Глава 7
— Смотри, Санек, вот оно место проклятое! — толкнул меня локтем, сидевший сбоку Валька Огородников. — Ты-то тут не бывал еще, а мы уже в пятый раз на это горлышко бутылочное хаживаем…
Ущелье и впрямь выглядело не очень гостеприимным. Обочину дороги украшали остовы сгоревших наливняков, закопченные коробки бронетранспортеров и прочие следы активного боя.
— Почти каждый раз, как через это место караван идет, духи засады устраивают.
— И что же, ничего с этим сделать нельзя? Тут же особой фантазии не надо. Раздолбать передних и замыкающих, а опосля этого всю колонну можно щипать, как бог на душу положит.
— Они так и делают. То фугасы на дороге сработают, то гранатометами издали ударят. Одно спасение — если вертушки вовремя подойдут. Так и у них здесь маневр ограничен. Поставят духи крупняк на верхотуре — можно сразу панихиду заказывать.
— И что ж теперь делать?
— А вот для этого нас сегодня сюда и привезли…
Высадив группу, вертолет тут же почапал назад, надо было доставить еще и корректировщиков.
Оставив для их встречи нескольких бойцов, отряд скорым маршем двинулся в сторону ущелья. Вот когда я на своей шкуре в полной мере и ощутил, что такое быстрый марш по горам! Все, бывшее со мной раньше, можно было теперь считать детскими игрушками в песочнице. Уже через час все снаряжение, казалось, ощутимо прибавило в весе. А винтовка стала весить целый пуд. Так что, когда старлей дал команду на отдых, я рухнул прямо там, где остановился. Даже сил в сторону отползти не было. Глядя на ребят, не переставал удивляться их выносливости. Внешне же — совсем люди обычные. А по горам прут, как заведенные. Мне бы так…
— Что, снайпер, устал? — рядом опустился на камень старший лейтенант Литманович, по прозвищу «Неправильный». Его он заслужил после очередного приезда проверяющего из Союза. Просматривая списки солдат и офицеров, представленных к наградам, полковник зацепился взглядом за его фамилию. Прочитав список еще раз, хмыкнул и жестом подозвал к себе комполка.
— Вот тут у вас… этот… Литманович. Не жирно ему — «Шерифа»- то?
— Нет, товарищ полковник, старший лейтенант Красную Звезду честно заработал. По уму, так и посерьезнее что можно было бы дать.
— Это за какие такие подвиги? Небось, из штаба и не вылезал?
— Он там почти и не появляется. С момента прибытия сюда командует спецгруппой, на «духов» они охотятся. Тех, что на караваны наши нападают.
— Да ну? Первый раз слышу, чтобы с такой вот фамилией народ в бой рвался бы. Евреи — они люди хитрые!
— Ну, значит, он у нас неправильный еврей…
Так и прилипло это прозвище к старшему лейтенанту. Он поначалу хмурился, потом привык. И даже разок подписался так в рапорте.
— Да, есть с непривычки-то, товарищ старший лейтенант. Ноги гудят.
— Ничего, привыкнешь. Сначала оно всегда так. А после уже ничего, как-то обвыкаешь, уже, вроде, и не так трудно. На вот, глотни…
Литманович был известен тем, что самостоятельно готовил какие-то хитрые травяные настои из самолично собранных в горах трав. Что уж он туда мешал — бог весть! Но на ноги эти смеси ставили моментально. И отходняка от них не было. Даже наш многомудрый начмед записывал его рецепты и собирался передать их куда-то наверх.
После двух глотков в голове прояснилось, даже и плечи перестали так гудеть.
— Спасибо, товарищ старший лейтенант! Действительно легче стало! Что у вас там такого?
— Да так… травки всякие, корешки. Меня еще сосед научил. Он в этом деле был спец неслабый…
Через несколько часов мы вышли к заданной точке. Оставалось перевалить через хребет, и тогда уже можно было внезапным ударом накрыть «духов», когда они попытаются организовать засаду. Нам предстояло пересечь небольшую проплешину, на краю которой и начиналась тропка наверх. И вот тогда на меня накатило в первый раз… Первым это заметил Огородников.
— Эй, Санек, ты чего загрустил?
— Слышь, Валентин, вы тут раньше ходили?
— Ну… было разок, а что?
— Не по себе мне как-то… будто давит чего-то.
— Ну, так у всех бывает. Особенно в этих местах. Тут же, почитай, лет триста воюют. Не пойми кто и неведомо за что. Вот и накопилось здесь всякое…
Мы рассредоточились вдоль тропы, пропуская вперед саперов. Один из них остался у края проплешины, а второй двинулся по ней, внимательно осматривая почву под ногами. Вот он остановился, присел, что-то прощупывая перед собой. Поднял руку.
— …! Мину нашел! — выматерился Огородников. — Не зря тебя колбасило…
— Нет, Валя. Тут другое что-то…
Сапер на тропе повозился и выставил на обочину вешку.
— Это он первую пометил… дальше пойдет, — Огородников, сжимая в руках автомат, приподнялся над камнем. — Тут где-то и вторая быть должна.
— А чего сразу не снял?
— А я знаю? Ему на месте виднее. Пройдем, так после и снимет.
Мин на тропе оказалось еще три штуки. Отметив их вешками, сапер призывно махнул нам рукой. В гробу я такую работу видел! Так и нормального веса не набрать, каждая такая штучка — с потом по килограмму выйдет!
