ГЛАВА 14

Конечно, дорогой это направление можно было назвать весьма условно. Какой-нибудь современный автомобиль скончался бы на ней уже через несколько километров. Но трофейный «Опель» пер вперед очень даже резво. Во всяком случае, расстояние между мной и потенциальными преследователями неуклонно возрастало. Первый пост я миновал почти без задержки — видимо, солдаты на нем знали автомобиль и его хозяина. Тормозить меня не стали и шлагбаум задрали вверх очень даже резво. Так что проехал его я, только слегка сбросив скорость на повороте.

На втором посту пришлось открыть окно и высунуть в него недовольную морду. В левой руке я держал предварительно раскрытое удостоверение личности покойного гауптштурмфюрера. Повелительный взмах рукой — и солдат торопливо поднял передо мной опущенное бревно шлагбаума. На удостоверение он даже и не посмотрел, слишком очевидным было мое намерение сунуть его прямо ему в рыло. Априори в таком случае как-то не возникает желания внимательно вглядываться в содержимое документа. Задерживая столь недовольного офицера, солдат может схлопотать некоторые неприятности по службе. И не только в немецкой армии…

Перед моими глазами встала выжженная палящим солнцем земля. Редкие пальмы по обочинам дорог. Мы сидели под навесом на веранде небольшого придорожного кафе. Женька жадно пил холодный сок. Жара действительно была прямо-таки африканская. Что, собственно говоря, удивления не вызывало — как-никак, а находились мы именно там, в Сьерра-Леоне.

— Поделись секретом, — спросил я у Женьки, когда он поставил запотевший бокал на столик. — Как ты умудряешься по этим дорогам приезжать вовремя? Я так с запасом выезжаю, и то все время опаздываю. Пока на блокпостах втолкуешь солдатам, куда и зачем я еду, пока до них дойдет…

— Ты неправильно мыслишь. Надо учитывать их психологию.

— Это, прости меня, как? Они все — вчерашние крестьяне или вовсе — безработные. Их офицеры строгают так, что только стружка летит. Какая уж тут психология? Я и сам числюсь советником, тоже вроде бы как начальство, да пока это им втолкуешь, семь потов сойдет. А ты — так вообще гражданский человек! С обычных водителей они так деньгу косят — наше ГАИ удавилось бы от зависти!

— Ты не прав. Что тут строжайше запрещено делать гражданским?

— Да много чего.

— А все же? Применимо к армии?

— Форму надевать запрещено. Оружие носить. Хотя его и так все таскают, вон, даже у тебя в машине АК лежит. Ты вообще обнаглел, между нами говоря, так его возить. Хоть бы под сиденье убрал. Я, конечно, понимаю, отмазаться ты сумеешь, но на фига это нужно — лишний геморрой?

— Вот смотри, — Женька подошел к своему джипу и взял с сиденья форменное кепи. Вернулся за столик, сел и надел кепи на голову. — Что ты сейчас видишь?

— Форменную рубашку и кепи. Брюк не видно, стол закрывает.

— Правильно. Только когда я встану из-за стола, будет ясно, что я гражданский, ибо брюки у меня обыкновенные. А то, что рубашка форменная — так это почти и не нарушение, погон-то на ней нет!

— Ну и что дальше?

— А вот представь себе этого солдата на блокпосту. С утра его взгрел офицер, опосля еще сержант довесил. Благо всегда есть за что. Стоит он — такой зашуганный и злой на весь мир. И видит — к блокпосту несется джип. На таком, как у меня, обычные люди здесь не катаются. За рулем сидит военный, в форменной рубашке и кепи. Я его всегда перед блоком надеваю. На сиденье висит автомат — его хорошо видно, я проверял. Погон издали не видно. Какая у него будет первая мысль?

— Ну… офицер едет. Форма, оружие — у гражданского так быть не может. И в немаленьких чинах — джип-то дорогой!

— Правильно! А я еще и посигналю нетерпеливо, мол, спешу, открывай! И за ксивой в карман демонстративно полезу…

— И что — открывают?

— Как видишь. Я тут уже не первый год так разъезжаю.

— И не тормозили ни разу?

— А кому охота по жопе лишний раз от начальства схлопотать? Дураков нет. Даже тут. А на некоторых постах меня, а точнее — мою машину, уже запомнили. Так что и сигналить не надо — сами все делают. В общем — бери на вооружение, пользуйся!

