Глава 9 СЮРПРИЗЫ СУДЬБЫ
— Об успехах даже не спрашиваю. — Макс отработанным движением выкрутил пробку из бутылки и принялся разливать красное как кровь «Монограмм Мерло». — На-ка, боярин, освежись.
— Покорнейше благодарю. — Я двумя богатырскими глотками прикончил вино и только тогда обратил внимание, из чего пил.
Это оказался родной до боли граненый стакан, привет из веселой разгульной юности. К сожалению, то счастье было совсем недолгим, чуть больше семестра, потом пришлось срочно взрослеть.
— Надо же! — оценил я сей раритет.
— Память о Родине. — Макс выпил и полез за сигаретами. — Как глотну чуток, сразу же чертовски хочется работать.
— И часто хочется?
— Регулярно, — с достоинством ответил он.
Макс и был тем самым престарелым российским военным разведчиком в Тиберии, тревожить покой которого мне категорически не советовали. Плевать я на все это хотел. Так получилось, что я знаю его больше десяти лет. Еще с тех пор, когда он, молодой, перспективный и дикорастущий, еще майор, но уже заместитель резидента в одной достаточно серьезной стране, здорово мне помог, сильно и многим при этом рискуя.
Макс и сейчас поможет. Он порядочный мужик и классный профессионал, что бы там ни говорили о нем лощеные мальчики, герои паркетных фронтов.
Тогда, в середине прошлого века, произошло то, что сплошь и рядом случается в нашей службе: сорвалось мероприятие. Ничего, в принципе, страшного, такое, повторяю, бывает, причем нередко. Ни один из оперативников, вкалывающих в поле, от этого не застрахован.
Максу просто не повезло. В то время в нашей конторе проходила очередная кампания по закручиванию гаек. Вот его-то и назначили виновным, закинули для «дальнейшего прохождения службы» хрен знает куда, за Уральский хребет, и на долгие десять лет вычеркнули из списков. Потом вдруг вспомнили, вернули в систему и послали дослуживать в самую что ни на есть задницу, ехать в которую никто другой не пожелал.
— Повторим?
— Пожалуй, пропущу. — Я с трудом приподнял левую руку, положил на стол и принялся разминать.
— Как знаешь. — Макс умело осушил стакан, забросил в рот кусочек яблока. — Все-таки не удержусь и спрошу, как все прошло?
— С одной стороны, успешно. — Я все-таки налил половину стакана и выпил, теперь уже никуда не торопясь.
— Поясни.
— Я прогулялся за клиентом, выбрал момент, подошел поближе и посадил на него маячок. Если не сменит штаны, можно отслеживать.
— Замечательно! — заявил Макс. — А что с рукой?
— Болит рука, — поплакался я.
Больше на эту тему Макс вопросов не задавал. Лишнее любопытство у таких крутых профи, как мы, не в моде.
Вместо этого он достал из кармана несколько фотографий и протянул мне.
— Любуйся.
Скалолаз из Мексики, ранее уже засветившийся. Именно он вместе с аспирантом пару дней назад встречался в «Центр Лид» с неким дантистом.
Что ж, действующие лица и исполнители более или менее проявились. Вскоре между нами состоится самая настоящая махаловка, по результатам которой кто-то, скромно потупившись, получит награду. Остальным грозит страстная и безудержная любовь со стороны начальства. Со всеми возможными извращениями и без вазелина. Это еще в лучшем случае. Бывает, что проигравшим достаются лишь неискренние речи и скромные некрологи.
— Спасибо. — Я вернул Максу снимки.
Тот разорвал их на мелкие кусочки и принялся кремировать в пепельнице.
— Мне пора, — сказал я.
— Пять капель на дорожку?
— Не больше. — Я опрокинул стакан с помянутыми каплями. — Вернусь к утру послезавтра.
— Буду ждать.
— Успеешь?
— Должен, — заявил он. — Базу для твоих ребят уже присмотрел, вопрос с транспортом и всем остальным решу завтра.
— А сейчас на службу?
— Пора. — Он тяжко вздохнул. — Прости, печень.
