Глава 23
— Не вертитесь, товарищ лейтенант, — медсестра придержала меня рукой. — Потом прыгать будете, дайте перевязать.
Я сидел на бревнах и стоически терпел, пока меня поливали йодом и бинтовали. С Витькой закончили раньше, и он уже лежал на носилках. Под голову ему подсунули ватник, и он теперь мог с возвышения обозревать площадь. По ней ходили солдаты из взвода охраны, разбирали брошенное оружие и сносили в одно место погибших жителей.
Тела убитых бандитов снесли к колодцу. Там, под охраной двоих автоматчиков уже сидел, вытащенный наружу, наш клиент. Тряс головой, приходил в себя. Двое солдат на носилках принесли Даура, он был ранен в ногу и тихонько ругался сквозь зубы. Подошла Маринка. Платье её было порвано и вываляно в грязи. По лбу стекала кровь. Медсестра тут же бросилась к ней и захлопотала, как курица над цыпленком.
На площадь въехали три машины. «Виллис» Пахомыча я узнал сразу, а это еще кто? Из второй машины вылез грузный дядька, и, не дожидаясь Пахомыча, направился к нам. Кто это? На плечах погоны, какие? Не вижу отсюда… Генерал? Корабельников? Да, похоже, что так.
Со стороны каланчи к нам двигалась группа солдат, кого-то несли. Подойдя ближе, они поставили носилки на землю. Один из солдат положил рядом СВТ с расщепленным ложем. Снайпер?
Тигрица встрепенулась и бросилась к носилкам. За ней развевался незакрепленный бинт. Подбежав, она упала на колени и наклонилась над лежащим. Я тоже кое-как поднялся и доковылял до них. Саднило бедро, в самый последний момент его-таки зацепил один из недовзорванных-недострелянных бандюков.
Тигрица повернула голову стрелка и убрала с его лица прядь волос.
— Майор?
Да, это был он.
Подошедший врач покачал головой.
— Ничего уже сделать я не могу… Одиннадцать пуль… Как он еще стрелять мог? Уму непостижимо…
Маринка сидела, молча, только плечи ее вздрагивали. Пальцы ее сжимали руку майора.
— Товарищ генерал! — Пахомыч, и как он только успел раньше? Бегом бежал или подъехал?
— Потом, подполковник, все потом! — генерал подошел к носилкам и тоже опустился рядом. Взял Тигрицу за руку.
— Как ты?
— Ничего…
— Товарищ генерал, — это врач. — Он еще на каланче умер, мы только к нему подошли, а он уже…
— Вижу, все вижу. Потом, капитан, все потом…
— Он уже ранен был, нас прикрыл. Мы у пулемета троих убитых пулеметчиков нашли, оттуда вся каланча, вся площадь — как на ладони. — Маринка говорила быстро, сглатывая слова. — Они все видели, там позиция хорошая…
Она замолчала и уткнулась головой генералу в плечо. Он осторожно придержал ее и нашел глазами врача.
— С другими — что?
— Старший лейтенант Перминов — убит. Все остальные — ранения различной степени тяжести. Но тяжелых нет. Пара месяцев — и поставим на ноги.
Генерал скрипнул зубами. Маринка подняла голову и виновато улыбнувшись, отошла в сторону. Села на бревно. К ней тут же подбежала медсестра и стала что-то выговаривать, поправляя сползшую повязку.
Я обернулся на звук шагов. Пахомыч! Осунувшийся и враз постаревший. Он подошел к генералу.
— Товарищ генерал…
Тот мгновенно повернулся на каблуках, взвизгнул песок.
— Почему!? Почему опоздала помощь?!
Пахомыч кивнул головой на свой «виллис». Я пригляделся. Лобовое стекло было пробито в нескольких местах.
— У въезда в село, они выставили пулемет. У нас потери — двое убитых и шестеро ранены.
— Вот даже как? — генерал поостыл. — Сколько их было?
— Четыре человека, товарищ генерал.
— Ушли?
— Не успели, товарищ генерал.
— И долго вы с ними провозились?
— Около трех минут.
— Как же их раньше не заметили, ведь разведка села велась уже около недели?
— Они стреляли прямо из окна крайнего дома, товарищ генерал. Там и жили до этого. Оружие у них в доме было, ниоткуда нести не надо.
— Местные жители — или?
— Хозяин дома местный, его племянники и двоюродный брат. Все отсюда. Чужих никого.
— Змеиное гнездо! — генерал сплюнул на землю.
— Тут много таких. Сразу и не распознаешь.
— Ладно, разберемся. Найду я им на это гнездо наседку! Пойдём, посмотрим на этого деятеля.
Командиры подошли к колодцу. Понурый клиент сидел на бревне и курил, кто-то дал ему папиросу.
— Так вот он гусь, каков! — генерал остановился в метре от клиента. — Хорош! Особенно морда хороша. Кто это его так?