Знал бы он, где и как это мне пригодилось…

Однако же пора и честь знать. Иными словами — машину в овраг, форму туда же и ногами по лесу. Километров на двадцать я уже оторвался, такое кольцо оцепления враз не построить, не бесконечные же у немцев тут резервы? Да и машина — приметная вещь. Это человека в лесу заметить трудно, а машину на дороге — плевое дело. Посмотрев на карту, я прикинул расстояние. Черт, еще бы с десяток верст проехать, и тогда бы я к месту встречи уже завтра бы и пришел. Заманчиво… Прикинем, где тут у фрицев посты могут быть? Перекресток я уже проехал, там пост стоял. Дальше, если по карте судить, дороги все больше махонькие, деревень нет, сворачивать некуда. Так что и посты ставить незачем — отсюда никуда не денешься. Если только ногами уйти. А этому никакой дорожный пост не помешает. Ну что — едем? Или пешочком?

Ладно, попробуем рискнуть. Еще километров десять я проеду, потом — машину долой и ножками, ножками. Лень, конечно, вещь великая, однако же и ей надо знать меру. До деревни доезжать незачем, ни к чему, чтобы там машину заметили.

Километров семь я проехал довольно быстро и слегка повеселел. Дорога мерно ложилась под колеса автомашины, и я задумался.

То, что Артур не совсем тот, кем хочет себя представить, я понял еще там, на месте боя. Снайпер был в маскхалате. Правильно — разведка у нас преимущественно так и ходила. Мог ли Вилкат быть одет как-то иначе? Как ни странно — мог. Маскхалат сам по себе ничего не доказывал. Просто лишняя деталь. Значительная, не спорю. Но не самая главная. Мало ли где в горячке он его мог сбросить или обронить? Первой зацепкой стал нож. Такие же я видел у «курсантов» в деревне. Так что парабеллум из-под полы я не стал вытаскивать сознательно… Да и спиной к Артуру старался не поворачиваться. Уже на острове я рассмотрел ножик получше, да и консервы окончательно укрепили меня в своих подозрениях. Итак — он немец. Или действительно из Прибалтики. Разницы в этом для меня не было никакой — в любом случае он враг. Что он будет тут делать? Помирать в болоте он не захочет, без меня ему отсюда не выйти. Так что резать меня на острове он не станет. Значит, до сухой земли он нападать на меня не будет — можно спокойно спать. Какая у него задача? Так сам и сказал — доставить меня к своему руководству. Живым, что немаловажно! Значит, калечить меня без нужды он не будет — как меня тогда тащить? Особенно если ему подыграть… Наверняка у него есть какой-то способ прохождения постов. Должен быть, просто обязан! Или я уже ничего не понимаю в разведке… Так оно все и вышло. Ну а уж разговор с Горном был чистейшей импровизацией! Вообще-то я собирался их всех валить еще до его появления. По пуле солдатам, остаток — Артуру. Ну а водителя я бы завалил уже из другого оружия — пока он сидит в кабине, опасности нет. Пока он поймет, что там у него в кузове стряслось, пока остановит машину… пообедать можно, не то что ствол подобрать. А когда появился Горн, то я и решил сыграть на нервах у Артура. Терпеть такую явную угрозу в мой адрес он не станет, как-то да среагирует. Так или иначе, но внимание Горна он отвлечет. Отвлек… да еще как!

Так… Лишний раз убеждаюсь в том, что первые, пусть и неосознанные пока побуждения — всегда самые правильные. Вот говорила мне душа — брось машину и иди ногами! А лень твердила — езжай дальше. Вот и приехал…

На обочине стоял мотоцикл. С коляской и пулеметом на ней. За рулем сидел угрюмый дядька в немецкой форме. А на шее у него болтался жетон фельджандарма.

Такие же жетоны имелись и у двух его коллег. Один из которых стоял слева от дороги, а вот второй обозначился сзади. Плохо! Совсем не радует…

Я попробовал с ними уже испытанный прием — надавил на клаксон и повелительно махнул рукой, приказывая освободить дорогу. Щас! Недаром кто-то про них говорил (или писал?), что им сам черт не брат. Они и бровью не повели. А мотоциклист нажал на газ и выехал на середину дороги.

