С 2010 года у Соединенных Штатов было два больших преимущества по сравнению с Европой. Во-первых, наша единая валюта опирается на одно правительство, так что регионы, находящиеся в депрессии, не столкнулись с «кризисом в европейском стиле»: жилищный бум и банкротство Флориды не сильно отличались от испанских, но Флорида могла рассчитывать на Вашингтон, который обеспечил социальное страхование, оплатил медицинские счета и выручил ее банки. В результате ничего подобного европейскому финансовому кризису Америку не затронуло.

Другим преимуществом является то, что приверженцы политики строгой экономии не имели такого влияния по эту сторону Атлантики, как в Европе. Правда, им удалось увести экономическую дискуссию от нехватки рабочих мест к предполагаемой угрозе со стороны дефицита — угрозе, которая, как описано в главе 8, всегда была плодом их воображения. (Как и предсказывали кейнсианцы, стоимость заимствований США остается на рекордно низком уровне, несмотря на высокий долг и большой дефицит.) Но фактически, переход к политике строгой экономии в Америке был не очень заметным — в основном сокращение расходов на уровне штата. Соединенным Штатам, другими словами, удалось избежать серьезных политических ошибок, из-за которых сейчас страдает Европа, — и в экономике США наблюдается реальный, хоть и не достаточный прогресс. К сожалению, он сейчас остановился, и даже выборы президента 2012 года не смогли решить эту проблему.

Как показано на рисунке выше, официальный уровень безработицы в США существенно отличается от своего пика в конце 2009 года. Некоторый спад — на самом деле статистическая иллюзия: человек больше не считается безработным, если он перестает активно искать работу, так что эти препятствия затрудняют возможность измерить уровень безработицы. С осени 2011 года, однако, наблюдается реальное улучшение ситуации на рынке труда — занятость среди американцев трудоспособного возраста растет быстрее, чем население.

Эти достижения отражают «естественный процесс заживления», описанный в главе 12. Компании снова стали покупать оборудование и программное обеспечение, чтобы идти в ногу с развитием технологий. Годы спада на рынке жилья со времен лопнувшего мыльного пузыря закончились, и он начинает постепенно восстанавливаться. Семейные долги постепенно снижаются по отношению к доходам, позволяя людям вернуться к более высокому уровню расходов.

Очень важно, однако, не переоценивать достижения: экономика США по-прежнему находится в глубокой депрессии.

Рассмотрим, в частности, проблему застойной безработицы, которая, безусловно, является худшим бедствием, затронувшим американских рабочих. До финансового кризиса она не была настолько сильной — несмотря на то что число безработных в октябре 2007 года составило 6,8 миллиона человек, только 750 тысяч из них находились без работы в течение года и более. Четыре года спустя их количество возросло более чем в 6 раз, до 4,1 миллиона, и несмотря на признаки восстановления в октябре 2012 года было еще 3,6 миллиона американцев, находящихся без работы более года.

Суть в том, что, хотя экономика США делает успехи, прогресс гораздо медленнее, чем должен быть, что причиняет огромные ненужные страдания американским работникам и членам их семей. И есть реальный риск, что политический тупик может нарушить даже это недостаточное восстановление, спасибо «финансовой скале».

На самом деле это выражение, придуманное Беном Бернанке, доставляет большие неудобства, поскольку заставляет некоторых людей ошибочно полагать, будто надвигающаяся проблема связана с дефицитом бюджета. Лично я предпочитаю термин, предложенный Брайаном Бетлером, обозревателем сайта Talking Points Memo, «бомба экономии», бомба, фитиль которой дважды подпалили республиканцы. Во-первых, в 2001 году тогдашний президент Джордж Буш «пропихнул» программу мощного сокращения налогов в Конгресс, используя такой парламентарный прием, как примирение в обход обструкции. По правилам сената, закон, принятый таким образом, терял силу в конце 2010 года; Буш не возражал отчасти потому, что ожидал, что республиканцы все еще будут под его контролем, когда срок действия истечет, кроме того, наличие конечного срока скрывало истинную стоимость бюджета.

Как оказалось, однако, когда наступило 31 декабря 2010 года, в Белом доме уже были демократы. Тем не менее вместо того чтобы поднять налоги вопреки депрессии, в которую погрузилась экономика, Обама продлил закон Буша еще на два года. Теперь, когда выборы позади, он хочет, чтобы некоторые из сокращений — те, что приносят пользу богатым американцам, — потеряли силу. Однако республиканцы по-прежнему контролируют палату и в настоящее время угрожают блокировать любой закон о налогах, если он предполагает удерживать цены на низком уровне. Если тупиковая ситуация не разрешится, налоги, которыми облагаются и средний класс, и богачи, резко вырастут, нанеся существенный удар в тот момент, когда экономика находится в депрессии. Помимо этого, в 2011 году республиканцы пригрозили заблокировать решение о вынужденном повышении потолка госдолга США, препятствуя займам правительства, необходимым для оплаты своих счетов. Чтобы избежать такого исхода, имевшего возможно катастрофические последствия, они потребовали вести политику уступок — и президент предпочел не проверять их на вшивость, а провести переговоры о сделке, которая урезала бы доходы к концу 2012 года, если бы дальнейшее соглашение не было достигнуто. Никакого соглашения на момент написания этого текста не было.

Да, и в довершение всего этого, несколько важных экономических стимулов — в основном временное сокращение налога на заработную плату и увеличение пособий по безработице — теряют силу в конце 2012 года.

Все это означает, что если подобная тупиковая ситуация не разрешится, то правительству США автоматически придется прибегнуть к политике строгой экономии, повышению налогов и сокращению расходов, как в Европе. Это определенно не то, что доктор прописал.

Тем не менее это может произойти в любом случае. С точки зрения президента Обамы, он сталкивается с попыткой шантажа: республиканцы грозятся разрушить экономику, если он не даст им то, чего они хотят. Он фактически допустил такой шантаж в конце 2010 года и еще раз в 2011-м; если он планирует занять какую-либо позицию, трудно было бы выбрать лучшее время, чем после его торжественного переизбрания. И, снимая свою макроэкономическую шляпу, я бы лично хотел призвать его проверить решимость Республиканской партии. Краткосрочные макроэкономические последствия, конечно, могут быть не очень приятными, но на кону куда более важные вещи.

Между тем республиканцы, возможно, и потерпели поражение, но все еще составляют большинство в палате представителей. И хотя в интересах бизнеса избежать «бомбы экономии», правые — разозленные из-за того, что не смогли «пропихнуть» своего президента в Белый дом — сохраняют власть над партией.

Все это говорит о том, что к концу 2012 года соглашение, вероятно, не будет достигнуто. Это необязательно будет бедствием: еще одна проблема языка «финансовой скалы» заключается в том, что он ошибочно внушает мысль о катастрофичности даже небольшого провала на переговорах. Правда в том, что мы, наверное, сможем прожить несколько месяцев в 2013 году с незначительным экономическим ущербом. Мое мнение — и это только предположение, которое может быть опровергнуто к тому времени, как вы прочтете эту книгу, — что пройдет некоторое время в 2013 году, прежде чем сделка будет завершена, но давление со стороны бизнес-сообщества будет настолько сильным, что республиканцы будут вынуждены поддаться до того, как смогут причинить серьезный вред.

Даже если это и произойдет, основная экономическая ситуация по-прежнему будет неудовлетворительной: Америка будет продолжать свое восстановление, сопровождающееся бессмысленными страданиями и экономическими потерями. Так что может и должно быть сделано?