С нами поравнялся старший лейтенант. Он тоже заметил мое напряжение.
— Чего кислый такой? Вон уже хребет, считай, до места дошли.
Покачав головой, я рассказал ему о своих ощущениях. К моему удивлению, он отнесся к этому серьезно.
— Давит, говоришь? Слыхал я про такие штуки…
В итоге, неожиданно для себя, я оказался в передовом дозоре, вместе с саперами и их прикрытием. Метров через триста накатило снова, я еле удержался на ногах.
— Стоп, мужики! Что-то тут нечисто…
Они остановились и посмотрели на меня.
— Я чуток вперед пройду, хорошо?
— По тропе не ходи. Вон, по камням лучше попрыгай, хотя бы метров пятнадцать. Туда хоть мину не запихаешь. А если и сработает — так под камнем, до тебя не достанет… Далеко не отходи, чтобы мы тебя видели.
Пробравшись к подножью хребта, я присел на камни. Так, передохнем немного.
Вот и серединка подъема. Ничего не вижу и не чувствую.
Тропа осталась внизу и сильно правее, я поднялся уже метров на сто, тут скалы подходят слева, почти под прямым углом.
Ветер шумит… он тут всегда шумит.
Других звуков нет…
Нет?
Фигушки!
Есть!
Что-то звякает, будто ложкой в стакане мешают.
Здесь?
Стакан с чаем?
Бред.
Некому тут чай пить.
А что звенит?
И где?
Правее чуток… и выше.
Ползем… Черт, неудобно-то как! Винтовка тоже… надо было автомат у ребят взять. Хотя и он тоже… не слишком маленький.
Еще пяток метров.
Звяк!
Уже совсем рядом…
Еще пяток…
Теперь звякает справа, а я повис на камне, головы не повернуть.
И наверх не залезть. Круто тут слишком. В кино приходилось видеть, как по таким вот камешкам легко «ходят» на руках, точнее — на пальцах рук, скалолазы.
Но я-то не альпинист! Так не могу.
А как могу?
Никак не могу.
Обхватил камень, меня вбок и снесло, теперь ноги висят над обрывом. Если разожму руки, так метров пятнадцать только лететь. А потом еще кубарем до подножья… еще метров пятьдесят. Нет уж, не хочу!
Ногой за камень, так… держит? Держит… пока. Теперь одну руку отпустить. Страшно! А выхода нет…
Штык-нож!
В щель его!
Теперь еще и основанием ладони постучим, чтобы глубже залез.
Есть.
Ногу на него. Выдержит?
Должен…
Тянем-понянем… вверх по камешку поползем… Вон еще зацепочка есть…
Ф-ф-у!
Вылез.
Отдышавшись, я снял с плеча винтовку и осторожно подполз к краю камня.
«Духи».
Пять человек и «ДШК». Хренасе… Пройди мы еще десяток-другой метров — и амбец! Выходили бы прямо под пулемет.
И это еще не все сюрпризы.
Вон у одного из них рядышком стоит что-то. Смотрим в оптику — КПМ. И провода к ней прикручены, и рукоятка вставлена. Значит, есть внизу еще что-то взрывчатое, чего мы не нашли.
А звякает что?
Банка консервная. Пустая. Лежит на земле. Вот ветер ее и качает. Об камень бочком.
Так…
Все ли «духи» тут?
Все. Во всяком случае, больше никого не вижу.
Граната?
А машинка подрывная? А ну как замкнет?
С такой дистанции — из СВД стрелять?
И что?
Была бы у меня тут пушка — ядром бы врезал. Выбирать не приходиться.
Запасной магазин из подсумка.
Куда? На землю, за камешек, туда я прятаться буду, ежели по мне в ответку врежут. А я спрячусь. Заодно и перезаряжусь.
Готов?
Готов!
Приподнявшись на колене, я взял на мушку первого «духа»…
В общем, на этот раз «духам» не повезло. После того, как наверх забрались остальные ребята из нашей группы, Литманович дал команду тщательно обследовать всю округу. В результате на тропе удалось обнаружить десятка полтора серьезных фугасов. Крутани «дух» рукоятку подрывной машинки — и весь наш отряд разом переселился бы в мир иной. Старший лейтенант помрачнел и вслух пообещал оторвать кое у кого некоторые жизненно важные детородные органы. С его слов, этот маршрут был утвержден в самый последний момент.
А дальше все было просто. Используя трофейную взрывчатку, мы устроили фугасы в местах возможного расположения стрелков противника. И, дождавшись их появления, старший из саперов привел в действие всю эту систему. Оставшихся в живых «духов» частью добили, частью повязали. Данный выход имел для меня важные последствия. Во-первых, я получил медаль. Во-вторых, близко сошелся с саперами и научился у них многим полезным вещам. Это мне впоследствии очень здорово пригодилось в жизни.
Литмановичу дали капитана и отправили назад в Союз. Ходили слухи, что он выполнил-таки свое обещание, правда, не в столь категоричной форме. И это очень не понравилось кому-то из руководства. Оставшееся до дембеля время я провел на том же месте. Несколько раз выходил с ребятами в горы, но того непонятного ощущения больше не испытывал. А может быть, все дело было в том, что наши операции без Литмановича утратили какую-то лихость и бесшабашность, стали обыденными.