Серьезные ребятки… Чего им от меня-то надо? Ехал тихо, никому не мешал… Ладно, попробуем на базаре съехать.

— В чем дело обер-фельдфебель? — спросил я подходившего слева фельджандарма. — Я спешу, у меня важные дела.

— Будьте любезны, герр гауптштурмфюрер, ваши документы.

— Ради бога, обер-фельдфебель! — сказал я, засовывая за отворот куртки правую руку. — Никаких проблем…

Ага! Прямо-таки и никаких? Жандармы моментально напряглись и только что не взяли меня на мушку. Однако! Резких движений делать не надо…

Я медленно вытащил из-за отворота куртки удостоверение покойного Горна.

— Пожалуйста! — и протянул правую руку в окно, держа в ней документ.

Фельджандарм чуть отвел в сторону автоматный ствол и протянул за документом левую руку. Правая рука осталась на рукоятке автомата. Я успел рассмотреть, что оружие снято с предохранителя. Ага… Готовились они всерьез, надо напрягать голову… Этот от меня слева, стоит в метре от машины. Еще один сзади, чуть правее. Расположился так, чтобы товарища не зацепить, молодец. Третий сидит за рулем мотоцикла, пулемет в коляске, винтовка за спиной — этого на закуску оставим. Секунд пять-шесть ему надо, чтобы к стрельбе изготовиться, а это чертова уйма времени. До Канады не добежим, а вот до него — очень даже вероятно.

Так. Распределяем цели. Кто у нас первый? Тот, кто ближе? Логично, но так думают и немцы. Значит, что? Значит, второй его сейчас подстрахует. Ему же сейчас документы проверять, на какое-то время он потеряет меня из виду, это неизбежно. И будет доступен для нападения. От машины он далеко не уйдет, а вдруг еще чего-то посмотреть надо будет? Значит, задний, он же второй, подойдет ближе, издали моих рук не видно — кузов закрывает… Точно, вот он сместился в сторону еще больше, теперь стоит напротив задней правой двери. Что он там пасет? Пулемет пасет — вон его ствол снизу торчит, на спинку заднего сиденья опирается. Стереотип мышления — большой ствол всегда самый опасный. Пулемет, как магнит, притягивал к себе взоры жандарма. На здоровье, за погляд денег не берут.

Еще больше навалившись грудью на борт, высовываюсь из окна. Правая моя рука оперлась о дверцу локтем. Пальцы нетерпеливо пощелкивают.

— В чем дело, обер-ефрейтор? Вам что, еще что-то от меня требуется? Еще какие-нибудь бумаги нужны?

— Да, герр гауптштурмфюрер! Если они у вас имеются…

— Не сомневайтесь — есть у меня и они! Держите!

С этими словами я протягиваю правую руку к правому же солнцезащитному козырьку, словно бы собираясь вытащить оттуда что-то важное… глаза жандармов напряженно устремились на эту руку…

Все-таки Травников великий мастер! Как это он сумел тогда фокус с трубкой провернуть? Попробую и я сотворить нечто подобное…

Левой рукой я выхватил из дверного кармана «ВИС» и прямо сквозь дверцу трижды выстрелил в стоящего сзади фельджандарма. Удачно! Он скрючился и упал на землю. Первый…

Развернувшись, я упал спиною на сиденье, перехватывая пистолет в правую руку. Стоявший у двери обер-ефрейтор начал уже выходить из ступора. Бросив на землю удостоверение личности Горна, он стал перехватывать автомат. Ага! Щас, родной, только этого я и ждал! Мог бы и просто на курок нажать, так и пропилил бы всю машину напополам. Автомат-то на ремне висит, можно и с одной руки стрелять! Нет, что ни говори, а стереотип мышления — страшная вещь!

Бах!

Аж каска с головы слетела…

Второй…

Ударив ногой по ручке открывания двери (хорошо, что не современная машина, там этот фокус не прошел бы), я кубарем выкатился на дорогу. Навскидку выстрелил в третьего жандарма.

Так, а у этого, похоже, мозги переклинило. Не сумел сразу сообразить, что делать-то?

