ящиком коротко стриженый тип в камуфляжной футболке. Он увлеченно в нем ковырялся и с энтузиазмом поглощал ветчину из пластиковой упаковки, да так, что за ушами трещало. Оголодал, видать.

Терпеть не переношу отвечать на глупые вопросы. Поэтому я просто всадил ему две пули в затылок, перебежал на цыпочках гостиную и остановился. В соседней комнате кто-то громко застонал, а потом заорал в голос.