Пахомыч покосился на меня.
— Лейтенант Мохов, товарищ генерал.
— Впечатляет, — кивнул генерал головой. — Прямо-таки душа радуется, как посмотрю!
— Пусть, твоя душа, раньше времени не радуется, — хрипло проговорил клиент. — Ты еще домой доберись…
— Это, ты, не дядюшку с племянниками, случаем, в виду имеешь? Так они уже тебе не помошнички, поди, и остыли уже.
— Ничё, генерал, мир не без добрых людей, — клиент скрипнул зубами. — И для тебя уже пуля отлита.
— Может и так. Только вот моя пуля далеко, а твоя — рядышком ходит. Будешь шибко рогом упираться, так и повстречаешься ненароком. Тут на тебя у многих бо-о-ольшой зуб вырос.
Клиент умолк. Он уставился взглядом в землю, и говорить явно больше не хотел.
— Ладно, — генерал повернулся к Пахомычу. — Удвоить пост! Глаз с него не спускать. В сортир — и то, чтоб один не ходил!
— Слушаюсь!
Генерал с Пахомычем подошли к носилкам.
— Это твои? — генерал кивнул на Даура и Витьку.
— Этот тоже — указал на меня Пахомыч. — И вон там один лежит…
— Да… Кто ж знал, что этого гада чуть не взвод охраняет?
— Двадцать три человека всего, если с теми, которые нас встретили, считать.
— Охренеть! В натуре — змеиное гнездо. Ну, сынки — спасибо вам! Большого гада взяли, много он бед еще натворить мог. Если б не ваша смекалка и умение… Подполковник!
— Я, товарищ генерал!
— Завтра, после обеда — ко мне! С рапортом о проведенной операции. Представления подготовь, ну, там вместе подумаем. Никого не забудь. Тут все, как негры в Африке, пахали.
— А майор и старший лейтенант?
— Это уже моя забота.
Генерал поочередно обнял нас всех.
— На ноги встанете — еще встретимся.
Подошла Марина и присела рядом с Дауром.
— Как ты? Как нога?
— Да нормально все, скоро побегу, вот увидишь!
— Держи, — она положила ему на носилки своих «жандармов». — Еще пригодятся.
— Так… — он поднял вопросительный взгляд на генерала, тот кивнул. — Спасибо! В долгу не останусь!
— На ноги встань, тогда и будешь благодарить.
Она наклонилась и поцеловала его. Даур весь побагровел и по-детски засмущался.
Марина чмокнула Витьку и подошла ко мне.
— Ты тут единственный, кто хоть как-то ковылять можешь, смотри за ними, пусть отлеживаются.
— Не волнуйся, я этим бегунам ноги-то поприжимаю!
— Жаль ребят… Почему так всегда? Первыми уходят самые хорошие и добрые, почему?
— Ну, не всегда же…
— Всегда… Ладно, бывай!
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала и меня. В губы. Повернулась и, не оборачиваясь, ушла к генеральской машине.
— Раненных грузите, — распорядился Пахомыч. — ты как — с ними или ко мне в машину? Надо рапорт писать, а из них сейчас писари…
— Писать могу, у меня же правая рука цела.
— Добро, отпишешься и в к ним в медсанбат. Я распоряжусь — вместе вас положат.
Проходя мимо грузовика, куда положили Женьку и майора, я задержал шаг. Знакомые щегольские сапоги — кто это? Надо же… Зайцев… Он, видимо, с Пахомычем в машине сидел, вот и …
Дальше уже ничего особо интересного не было. Я выписался через полтора месяца, Витька — почти одновременно со мной. Даур пролежал дольше. Выписавшись, он схватил из своей коллекции «Маузер HSC», и отпросился у Пахомыча на пару дней. Повез обещанный отдарок Тигрице. Вернувшись, он был мрачен, в разговоре поведал мне, что найти ее не удалось и, скорее всего, она у нас уже больше не появится. Пистолет он оставил Корабельскому, тот обещал передать при случае.
Вот, собственно, и вся история…»
— Да, славно ты рассказываешь, я уж и дышать совсем перестал! Я, грешным делом, слыхал об этом краем уха. Но, не думал, что там кто-то из знакомых был. А тут — вон оно как!
— Ну, мы и не распространялись об этом особо, сам понимаешь…
— Про Тигрицу и я слышал, только вот видеть ее не довелось. А вы с ней так больше и не виделись?
— Нет. Даур долго ее искал, даже письма писал куда-то.
— И — что?
— Ничего. «Адресат выбыл» — так что ли на письмах до войны писалось? Да и закрутило нас всех потом, еще всякие переделки были. Не до поисков стало. Но такой — уже не было. Может мы заматерели, может противник пожиже пошел, но как-то все проще стало выходить. С двух рук я стрелять научился — Дауру спасибо. Нам всем тогда внеочередные звания дали и на группу меня поставили, вместо Женьки. Так вот и живем…