То ли винтовку из-за плеча рвать, то ли к пулемету прыгать? Или уж ходу давать, благо что за рулем? Что, впрочем, и неудивительно. Времени-то прошло секунд пять-шесть, не более. А в это время люди были менее быстрые, это я уже не в первый раз замечаю. Ритм жизни тут другой, нет нужды соображать с такой скоростью.

Вместо того чтобы кубарем свалиться в коляску к пулемету, как поступил бы я сам, этот лопух стал разворачивать мотоцикл. Скорее всего, именно поэтому моя пуля и просвистела мимо. Я-то его совсем в другом месте увидеть ожидал. А он вон уже где! Метров на пять отъехать успел.

Встав на колено, я перехватил пистолет двумя руками и прицелился. Мотоциклист уже успел вырулить на относительно прямой отрезок дороги. Еще метров пятьдесят, и стрелять по нему из пистолета будет не столь удобно. Возможно… Но сейчас-то он здесь? Третьим выстрелом я выбил его из седла. Вовремя. Один патрон остался. Привычка носить оружие с патроном в патроннике и в этот раз сослужила мне службу. Сколько раз я за это нагоняй получал? И не сосчитать уже…

Так, в темпе смотрим по сторонам. Живые и кусачие есть? Живые есть, а вот кусачих уже не осталось. Первый подстреленный мною жандарм еще ворочался в пыли. Перезаряжая на ходу пистолет, я подбежал к нему и ногой оттолкнул в сторону винтовку.

— Кого вы тут ждали?

— Не знаю… Был звонок, сказали, что партизаны убили нескольких солдат и угнали автомашину… мы…

— Сколько вас тут?

Все. Больше не скажет ничего. Помер, болезный, туда ему и дорога.

Так, что теперь делаем? Машина вся в пробоинах, ехать на ней дальше глупо. До первого поста. Нет уж, хватит с меня таких выкрутасов, в следующий раз может и не повезти. Мотоцикл?

Эсэсовский гауптштурмфюрер на мотоцикле? Нонсенс. Хм, а жандарм? Обер-ефрейтор пулю в башку словил, форма относительно чистая. А что, это мысль… Да и тормозить жандарма лишний раз не будут. А если он еще и раненого везет… Правда, раненого у меня нет. Но есть убитый, вернее померший от ран. Сойдет? Отчего бы и нет? Так. А ехать нам куда? До места встречи со своими отсюда километров пятнадцать. Заезжать туда в этаком виде нельзя, можно и не доехать. Уж кого-кого, а фельджандарма там явно не ждут. Карта у меня где? Вот она. Смотрим и соображаем. Сюда нельзя, тут наверняка немцы сидят. Сюда? Лучше не нужно, тут тоже всякие неприятные личности могут быть. Вот в это место — самое то. Немцев тут, скорее всего, не будет. Так что на подъезде к деревне прячем мотоцикл, переодеваемся и лесом-лесом.

Продолжая в уме прикидывать возможные варианты действий, я обшмонал убитых, забрал кое-какой хабар. Подобрал оброненное жандармом удостоверение Горна. Переодел первого подстреленного в свою форму, кое-как перевязал. Посадил его в коляску и приладил в полулежачем положении. Запихал одного из фрицев в машину и, проехав по дороге около трехсот метров, загнал ее в лес. В темпе нарубил веток, закидал ими автомобиль и по возможности подчистил следы его заезда в лес. Отошел в сторону и полюбовался плодами своего творчества. С дороги машина не видна, да и вблизи ее увидят не сразу. Как бы то ни было, а основания для серьезных поисков у немцев нет, и лес они в этом месте прочесывать не будут. Вернувшись к мотоциклу, я положил последнего жмура в коляску и тронулся вперед. Проехав около полутора километров, я скинул его на дорогу и бросил рядом автомат. По моим прикидкам ближайшие немцы могли быть приблизительно в трех-четырех километрах отсюда. Пропавшего патруля неизбежно хватятся и начнут поиски. Так пусть лучше они найдут подстреленного фрица здесь, нежели поблизости от замаскированной автомашины. Значит, и лес они будут осматривать здесь, а не там, где это на самом деле нужно. Сбегав в кусты, я в паре мест срубил ножом ветки, стараясь сделать это так, чтобы следы моей деятельности были видны с дороги. Высыпал из кармана подобранные в салоне стреляные гильзы и побежал назад, к мотоциклу.