Первые полгода по прибытии в страну местная контрразведка пасла его двадцать семь часов в сутки. Вскоре она убедилась в том, что российский военный разведчик все силы и время отдает исключительно поглощению местного красного вина, причем в промышленных объемах. Каждый вечер он начинал и заканчивал в одном и том же кабаке. Уезжал оттуда на такси, приняв на грудь столько, сколько может освоить слон, мучимый жаждой, причем далеко не каждый.
— До встречи.
— Постой.
Я замер в дверях и услышал:
— Может, побудешь здесь?
— Зачем?
— Трудно объяснить. — Макс замялся. — Думаю, так будет лучше. Поспишь на С до одиннадцати, оттуда сразу в аэропорт.
Здесь надо пояснить, что С — это служебная квартира. Так в военной разведке именуется любая «рабочая» жилплощадь в России и за ее пределами. Во внешней разведке и ФСБ это называется К, то бишь конспиративная квартира. Вовсе не потому, что в ГРУ постоянно служат, а у «соседей» все время конспирируются. Просто так уж сложилось.
— Рад бы. — Я развел руками. — Да не могу, сам понимаешь.
За любым иностранцем, даже с самым настоящим аргентинским паспортом, как в моем случае, здесь приглядывают достаточно старательно. Те ребята, которым положено это делать, обязательно обратят внимание на то, что иноземец, прибывший в их страну, куда-то пропал из гостиницы на целых двое суток.
Они запросто могут разыскать меня и спросить с пристрастием. И что я им скажу? Дескать, дорвался до прекрасного и завис в портовом борделе? Это даже не смешно. Заведения подобного рода здесь просвечены насквозь.
Я достал телефон и по памяти набрал номер.
— Алло! — прозвучал в трубке сквозь шум и звуки музыки голос Юры.
Он явно дисциплинированно исполнял инструкции, полученные от меня, то есть зажигал.
— Как дела?
— Нормально. А у тебя?
— Просто прекрасно, — ответил я и отключился.
Вот, собственно, и все. Механизм запущен, задний ход не предусмотрен инструкцией.
Сейчас Юра с ребятами прервут веселье, вернутся в отель, забудут о «Владимирском централе» и залягут набираться сил перед работой. Завтра в шесть вечера мы встречаемся в пиццерии на Санта-Роза, откуда я отвезу ребят к вертолету.
Им предстоит полуторачасовой перелет, а потом короткая, часов на сорок восемь, пешая прогулка к строну с оружием и оборудованием. Дальше сущие пустяки, какие-то двадцать пять километров до точки встречи со мной. Затем работа, простая и привычная: опередить конкурентов, спеленать нужного нам человечка и при всем этом постараться остаться в живых.
Есть у меня по данному поводу одна домашняя заготовка. Надеюсь, сработает.
Уходить, согласно плану, мы должны будем тем же путем, что мне здорово не нравится. Нет, я не скажу, что не доверяю Мамону с его командой, просто не люблю, когда выход и вход находятся в одном и том же месте.
Но это все потом. Сейчас надо пойти в свой номер, чуток подремать и стартовать в аэропорт.
В холле гостиницы было немноголюдно, как и всегда. Я получил на перенесен ключи вместе с дежурной улыбкой симпатичной мулатки в форменном красном пиджачке и ответил ей тем же.
Потом я пристроился возле пожилой пары, по виду — немцев, дождался лифта, пропустил даму с кавалером вперед. Я шагнул следом за ними и ощутил несильный, как от комариного укуса, укол в шею. Двери захлопнулись, и тут меня повело. Чтобы не упасть, я схватился за поручень. Ноги мои подогнулись, я стал оседать на пол.
Меня подхватили чьи-то заботливые и крепкие руки.
— Что с вами? — прозвучал как через вату в ушах ласковый голос.
Я попытался сквозь пелену и муть в глазах разглядеть личико нежданного спасителя и с огорчением осознал, что у меня даже не хватит сил поднять руку и дать ему по морде. За все хорошее.
А потом звуки и изображение пропали. Все, тишина и темнота.